Blur (гет)

— Мари Дюбуа! — крикнул Эл.

— А почему так официально? — Хотя Мари ни разу не видела, как он кричал.

Полицейский прямо ночью привел Мари в одежде Мисы в штаб-квартиру Эла. Тот сразу заподозрил неладное, когда увидел Мису полвторого ночи на улице и босиком, но, поняв, что это Мари, которую он должен охранять, все сразу встало на свои места. Из полицейской машины Мари позвонила Мисе, сказала, что ее поймали, но она в порядке. Мисе, которая ждала звонка три часа, давно решила заночевать в квартире подруги.

— Неужели ты правда думал, что я буду сидеть, сложа руки? — сказала Мари. У нее все еще тряслись ноги и руки, и хотелось спать. Мари посмотрелась в зеркальце — тушь размазалась от слез, и она выглядела так, словно ее ударили. Мари повертела часы в руках. Она знала, что листочек спрятан особым образом, но каким, она не представляла, поэтому положила на стол перед Элом.

— А почему ты непременно хочешь спасти меня? Я же сказал, что знаю, что делаю. Может, я не нуждаюсь в спасении, — сказал Эл. Он так и не взял часы в руки, просто посмотрел на них.

— Как это — почему? Ты что, идиот? — Она захлопала глазами.

— Почему это? — спросил он и в изумлении уставился на Мари. Мари уставилась на него также. А потом, не придумав ничего другого, бросила часы на пол и растоптала каблуком. Эл сказал недоуменно: — Мы могли бы придумать и другой способ.

— Не за что, — буркнула Мари и встала с дивана, чтобы уходить. Эл даже не садился, был слишком поражен. — Знаешь, как было страшно в этом чертовом доме? Я пряталась в чертовом шкафу от его сестры и матери. — Эл так и стоял рассеянный, а Мари добавила: — Я еду домой. Если увижу новый сон, сразу позвоню.

Она решительно направилась к двери, но Эл ее обогнал и сказал:

— Ты никуда не поедешь в такой час.

— Утром я должна быть в суде, а я не могу показаться там в одежде Мисы, — ответила Мари. Колготки в сетку, рваные шорты и кожаная косуха в заклепках — не самый подходящий образ для судебного заседания.

— Ты просто придумываешь проблемы. Кто-то из охраны может съездить к тебе домой, — сказал Эл. Мари продолжала недовольно стоять у двери, не собираясь оставаться, поэтому Эл добавил как-то неуверенно и грустно: — Не уходи вот так.

У него был странный вид, будто он не может на что-то решиться и внутри спорит сам с собой. А потом, растерянный, он вдруг обнял ее — неловко, скованным движением поднял руки, даже не оторвал локти от туловища. Не так уж и часто он с кем-то обнимается. Он сказал:

— На самом деле мне стыдно. Я не хотел, чтобы ты подвергала себя опасности ради меня, пока я сижу в номере.

Мари обняла его тоже — крепко и с радостью. Так вот, в чем дело! Она сказала:

— Я не хочу, чтобы ты думал так. Мы команда, понимаешь? — Сказала, положив подбородок ему на плечо.

Мари подумала еще немного, будто бы для вида, но все равно осталась. Эл поднял растоптанные часы с пола, а Мари налила им кофе из кофейника. В номере Эла кофейник всегда был теплым. Эл взял крошечный листок двумя пальцами и сказал:

— Не могу поверить, что это — орудие убийства.

— Еще и массового поражения, — сказала Мари. — Кажется, мы с Ягами заставили тебя выбраться из зоны комфорта.

— Да вы двое просто разрушили все мое представление о мире. — Он улыбнулся, и она тоже. — И это я еще не видел твою семью.

— Мы практически нормальные, — ответила Мари и потянулась к печенью. Вообще-то, после такого приключения хотелось съесть что-то более питательное, но в номере Эла ничего другого не было. — Только мама не высыпалась уже лет сорок из-за снов, в Ариэль несколько раз вселялись призраки, а Бридж предсказывает неизлечимые болезни. А однажды мама и Бридж вообще поменялись местами, прямо как в «Чумовой пятнице».

— Я определенно точно хочу с ними познакомиться. Кстати, а что за чумовая пятница?

Мари, хихикнув, только махнула рукой, а Эл убрал растоптанный клочок бумаги вместе с часами в пакет для улик, а пакет — в свой чемодан. Пока это нельзя предъявлять в качестве доказательства. Теперь надо только поймать Хигучи и ждать. Эл вернулся и сел на диван, чтобы попить кофе. Раньше, когда Мари сидела на диване, он садился в кресло. Он и сам не заметил, когда начал садиться рядом.

— И все-таки мне интересно, почему ты сидишь в такой неудобной позе, — сказала Мари и покосилась на него.

— Я же говорил, что не могу думать в другой позе. — Эл положил в кофе столько сахара, что Мари испугалась.

— А ты не думай, — простодушно ответила она.

— За это у нас отвечаешь ты.

— Что это ты хочешь сказать?

— Мыслительные процессы спящего человека приостанавливаются, и он видит лишь образы своих мыслей. А ты видишь образы чужих мыслей, не задействовав мозг.

— Я не поняла, что ты сказал. Честно говоря, я плохо понимаю профессиональные слова из любой области, кроме юридической. Если бы у меня был словарь под рукой, я бы ответила. Но, кажется, это что-то обидное, — бросила она, но Эл улыбнулся.

Мари взбодрилась от кофе и сладостей. Впрочем, нельзя сказать, что она была сонной, даже несмотря на поздний час, после ночного приключения. Периодически она возвращалась мыслями назад и боялась заново. Спящий Лайт, прятки в шкафу, его мама. Страшно представить, что было бы, если бы что-то пошло не так.

Мари взбодрилась, но Эл — нет. Мари поняла это, когда заметила, что он на нее падает. Мари думала, что он проснется, но он не проснулся, даже когда она осторожно устроила его на своей груди, обняла и положила подбородок на макушку. Интересно, сколько он спит на самом деле?

У него мягкие волосы. Она только потом заметила, что зарылась в них пальцами. Было скучно просто сидеть и не шевелиться — хорошо, что хотя бы был включен телевизор. Впрочем, не показывали ничего хорошего — повтор дневного ток-шоу «Голос Киры». Ведущий, объявивший себя посланником Киры в СМИ, при зрителях в студии два часа — с рекламой — кричал о достоинствах Киры. Кричал тихо, потому что Мари убавила громкость, чтобы не мешал Элу.

Лайт сидел в баре и только притворялся, что пьет свой стакан. Он сидел спиной, но все слушал. За соседним столом сидели трое мужчин — ели, пили и курили сигареты.

— Меня никогда не посадят, — заявил один из них. — Даже в законе можно найти лазейки, понимаете? — Он грубо рассмеялся, желая вызвать смех и у своих собеседников тоже. — Да и девчонка испугалась и забрала заявление.

— Да уж, ты крутой, — ответил, наконец, его друг. — А куда она делась, кстати?

— Понятия не имею. Да и черт с ней. У полиции больше ничего нет.

Лайт со стуком поставил стакан на стол, заплатил и направился к выходу. По пути взглянул в лица каждому.

— Эй, малой! Чего уставился?

Лайт молча ушел. Дома включил компьютер, открыл базу данных полиции и увидел. Это точно он. Это его отпустили за недостатком улик. Его наказание за изнасилование — это двое суток в камере предварительного заключения. Лайт достал тетрадь и записал имя увиденного только что в баре мужчины.

Мари, проснувшись, так вздрогнула, что Эл проснулся тоже. Сонно, но в недоумении он поднял голову и посмотрел на нее, а потом пробормотал:

— Извини. Я случайно.

Эл, хоть и поднялся, Мари все еще обнимала его одной рукой и с отсутствующим взглядом пыталась осознать увиденное. Она вспомнила этого преступника, хотя прошел уже год. Прокурор был в негодовании, когда дело развалилось. Он, как и все, знал, что подозреваемый виновен.

Может, у Лайта и не было злого умысла изначально. Может, он и хотел наказать действительно виновных. Только теперь это уже не Лайт. Это Кира, и он зациклился.

— Ты в порядке?

Эл, хоть и поднялся, не отодвинулся ни на сантиметр, потому что было приятно так сидеть рядом с ней.

Мари очнулась и ответила:

— Да, просто видела сон про Ягами, но в нем нет никакого смысла.

— Уже все позади, Мари, — сказал Эл. А потом, потому что она так и не смотрела в ответ, только сидела с печальным лицом, он положил ладонь ей на щеку. Она, наконец, повернулась, а он добавил: — Теперь мы сможем победить.

Она положила свою руку сверху и сказала, повторила:

— Да, просто… — Она не так уж и была уверена, просто боялась.

А потом она поцеловала его, легко и просто, но Эл так удивился, что она тоже растерялась. Он отстранился и как-то рассеянно уставился на нее большими глазами, а Мари сказала:

— Извини, я подумала, что ты… что это… Просто ты так мило положил руку. — Она вдруг встала, и он встал тоже. — Уже шесть утра. — Она посмотрела на наручные часы. — Мне надо успеть домой, забрать ключи у Мисы, потом в суд, а потом в университет. — Рассказывала, уже направляясь к двери. — Где мой телефон? — Она поторопилась обратно и стала нервно расшвыривать обертки на столе.

— Мари, подожди, — наконец, проронил Эл как-то неуверенно.

— Нет, я все понимаю. — Телефон нашелся. — Я все неправильно поняла. Мне надо бежать. — Дверь захлопнулась.

За главными акционерами финансовой компании «Ецуба» теперь велась слежка. Никто, кроме Эла и Мари, не знал, что Хигучи главный подозреваемый.

Однажды утром, когда Мари уже собралась поехать в университет, в номер вошел шеф Ягами и объявил, что Кира угрожает полиции. У него было условие — полиция перестает искать его, и тогда он перестанет убивать политиков. Полиция согласилась с требованием, и теперь расследовать дело Киры — незаконно.

— Если вы хотите продолжать расследование, — сказал шеф Ягами, — вам придется уйти из полиции. И тебе, Мари, тоже придется оставить работу в прокуратуре.

Она только захлопала глазами. Мама так старалась, чтобы устроить ее сюда. Как же Мари теперь уйдет?

— Я не уйду из прокуратуры и не покину группу расследования, — заявила Мари. Остальные приняли ее точку зрения — у всех в группе расследования были семьи, и они не могли лишиться работы.

— Ты не можешь, Мари, — сказал Эл. — Если ты совершишь преступление, тебя могут лишить вида на жительства, и тебя вообще депортируют.

Мари, словно только что об этом догадавшись, удивленно моргнула, а Эл добавил:

— Не обидно будет на последнем курсе быть отчисленной?

Мари испугалась и промолчала, а остальные стали решать, что делать. Не переживал только Лайт, потому что у него не было работы. Пока все совещались друг с другом, Мари сказала Элу тихо:

— Ты же не думаешь, что я уйду?

— Из прокуратуры? Не знаю, — вяло отозвался тот и, как ни в чем не бывало, отправил в рот целую печеньку.

— От тебя! — воскликнула Мари. — Я не верю, что это происходит на самом деле. О чем думал шеф полиции? Как можно было пойти на поводу у Киры? — Эл что-то ответил, но Мари, поморщившись, сказала: — Ты не мог бы сначала прожевать? Я ничего не разобрала.

— Если тебе запретят въезд на территорию Японии, ты мало чем сможешь помочь, Мари, — повторил Эл.

Она нахмурилась, не ответив. Остальные так паниковали, что Мари тоже начала нервничать. К тому же, Эл нагнетал обстановку, продолжая настаивать:

— Так что ты выберешь?

— Тебя! — не выдержала Мари. — Ясно? Плевать мне на прокуратуру. Уйду, если потребуется. Но я останусь рядом с тобой.

— Ты хотела сказать, меня и мое расследование? — сказал Эл.

— Да, я так и сказала, — отмахнулась она.

Эл улыбнулся, но Мари не увидела, потому что недовольно смотрела в другую сторону. Что же теперь будет? Как ей сказать об этом маме? Она вообще не знает, что Мари работает над делом Киры. Только если ей это не приснилось. А на что Мари будет жить? Учиться в Японии и так слишком дорого. Мари не может бросить еще и работу.

Когда уйти в отставку решили все, кроме Айзавы, с ноутбука Эла вдруг заговорил Ватари:

— Эл, почему ты не скажешь всем, что, если у кого-то из членов группы расследования возникнут трудности, я должен буду предоставить ему и его семье материальную помощь? Мы с тобой договорились, что…

Эл выключил звук и захлопнул крышку ноутбука. Мари так удивилась, что подпрыгнула. Так вот, что не так! Вот, почему Эл не выглядел взволнованным. Впрочем, его сложно взволновать.

— Так ты проверял нас? — разозлившись, крикнул Айзава, который так и не смог принять решение. — Ты проверял, уйдем ли мы из полиции ради расследования?

— Не думаю, что это так, — ответил за Эла шеф Ягами, пытаясь успокоить Айзаву.

Эл так и не успел ответить, как Мари сказала:

— Я все еще сделала недостаточно, чтобы заслужить твое доверие?

Никто не знал, что Мари сделала больше, чем все остальные. Никто не знал, что Мари была в доме Киры.

Повисло неловкое молчание. Эл, думая, что сказать, закусил большой палец, пока Мари смотрела на него в ожидании ответа. Наконец, он сказал:

— Нет, это не так. Тебя не должно было быть здесь, Мари.

— А где я должна была быть? — спросила Мари, а Эл опять промолчал. Врать он не умел.

Он больше ничего не сказал, поэтому Мари, схватив сумку, вышла из номера. Он хотел пойти за ней, но предстояло еще разобраться с недовольной группой расследования.

Примечания:

а у автора вашего любимого фф сегодня др.