Обратная сторона луны (джен)

Идти по аврорату в одиночку было для Скабиора само по себе непривычно, однако входить одному в караульное помещение, располагавшееся на пути к камерам предварительного заключения показалось ему каким-то абсурдным сном наяву. Пока дежурные, внимательно изучив выданный Главным Аврором пропуск, достаточно равнодушно проверяли посетителя на наличие запрещённых предметов, ему всё время казалось, что у него сейчас отберут палочку и запрут, как это уже не раз бывало, в одну из камер, куда он шёл. Когда этого не случилось, и перед ним открыли тяжёлую дверь, он впервые в жизни сам и по своей воле ступил в этот коридор — и, идя по нему в сопровождении дежурного, чувствовал, как встают дыбом волоски вдоль позвоночника. Он не сразу увидел взгляды арестованных сквозь решётки. На мгновение он представил, что будет, если он сейчас вырубит своего сопровождающего и выпустит всех — и сам над собой посмеялся. Потому что, ну что бы, действительно, могло быть? Ничего — палочек у заключенных под стражу нет, а за дверью авроры. Вышла бы просто глупая драка — и ничего больше. Да и сколько времени потребовалось бы на то, чтобы открыть эти зачарованные замки? В лучшем случае он провозился бы минут по пять с каждым, то есть на все у него ушло бы около часа — да за это время их бы сто раз повязали.

Он тихо и медленно шёл мимо камер со своим безмолвным сосредоточенным конвоиром, провожаемый долгими суровыми взглядами, каждый из которых ловил, не отводя глаз и ничуть не смущаясь. Уж кого-кого, а их стыдиться Скабиору и в голову не приходило — отчасти, потому что он был счастлив, не видя здесь Эбигейл. И каждое следующее лицо, не принадлежащее ей, добавляло ему этой радости — впрочем, ему достаточно было ещё во время первого своего визита увидеть первого арестованного, чтобы понять, что её здесь не будет. Да и запаха её он не чувствовал. А остальные… кто они, собственно, чтобы он испытывал перед ними стыд?

Но кем бы они ему ни были — а он чуял их отчаяние и страх, их настороженность и тоску по свободе, и не мог не вспоминать и не представлять себя на их месте. Да он же и был здесь — не так давно, всего… сколько, кстати? Сколько прошло с тех пор, как он спьяну напал на мадам Уизли?

Остановившись у камеры Нидгара, он медленно подошёл к решётке и, дождавшись, пока дежурный откроет её, пообещав ждать снаружи (мол, как закончите, мистер Винд — постучите по прутьям, я открою), зашёл внутрь и, когда аврор вновь запер камеру, наложил на них с Нидгаром заглушающие чары.

— Есть разговор, — сказал Скабиор, готовясь к тому, что тот будет совсем непростым.

— Мне с тобой говорить не о чем, — отозвался Нидгар, даже не делая попыток встать с койки, на которой лежал с закрытыми глазами.

— Тогда слушай, — ничуть не смутился Скабиор, небрежно опершись о стену напротив Нидгара. — Материла на вас достаточно, чтобы посадить каждого лет на десять, если не больше. Аконитового вас никто не лишит, — сказал он максимально нейтрально, постаравшись всё же никак не упоминать МакТавиша, — конечно, но десять лет в Азкабане — не то, чего можно желать, как мне кажется.

— Это ты мне сейчас расколоться предложишь и напеть этим псам чистосердечное признание, что ли? — кажется, удивился Нидгар, приоткрывая один глаз и смотря на Скабиора с искренним удивлением. — Я ещё изумился, когда ты под ручку с Поттером и этим недоумком явился — но чтоб так…

— Видишь ли, — усмехнулся Скабиор. — Ты можешь молчать, бесспорно, посадить вас и так есть за что. Но. Во-первых, что бы ты там себе ни думал, авроры тоже не идиоты, и прекрасно поняли, что взяли они далеко не всех. И если ты не убедишь их в том, что разыскивать остальных не имеет смысла, они продолжат сидеть у них на хвосте — и возьмут, как взяли и вас. А во-вторых, нужно прикрыть детей — Сколь и Хати, которые просидели тут, если помнишь, почти неделю, и не думаю, что заслужили отправиться вместе с вами на живописный островок в северном море. И даже не потому, что это будет просто правильно, а потому…

— …А в-третьих и в-главных, — заржал несколько нарочито Нидгар, садясь, — ты хочешь знать, что мы скажем твоему Поттеру про тебя. Верно?

— А что вы, собственно, можете про меня сказать? — пожал он плечами. — Соврать вы, конечно, можете, но…

— Зачем врать? — пожал Нидгар плечами. — Правду скажем.

— Ну, попробуйте, — мирно кивнул Скабиор.

— Хочешь сказать, нам тут никто не поверит? И если мы не признаемся, они просто залезут нам в голову и…

— Без вашего согласия никто к вам в голову не залезет, — оборвал его Скабиор. — Никто не имеет права ни поить вас веритасерумом, ни использовать легилименцию… ни на любые другие способы вмешательства в ваше сознание. По закону.

— Больно им интересно, на что они право имеют — а на что нет, — презрительно буркнул Нидгар.

— У них выбора нет, — усмехнулся Скабиор. — Видишь ли… ты будешь смеяться, но тут, в Министерстве, есть такой отдел — называется Отдел защиты оборотней. Я, собственно, здесь как раз в качестве их представителя — и я не верю, что ты про это не знаешь.

— Ну как же, — фыркнул Нидгар, внимательно на него глядя. — Мы все читаем газеты. Ты отлично смотрелся между Главным Аврором и Министром Магии.

— Это вы молодцы, что за новостями следите, — одобрительно кивнул Скабиор. — Так вот: по закону вы имеете право на помощь отдела — раз, и на медицинскую помощь — два.

— Тут уже был один, — усмехнулся Нидгар, — оказывал, так сказать, помощь.

— МакДугал, видимо, — кивнул Скабиор, поймав удивлённый взгляд Нидгара. — Он хороший целитель.

— Я смотрю, ты всех тут уже знаешь, — неприязненно сказал Нидгар. — С министром уже обедал? Или у тебя всё ещё впереди?

Он боится, понял вдруг Скабиор. И устал, до тошноты уже устал от этой камеры, от каменных стен, от решёток — потому что всю, практически всю свою жизнь провёл или под открытым небом, или в палатке, или в землянке, но, в любом случае, на земле, среди деревьев. А здесь деревянной была только койка — вот он на ней и лежал, сообразил Скабиор. На единственной поверхности здесь, не являвшейся мертвым камнем.

И это Нидгар — старший, сильный… вожак. А остальным каково? Тут же были и молодые, не дети, конечно, но совсем юные, лет двадцати с небольшим — они же скоро без всякого полнолуния на стены начнут кидаться. И ведь их не отпустят. А потом их всех ждёт Азкабан. Где тоже с небом, с травой и деревьями весьма скверно. Хоть бы их посадили не в одиночки… а пока надо, наверное, сказать МакДугалу, чтобы он им зелье какое-нибудь дал успокаивающее.

— Пока не успел, — ответил Скабиор весело. — Но какие мои годы… ещё пообедаем.

— Ты сказал, — Нидгар с силой провёл ладонью по своей правой щеке, а потом потёр всё ещё слегка опухшие глаза, — что они не могут так просто залезть к нам в голову?

— Нет, не могут, — подтвердил Скабиор. — И я думаю, что не будут. Для этого, в любом случае, вы должны будете дать согласие.

— А если мы не дадим…

— …то они не смогут ничего сделать. Вернее, — поправился он, — они могут запросить разрешение на применение специальных средств у ДМП… но, опять же, отдел поставят в известность, и я постараюсь им помешать.

— Да ты тут прямо звезда, — хмыкнул Нидгар. — Самому Поттеру помешать можешь.

— Не всегда, — нахально ответил Скабиор. — А ещё, — он оглянулся на скучающего в коридоре дежурного, — у тебя в карманах и на подошвах полно знакомых запахов. Разотри мусор из карманов в ладонях — наверняка там какие-нибудь иголки и обрывки листьев завалялись — и нюхай почаще. Будет полегче.

Нидгар мгновенно сунул руку в карман и, действительно вытащив оттуда щепотку какого-то мусора, в котором действительно виднелись обломанные иголки и сухие травинки и обломки веточек, яростно растёр их в ладонях, а потом прижал те к лицу.

— Здесь должны давать воду — так, чтобы она всегда была в кружке, — добавил Скабиор. — Если смочить в ней край одежды, её запах тоже станет сильнее. Ну а ночью стоит закрывать чем-то лицо — здесь никогда не гасят свет полностью, а совсем без темноты начинаешь сходить с ума. Хоть платок на глаза класть. Или оторвать полу рубашки, — добавил он, сообразив, что платка у Нидгара, скорее всего, может не оказаться.

Он умолк.

Молчал и Нидгар — довольно долго, так и сидя с прижатыми к лицу руками. Но потом, наконец, отнял их и заговорил тяжело и серьёзно:

— Почему я должен тебе доверять? Почём я знаю — может, Гилд с остальными уже мертвы? А тебе просто велели развести нас на признание. Я даже не знаю, кому ты, на самом деле, служишь — похоже, что хозяев ты меняешь не реже, чем своих шлюх.

— Есть идеи, как я могу тебе доказать что всё ещё на твоей стороне? — дёрнув уголком рта, вполне дружелюбно спросил Скабиор.

— Есть, конечно, — хмыкнул Нидгар. — Принеси мне от Гилда весточку — тогда и посмотрим. Пока никто про тебя ничего не скажет… никто вообще ничего не скажет. Пока. Принесёшь — я почитаю и решу, как с тобой быть.

— Принести-то недолго, — сказал Скабиор. — С какой только стати ему доверять мне, вы же меня заклеймили продажной шавкой? Я ему как докажу, что ты тут пока что цел, невредим и даже устроен с комфортом?

— А ты придумай, — пожал Нидгар плечами — но всё же добавил: — Ладно. Вопрос правильный. Скажи ему, что он может оставить себе мой нож. Раз уж так вышло. Вернусь — если вернусь — заведу себе новый, — Нидгар хищно взглянул на него. — Давай, поработай совой.

— Совой, говоришь? — мирно переспросил Скабиор. — Что же… почему бы и не поработать? Совой.

Он выпрямился, улыбнулся Нидгару дружелюбно и ушёл, не прощаясь.

Нидгара он понимал. Понимал — но больше всего на свете хотел сейчас свернуть ему шею. Или хотя бы выбить челюсть, сломать нос и сделать ещё что-нибудь похожее.

В таком вот взвинченном состоянии он и вернулся к Поттеру. Сел напротив него и, старательно сохраняя нейтральное выражение лица, спросил:

— Вы сказали, у вас ко мне разговор.

— Да, — кивнул тот. — Но сперва вы.

— Мне пока нечего вам ответить, — неохотно признался Скабиор. — Вы же не думали, что они мне прямо с порога поверят, увидев меня тут в вашей компании? Я говорил вам: мы мало знакомы. Мне нужно будет поговорить с ними позже. Пусть пока что… подумают о том, что я им сказал. Это же можно?

— Да можно, конечно, — вздохнул Поттер. — Вы же имеете право видеть их как представитель Отдела. И когда нам вас снова ждать?

— Я думаю, после обеда, — сказал он, заставив себя улыбнуться. — А вы мне что хотели сказать?

— Несколько вещей, — Поттер долго-долго на него смотрел, но пояснять этот взгляд не стал. — На один вопрос вы уже ответили — осталось два. Первый — я хотел бы заранее знать, что задержанные поведают нам про мисс и мистера Мун.

— Я смогу вам ответить, — уклончиво ответил ему Скабиор, которому невероятно не хотелось врать Поттеру напрямую. — Надеюсь, что после обеда.

— А второе, — сказал, кивнув в ответ, Поттер, — завтра у вас выступление на волшебном радио. В восемь вечера. В студии нужно быть за час — так что я жду вас здесь без четверти семь.

— Радио? — совершенно растерялся Скабиор. — Зачем?

— Всем же интересно, кто вы и что вы есть, — рассмеялся вдруг Поттер. — Не пугайтесь. Будет весело… в конце концов, вас в пятницу даже Скитер не съела, — добавил он весело. — И интервью вышло вполне приличное.

— Это да, — усмехнулся Скабиор.

Не мог же он объяснить Поттеру, что то, что было в той подсобке, вряд ли можно было назвать интервью, а Рита потом использовала свои старые записи, причём сделала это самым выигрышным для него образом? А главное — не говорить же ему, что кто-кто, а как раз Скитер сейчас — самый безобидный и дружественный журналист для Скабиора?

— А раз так — бояться вам совершенно нечего. Но я пойду с вами, и если что, постараюсь смешно пошутить, вы уже мой талант оценили, — продолжал веселиться Поттер. Потом посерьёзнел и добавил: — Ну, всё, не буду вас больше задерживать. Возвращайтесь — и вообще, — он не сдержал странной усталой усмешки, — двери аврората теперь всегда открыты для вас.