Обратная сторона луны (джен)

В следующий раз Скабиор с Ритой встретились примерно через неделю — опять в маггловской гостинице, правда, на сей раз огромной и какой-то на диво безликой. Народу там было так много, что никакого Конфундуса накладывать не пришлось: Скабиор просто решительно прошёл к лифтам, поднялся на восьмой этаж и, пройдя кажущийся бесконечным коридор, постучал, наконец, в дверь с номером 843.

— Ты опоздал! — раздалось из-за двери, и он, войдя, сказал возмущённо:

— Тут коридоры запутаннее, чем в Хогвартсе.

— Знать ничего не знаю, — дёрнула она плечом, пока он, морщась от плавающего в комнате дыма, открывал окно и разгонял его мощной струёй воздуха из своей палочки. Пепельница была переполнена окурками — он скривился и, выбросив их в ведро, остановился под смеющимся взглядом Скитер: — Ты ведёшь себя весьма по-хозяйски… я буду права, предположив, что твоей дочке дома не приходится прибираться?

— Завидуешь? — усмехнулся он, садясь на стол перед ней.

— Ты дешевле домового эльфа, — сказала она с усмешкой, — а справляешься, как я погляжу, не хуже. Однако же, ты по делу или просто соскучился? — промурлыкала она, кладя руки ему на колени.

— По тебе сложно соскучиться, — сказал он, накрывая их своими и передвигая на внутреннюю сторону бёдер. — Почти каждый день, как откроешь «Пророк» — а там ты. Но да — я по делу. Пари не ждёт — должен же я тебя чем-нибудь удивить, — сказал он весело. — Ты готова?

— Решил отвести меня в бордель? — поинтересовалась она, недвусмысленно прижимая ладони к его паху.

— Зачем в бордель? — удивился он. — В Лютный… я, вроде, его обещал тебе показать во всей красе? Но тебе нельзя идти в собственном виде: боюсь, в Лютном люди в окна будут выбрасываться, если ты вздумаешь войти в любой кабак. Есть идеи?

— Идеи есть всегда, — улыбнулась она, доставая из сумочки какой-то флакон.

— Ты всегда носишь с собой оборотное? — поразился он.

— Конечно, — пожала она плечами. — Мало ли, что… пойду переоденусь, — сказала она, вставая.

— У тебя и одежда есть? — искренне восхитился он.

— У меня много чего есть, — подмигнула она — и ушла в ванную, откуда вернулась невзрачной худенькой девушкой в длинном невнятном платье, которое можно было представить как на волшебнице, так и на маггле. — Ну? — нетерпеливо сказала она. — Время пошло… не тяни. У меня есть запас этой дряни, но я не могу сказать, что получаю удовольствие от её вкуса.

— А тебе очень идёт, — сказал он, игриво подхватывая её на руки и целуя в шею — и получая символическую пощёчину.

— Это потом, — сказала Рита, скрывая жёсткость за милой улыбкой. — Я вовсе не против — и даже готова поиграть под оборотным, если тебе так хочется. Но дело — прежде всего.

— Я всегда говорил, что женщины, на самом деле, куда практичнее и хладнокровнее нас, — сказал он, ничуть не обидевшись, и опустил её на пол. — Ну, идём.

Они аппарировали прямо в Лютный — благо, там никто подобным вещам не удивлялся — и неторопливо пошли вдоль лавочек.

— Добро пожаловать в Лютный, — шутливо сказал Скабиор, — самое нереспектабельное место в Британии, — он крепко взял Риту под руку — она попыталась освободиться, но он не выпустил: — Тебя тут не знают. А одинокая незнакомая девчонка в Лютном — первый кандидат на неприятности. Извини, у меня нет желания тебя спешно спасать — и вдруг не отобьёмся?

— Как страшно, — усмехнулась она, упрямо высвобождаясь. — Я сама возьму тебя под руку, — требовательно сказала она, и только тогда он её отпустил.

— Не любишь, когда тебя кто-то держит? — спросил он понимающе.

— Ты — не «кто-то», — парировала она. — Однако ты всё ещё должен мне интервью… не возражаешь, если я задам пару вопросов?

— Как же ты без своего пера? — спросил он очень заботливо.

— Никогда не жаловалась на память — и если мне захочется вновь увидеть задумчивое выражение твоего лица, всегда есть Омут памяти, — пожала она плечами и посмотрела на него, смеясь. — Итак, начнем. Мои источники утверждают, что уже на первом курсе ты был весьма испорченным ребёнком — говорят, старшеклассники того года до сих пор вспоминают рассказы юного барсучка о том, чем можно заняться, оставшись наедине с, если так можно выразиться, лицом противоположного пола. Это правда?

— Конечно, правда, — покивал он очень серьёзно и помог Рите обогнуть кучу мусора, в которой скрылся крысиный хвост. — Я с детства был очень любознательным и с удовольствием делился знаниями с другими — и ты знаешь, в то время дети были настолько необразованны в некоторых вопросах — сказать страшно. Пришлось просвещать, — вздохнул он.

— Ещё с первой нашей совместной трапезы хотела спросить, — задумчиво проговорила Рита, провожая взглядом очень толстого хромого мужчину, ковылявшего мимо них на очень приличной скорости с каким-то шевелящимся и поскуливающим свёртком в руках. — Что ты, как выходец и представитель этих весьма самобытных мест, предпочитаешь на завтрак?

Он вопросительно поглядел на неё и встретил весёлый, насмешливый взгляд. Так, значит? Ладно…

— Вообще-то, я предпочитаю, конечно, младенцев, — сказал он очень серьёзно, легонько пихнув её в бок и кивком указывая на двух стоящих друг против друга с палочками наперевес недоброго вида мужчин. — Но, поскольку их очень мало где хорошо готовят, чаще приходится довольствоваться зародышами, — сказал он со вздохом.

— Это и вправду проблема, — очень понимающе кивнула Рита. — А на обед? — настырно спросила она.

— Тут уже больше подходят взрослые особи, — подумав, ответил он. — Обед — вещь серьёзная… с ним не шутят. Главное, чтобы он не съел тебя, — оскалился он, когда они миновали обоих субъектов, и те остались далеко за спиной.

— Твой любимый цвет? — деловито продолжала она, притормаживая перед грязной витриной, в которой были выставлены черепа, руки и разные другие части тел, в том числе и человеческих, не дороже двух галеонов за фунт, как сообщал коряво написанный ценник.

— Смотря чего и на ком, — становясь всё серьёзнее, отозвался он. — Вот взять, к примеру, аврорские мантии, — произнес он, раскланявшись с патрулем, идущим по другой стороне переулка, — ты знаешь, я очень жалею, что они так редко носят красное. Так было бы удобно. Понимаешь, аврор в красном — это же не просто аврор. Это практически архетип. А это невнятное серое нечто… Нет, ты как хочешь, но, будь я министром — я бы непременно вернул старую форму.

— А какие ещё реформы ты бы ещё провёл в нашем доблестном аврорате? — пряча восхищение, вспыхнувшее в её глазах после его предпоследней фразы, строго спросила Скитер.

— Хороший вопрос, — кивнул он, оттаскивая её, наконец, от витрины. — Я много думал об этом, — продолжил он и, не удержавшись, добавил пафосно: — особенно длинными зимними вечерами… Я полагаю, аврорам просто необходимо стать ближе к обычным людям. Так сказать, выйти в народ, показать всем, что они — тоже люди, такие же, как и мы, — он умудрился даже не усмехнуться на этих словах. — Так сказать, прийти в каждый дом. Рассказать каждому, чем они завтракают, что читают детишкам на ночь, о чём мечтают… ты понимаешь? А ещё камеры следует оборудовать душем, — подумав, добавил он. — Кормят там, пожалуй, неплохо — а вот душа не хватает очень, очень сильно.

— Да, это серьёзное упущение, — кивнула Скитер. — Хотела бы я знать, что конкретно там всё-таки продаётся по таким заманчивым ценам, — сказала она, оборачиваясь на лавочку.

— Там же всё выставлено, — пожал он плечами. — Хозяин утверждает, что предлагает своим покупателям с гарантией только трупы… но никто никогда не интересовался, как его товар ими становится. А ответь теперь ты на один вопрос?

— Не обещаю, — улыбнулась она. — Задавай — там посмотрим.

— Откуда такая страсть к жареным фактам? Зачем ты так старательно вытаскиваешь на свет грязное чужое бельё? Разве тот же Поттер интересен лишь тем, с кем он спит, а не тем, чем занимается?

— Тебе не понять, — усмехнулась она. — Ты, как ни странно, мало похож на тех, кто обычно всё это читает. Я объясню… но только тебе, — она взяла его руку в свои и неожиданно ласково погладила. — Видишь ли — ты ничего не понимаешь в психологии обывателя, хотя и вор. Самый сильный ажиотаж вызывают именно вот такие маленькие грязные тайны. Ты можешь вырезать половину Визенгамота, но история о том, как ты подглядывал за своим деканом целых семь лет, вызовет больший ажиотаж, — она рассмеялась, глядя на выражение его лица, и вкрадчиво поинтересовалась, останавливая свой взгляд на лавочке, в витрине которой копошись какие-то твари: — Вот узнай ты, что Главный Аврор, наш национальный герой и всё такое, предпочитает своей рыжей красотке-жене чучело верной и трагически погибшей от рук Волдеморта совы, бывшей его единственным другом — какими бы глазами ты на него посмотрел?

На что-на что, а на воображение Скабиор никогда не жаловался — и представить себе всё это успел в деталях, прежде чем включил тормоза — а Скитер расхохоталась, глядя на выражение его лица, и, похлопав его по руке, сказала:

— Вот видишь? Даже ты теперь при встрече с ним не сможешь об этом не думать. Я полагаю, это немного скрасит твои четверги…

— Т-ш-ш, — прошипел он вдруг, мгновенно прижимаясь вместе с нею к стене и зажимая ей рот ладонью. Потом отпустил и молча указал вперёд, на высокую девушку с заплетёнными в длинную толстую косу светлыми волосами, которая решительно толкнула дверь «Борджин и Беркс». Когда та закрылась за ней, он прижался губами к уху Скитер и едва слышно прошептал:

— Она из волчат. И хотел бы я знать, что она тут делает.

— Волчонок у Борджина — так же тихо шепнула Рита, невербально наложив на них заглушающее, но всё равно продолжая говорить очень негромко. — Это не самое подходящее место для оборотня.

— Не то слово, — усмехнулся он. — Грейбек имел с ними дело — но, в целом, они нас не жалуют, сколько я знаю. Подслушать там не получится — после войны все стали такими нервными и осмотрительными… но можно потом за ней проследить и…

В этот момент одновременно произошло несколько решивших судьбу интервью вещей: светловолосая девушка — Джейд — вышла из лавки на улицу, по-прежнему пряча руки в карманах. Скабиор и Скитер шагнули в тень ближайшего дома, одно из верхних окон которого распахнулось… и оттуда на них выплеснулось отвратительно пахнущее содержимое собираемого, кажется, не одни сутки ночного горшка, а затем раздался характерный хлопок: Джейд аппарировала прямо с улицы.