Как-то раз, когда Причард с Вейси рыхлили землю, на пару осваивая нужные заклинания и хохоча, как мальчишки, когда, неправильно рассчитав силу, время от времени получали небольшие взрывы (некоторые выдёргивали из земли червей, каких-то жуков и личинок, что почему-то неизменно отчаянно веселило обоих волшебников), Грэхем вдруг как-то походя, словно почти что случайно, пригласил супругов в следующие выходные к себе.
И если в их первый визит Причард принимал их один — не считая, конечно же, совершенно очаровавшего Лорелей Поттера, половину вечера проведшего у неё на коленях — то во второй он уже пригласил ещё пару своих приятелей, уговорив супругов Вейси присоединиться к ним и «просто поиграть в бридж». В бридж они и вправду играли — впрочем, ставки были достаточно символичны — но дело было, конечно же, не в игре, а в тех разговорах, которые велись за столом. В тот, первый раз болтовня осталась простой болтовнёй — так же, как и во второй, да и в третий, но затем во время одной из игр разговор свернул вдруг в неплохо знакомую Вейси сферу, и так, слово за слово, ближе к концу вечера его собеседник нанял Леопольда проверить его магазин и найти ту дыру в охранных чарах, что позволяла, как он подозревал, его работникам понемногу таскать деньги из кассы. Работа оказалась несложной, и заплатили за неё Вейси неожиданно хорошо — а ещё через несколько дней его отыскала сова с письмом одного из знакомых его неожиданного заказчика с очень похожей просьбой, за которой последовала ещё одна, и ещё…
Как ни странно, Леопольд сам не знал, как ко всему этому относиться. Поначалу он, конечно же, радовался — работа, которая отыскала его сама, была не слишком-то сложной и приносила вполне приличные деньги. К тому же она встряхнула его, и он брался за каждый новый заказ с энтузиазмом и почти с воодушевлением, но… Но иногда — и он ничего не мог с этим поделать — он вспоминал, обычно совершенно случайно, без всякой видимой причины, чем занимался прежде, и тогда на него накатывала тоска. Потому что то, что он делал сейчас, выглядело дурацкой пародией на то настоящее дело, что он делал совсем недавно. Магазинчики, частные дома, даже фермы — всё это было, конечно же, здорово и, безусловно, нужно, но для человека, который, бывало, спасал — или ломал — чьи-то жизни эта деятельность казалась слишком… слишком мелкой, простой и от того ужасно обидной.
Когда такое случалось, Леопольд мог мрачно молчать целый вечер, иногда даже не притрагиваясь к еде, или же говорить что-то саркастически-горькое, глядя на Лорелей очень тоскливо, словно бы ища у неё сочувствия и поддержки. Но когда она как-то раз попыталась утешить его, сказав, что ведь то, что он сейчас делает, действительно нужно и важно людям, и работа бывает на вид совершенно простой и вовсе не героической, но на деле…
— Ты мне что-то говоришь про работу? — резко оборвал её Леопольд. — Да ты вообще понимаешь, что такое работа, благодаря которой ты себя уважаешь?! — внезапно сорвался он. — Хотя откуда тебе — ты-то ведь всю жизнь была…
Он почти произнёс это «шлюхой» — и остановился, поймав на своих губах это слово. Время разом замедлившись, остановилось — и в то же время бешено полетело, разворачивая перед ним то, что воспоследовало бы за этим. Ибо есть вещи, которые нельзя говорить в пылу даже самой серьёзной ссоры — потому что по ним проходит граница, Рубикон, перейдя который, уже невозможно будет вернуться назад. Для его жены такой границей было вот это слово — и он словно увидел, что будет дальше, когда он раздражённо бросит его ей в лицо: она станет совсем покорной и тихой, а потом однажды просто уйдёт, не сказав ничего, и не оставив ему никаких контактов. И у него тоже было подобное слово — и он, представляя себе свою тихую, не желающую его видеть, но не имеющую пока сил уйти, жену, которой стала бы Лорелей, не прикуси он язык в последний момент, думал в то же время, что было бы, услышь он от неё в ответ «наркоман». И понимал, что вот такого никогда точно не будет.
Он помотал головой и прижал руку к губам, глядя на неё, смотрящую на него так, словно бы это слово всё же было произнесено, и проговорил, запинаясь:
— Я злюсь. Я просто ужасно злюсь — а ты ни при чём. И мне плохо. Потому что я просто просрал всё, что мог, и лезу на стену без той работы, которую, как я думал, даже и не любил никогда. А оказывается, я вообще не могу без неё — и я злюсь и хочу сорвать на ком-нибудь злость, но здесь есть только ты. Подойди ко мне, — попросил он, виновато и жалобно на неё глядя. — Лей, мне плохо. И я устал — от этого, от себя, от всего. Я готов выть и, как книззл, скрести когтями кору на окрестных деревьях, потому что тут ничего, ничего не поделать. Нет мне пути назад. Нет, понимаешь?
Она подошла, явно себя заставляя, и он притянул её к себе и, закрыв глаза, уткнулся головой в её мягкий живот. Лорелей была в фартуке, от которого слегка пахло яблоком, ванилью и ещё чем-то сладким. Леопольд на ощупь развязал завязки у жены за спиной и, не поднимая головы, снял с неё фартук, а затем, отшвырнув его на пол, снова прижался к ней, чувствуя под губами жестковатую шерсть мантии.
— Извини меня, — проговорил он глухо. — Прости, Лорелей. Я говорил, будет трудно… Но это не оправдание. Знаю. Мне просто плохо. Очень-очень плохо, Лей.
Она, наконец, тоже обняла его и начала гладить по голове — так, как, кажется, только она одна и умела, одними этими прикосновениями утешая и успокаивая. Так и стояла рядом и гладила, хотя ей было очень обидно. Да, он не сказал этого — слово не прозвучало… Но оно буквально повисло в воздухе и занозой впивалось в неё при каждом вдохе, звуча в ушах издевательским и, главное, справедливым напоминанием о том, кто она есть. Шлюха. Замужняя или нет, она всегда ею останется. «Бывшая шлюха» звучит абсурдно… Разве хоть кто-нибудь верит, что такие бывают? Да никто.
— Лорелей, — проговорил Вейси, с трудом заставляя себя оторваться от неё и открыть глаза. Щурясь на ставший почему-то слишком ярким и холодным свет, он заглянул ей в лицо и увидел там то, что с ней творилось сейчас. — Я не сказал этого, — отчаянно моргая от всё сильней режущего глаза света, проговорил он. — И не скажу. Никогда. Я аврор, — произнёс он прежде, чем успел понять, что сейчас скажет. — Бывший, правда, — горько добавил он тут же. — Но это сейчас не важно. Я аврор. Я знаю, как, и умею бить по больному. Это не значит, что я так думаю — это профессиональное. Понимаешь?
— Нет, — честно призналась она, отчаянно пытаясь не заплакать.
— Я просто знаю, что нужно сказать, чтобы сделать тебе больно, — пояснил он, щурясь и моргая так сильно, что казалось, будто бы он вот-вот заплачет. — Не потому, что я так думаю — я просто знаю, как это сделать. Мне больно, Лей — и я делаю больно тебе. Потому что так легче, — он усмехнулся. — Когда тебе больно — можно причинить боль другому. И становится легче. И это подло, — он усмехнулся ещё раз. — Ну, вот такой я. Но я, — он сдался и закрыл, наконец, глаза. — Тебя это не должно коснуться. Никогда больше. Клянусь.
— Ты не сказал ничего, — сказала она.
— Не важно, — он дёрнул плечом. — Не имеет значения. Я почти сказал — и ты это «почти» и услышала. Я просто сумел остановиться. Потому что, если ты шлюха — то я наркоман и уволенный за профнепригодность и преступление аврор. Да, я преступник, Лорелей, — жёстко проговорил он, снова открывая глаза и измученно на неё глядя. — И я не просто провалил какую-то операцию — я…
Она вдруг проворно и сильно зажала ему рот ладонью и сказала решительно:
— Молчи.
— Я хочу, чтобы ты знала, — возразил он, высвобождаясь. — Это важно, Лей.
— А я не хочу знать! — сказала она категорично. — Не так. Не сейчас. Потом — может быть, — после крохотной паузы проговорила она, а потом одним быстрым движением опустилась на колени и обняла его за шею. — Мне было очень обидно, — честно сказала Лорелей. — Но ведь ты действительно не сказал. И это же правда.
— Это свинство, а не правда, — он усмехнулся и с невероятным облегчением поцеловал её, наконец. — Ты не представляешь, что можно сделать с правдой. Нет никакой правды, Лей. Наплевать на неё. Правда — это что ты месяцами вытирала мою блевотину и терпела истерики, и стирала бесконечные рубашки и простыни вручную, потому что нужных чар ты не знаешь, а у меня сил не было тебе показать и мозгов — предложить купить книжку про них. А больше никакой правды нет, — сказал он, сгребая её в охапку, поднимая и сажая к себе на колени. — И если я ещё раз попытаюсь сказать тебе что-то подобное, напомни мне об этом, пожалуйста — и скажи, что наркоманы тоже бывшими не бывают. И что я, в отличие от тебя, имел в жизни всё, что мне было для неё нужно — и просрал всё. Сам. Прекрасно понимая, что делаю. И угробил людей, которых должен был защищать. И обманул тех, кто мне верил.
— Хватит, — проговорила Лорелей, вдруг остро его пожалев. — Не изводи себя так, Лео. Пожалуйста, — попросила она, сама обнимая его и гладя по голове — так, как он любил, всей ладонью, сильно нажимая на подушечки пальцев. — Не мучай себя. Не надо.
— Мне вроде кажется иногда, что я выкарабкался — но потом я сваливаюсь обратно, — сказал он, поддаваясь этим её рукам и чувствуя, что начинает дремать. — Ты умеешь меня усыплять, Лей… такое странное колдовство. Я даже не слышал никогда о таком…
— Никакого колдовства, — улыбнулась она. — Я просто глажу тебя — и тебе становится легче. Массаж расслабляет — вот и всё. Никакой магии.
— Ты сама — магия, — улыбнулся он. — Пойдём в спальню, иначе я усну прямо тут… полежи со мной, — попросил он. — Пойдём.
Она соскользнула с его колен — он встал и, взяв её за руку, повёл за собой. И уже в спальне, помогая жене раздеться, вдруг упал на колени и обнял её ноги — а она, растерянная, стояла уже без платья, в одном белье, и просто смотрела на него сверху вниз.
— Я тебя никогда не оскорблю больше, — горячо, твёрдо и умоляюще проговорил он. — Поверь мне, пожалуйста, Лей. Скажи мне, что веришь.
— Я верю, — она улыбнулась ему и тоже опустилась, наконец, рядом с ним на колени, взяла его лицо в ладони и поцеловала его покрасневшие от усталости и не пролившихся слёз глаза. — Я верю тебе. И люблю.
Она произнесла это в первый раз, и они оба замерли, осознав это и глядя теперь друг на друга удивлёнными, немного неуверенными и очень радостными глазами.
— Ты… Я думал, ты никогда мне такого не скажешь, — прошептал он, осторожно касаясь подушечкой большого пальца её слегка приоткрытых губ.
— Я дала себе в детстве слово никогда никому не говорить такого, пока я не пойму, как это, и не буду уверена, что так и есть, — улыбнулась смущённо и очень счастливо она.
— Но ведь ты говорила? — он улыбался, с нежностью вглядываясь в её ярко-зелёные, сияющие сейчас глаза.
— Да, — она никогда не лгала ему — даже тогда, когда, он был убеждён в этом, так поступила бы любая другая женщина на её месте. — Когда от меня это очень хотели услышать, — она глубоко вздохнула и сказала серьёзно: — Я никому из них не поверила бы сегодня. А тебе верю, — Лорелей коснулась кончиками пальцев его виска, а потом нежно прижала ладонь к щеке мужа, и повторила: — Я люблю тебя, Лео. Люблю.
Они быстро заснули этим вечером, слишком измученные для того, чтобы делать что-то ещё, кроме того, чтобы спать — а утром сразу же после завтрака Леопольд отправился в Мунго, где отыскал одного из лечивших его целителей. И когда тот, очень встревоженный этим внеурочным визитом, провёл Вейси к себе в кабинет, сказал, садясь на жёсткий больничный стул:
— Мне нужна помощь, — Леопольд сцепил пальцы и положил руки себе на колени. — Я помню, вы говорили, что сложнее всего не физическое выздоровление, и что здесь, в Мунго, есть целитель, который мог бы помочь мне справиться с, — он запнулся, но заставил себя продолжить, — иными проблемами. Психическими, ментальными — я не знаю. Я тогда отказался, но сейчас признаю: я был не прав.
— Что с вами случилось? — спросил целитель, полноватый и уже начинающий лысеть мужчина средних лет.
— Я, — Вейси нервно сжал руки, — обидел свою жену. Жестоко и совершенно несправедливо. Она не заслуживает такого — и я не хочу, чтобы это когда-нибудь повторилось. Я обещал, что такого больше не будет — но, — он сжал губы и мотнул головой, — я больше не верю себе. Он сможет помочь, тот целитель?
— Думаю, эта задача как раз для доктора Пая, — кивнул целитель. — Я поговорю с ним о вас, и его ассистент вам напишет. А пока я могу посоветовать вам успокоительное…
— Хватит с меня уже зелий, — кривовато усмехнулся Вейси. — Я подожду.
Ждать ему пришлось совсем недолго: этим же вечером он получил письмо, подписанное «Роуэн МакМиллан, ассистент целителя Пая», где та сообщала ему о том, что встреча мистера Леопольда Вейси с доктором Августом Паем назначена на ближайший понедельник, шестнадцатое апреля две тысячи восемнадцатого года на три часа дня.
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Показать полностью
Любопытство все же пересилило, поэтому - читаю😁 Его детёныш, да.Такой трогательный момент когда Крис назвал Гвен дочкой Гспд... До слез Действительно же... Его детеныш. А потом когда она сделала вид что не узнала его... Жесть. Как же ему было больно и как же ей было стыдно и страшно... И как же я была рада когда они смогли помириться! Дальше... С Гермионой рил тупо получилось. Но так часто и бывает. На Диагон-элле, когда Скабиор отрабатывал... Фу, какие людишки мерзкие. МакДугал хорош. Вот кого понимаю! Мне бы ещё хотелось понаблюдать трансформацию на КТ или МРТ. Какие там органы куда смещаются, и вообще. И пофиг что Винд запретил снимать, можно же потом в омуте пересмотреть! И как меняется активность мозга. И меняется ли группа крови (и кровь человека отличается же от крови животного) И тесты-тесты-тесты! Правда на такое Скабиор вряд-ли бы согласился. Хотя если бы я была увлеченным учёным, то я по итогу бы попросила себя заразить и исследовала бы вволю уже на себе😁🤌🦩 Да, они смогли пройти через это. Крис же её понимает и вот вообще не моралист ни разу. Да, это было тяжело, но это понятно и это жизнь. Да! С Гермионой идиотизм. Но так и бывает. А люди... ну, он егерь, а не пушистый кролик. Есть, за что. Хотя все равно это гадко. Он бы не согласился. Вот ещё! Сами, сами себя и изучайте! А ведь и правда интересно, как все это происходит. 1 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Ну он егерь, да. И что? Это не даёт права унижать его! То как вели себя люди, это низко и подло! Молодец Гарри что их разогнал. Уроды моральные. Его никто не тронул! Ну, руками. Ахахахахах Не ну Понятно что не согласился бы Интересно как бы отнёсся к тому что сумасшедшая тётка просит её заразить за деньги 😅🦩 Не даёт, конечно. Но уж очень мерзкие ассоциации у людей. Он бы сказал, что тётка чокнутая, и он в Азкабан из-за неё не хочет. )) ) 1 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Я бы их тоже так "не тронула". Руками. Как же они бесят! Маргаритки никого не ловили, не насиловали и на опыты не сдавали. Ну и не убивали тоже. ) Это их, людей, интимные проблемы, имхо. У меня может маргаритки жёсткие ассоциации вызывают. Так что теперь, мне с победным криком маргаритки по городу выжигать? Это в дурку, господа, если не умеем держать под контролем свои эмоции. Андромеда тоже там была, ииии? Хммм... А если контракт подпишем что без последствий для него? Куснет? 😁😅 А Андромеда - это Андромеда. Контракт не меняет законов. Закон однозначен: за намеренное обращение - Азкабан. Идите, дамочка, лесом. )) 1 |
Alteya
Vhlamingo Эхх... Ну вот губите начинания молодых учёных на корню!Маргаритки никого не ловили, не насиловали и на опыты не сдавали. Ну и не убивали тоже. ) А Андромеда - это Андромеда. Контракт не меняет законов. Закон однозначен: за намеренное обращение - Азкабан. Идите, дамочка, лесом. )) И да, вы недооцениваете маргаритки))) |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Да вы что?! Какие страшные маргаритки!Эхх... Ну вот губите начинания молодых учёных на корню! И да, вы недооцениваете маргаритки))) Да. Скабиор такой. Он умников вообще не любит. )) 1 |
Alteya
А МакДугал? Он умник же? Ну и... Безотносительно к Крису Мне очень интересно было бы поисследовать А че у оборотней такое исключительное отношение к людям? Вот чтоб прям убить. С остальными млекопитающими, типа собак, оленей (!) и крыс(!) они вполне мирно сосуществуют. Хотя волку сожрать оленя как нефиг делать. Если вопрос в разумности, то почему мы ни разу не слышали о том что оборотни жрут кентавров? Гоблинов? Вампиров наконец? Русалок? Че нет? Тоже мясо, и тоже могут продолбаться в опасные ночи? Что-то тут не так, эхх |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya МакДугал... ну а что, Скабиор его любит, что ли? ) А МакДугал? Он умник же? Ну и... Безотносительно к Крису Мне очень интересно было бы поисследовать А че у оборотней такое исключительное отношение к людям? Вот чтоб прям убить. С остальными млекопитающими, типа собак, оленей (!) и крыс(!) они вполне мирно сосуществуют. Хотя волку сожрать оленя как нефиг делать. Если вопрос в разумности, то почему мы ни разу не слышали о том что оборотни жрут кентавров? Гоблинов? Вампиров наконец? Русалок? Че нет? Тоже мясо, и тоже могут продолбаться в опасные ночи? Что-то тут не так, эхх Что-то такое у них в мозгу включается, что они хотят их убивать. Никто не знает что. Проклятье... 1 |
Alteya
Vhlamingo ЛадноМакДугал... ну а что, Скабиор его любит, что ли? ) Что-то такое у них в мозгу включается, что они хотят их убивать. Никто не знает что. Проклятье... Насчёт МакДугала я его понимаю. Я его тоже люблю. Прекрасный мужчина. Ну... Разве что проклятье. И да! Тут появился Причард! Ураапп! Мой краш💋 Правда он к Ирландии сходу так относится как будто они ему в кофе наплевали Ахахахахах Ну и Долиш младший... Если он разобьёт сердце Гвеннит узнав что она оборотень, лично я прокляну его проклятием вечного поноса! Не сметь обижать мою любимую девочку! |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Ну имеет право англичанин не любить ирландцев. )) Ладно Насчёт МакДугала я его понимаю. Я его тоже люблю. Прекрасный мужчина. Ну... Разве что проклятье. И да! Тут появился Причард! Ураапп! Мой краш💋 Правда он к Ирландии сходу так относится как будто они ему в кофе наплевали Ахахахахах Ну и Долиш младший... Если он разобьёт сердце Гвеннит узнав что она оборотень, лично я прокляну его проклятием вечного поноса! Не сметь обижать мою любимую девочку! Хотя не в этом дело, конечно. ) Ну что сразу проклянёте! Может, у них не поэтому не срастётся! )) 1 |
Alteya
Vhlamingo Понимаю но Erin Go Bragh!😁Ну имеет право англичанин не любить ирландцев. )) Хотя не в этом дело, конечно. ) Ну что сразу проклянёте! Может, у них не поэтому не срастётся! )) Не... Если не поэтому, то всякое бывает. А если только из-за того что Гвен оборотень!.. |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Может, это вообще она ему разобьёт сердце!Понимаю но Erin Go Bragh!😁 Не... Если не поэтому, то всякое бывает. А если только из-за того что Гвен оборотень!.. 1 |
Alteya
Vhlamingo Хм. Да, такое может быть. Но т. к. перс мне близко не знаком, ему трудно сопереживать.Может, это вообще она ему разобьёт сердце! И да, "свои" для меня всегда значат больше. |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Ну это нормально. )Хм. Да, такое может быть. Но т. к. перс мне близко не знаком, ему трудно сопереживать. И да, "свои" для меня всегда значат больше. 1 |
Alteya
А вы всегда всем отвечаете?) Из всех персонажей Вы мне больше всех напоминаете или Мальсибера (насколько я могла с ним познакомиться) либо Люциуса. Сори если че-то не то сказала. |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Ну это же мои истории, конечно, я всем отвечаю. ) Зачем иначе вообще выкладывать-то? )) А вы всегда всем отвечаете?) Из всех персонажей Вы мне больше всех напоминаете или Мальсибера (насколько я могла с ним познакомиться) либо Люциуса. Сори если че-то не то сказала. Почему не то? Я комплименты люблю! ) 2 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Давайте! ) Хахахах Какой прекрасный ответ) Не буду дальше душнить) Лучше окунусь в прекрасную историю🫶🦩 Приходите комментировать дальше. ) 1 |