Обратная сторона луны (джен)

А вечером Скабиор отправился на первую в рамках заключённого со Скитер пари встречу. На сей раз это была волшебная гостиница — крохотная и неприметная, расположенная почти в самом центре Бристоля. Рита уже ждала его в номере, сидя на краю стола, на котором Скабиор с некоторым удивлением увидел Омут памяти.

— Твой? — спросил он, подходя и с жадным интересом его разглядывая.

— Мой, — кивнула она, позволяя ему взять Омут памяти в руки. — Знаешь, как им пользоваться?

— Нет, — он поставил его обратно. — Зачем мне?

— Хочу тебе кое-что показать, — неожиданно серьёзно сказала она. — Я говорила: я сторонник честных деловых отношений. У меня есть любопытное воспоминание о… впрочем, увидишь. Я полагаю, оно не оставит тебя равнодушным. Но сперва я спрошу, проявил ли ты свой незаурядный талант и оторвался ли от слежки?

— Хочешь сказать, не ты одна за мною следила? — с некоторым удивлением спросил он, садясь на стул и кладя руки ей на колени.

— Верно, — сказала она, убирая их. — Но кто это был, не берусь сказать — я не знаю.

— Ты этого типа хочешь мне показать? — сообразил было он, но Скитер качнула головой:

— Нет, не его. Я даже предположить не могу, кто это был. Я никого не видела.

— Тогда почему ты…

— Потому что я тоже чувствовала его, — не дожидаясь окончания его фразы, сказала она.

— Что ты чувствовала? — подумав, уточнил он.

— Холод, — ответила она тут же. — Но сколько я не оглядывалась — никого не было.

— Холод, — повторил он задумчиво.

Он тоже чувствовал что-то подобное — но, поскольку сперва на дворе стояла зима, а потом самое начало весны, списывал это ощущение на погоду. Ему очень хотелось спросить её, как она сама умудрялась за ним следить, но его, пусть пока что и небольшой, но всё-таки уже имеющийся опыт общения с этой женщиной подсказывал, что она ни за что не откроет ему свой секрет, и они просто увязнут в словесной каше. Возможно, это кончится как-нибудь очень приятно, однако сейчас ему хотелось не секса, а информации. Поэтому никаких нежелательных вопросов он задавать не стал, а просто кивнул и спросил:

— Что ты знаешь о том, чем я сейчас занят?

— Полагаю, — она соскользнула вдруг со стола, сев к нему на колени и проведя ногтем по его щеке, — речь идет о некоем пропавшем полгода назад объекте, который увели у юного Гарри, какая ирония, Понтнера, не так ли?

— Ну, об этой истории половина Лютного знает, — сказал он, ненавязчиво кладя руки ей на талию. — Гарри подставился образцово. Почему ты решила, что я к этому имею какое-то отношение?

— А это не так? — ответила она вопросом на вопрос.

— При чём тут, собственно, я? — пожал он плечами.

— Хочешь сказать, — насмешливо спросила она, — что ты совершенно случайно поздним вечером бродил по переулкам Диагон-элле? И так же случайно повстречал там этого Понтнера? Чей отец — как я слышала — тоже абсолютно случайно был оборотнем? Это же сплошь и рядом случается — оборотень вместе с сыном другого оборотня нечаянно находят в подворотнях, — она хмыкнула, — лося.

— Ну, допустим, — кивнул он. — Допустим, я знаком с Гарри. И что из этого?

— Ты хочешь сказать, что ты, зная его… так близко, не вписался бы за парнишку? — спросила она недоверчиво. — Ты же у нас известный спаситель и защитник убогих, — она рассмеялась беззвучно, глядя на его изумление, и снисходительно пояснила: — Ну как же. Все слышали трогательную историю про твою спасённую дочку — и все восхищены твоим новым пальто. Ты же нашего любителя экстремальной зимней рыбалки мистера Керка в Мунго ведь повстречал? — спросила она с широкой улыбкой.

— Ты вообще всё обо мне знаешь? — устало вздохнул он.

— Ну что ты, — успокаивающе возразила она. — Нет, конечно. Я, например, до сих пор представления не имею о цвете твоих трусов и о том, носишь ли ты их вообще.

Он не сдержал смешок — и качнул головой:

— Ладно. Допустим, я имею к этому какое-то отношение и действительно пожалел мальчишку. И что?

— А то, — торжествующе улыбнулась она, — что дальше следует задаться вопросом, кто же стянул этот замечательный ящичек — и тут мистер Понтнер опять весьма облегчает задачу, поплакавшись всем, кто был готов его слушать, о своём первом интимном опыте и некой прекрасной, но так некстати покрывшееся шёрсткой деве… а после этого нам лишь остаётся узнать, что ты внезапно заинтересовался «волчатами»…. Мне продолжать?

— Убедила, — признал он своё поражение. — Но тогда у меня вопрос: что ты знаешь про них?

— Про «волчат»? — задумчиво переспросила она. — Я знаю, что они в лесу обитают, — проговорила она очень неспешно.

— Такими темпами мы не то, что за год — за пять не закончим, — сказал он нетерпеливо. — Ты знаешь о них что-нибудь, что было бы мне интересно?

— Знаю, — кивнула она. — Но, увы, не знаю, где и что они прячут, так что, если ты на это надеялся — я разочарую тебя.

— Ты была там? У них?

— Допустим, была, — подумав, призналась она.

— Как ты попала к ним в лагерь?

— У каждого свои тайны, — улыбнулась Рита. — У меня есть свои методы — но раскрывать их не предусмотрено в нашем контракте, скажу лишь, что леди обычно молчат о подобном, так как вопрос слишком интимен, а мы с тобой, — она наклонилась к его уху и прошептала, — не настолько близки.

— Но надо же было попробовать, — кивнул он с улыбкой. — Тогда другой вопрос: ты сможешь так же попасть туда ещё раз?

— Хочешь проследить? — засмеялась она.

— Можешь? — повторил он, не отвечая.

— Могу, — подумав, кивнула она. — Но следить за собой запрещаю. Узнаю — ты проиграешь пари, — предупредила Скитер.

— Проиграю? — переспросил он.

— Конечно, — пожала она плечами. — Ты просто больше меня не увидишь — и шанса выиграть у тебя не будет. Пройдёт год, я откажусь возобновлять контракт — и ты проиграл, — тихо рассмеялась она — и, вздохнув, добавила уже нормально: — Но моя победа будет омрачена разочарованием и горечью от потери такого материала, потому что написать что-то скандальное не нужно много ума — а ты предложил мне нечто действительно эксклюзивное.

— Ладно, — помолчав, сказал он, убирая руки с её талии и опираясь одной из них на стол. Она была права — совершенно — и это было, говоря откровенно, ужасно обидно. Однако толку от этой обиды было чуть меньше, чем никакого, и потому он, задвинув её подальше, сказал вполне мирно: — А провести в этот лагерь, допустим, меня ты сможешь?

— Возможно, — кивнула она — и, улыбнувшись, добавила, словно сдаваясь: — Смогу. Что-то ещё?

— Хотел спросить о том же тебя, — усмехнулся он. — А впрочем… раз ты, в целом, в курсе всех этих событий — как полагаешь, каковы мои шансы с ними договориться? Мне интересно, что ты думаешь, как журналист.

— Я думаю, что тебе это будет очень непросто… но, полагаю, ты и сам это знаешь. А кстати, — игриво добавила Рита, — как ты всё же предпочитаешь, чтобы к тебе обращались? Мистер Винд будет теперь слишком официально…

— Зови Крисом или Скабиором — как понравится, — усмехнулся он. — И продолжай.

— Крис, значит, — протянула она. — Так вот, Крис, ты понимаешь, что ты для них — волк из большого города. И как бы они перед тобой не выпендривались, — она усмехнулась, — тебя опасаются, потому что у тебя, при желании, есть все шансы отобрать у этих трёх малышей контроль над стаей. — Она улыбнулась и провела указательным пальцем по его щеке — однако он игру не поддержал, и Рита, шутливо вздохнув, продолжила: — Ведь ты приходил к ним договариваться с позиции силы, но ты разве не понимаешь, что они просто не могут тебе уступить — детишкам это несвойственно, — она засмеялась, разглядывая его серьёзное и сосредоточенное лицо, и он, наконец, тоже ей улыбнулся:

— Этим детишкам уже лет по сорок.

— Да хоть по сто, — возразила она. — Люди таковы, какими себя ощущают — а они до сих пор воспринимают себя детёнышами Грейбека. Но не увидеть, как смотрит на тебя их молодёжь, они не могли — а те глядели на тебя во все глаза. Они слегка диковаты в этих своих лесах — и я думаю, ты прекрасно об этом осведомлен, живая легенда. Люди любят всё необычное, — снисходительно добавила она, — даже если они — волки. Не заметить, как все о тебе шептались, не смог бы даже слепоглухонемой.

— Сколько комплиментов, — усмехнулся он. — Вероятно, сейчас будет какой-то подвох? — он взял её палец, всё ещё чертивший незримые фигуры на его щеке, и, коснувшись губами его подушечки, положил её руку ей на колени.

— Будет, конечно, — кивнула она. — Потому что эта троица полагает, что ты уже давно не сам по себе, что у тебя есть хозяин, которому ты просто продался — и они презирают тебя за это и крайне разочарованы в твоей нескромной персоне. Я не знаю, кто этот твой загадочный покровитель, — сказала она слегка вопросительно — но, встретив его насмешливый взгляд, не стала задавать свой очевидный вопрос и продолжила: — но из контекста не похоже, чтобы речь шла о нашем общем знакомом мистере Поттере.

— Говорят, он весьма небеден, — усмехнулся он. — А ещё благороден и… я забыл, как это называется — но, пожалуй, я бы не отказался продаться мистеру Поттеру за какую-нибудь кругленькую сумму. Но, увы — предложений подобных пока что не поступало, — он слегка склонил голову набок и очень задумчиво заправил выбившуюся прядку волос себе за ухо.

— Кто вы друг другу? — спросила она, вроде бы, мимолётом.

— Ммм, — протянул он. — Дай подумать… Я — крестный сына его исчезнувшего на задании сотрудника. Как это называется? Есть нужное слово?

— Хочешь сказать, он каждый четверг навещает младенца? — насмешливо спросила Рита — а Крис тут же занервничал. Она снова поймала его: потому что ответь он «да», она попросту посмеётся; ответь «нет, он приходит навестить его мать» — флоббер-червю понятно, какой она сделает вывод; ответь «нет, он приходит чаю попить»… Да что говорить — не было здесь никакого другого ответа, кроме того, что ему пришлось дать:

— Работает на репутацию, я полагаю.

— На репутацию? — вскинула она бровь.

— Ну да, — он дёрнул плечом, ухмыльнувшись с едва заметным презрением. — И пытается оправдаться перед собой. Надо же ему и людям своим показать, что он заботится об их семьях, и свою совесть утешить, что послал мальчишку на смерть. Мне кажется, на такое вполне можно потратить часок в неделю.

— О чём вы с ним разговариваете? — спросила Рита.

— Да ни о чём… я вообще, — он чуть было не ляпнул «с ним не общаюсь, они всё больше с Гвен разговаривают» — но он не желал даже имени её упоминать при Рите, поэтому пришлось спешно исправляться: — С лёгкостью могу болтать ни о чём часами, — он улыбнулся и просунул было ладони ей под блузку, но Скитер, поморщившись, решительно убрала его руки.

— Не сейчас, — резковато сказала она. — Мне с тобой хорошо — но не стоит мешать работу и развлечения. А то я решу, что ты лжёшь и так глупо меня отвлекаешь, — усмехнулась Рита.

— Лично мне это не мешает, — пожал он плечами. — Но как скажешь… так о чём мы?

Она помолчала, очень внимательно его разглядывая и размышляя, что же на самом деле кроется под его рассеянной полуулыбкой, но, так и не придя к окончательному выводу и отложив этот вопрос на будущее, мирно спросила:

— Ни о чём, значит?

— Ну, вот в последний раз беседовали о детишках, — вполне честно поделился с ней он. — Тема Поттеру, как я понимаю, близка, так что вышло довольно мило.

— Близка? — переспросила она. — То есть детьми у них дома он занимается?

— Понятия не имею, — рассмеялся он. — Но, если бы у меня были свои дети, я бы непременно ими занимался лично, — шутливо заметил он, переводя взгляд на стоящий на столе Омут. — Так что ты хотела мне показать?

— Это будет весьма неприятно, — предупредила она, вставая с его колен и доставая из кармана флакон. — Тебе, полагаю, досмотреть до конца будет куда тяжелее, чем было мне.

— Я переживу как-нибудь, — хмыкнул он. — Что там?

— Воспоминание, — сказала она серьёзно. — Ты говоришь, не пользовался прежде Омутом памяти?

— Я даже не видел их никогда, — пожал он плечами. — Но, полагаю, это не слишком сложно?

— Не слишком, — кивнула она. — Сложность не в способе, а в восприятии. Ты окажешься на месте событий — и сможешь ходить в них так, словно бы там реально присутствуешь. Впечатление, особенно, в первый раз, очень сильное — а то, что тебе предстоит увидеть, и без того весьма неприятно. Я покажу тебе, как уничтожили лагерь Грейбека.

— Вот как, — помолчав, сказал он.

— Если ты хочешь, — добавила тут же она с едва заметной полуулыбкой.

— Представь, хочу, — усмехнулся он.

— Я представляю, — кивнула она, выливая из флакона в Омут что-то ярко-серебристое. — Потому что это действительно тяжело. Просто опусти туда своё лицо, — сказала она, придвигая ему Омут памяти.

И он опустил.