Blur (гет)

Сначала Мари возмутилась — она не обязана соглашаться ни на какие условия, ведь арест был произведен незаконно. Но потом ей стало любопытно, а еще она захотела настолько поразить Эла, чтобы тот потерял дар речи.

— Я не знаю, как вы обычно работаете, Мари Дюбуа, — сказал Эл. — Я прочитал в интернете, что такие люди, как вы, прикасаются к предметам умершего и чувствуют вибрации. Это так?

— Хватит повторять — Мари Дюбуа, — она нервно потирала запястья, хотя наручники давно сняли. Теперь они были в номере Эла — в другом отеле. — Между прочим, я пытаюсь скрыть свою фамилию. И нет никаких вибраций.

— Хорошо, Мари, — Мари сидела на диване, а Эл в кресле — в позе лягушки. — Кстати, как ты считаешь, здесь есть привидения? — Мари просто похлопала глазами, не зная, что ответить, а Эл добавил: — У меня для тебя несколько заданий. Я все подготовил, пока мой человек вез тебя сюда. — Он поставил перед Мари на стол большой и явно тяжелый пакет, — это вещи одного погибшего человека. А это, — он потряс папкой, — уголовное дело. Если расскажешь мне правду, получишь пирожное, — он держал папку двумя пальцами, будто боялся испачкаться.

Эл улыбнулся, а Мари в недоумении покосилась сначала на наполненный доверху пакет, а потом на стойку с пирожными, стоящую рядом. Выбор — словно в магазине.

— Там нет фотографий и других вещей, увидев которые ты смогла бы догадаться о состоянии их владельца. Ты не угадаешь даже пол, — продолжал Эл.

— Даже не знаю, что сказать. Со мной, конечно, бывает и такое, но обычно я получаю информацию во сне.

— Принести тебе подушку? — как ни в чем не бывало, спросил Эл. — Только пока не засыпай. Нужно подготовить оборудование. Я собираюсь наблюдать за тем, как изменяются электрические колебания твоего мозга во время разных фаз сна.

— Не думала, что придется проходить медицинское обследование, — ответила она неуверенно и скованным движением поправила прическу. Колебания мозга?..

— Странно. Ты же экстрасенс, — сказал Эл и улыбнулся.

— Я не хочу спать.

— Могу попросить Ватари купить тебе снотворное, — сказал Эл. Мари только вздохнула, а он добавил: — Я не хотел быть грубым. Я вижу, как ты смотришь на пирожные. Надо было сразу предложить тебе. Угощайся.

— Я просто не думаю, что получится. Я не счетчик, и у меня нет кнопки включения!

Мари осеклась, потому что взяла в руки первую попавшуюся вещь — потрепанную книжку на английском языке. И она увидела. Мари, изумившись, вскочила с дивана и вскричала:

— Мисора Наоми! — теперь Эл вскочил тоже. — Я знаю, что с ней, Эл. Она самая первая догадалась, что Кира был среди тех, за кем следил ее жених Рэй Пенбер. Она отправилась с этими сведениями к тебе, но ее перехватил Ягами Лайт. Хоть она и не назвала ему свое настоящее имя, он смог втереться к ней в доверие и узнать его.

Эл стоял напротив нее и смотрел большими глазами, а она добавила:

— Я не говорила раньше, потому что просыпалась в тот момент, когда она называла имя Киры. Но теперь я все вижу. Эл, Ягами Лайт вынудил ее совершить самоубийство.

— Как он мог ее вынудить, Мари? — он даже потряс ее за плечи, продолжая смотреть с открытым ртом. — Как он это делает? Как убивает? — Мари тоже смотрела на него с открытым ртом, и тогда Эл отпустил ее и сказал тихо: — Извини.

Он сел на место, и Мари села тоже. Она сказала:

— Я узнаю. Приснится что-нибудь еще, я уверена. И я расскажу тебе, если доживу, — Эл сделал большие — грустные — глаза, а она добавила: — Я ведь у него на прицеле. Он знает, что я не Кира. И знает, что я вычислила его.

— Не волнуйся. Я защищу тебя, — заявил Эл.

— Как? Ты ведь тоже умрешь. Ты знаешь?

Но Эл ответил не так, как все. Он сказал просто:

— Знаю.

— Моя мама тоже медиум, — сказала Мари. — Ты мог об этом прочитать даже в интернете.

— Я прочитал.

— Она не знает, что я знаю, но когда я была маленькая, — продолжила Мари, — ей приснилось, что я умру от лейкемии в двадцать с небольшим. Как думаешь, уже пора?

— Не говори глупости, — неожиданно сурово ответил Эл и посмотрел ей в глаза. — Теперь, когда у меня есть ты, Кира будет позади на один шаг. Мы — непобедимый союз, — он уверенно улыбнулся. — Никто не умрет.

Мари была счастлива. Во-первых, ее арест нигде не будет запротоколирован. Во-вторых, ее отвезли домой, и не пришлось добираться своим ходом. А еще Эл, кажется, наконец, воспринимает ее всерьез. Она добилась своего — поразила его в самое сердце. Теперь Мари будет полноценно, — но тайно, — участвовать в расследовании. Ничего необычного — в делах, которые ведет Мацуда, Мари тоже участвует тайно.

Эл тоже был счастлив. У него даже тряслись руки. Хотя это, наверное, от кофе. И недосыпа. И сладкого. Конечно, рано говорить о закрытии дела, но теперь он хотя бы знал — был уверен, — в каком направлении двигаться.

Мари увидела, что Лайт поджидает ее у здания прокуратуры. Она не сильно испугалась — это лучше, чем зажать в темном углу. Но все равно в этом не было ничего хорошего. Он уже не улыбался нарочито приветливо и вежливо — подойдя ближе, Мари почувствовала, как у нее скрутило живот. Становилось дышать все труднее и труднее, заколотилось сердце. Быть экстрасенсом — пропускать все через себя.

— Что мне помешает убить тебя? — сказал он, а Мари подпрыгнула. Сказал это таким пугающим тоном или что-то буквально прошло сквозь нее? Она нервно обернулась — никого не было. Но интуиция подсказывала — бог смерти. Лайт не обращал внимания на ее странное поведение.

— Ничего, — просто ответила Мари. — Но тогда ты отступишь от своих принципов, ведь я не преступница.

— Но ты пытаешься поймать меня. Ты знаешь, кто я.

— И никак не смогу это доказать. У меня ведь нет улик.

— Ты сговорилась с Элом. Вдвоем вы представляете угрозу для меня.

— Даже я не могу доказать свою правоту. И он точно не сможет. Конечно, я не смогу тебя остановить, — сказала она. — Но у меня будет просьба. Если решишь меня убить, пусть это будет не самоубийство. Моя семья расстроится. Понимаешь? Пусть это будет несчастный случай.

Лайт долго думал над ее словами, а Мари, собрав руки на груди, смотрела в сторону входа. Хотелось уже уйти от него прочь. Наконец, Лайт сказал, высокомерно и небрежно:

— Ты права. Мне нет смысла тебя убивать. Пока что. Но запомни, — он наклонился к ее лицу, а она сделала шаг назад, — один прокол, и я убью тебя.

Она нервно поправила сумку на плече и сказала:

— А ты знаешь мою настоящую фамилию?

Мари вернулась в прокуратуру, чтобы встретиться с Мацудой и вместе поехать на место преступления — неизвестный на машине сбил мать и ребенка и скрылся с места аварии. Ребенок погиб на месте, а мать — по пути в больницу. Мари в качестве личного консультанта прокурора должна была осмотреть место в надежде что-нибудь увидеть. А еще там не было камер, что значительно затрудняет поиск преступника.

К ее большому сожалению, поскольку Лайт был знаком с Мацудой, он напросился поехать с ними, прикрываясь тем, что он уже и так помог в расследовании нескольких дел. Мари не хотела сидеть рядом с ним в машине — пыталась сесть на переднее сиденье, но там стояли какие-то пакеты.

— Вообще-то, я уже собирался домой, купил продукты, — объяснил Мацуда, а Мари с неудовольствием уселась сзади рядом с Лайтом.

Всю дорогу он бросал на нее злобные взгляды или это Мари никак не могла удержаться? Потом она даже спросила тихо:

— Зачем ты увязался за нами? У тебя нет полномочий находиться там.

— Я не оставлю тебя без присмотра, — ответил он, и Мари отодвинулась. От него веяло холодом. Хорошо, что в темном салоне она не видела его лицо, потому что она не хотела на него смотреть. Все оставшееся время смотрела в окно.

Когда они прибыли на место аварии, Мацуда сказал:

— Свидетели утверждают, что негодяй не остановился ни на секунду, — тихо, чтобы Лайт не слышал, добавил: — Мы ищем черный внедорожник, Мари, — и посмотрел на него. Услышал или нет?

Мари медленно ходила по сторонам — остался бампер, осколки фары и кровь. Дорогу перекрыли, поэтому теперь надо было объезжать. Лайт ходил за ней следом и сбивал с мыслей. Что-то появлялось — она видела женщину и ее дочку, — но тут же исчезало.

— Что ты делаешь? — спросил он, заметив, что она вздрогнула.

Мари вздрогнула, потому что увидела момент удара. Увидела, что машина выскочила буквально из ниоткуда. Увидела распластанных на обочине мать и дочь. Мари не ответила и побежала к Мацуде — она увидела номерной знак, лицо водителя, а также его пассажира.

— Мари! — Лайт побежал за ней. Мацуда уже бросился к диспетчеру, а Лайт обогнал ее и преградил дорогу. — Что это было? Как ты узнала номерной знак? — все услышал. — И почему Мацуда уже объявляет машину в розыск?

Загнанная в ловушку Мари сказала:

— Отстань от меня! — и побежала к служебной машине Мацуды. Теперь оставалось ждать, пока он освободится и отвезет ее домой.

Лайт опять обогнал ее и сказал, наклонившись к ней, надменно:

— Послушай, Мари, ты же девушка. Я могу проследить за тобой. Дождаться, пока ты окажешься на безлюдной улице. Отобрать твою сумку и посмотреть твои документы. Ты этого хочешь?

— Злодей и манипулятор, ты этого не сделаешь. Ты трус, — заявила Мари, а он застыл с непонятным выражением лица, видимо, не ожидая услышать такое никогда. — А еще теперь я не ношу с собой документы.

— Хорошо, — продолжил он, стараясь сохранить невозмутимый вид. — Меня не интересуют твои тайны, и я не буду спрашивать, как ты узнала. Это будет честно — ты не вмешиваешься в мои секреты, а я в твои. Но, может, раз ты знаешь номерной знак, то тебе известны и имена преступников? Просто назови мне их, — Мари просто посмотрела на него большими глазами, не в силах поверить своим ушам, а он добавил: — Остальное на мне.

— Что значит — остальное? Я не собираюсь участвовать в твоих подлых делах. И если бы я знала имена, я бы назвала их Мацуде.

— Подумай хорошо, — сказал он. — Погибли женщина с ребенком. Неужели ты станешь защищать мерзавца, переехавшего их?

— Защищать его — дело адвоката, а я просто…

Она осеклась и закусила губу, и Лайт, взглянув прямо в глаза, сказал:

— Что — ты просто?

Повезло, что их прервал Мацуда. Он домой не собирался, но один из диспетчеров мог отвезти Мари и Лайта по домам. Мари сказала, что может добраться и на автобусе, а еще можно поймать такси, но Лайт, снова притворяясь ее другом при Мацуде, сказал:

— Не говори ерунды. Уже поздно. Не поедешь же ты одна? — еще улыбнулся, словно он не психопат.

Мари передернула плечами, внутри похолодело — опять бог смерти прошел сквозь нее? Лайт усмехнулся, глядя куда-то мимо нее, — видимо, так и есть.

В Японии ношение оружия — запрещено, и Мари думала, как выйти из положения, пока они ехали обратно. Мари ходила в тир в Америке — был бы только пистолет, она бы выстрелила. У Лайта было такое выражение лица, будто у него в кармане нож, потому что Мари отказывалась назвать ему имена.

— Какая разница? Их скоро поймают, и ты узнаешь об этом из новостей, — сказала она так, что полицейский за рулем не услышал. — И вообще ты не боишься, что я записываю наш разговор?

— Ты этого не сделаешь. Ты трусишка, — неожиданно заявил он и самодовольно улыбнулся, а Мари поморщилась. — Если их не поймают, и их имена не объявят, — добавил он, — я спрошу с тебя за это.

Повезло, что он вышел первым.

— Рем, мне так грустно, — Миса лежала на кровати, глядя в потолок. — Я уже привыкла видеть даты смерти людей, но все равно не могу смириться с этим. Особенно Мари… Ты же знаешь, что она моя единственная подруга. Что я буду делать, когда она умрет?

— Это одно из условий сделки, — ответила упомянутая Рем. — Ты знала, на что шла.

— Слушай, а ты можешь мне просто немного подсказать? — она перевернулась на живот и приподнялась на локтях. — Кто из нас раньше умрет? Кто кого потеряет?

— Я не имею права рассказывать, Миса.

Она нахмурилась, но продолжать не стала. Встала с кровати, села за письменный стол и сказала:

— Пока Лайт занят учебой, я должна переписать имена преступников в тетрадь. Ты не помнишь, куда я положила список? — она полезла в сумку и стала там рыться. — Надо еще посмотреть, как они выглядят… Правда, мне кажется, он зря так спешит, ведь Эл уже догадался, что Киры теперь двое. Он все еще подозревает его. Показал ему мои кассеты, чтобы проверить реакцию. А еще Эл попросил Лайта притвориться Кирой и для телевидения составить ответ для меня, представляешь? — Миса хихикнула. В сумке нашелся клочок бумаги, а она продолжила: — Только знаешь, что я думаю? Неужели Элу не кажется странным, что настоящий Кира никак не отреагировал на послание от его имени? Разве не понятно теперь, что Лайт не притворяется, что он и есть Кира?

Мари вскочила с постели, поняв, что это сон. Бешено билось сердце — она схватилась за грудь, словно боялась, что оно сейчас выпрыгнет. Дыхание ускорилось. В темноте она налила воды.

Миса — второй Кира. Миса знакома с Лайтом. И Миса знает фамилию Мари.

Мари бросилась к сумке, стала искать там телефон. Надо срочно кому-нибудь позвонить и рассказать. Или не стоит? Может, сначала поговорить с Мисой? Они дружат всего два года, но Мари не могла поверить, что Миса на такое способна. Зачем и почему?

Теперь Мари поняла, что это было за странное присутствие, когда Миса пришла к ней в гости — это ее бог смерти, и его зовут Рем. Теперь Мари знала, что Миса увидела у нее на голове не растрепавшиеся волосы, а дату смерти.

Когда умрет Мари?

Два часа — впереди вся ночь, а она уже чувствовала себя чудовищно и понимала, что не готова к этому дню. Она не сможет. Голова раскалывалась. Она налила кофе и отправилась в гостиную. Возвращаться в спальню — страшно.

— Я хочу, чтобы мы вместе строили новый мир, Миса, — сказал Лайт. Они сидели у него дома — в комнате. — Сначала мы покараем всех преступников, которых уже осудили, а потом — еще не пойманных. У меня есть знакомая в прокуратуре. Она как раз и занимается такими делами.

— Это случайно не Миядзаки Мари? — спросила Миса. — Она моя подруга.

— Да, только вроде ее фамилия не Миядзаки, — ответил Лайт. — Никак не могу запомнить. Как же ее?.. Ты помнишь?

Мари вскочила с кресла так, словно готова сейчас же выбежать из дома.

Мари умрет скоро.

По телевизору показывали дневную чушь. Снимали женщину крупным планом — был организован митинг в поддержку Киры. Женщина кричала:

«Это дело рук Бога нашего. Бог карает преступников, изгоняя их в ад. Он обрушил свой гнев на род людской. Господь освещает путь для добрых людей».

Мир сходит с ума и вряд ли остановится. Апокалипсис уже больше не фильм. Это и есть новый мир.

— Алло? Ты спишь?

— Нет, — хрипло ответил Эл, а потом откашлялся. Он добавил уже бодро: — Я не сплю.

И все-таки спал. В голове на секунду промелькнул его образ — свернувшись калачиком, он лежал под клетчатым пледом на диване. Промелькнул и исчез.

Мари сидела в кухне на полу, прислонившись к холодильнику. Включила телевизор в гостиной — для эффекта присутствия, — но там показывали рекламу с Мисой.

— Обычно я звоню Мацуде в три часа ночи, — сказала Мари, — но теперь у меня есть ты.

— Парню тоже нужно отдохнуть. Что случилось? Голос, будто ты плакала.

Когда Мари рассказала ему сон, он ответил, что утром же достанет ордер на обыск ее квартиры. К тому же, на присланных на телестудию кассетах были найдены волосы и волокна тканей. Если такие же материалы обнаружатся в квартире Аманэ, она будет арестована. Мари пожалела о том, что рассказала, — она не хотела, чтобы Мису арестовали. Может, надо было все-таки сначала поговорить с ней?

— Ты будешь под круглосуточным наблюдением, — заявил Эл, когда Мари рассказала еще и о том, что ей угрожал Ягами Лайт. — Я приставлю к тебе двоих полицейских.

— Как они остановят мой сердечный приступ? — сказала Мари. — И я не хочу, чтобы меня преследовали.

— Ты их даже не заметишь, — упорствовал Эл.

— Но почувствую.

— Тут я уже ничем не могу помочь, Мари. Не бойся. Раз ты еще жива, то события из твоего сна еще не случились. Если все получится, завтра мы арестуем Аманэ, и она не успеет назвать твою фамилию Лайту.