Отмывая от рвоты вечно стоящий теперь рядом с кроватью со стороны Леопольда таз (у неё никогда не получалось толком ни Экскуро, ни Эванеско, и поэтому они обходились старым маггловским способом), Лорелей раздумывала, почему же так много женщин не в состоянии делать куда более простые и приятные вещи для своих мужей. Ведь они, вероятно, нравились им хотя бы на момент свадьбы. Если даже она, живущая третью неделю с практически незнакомым ей прежде мужчиной и не испытывающая к нему поначалу ничего, кроме благодарности, а теперь ещё и обычного человеческого сочувствия — может быть, даже жалости — да ещё и магией скверно владеющая, не видит в том, что делает, ничего трудного или по-настоящему неприятного, то почему это бывает так сложно тем, кто супруга себе выбирал по… да попросту — выбирал. А не как она…
Леопольд закашлялся — тяжело, сухо, надсадно — и она, торопливо сполоснув таз ещё раз, побежала назад, к нему в комнату. Прижала ладонь к его груди — уже зная, как и куда, чтобы ему было полегче — поговорила привычно ласково:
— Всё хорошо. Всё хорошо, Лео.
Он кашлял долго — она утирала его губы, а когда он откашлялся и, дыша тяжело и поверхностно, откинулся на подушки, налила немного воды на салфетку и обтёрла его осунувшееся лицо с нездорово желтоватой и бледной кожей. Он практически не разговаривал с ней в последние дни — но от себя никуда не отпускал, едва вынося её краткие выходы в ванную или в кухню за едой для них обоих. Сам он, впрочем, почти что не ел — не мог, и она тратила много времени и усилий, чтобы уговорить его выпить хотя бы несколько глотков бульона: больше всё равно было нельзя, стоило ей просчитаться, как его снова рвало, и потом он много часов не мог больше проглотить вообще ничего.
Но большую часть времени она проводила рядом с ним в постели — раздетая, в отличие от него. Он почему-то очень плохо стал переносить свою обнажённость — даже в душе, где у него сил хватало только сидеть, а она так быстро, как только могла, мыла его и потом одевала в одну из многочисленных, принесённых его матерью белых ночных рубашек. Но её он всегда просил снять с себя всё — и она обнимала, и держала его так, как он показывал ей, почти всегда молча.
Ему вообще почему-то очень тяжело стало говорить — не физически, нет, но казалось, что он тратит на произнесение каждого слова сил столько же, сколько на то, чтобы встать и дойти, скажем, до туалета, и она быстро научилась понимать его жесты и практически предугадывать довольно простые желания. Правда, иногда, засыпая, наконец-то, под утро почти что нормальным, глубоким сном он шептал её имя — или «Спасибо», чем невероятно каждый раз смущал и трогал её.
Целители из Мунго бывали здесь регулярно, и она всё тщательно за ними записывала, не надеясь на свою память, и вскоре уже вполне стала разбираться в тех зельях, которыми — по будильнику — поила Леопольда. Ей нравилось всё это — такая другая жизнь, ничем не походящая на ту, что она совсем недавно вела, и ни случающиеся время от времени его непонятные, совершенно на пустом месте истерики, ни тяжёлое его молчание, ни раздражённые реплики ничуть не портили ей настроения.
Головные боли, не снимаемые никакими зельями — целители обещали, что через несколько месяцев, может, через полгода они постепенно сойдут на нет — у него бывали такие, что он то кричал в голос, то сидел или лежал в какой-нибудь странной позе, запрокинув голову, или, напротив, прижимая подбородок к шее, и единственным, что хоть как-то ему помогало, был постоянный массаж. И Лорелей порою сидела часами, с силой массируя его многострадальную голову, переставая уже сама чувствовать свои пальцы, а иногда и все руки, и стирая их кончики чуть ли не в кровь — но так ему становилось всё-таки легче, и он засыпал, в конце концов, и тогда она тихо ложилась рядом, ощущая, как постепенно восстанавливается её чувствительность, принося зуд и боль, которые казались ей такими смешными и не стоящими внимания рядом со страданиями Леопольда. Ему плохо — она его жена — она может помочь — о чём ещё говорить тут? И она помогала, как и чем только могла, и готова была делать это без всякой благодарности с его стороны.
Но он был благодарен, и когда ему становилось немного получше, просил прощения за истерики и обидные, грубые слова, которые порой швырял ей в лицо, и целовал руки — Лорелей очень смущалась, однако не возражала и принимала его извинения, гладя пальцами его по щекам: жест, который незаметно стал между ними одним из самых интимных и нежных.
А потом всё начиналось сначала…
Первое время он вообще не мог есть — и за пару недель исхудал так, что на его теле стало можно пересчитать все позвонки и все рёбра, а ровные пальцы стали казаться узловатыми из-за выступавших теперь суставов. Да не то, что есть — он и пить толком не мог, и поначалу Лорелей удавалось уговорить его выпить хорошо, если пару стаканов воды за день, да и ту он терял вместе с рвотой, которая мучила его в первое время практически постоянно. Довольно быстро Лорелей поняла, что единственное, что он более-менее в состоянии пить — это подогретая вода со льдом: странное сочетание, но, возможно, дело было именно в этом контрасте. И она делала лёд, благо, в кухне был замечательный холодный шкаф с отделением, в котором всегда было очень холодно, и следила, чтобы в чайнике всегда была горячая или тёплая вода, и поила, поила Леопольда совсем понемножку, порой буквально по одному-два глотка за раз.
В конце концов, она начала понимать мужа даже лучше него самого и угадывала теперь его простые желания ещё до того, как он их высказывал — и тогда он вовсе прекратил разговаривать. Они так и жили теперь — он даже с целителями перестал говорить, и отныне она сама делала это, отвечая на их вопросы или переводя его короткие нервные жесты на понятный для них язык. Леопольд тяжело переносил эти визиты — ему всегда становилось после них плохо, и в лучшем случае он просто сворачивался клубком и лежал так, закрыв глаза и натянув одеяло на голову, а она обнимала его со спины и гладила, гладила его голову…
Иногда она вдруг просыпалась посреди ночи — и ловила на себе его пристальный, немигающий взгляд. Поначалу её это слегка пугало, но со временем она привыкла и перестала обращать на это внимание — а потом поняла вдруг его причину. И, проснувшись так в очередной раз, ласково провела рукой по его щеке и шепнула:
— Я никуда не уйду. Никогда.
Он сморщился вдруг — и заплакал. Молча — и очень горько, всхлипывая и нервно стирая слёзы со щёк. Это было невыносимо — Лорелей подалась к нему и, сев рядом, обняла и прижала к груди его голову — и, целуя его мокрые от пота, грязные волосы, шептала что-то успокаивающее и нежное. А он плакал, вздрагивая всем телом и цепляясь за её руки, но так и не сумел ничего сказать.
А сказать было, что… но сил на это у него совсем не было.
* * *
— Добрый день.
Лорелей, мывшая посуду, оставшуюся после овсянки с яйцом, которое она просто вбивала в горячую жидкую кашу, посыпая всё это тёртым сыром — странная еда, но единственная, кроме бульона, которую Леопольд в последние дни был в состоянии есть — вздрогнула от неожиданности и едва не выронила тарелку. Торопливо схватив полотенце, она обернулась — и, вытирая мокрые мыльные руки, уставилась на стоящую посреди кухни женщину в бледно-розовом элегантном платье, в которой мгновенно опознала по одной из стоявших в гостиной колдографий мать Леопольда.
И замерла.
По установившемуся меж ними заочному негласному соглашению они так ни разу и не встречались: Лорелей каждое второе утро находила на крыльце корзинку с продуктами, а в первые дни и много всего иного, от длинных ночных рубашек, в которых спал её муж, до мыла и обувной щётки. Однако она никогда не открывала входную дверь, предварительно не выглянув в маленькое, забранное кованой решёткой окошко, чтобы убедиться, что за нею никого нет — а миссис Вейси ни разу не заходила в дом. И вот сейчас так внезапно… Она имела право прийти, разумеется — в конце концов, это был её дом, и в нём жил её сын — но Лорелей всё равно стало очень неприятно. Однако она улыбнулась вежливо и приветливо — и приготовилась выдержать грядущий неприятный разговор со скромностью и спокойствием.
— Простите, что я без приглашения, — сказала миссис Вейси… старшая миссис Вейси, внутренне поправила себя Лорелей. Она ведь тоже теперь носит это имя. Никак она не привыкнет… и она Лорелей. Лорелей — не Идэсса. Глупо будет ошибиться — если её вдруг спросят, конечно.
— Ну, что вы? — приветливо улыбнулась она. — Это ваш дом — вам ли спрашивать разрешения.
— Он сейчас ваш, — тоже улыбнувшись, правда, одними губами, проговорила миссис Вейси.
Мерибет Вейси очень старалась быть любезной, хотя ей это давалось непросто. Она не понимала… с того самого неожиданного явления своего сына не понимала — почему?! Почему он выбрал себе такую женщину? Впрочем, занимало её, прежде всего, вовсе не это — а его состояние. Наркоман… Это слово пугало и заслоняло собой даже «проститутку»: в конце концов, не он же был… шлюхой — об этом можно будет подумать попозже.
А ещё она вспоминала недавний разговор с мужем, результатом которого, собственно, и стал этот её визит. Дня три назад мистер Вейси уже привычно за ужином завёл возмущённый разговор про их непутёвого сына, который мало того, что… бла-бла-бла — она устала уже слушать одни и те же вполне справедливые обвинения, и поэтому просто пропускала их мимо ушей — так ещё и шлюху в их дом притащил!
— Он ко мне, — горячился Вейси, — ко мне в дом шлюху привёл! Нет, ну ты можешь мне объяснить, почему, а? Вот что, что он нашёл в ней?! — в сотый раз вопрошал он — и тут она, наконец, не выдержала.
— Ну, ты должен куда лучше меня знать ответ на этот вопрос, — сказала Мерибет, спокойно ставя чашку с чаем на блюдце.
— Не понял? — удивлённо проговорил Колин, перестав мешать маленькой фарфоровой ложечкой свой вечерний чай с молоком.
— Ты думаешь, — со спокойной и милой улыбкой проговорила его жена, — я не знала, что пока я ходила беременной — оба раза — и пока я кормила, ты регулярно ходил к ним? К шлюхам? Не смотри так, — добавила она почти мягко. — Это было очень давно — и я тогда сказала себе, что ты имеешь на это право: беременности были тяжёлыми, дети — беспокойными, и чувствовала я себя плохо. Конечно, тебе хотелось женщину. Однако я всё же не понимаю, почему ты задаёшь подобные вопросы мне. Согласись, это странно. Я понятия не имею, что находят в них обычно мужчины — так что, это ты скажи мне, что он мог найти в ней. А, Колин?
Колин Вейси, кажется, даже дышать перестал — сидел и смотрел на свою всегда такую безупречную и воспитанную жену и только открывал и закрывал рот. А та, усмехнувшись одними глазами, похоже, вовсе не собиралась помогать своему супругу:
— Итак, Колин? Что дают мужчинам подобные женщины?
— Ты… Боже, — он отпустил, наконец, ложку и провёл дрожащими пальцами по давно начавшим редеть волосам. — Я и помыслить не мог, что ты знаешь…
— Это было лет тридцать назад, Колин, — слегка пожала она плечами. — Я полагаю, теперь об этом уже вполне можно сказать. И мы сейчас говорим вовсе не о себе, помнишь?
— Это же совершенно другое! — воскликнул он нервно. — Вот именно потому, что я знаю, что это за женщины — я не желаю видеть ни одну из них в своём доме… Мерлин! Бет, как ты не…
— То есть, — спокойно уточнила она, — ты собираешься встречаться с ними только на их территории?
— Я вообще не собираюсь с нею встречаться! — взвился он. — Ты с ума сошла?!
— И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась она с вежливой полуулыбкой. — Мы запретим Лео появляться на семейных праздниках? Или потребуем, чтобы он приходил туда без жены?
— Да он разведётся с ней через пару недель! — запальчиво проговорил Колин Вейси.
— Они уже живут почти три, — с едва заметной насмешкой напомнила ему Мерибет.
— Ну, через месяц. Или через год. Бет, опомнись! Ты представляешь, ЧЕМ она всю жизнь занималась?!
— Я — не очень, — не смогла она удержаться от сарказма, — откуда бы мне? Ты ведь отказываешься мне рассказать.
Он вспыхнул — и смолчал, явно смешавшись, но быстро взял себя в руки и сказал:
— Я не знаю. Не думал ещё об этом. Но это же совершенно немыслимо — впускать эту шваль в дом.
Миссис Вейси молчала, задумчиво глядя на мужа, и он, занервничав, вскочил и заходил взад-вперёд по столовой.
— Ну, что ты так смотришь? — спросил, наконец, он.
— Пытаюсь себе представить нашу дальнейшую жизнь, — честно сказала она. — Хорошо, если ты прав. А вдруг нет? Если он так и останется с ней? Тогда как?
— Да ну, как останется? — Он даже головой помотал. — Что ты такое говоришь? Нет, конечно. Я думаю, эта дрянь просто его окрутила, пока он был не в себе — наркомания страшное дело… воспользовалась его болезнью — и женила его. Но он вылечится — и разведётся, конечно. Да и контракт наверняка нужно просто проверить — и можно будет его разорвать как-то. Вряд ли они заключили брак без возможности развода — слишком уж сложно, — сказал он очень уверенно.
— Ну, посмотрим, — ответила Мерибет с сомнением.
А через несколько дней решила всё же прийти и посмотреть на свою невестку.
На самом деле, она, конечно, не раз бывала здесь — незаметно, наложив дезилюминационные чары, подходила к окнам, а то и внутрь заходила ночами. Не могла же она бросить сына совсем без присмотра! И потому некоторое представление о его жене составить успела.
Vhlamingo Онлайн
|
|
Alteya
Emsa Вот да! ❤️🩹Не спойлерите!)) Хотя если честно спойлеры мне не мешают. Мне важно не столько |что| произойдёт, сколько |как именно|. Понравилось как Кристиан объяснил Гвеннит почему не нужно искать его в Лютном. Хотя тактильность объяснений пугает меня. Но видимо по-другому было никак. Зато действенно. Хоть и жутко. Она не ожидала от него ничего подобного. Я могу представить её отчаяние и беспомощность. Это было очень жёстко. Зато запомнится. Наверное. Хех... Мой комм наверное тоже спойлер? |
Vhlamingo Онлайн
|
|
Emsa
Vhlamingo Нет у меня подобного опыта, поэтому даже спорить не стану.Про родителей Гвен… я вот сейчас мама 9-летнего ребенка и уже даже сейчас бывает, что поговорить вроде хочешь, но то одно триггерит, то другое и пока это просто истерика вместо нормального обсуждения и «уходите я вас не люблю», пусть и с примирениями. Но я с ужасом жду его 13-14 лет и что там будет. И родители Гвен, вы там дальше увидите, на самом деое хотели как лучше, просто их первая реакция - испуг - все испортила, а дальше понеслось. К счастью автор у нас добрый, но об этом вв узнаете глав через 150 :)) Конечно, это тяжело. Жаль что все так сложилось... Надеюсь у них наладится отношения. |
Vhlamingo
Alteya Вам можно.))Вот да! ❤️🩹 Хотя если честно спойлеры мне не мешают. Мне важно не столько |что| произойдёт, сколько |как именно|. Понравилось как Кристиан объяснил Гвеннит почему не нужно искать его в Лютном. Хотя тактильность объяснений пугает меня. Но видимо по-другому было никак. Зато действенно. Хоть и жутко. Она не ожидала от него ничего подобного. Я могу представить её отчаяние и беспомощность. Это было очень жёстко. Зато запомнится. Наверное. Хех... Мой комм наверное тоже спойлер? Жестко, да. Но зато запомнится, и по-другому никак. А то пойдет - и хорошо если ее просто изнисилуют. |
Alteya
Emsa Спойлер - это если б я рассказала как и по какой причине :))) а так просто, все будет хорошо, а как - узнаете и сами офигеете от того куда это все вывернет в итоге :))Не спойлерите!)) 1 |
Vhlamingo Онлайн
|
|
Alteya
Vhlamingo А мне за что такие преференции? 😅Вам можно.)) Жестко, да. Но зато запомнится, и по-другому никак. А то пойдет - и хорошо если ее просто изнисилуют. Думаю все же что мне стоит высказываться осторожнее. А то придёт кто-то читать а тут... Да... Тут про везение вообще сложно говорить, за такое можно и маникюрными ножницами в глаз. Но так-то Гвен повезло. И тут рил хорошо если просто изнасилуют. |
Emsa
Alteya Логично! ) Спойлер - это если б я рассказала как и по какой причине :))) а так просто, все будет хорошо, а как - узнаете и сами офигеете от того куда это все вывернет в итоге :)) Vhlamingo Alteya Повезло, да. Очень.А мне за что такие преференции? 😅 Думаю все же что мне стоит высказываться осторожнее. А то придёт кто-то читать а тут... Да... Тут про везение вообще сложно говорить, за такое можно и маникюрными ножницами в глаз. Но так-то Гвен повезло. И тут рил хорошо если просто изнасилуют. 1 |
Vhlamingo
Alteya Здесь обычно обсуждается в комментариях глава сразу после публикации, спойлеров никто не боится)) ну и тем более после стольких лет ахахА мне за что такие преференции? 😅 Думаю все же что мне стоит высказываться осторожнее. А то придёт кто-то читать а тут... Да... Тут про везение вообще сложно говорить, за такое можно и маникюрными ножницами в глаз. Но так-то Гвен повезло. И тут рил хорошо если просто изнасилуют. 1 |
Emsa
Vhlamingo Да, так что можно! )Здесь обычно обсуждается в комментариях глава сразу после публикации, спойлеров никто не боится)) ну и тем более после стольких лет ахах |
TenshiFushigi
Так получилось, что конкретно это произведение из серии я читаю первый раз, и, конечно же, поражает продуманность персонажей и слог, как обычно. Спасибо огромное! Спасибо! ) Но я немножко включу задрота и замечу, что температуру по Фаренгейту измеряют в США. В Великобритании несмотря на мили и фунты температура измеряется в основном по Цельсию. Да, мы это поняли потом, но волшебники же. Они оставили всё как было! ) Не переписывать же всё и везде... 2 |
Alteya
TenshiFushigi А я и не помню где там фаренгейт у васСпасибо! ) Да, мы это поняли потом, но волшебники же. Они оставили всё как было! ) Не переписывать же всё и везде... Пойти перечитать что ли?!))) |
Vhlamingo Онлайн
|
|
Любопытство все же пересилило, поэтому - читаю😁
Такой трогательный момент когда Крис назвал Гвен дочкой Гспд... До слез Действительно же... Его детеныш. А потом когда она сделала вид что не узнала его... Жесть. Как же ему было больно и как же ей было стыдно и страшно... И как же я была рада когда они смогли помириться! Дальше... С Гермионой рил тупо получилось. Но так часто и бывает. На Диагон-элле, когда Скабиор отрабатывал... Фу, какие людишки мерзкие. МакДугал хорош. Вот кого понимаю! Мне бы ещё хотелось понаблюдать трансформацию на КТ или МРТ. Какие там органы куда смещаются, и вообще. И пофиг что Винд запретил снимать, можно же потом в омуте пересмотреть! И как меняется активность мозга. И меняется ли группа крови (и кровь человека отличается же от крови животного) И тесты-тесты-тесты! Правда на такое Скабиор вряд-ли бы согласился. Хотя если бы я была увлеченным учёным, то я по итогу бы попросила себя заразить и исследовала бы вволю уже на себе😁🤌🦩 |
Vhlamingo
Показать полностью
Любопытство все же пересилило, поэтому - читаю😁 Его детёныш, да.Такой трогательный момент когда Крис назвал Гвен дочкой Гспд... До слез Действительно же... Его детеныш. А потом когда она сделала вид что не узнала его... Жесть. Как же ему было больно и как же ей было стыдно и страшно... И как же я была рада когда они смогли помириться! Дальше... С Гермионой рил тупо получилось. Но так часто и бывает. На Диагон-элле, когда Скабиор отрабатывал... Фу, какие людишки мерзкие. МакДугал хорош. Вот кого понимаю! Мне бы ещё хотелось понаблюдать трансформацию на КТ или МРТ. Какие там органы куда смещаются, и вообще. И пофиг что Винд запретил снимать, можно же потом в омуте пересмотреть! И как меняется активность мозга. И меняется ли группа крови (и кровь человека отличается же от крови животного) И тесты-тесты-тесты! Правда на такое Скабиор вряд-ли бы согласился. Хотя если бы я была увлеченным учёным, то я по итогу бы попросила себя заразить и исследовала бы вволю уже на себе😁🤌🦩 Да, они смогли пройти через это. Крис же её понимает и вот вообще не моралист ни разу. Да, это было тяжело, но это понятно и это жизнь. Да! С Гермионой идиотизм. Но так и бывает. А люди... ну, он егерь, а не пушистый кролик. Есть, за что. Хотя все равно это гадко. Он бы не согласился. Вот ещё! Сами, сами себя и изучайте! А ведь и правда интересно, как все это происходит. 1 |
Vhlamingo Онлайн
|
|
Ну он егерь, да. И что? Это не даёт права унижать его! То как вели себя люди, это низко и подло! Молодец Гарри что их разогнал. Уроды моральные.
Ахахахахах Не ну Понятно что не согласился бы Интересно как бы отнёсся к тому что сумасшедшая тётка просит её заразить за деньги 😅🦩 |
Vhlamingo
Ну он егерь, да. И что? Это не даёт права унижать его! То как вели себя люди, это низко и подло! Молодец Гарри что их разогнал. Уроды моральные. Его никто не тронул! Ну, руками. Ахахахахах Не ну Понятно что не согласился бы Интересно как бы отнёсся к тому что сумасшедшая тётка просит её заразить за деньги 😅🦩 Не даёт, конечно. Но уж очень мерзкие ассоциации у людей. Он бы сказал, что тётка чокнутая, и он в Азкабан из-за неё не хочет. )) ) 1 |
Vhlamingo Онлайн
|
|
Я бы их тоже так "не тронула". Руками. Как же они бесят!
Это их, людей, интимные проблемы, имхо. У меня может маргаритки жёсткие ассоциации вызывают. Так что теперь, мне с победным криком маргаритки по городу выжигать? Это в дурку, господа, если не умеем держать под контролем свои эмоции. Андромеда тоже там была, ииии? Хммм... А если контракт подпишем что без последствий для него? Куснет? 😁😅 |
Vhlamingo
Я бы их тоже так "не тронула". Руками. Как же они бесят! Маргаритки никого не ловили, не насиловали и на опыты не сдавали. Ну и не убивали тоже. ) Это их, людей, интимные проблемы, имхо. У меня может маргаритки жёсткие ассоциации вызывают. Так что теперь, мне с победным криком маргаритки по городу выжигать? Это в дурку, господа, если не умеем держать под контролем свои эмоции. Андромеда тоже там была, ииии? Хммм... А если контракт подпишем что без последствий для него? Куснет? 😁😅 А Андромеда - это Андромеда. Контракт не меняет законов. Закон однозначен: за намеренное обращение - Азкабан. Идите, дамочка, лесом. )) 1 |
Vhlamingo Онлайн
|
|
Alteya
Vhlamingo Эхх... Ну вот губите начинания молодых учёных на корню!Маргаритки никого не ловили, не насиловали и на опыты не сдавали. Ну и не убивали тоже. ) А Андромеда - это Андромеда. Контракт не меняет законов. Закон однозначен: за намеренное обращение - Азкабан. Идите, дамочка, лесом. )) И да, вы недооцениваете маргаритки))) |
Vhlamingo
Alteya Да вы что?! Какие страшные маргаритки!Эхх... Ну вот губите начинания молодых учёных на корню! И да, вы недооцениваете маргаритки))) Да. Скабиор такой. Он умников вообще не любит. )) |