Посмотри в глаза чудовищ (джен)

По возвращению в отдел Гарри на столе ждало официальное приглашение на два лица на юбилей Пола Кэппера. «Сегодня в восемь вечера в Кэппер-хаус», — прочёл он написанное тёмным золотом на очень плотном пергаменте, и Сэвидж прокомментировал:

— Вот и отлично: тебе даже раньше уходить не надо.

— Я правда не уверен, что мне нужно там быть, — сказал Гарри. — Это же семейное событие.

— Помилуйте, — возразил Лестрейндж. — Юбилей известного в прошлом гонщика и ныне — одного из лучших тренеров конечно не семейное событие. Там наверняка будет хорошо если полсотни человек — предположу, что большую их часть ваша супруга знает. Надеюсь, ей там будет весело.

— Ну ладно, — вмешался Сэвидж. — Можешь уйти раньше. У тебя же нет сейчас ничего срочного?

— Нету… — согласился Гарри.

— Если нужно, я могу вам Лиззи одолжить на вечер, — предложил Лестрейндж.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Гарри. — Я думаю, мы Джеймса к Молли отнесём, но если что, могу я написать вам?

— Разумеется. Я вам к семи часам домой пришлю вино, — пообещал Лестрейндж.

— Иди, — махнул рукой Сэвидж. — Поспи пару часов — вечер у тебя длинный, а утром на работу. Иди-иди — нехорошо твоей жене сообщать о приглашении за два часа до события. Моя жена бы меня за такое превратила в котелок и в нём потом готовила.

Послышались смешки, и Праудфут заметил:

— Я надеюсь, нас бы угостила?

— Чего сидишь? — спросил вместо ответа Сэвидж. — Гарри, иди уже. И подумай, как ты будешь жаловаться Барбаре. Это же должно выглядеть естественно.

Вот так Гарри оказался дома днём. Джинни он нашёл в гостиной: она валялась на ковре и одним глазом следила за летавшим вокруг неё на игрушечной метле счастливо хохочущем Джеймсом, а вторым читала, если Гарри не ошибся, «Спортивный вестник».

— Гарри? — недоверчиво спросила она, приподнимаясь на локте. — Ты почему дома? Что случилось?

— Мы с тобой приглашены сегодня на юбилей к Полу Кэпперу, — ответил он. — Прости, я толь…

— Да?! — воскликнула она, подскакивая. — К Кэпперу? Серьёзно? Гарри, как ты это сделал? — она вскочила на ноги и буквально бросилась на шею к Гарри.

— Ну… — одно мгновенье… или даже два он был готов соврать, сказав, что он старался и просто очень хотел её порадовать, но всё-таки ответил: — Честно говоря, это случайно получилось. Так ты рада?

— Гарри, я сто лет нигде не была! — радостно сказала Джинни. — Я сейчас готова пойти даже на выставку улиток, а не то что на юбилей Кэппера! Так как так вышло?

— Ну… я был там по работе, — аккуратно проговорил он, — и меня, в итоге, пригласили, — он протянул ей приглашение. — Лестрейндж обещал прислать вино для подарка.

— Так, — Джинни отпустила Гарри и деловито огляделась. — Сейчас я отведу Джейми к маме и буду думать, что тебе надеть.

— А тебе? — улыбнулся он, и она отмахнулась:

— Про себя я уже знаю.

— Слушай, — осторожно проговорил Гарри, — я хотел поспать немного… часа два. Я же пришёл под утро и…

— Иди, — легко махнула рукой Джинни. — Иди, конечно — я тебя разбужу часов в шесть. Ты лучше всех! — она опять его поцеловала и пошла ловить кинувшегося прочь от неё Джеймса — а Гарри отправился спать.

Но заснул не сразу. Он лежал и думал о том, что пропускает допросы кандидатов в пожиратели, а ведь ему хотелось в них участвовать. И что, наверное, потребуется ещё один допрос Патриции Мюррей, хоть Гарри и не думал, что она действительно имеет к этому какое-то отношение. Он пытался представить себе их отношения — Мюррей и Борна — но у него не получалось. Он вообще не мог соединить в сознании Мюррей и романтику. У него не выходило представить, как она, ну например, целуется с ним. Или не просто целуется… Борн упоминал оборотное зелье — Гарри мог представить, что Мюррей согласилась на такие игры потому что оно требовалось ей для осуществления плана, но… но ведь это игра. Представить Мюррей играющей Гарри не хватало никакой фантазии.

Впрочем, как бы ни было, как оказалось, не только брат был к ней привязан. Был ещё этот Борн — да, довольно странный, но он был! Потом его, правда, арестовали на шесть лет… И вдруг у Гарри в голове всё сложилось. Борна не было шесть лет, а потом он вышел и предложил Мюррей уехать, и у неё возникла реальная возможность освободиться от своей семьи. Но прежде чем сделать это, она хотела отомстить — «закончить одно дело». Вот почему всё произошло именно сейчас, именно этим летом — наверняка же у Филиппа Мюррей командировки случались и прежде, и если бы Патриция ждала только того момента, когда он точно не мог прийти домой обедать, она могла бы сделать это раньше. Но её прежде ничего не подгоняло, а тут всё сошлось: и орудие возможного убийства, и возможность побега, и отсутствие Филиппа наконец.

А ведь они могли бы не найти её. Если бы они с Борном уехали, её могли бы не найти — просто потому что не узнали бы про их связь. Хотя… возможно, Филипп знал? Или…

Гарри понял, что потратил уже довольно много времени на эти мысли и просто запретил себе продолжать. Всё это уже не имело смысла, а ему нужно было если не выспаться, то поспать, по крайней мере — и он начал думать про Джинни и про то, что она и вправду почти нигде не бывает уже год, наверное, и что это должно быть ужасно тяжело. И нужно что-нибудь придумать… может, эльфа завести ещё… обратиться в бюро эльфов… Гермиона их убьёт, наверное, за это… но, с другой стороны…

Он сам не заметил, как уснул — а проснулся от того, что Джинни трясла его за плечо.

— Я тебя сейчас оболью водой, — пообещала она. — Семь часов — Лестрейндж вино прислал. В красивом деревянном ящике, — она указала на стоящий на тумбочке деревянный ящик, в которых иногда хранят бутылки. — Вставай!

— Как семь? — Гарри резко поднял голову. — Я же просил разбудить в шесть!

— А зачем? — спросила Джинни. — Раньше полдевятого туда идти бессмысленно — ты что, собираться будешь два часа?

— Почему бессмысленно? — Гарри сел.

— Потому что это светское мероприятие, — назидательно проговорила Джинни и велела: — Иди в душ пока, а я ещё немножко поваляюсь.

…Одеваясь перед зеркалом, Гарри похвалил себя за то, что когда-то купил эту мантию, а также брюки и рубашки к ней. В ней даже сейчас оказалось не жарко, и никакие охлаждающие чары не понадобились, и выглядел в ней Гарри… ну, и вправду хорошо. А ещё она подходила к любому платью Джинни, которая на сей раз выбрала — довольно неожиданно — не синее или зелёное, а бледно-бледно-бирюзовое. Гарри это платье у неё не помнил, и, оглядывая обнажённые плечи Джинни, поинтересовался:

— Мне кажется, или оно новое?

— И туфли тоже, — подтвердила Джинни, демонстрируя ему белые замшевые… Гарри даже не назвал бы это туфлями: несколько тонких ремешков, подошва и каблук. — Тебе не нравится?

— Нравится, — честно ответил Гарри. — Просто ты в нём такая элегантная и взрослая, что я вспоминаю себя на четвёртом курсе, когда мы репетировали вальс, и чувствую себя хромым на две ноги и даже на руки.

— Ну, я детная жена… даже супруга, — с ужасно напоминающим Молли выражением проговорила Джинни — и рассмеялась. — Это, между прочим, мой первый выход после родов в свет. Гарри, там же будут все! Вот просто вообще все, ты понимаешь?

— Я буду тебя слушаться, — пообещал он — и получил шутливый пинок в бок.

— Я тебе, наверное, скоро кое-что расскажу, — сказала Джинни. — Но попозже. Ты даже не представляешь, как этот визит кстати!

— Я буду паинькой! — заверил её Гарри. — Обещаю тебе общаться с кем тебе потребуется.

— Я тебя превращу в жабу и отдам Невиллу, — пообещала Джинни и решительно отправилась к зеркалу. — И попрошу кормить только тараканами.

— Пожирней, пожалуйста, — попросил Гарри, — и выбери мне запонки. И объясни, зачем их вообще придумали, — буркнул он себе под нос.

В Кэппер Хаус они аппарировали в двадцать минут девятого — и, похоже, вовремя: гости уже собирались, но ещё не собрались. Было ещё светло, но возле дома уже парили крохотные фонарики, которые сейчас казались солнечными зайчиками. Дверь была распахнута, но гости, в основном, предпочли лужайку, на которой сейчас был сервирован стол с напитками и блюдами с закусками.

— Мистер Поттер! — услышал Гарри голос Вивиан Кэппер и увидел, как она быстрым летящим шагом идёт к ним. — Миссис Поттер! — она буквально просияла. — Как чудесно, что вы всё-таки пришли!

— Миссис Кэппер, — улыбнулась ей Джинни, и они по-светски обнялись. — Благодарим за приглашение, это было так приятно!

— Мы всегда вам рады, — заверила её Вивиан. — Вы знакомы с моим мужем? Вы-то точно нет, — добавила она, посмотрев на Гарри, и тот кивнул.

— Лично нет, — сказала Джинни.

— Давайте же это немедленно исправим! — воскликнула Вивиан, и Гарри отметил, что роль хозяйки дома… или даже бала ей удаётся очень органично. На ней было винно-красное платье в пол, а открытую шею украшало серебряное… или, может, платиновое колье с тёмно-красными камнями — видимо, гранатами, и всё это шло ей невероятно. — Идёмте, — позвала она и повела их в дом.

Пол Кэппер был похож на мать, пожалуй, больше, чем на отца: шатен чуть выше среднего роста, скорей подтянутый, нежели атлетичный, он был, определённо, привлекательным, хоть и даже вполовину не столь ярким, как его супруга. Когда они подошли, он беседовал с Кеннилуорти Уиспом, отказавшимся — то ли ради элегантного наряда, то ли из-за жары — от своей знаменитой шапочки-тюрбана и щеголявшим такой же, как и его бородка, растрёпанно-аккуратной шевелюрой.

— Дорогой, это мистер и миссис Поттер, — сказала Вивиан. Мужчины повернулись, и Уисп воскликнул:

— Боже мой! Мистер Поттер! Миссис Поттер, — он прижал руки к груди и поклонился. — Миллион лет вас не видел! Пол, это тот самый Поттер — я тебе рассказывал! Мы с ним познакомились на прошлый Новый год.

Что ж, так тоже можно было сказать, подумал Гарри, здороваясь. Они и вправду познакомились, тут не поспоришь.

— Как дела у Норы? — спросил он с улыбкой.

— О, чудесно! — заверил его Уисп и добавил, чуть понизив голос: — Я потом вам расскажу. Вы пока знакомьтесь.

— Очень рад знакомству, — тепло сказал Пол Кэппер, целуя Джинни руку и пожимая руку Гарри. — Рад, что вы смогли к нам выбраться. Этот день такой невероятный только благодаря вам.

— Я вообще тут не при чём! — возразил Гарри. — Я всего лишь…

— Всё равно вам, — рассмеялся Кэппер. — Миссис Поттер, а я, между прочим, ваш фанат.

— А я — ваша, — просияла Джинни.

Уисп выразительно глянул на Гарри и скосил глаза, предлагая отойти, что тот и сделал с радостью: Джинни явно стоило воспользоваться случаем и немного поболтать с Кэппером наедине, тем более что его супруга уже куда-то отошла.

— Как Нора? — снова спросил Гарри, когда они с Уиспом остановились возле одного из открытых сейчас окон.

— Может думать и говорить исключительно о школе, — ответил тот с улыбкой. — Она так и осталась у меня — мы ничего официально не оформляли, она иногда навещает родителей и сестру, но живёт со мной. И я, кажется, буду по ней скучать, когда она уедет, представляете?

— Вполне, — ответил Гарри. — Нора замечательная. Они с мамой помирились?

— Ну… отчасти, — вздохнул Уисп. — Во всяком случае, они общаются. Я думаю, им нужно ещё время. Но зато Нора замечательно сдружилась с вашим крестником и юной мисс Лестрейндж, — он вновь заулыбался. — Так что в целом всё неплохо.

— А что мистер Старди? — спросил Гарри

— Жив, — заверил его Уисп. — Прекрасно у меня прижился. Мы с Норой решили, что он в школу не поедет — всё-таки староват он уже для таких приключений. Купили ей сову, и знаете — они с котом даже, в некотором роде, подружились.