Blur (гет)

Хигучи далеко не уехал. Несмотря на просьбу Эла не вмешиваться, полиция все равно устроила ему засаду. Хигучи пытался объехать препятствие, но машину подстрелили. Но он и тогда не сдался, приставил пистолет к виску, угрожая убить себя, но был остановлен Ватари из снайперской винтовки.

Хигучи был загнан в ловушку — из вертолета все видели его, но Мари смотрела на Лайта. Она помнила, что уже видела это. Она знала, что это не просто дежа-вю — это уже было.

Вооруженные полицейские в шлемах окружили машину Хигучи.

— Выходите с поднятыми руками! — крикнули ему.

— Если он сделает что-то подозрительное, — сказал Эл, — стреляй на поражение, Ватари.

Но он просто вышел из машины; руки сковали наручниками, завязали ему глаза и опустили на колени. Полицейский надел на него наушники с микрофоном, чтобы Эл мог поговорить с ним, спросить, как совершались убийства. Смирившись с поражением, Хигучи даже не слишком сомневался и практически сразу стал рассказывать про тетрадь смерти, о которой не знал никто, кроме Эла и Мари.

Теперь все знали о существовании тетради, которая убивает — шеф Ягами нашел ее в машине. Эл, слушая о том, что, если записать имя в эту тетрадь, человек умрет, невозмутимо наливал себе кофе из термоса. Зато Мари была так поражена, словно услышала об этом первый раз. Невероятно и безумно было осознать, что ты не сумасшедшая.

— Я не понимаю, — сказал шеф Ягами, разглядывая тетрадь со всех сторон. — Это просто тетрадь. Что за чушь?

Не договорив, он выронил тетрадь и с криком упал на асфальт. Раньше Лайта из вертолета собралась выпрыгнуть Мари, испугавшись, что у него сердечный приступ, но Эл остановил ее за руку. Шеф Ягами, вскрикнув еще раз, стал пятиться, ползая по асфальту. Эл спросил спокойно в громкоговоритель:

— Что случилось, господин Ягами?

— Чудовище! — только отозвался шеф, продолжая глядеть перед собой и указывать рукой куда-то в пространство. Впрочем, в шлеме не было понятно, куда он смотрит.

Эл резко посмотрел на Мари, спрашивая ее о чем-то глазами, но Мари не повернулась, решив, что даже ничего не помнящий Лайт скоро начнет что-то подозревать из-за бесконечных обменов взглядами.

К шефу подбежал Моги помочь ему встать. Началась суматоха, все забегали — шеф показывал пальцем в воздух, спрашивая, не видно ли там никого.

— Мы так и будем здесь сидеть? — в нетерпении воскликнула Мари. — Эл, сделай что-нибудь! Я выхожу!

— Ты никуда не пойдешь. — Эл схватил ее за запястье, потому что она решительно собралась выбраться из вертолета уже во второй раз, и сказал в динамик: — Что происходит, Моги? Что вы там увидели? — Теперь и Моги в испуге упал на асфальт рядом с шефом Ягами, и оба подняли головы, глядя куда-то вверх.

— Что случилось с папой и Моги? — забеспокоился Лайт.

— Похоже, — заговорил шеф, — тот, кто касается тетради, начинает видеть этого монстра!

Мари, давно обо всем догадавшись, недовольно пыталась вырвать руку, чтобы и самой взглянуть на чудовище, с которым когда-то уже разговаривала, но задумавшийся Эл крепко держал ее.

— Несите тетрадь сюда, — скомандовал он, наконец. Моги вскочил на ноги и, споткнувшись, побежал к вертолету.

Эл расслабился, подумал, что, раз тетрадь уже несут сюда, Мари успокоится, но она, так и не совладав со своими эмоциями, так резко вырвала руку, что Эл вылил на себя кофе, и выпрыгнула из вертолета — она была единственной на улице, кто не спрятал лицо.

Она знала, что сейчас Лайт дотронется до тетради и все вспомнит. Она знала, что сейчас он снова станет Кирой. И что он будет делать тогда?

Мари выбежала Моги навстречу и первой дотронулась до тетради. Возле машины Хигучи, там, где пытался прийти в себя шеф Ягами, стояло существо, отдаленно похожее на человека и совсем не похожее на бога смерти Лайта. Высокая женщина — скелет, обтянутый кожей, с глазами, как у кошки, — смотрела прямо на Мари, не моргая. Мари не испугалась, только закрыла рот рукой и поняла, что это и есть та самая Рем. Они обе молчали и не двигались.

— Мари! — послышалось громкое из колонки. — Вернись обратно!

Мари хотела просто порвать тетрадь. И съесть. А обложку сжечь. Она хотела отобрать пистолет у Моги и, угрожая всем, сбежать с ней. Она хотела, чтобы никто больше ее не трогал. Обо всем этом она подумала за секунду. Но просто бросилась вместе с тетрадью к вертолету.

— Что за выходка? — сказал Эл тихо и недовольно. — А если он увидел твое лицо?

Но Мари продолжала из окна смотреть на Рем. Что она задумала? Есть ли у нее план? Она просто стояла, не пытаясь подавать никаких знаков.

А Эл взял двумя пальцами тетрадь и посмотрел туда, куда смотрела Мари. Будто совсем не удивившись, он только хмыкнул что-то под нос. Зато Лайт, забрав тетрадь у Эла, закричал так громко, что Мари и Эл дернулись.

— Ты в порядке? — спросил Эл, хотя уже знал, что происходит.

Мари знала тоже, поэтому вообще боялась заговорить с Лайтом — сидя позади, просто смотрела на его спину. Снова это чувство, как тогда, когда он поджидал ее у здания прокуратуры, изводил звонками и угрожал убить. Снова это чувство, что она в опасности. Чувство, что она сейчас умрет. Внутри все похолодело — у него в руке его орудие убийства.

Но Лайт, притворяясь, что все в порядке, будто он вовсе не испугался, ответил спокойным тоном, уже залезая в ноутбук:

— Я сопоставлю имена в тетради с именами жертв.

Он отвернулся, поэтому Мари и Эл посмотрели друг на друга. А потом Эл сказал в рацию:

— Господин Ягами, отведите Хигучи в машину.

Эл не смотрел в сторону Лайта, да и он сидел как-то отвернувшись, словно что-то прятал. Мари, хоть и не спускала с него глаз, не могла ничего увидеть, только помнила о том, что сейчас он должен попытаться достать обрывок тетради смерти из часов. Мари хотела даже привстать, но боялась, впала в ступор, потому что у Лайта был странный голос, надменный, как раньше.

Ничего не происходило. Только Эл отдавал распоряжения:

— Пусть пока посидит в камере предварительного заключения. Потом допросим его подробнее. Нужно выяснить все об этой тетради, где он ее достал и как ей пользоваться. А самое главное — давно ли он владеет этой тетрадью.

— В каком смысле, Эл? — спросил шеф Ягами. Айзава посадил Хигучи. Машина уехала. — Неужели ты думаешь, что он не первый Кира?

— Я уверен в этом, — ответил Эл. Подумав, он добавил: — Я считаю, что он — третий Кира.

У Мари перед глазами стояло видение — Лайт записывает на листок из тетради смерти имя Хигучи. Но, видимо, он все еще не мог на это решиться или уже понял, что листка там нет. А потом, словно почувствовав ее взгляд, так резко оглянулся, что у Мари внутри все подпрыгнуло. Она узнала высокомерный взгляд хладнокровного убийцы. И увидела, что он закатал рукав. Видимо, заметил. Не мог ли он просто подумать, что теперь носит другие часы?

А Мари, чтобы что-то сделать, выхватила тетрадь у него из рук, будто бы чтобы тоже посмотреть. У Лайта было страшное лицо, но Мари, стараясь казаться невозмутимой, сказала:

— Смотри, Эл, тут есть правила использования.

У нее забегали глаза, потому что Лайт буравил ее взглядом. Он снова помнит все. Он снова помнит, что должен убить ее.

— Может, отправить ее в лабораторию? — сказал Лайт.

— Это ни к чему, — ответил Эл. — Думаю, наука тут бессильна.

Мари пролистала тетрадь, но ничего нового не узнала, кроме того, что уже рассказала ей бог смерти.

— Эл, — вдруг сказала она, — кажется, у нас неприятности.

На последней странице было написано, что, если попытаться сжечь тетрадь или избавиться от нее другим способом, все прикоснувшиеся к ней умрут. Лайт едва заметно улыбался, пока Мари читала это правило, потому что Эл не смотрел в его сторону.

— Значит, если с тетрадью что-то случится, мы все умрем? — Эл смотрел на Мари вопросительно, большими детскими глазами, словно уже давно решил, что она знает ответы на все.

Хигучи задержали по признанию в том, что он Кира, и Эл решил расколоть его, действительно ли он является Кирой с самого начала. Но Хигучи заявил, что не станет говорить без адвоката, а от государственного отказался, поэтому дело растянулось. Шеф Ягами был зол. Ведь уже ясно, кто Кира, но Эл продолжает подозревать Лайта.

В телепередаче не назвали имя Киры, но по новостям уже следующим утром передали экстренный сюжет о том, что Кира арестован, хотя полиция и прокуратура еще не сделали никаких заявлений.

— Чертовы журналисты! — в негодовании воскликнул шеф Ягами, когда вошел, брюзгливо отряхивая плечи. Он весь был в каком-то мусоре, словно его чем-то осыпали. — И как они обо всем пронюхали?

Он с трудом попал в штаб, потому что здание окружили сторонники Киры — они требовали ответа от Эла, бросали в окна яйца и рисовали баллонами неприличные слова и картинки на стенах. Все плакаты призывали немедленно освободить Киру.

Мари с тревогой выглядывала из окна. С верхних этажей хорошо видно — людей скопилось столько, что было перекрыто движение. Недовольные автомобилисты сигналили, проезжая мимо. Ей скоро на работу, но, кажется, отсюда будет невозможно выйти.

Пресс-службе пришлось дать срочное заявление, но это не успокоило людей. К тому же, все еще не называлось имя Киры. Только большому количеству полицейских удалось разогнать толпу.

— Это не та тетрадь, — вдруг сказала Мари, когда они с Элом, наконец, остались одни. — Это тетрадь Мисы и ее бог смерти.

— Ты говорила, что Лайт убьет Хигучи, — ответил Эл и оглянулся. Не зашел ли никто? Склонившись друг к другу, они шептались. — Но то, что ты украла его часы, помешало его планам, — сказал он и откусил вафлю. Мари резко отстранилась и захлопала глазами — она была так близко, что не ожидала, что он прямо сейчас станет есть.

— Он все вспомнил, так что, видимо, теперь думает, как достать свою тетрадь, — сказала она, покосившись на него, потому что он хрустел орехами.

— У него нет такой возможности, — сказал Эл. — Я оставил его под наблюдением в отдельной комнате. Миса в другой.

— Теперь я уверена, что она тоже все помнит, Эл. Вероятно, она вспомнила еще до того, как отправилась к Хигучи. Лайт потерял память, но все равно все действовали по его плану.

Утром, когда Мари была на работе, ей на стол приземлилась газета. Мари подняла глаза, а прокурор, уже уходя, сказал ледяным тоном:

— Зайдите ко мне, как прочитаете.

Прямо на первой странице был громкий заголовок, призывающий развернуть газету:

«Действующий прокурор префектуры Токио прокурор Ито, а также детектив Эл наняли экстрасенса!».

Мари нервно нашла нужную страницу:

«Вот, чем объясняется невероятная успешность этих блюстителей порядка. Кому еще помогает таинственный могущественный экстрасенс, уроженка Америки, мисс Мари Бенуа? Может быть, и Кире тоже?».

Дальше следовала длинная статья о ней и ее семье, рассказывающая часть правды так, чтобы было удобно. Испугавшись, Мари смяла газету и спрятала под столом, хотя было поздно. В офисе на нее как-то странно поглядывали, да и ее фото было прямо на первой полосе.

Мари вскочила из-за стола, только что догадавшись, что отец пропавшей девочки и был журналистом. Все в офисе, кто разглядывал ее минуту назад, отвернулись, будто не смотрели. Вместо того чтобы зайти к прокурору, она выбежала из здания вон, рассчитывая найти этого Исихару, где бы он ни был.

— Как вы могли поступить так? Как вы могли использовать память вашей пропавшей дочери? — крикнула она, позвонив ему с улицы.

Дрожали руки и ноги, сердце бешено колотилось; в голове был настоящий бардак. Мари до сих пор не осознала происходящего.

— А что мне оставалось? — послышался ответ. — Я знаю, что ее уже нет в живых. А работа никуда не делась. Мне все еще нужно кормить семью. Знаете, сколько я заработал на вашем разоблачении?

Он даже позволил себе усмехнуться, поэтому Мари, не выдержав, воскликнула:

— Вы отвратительный человек и отвратительный журналист, потому что вы даже мою фамилию написали неверно.

Она бросила трубку, не дослушав его ответ. Звонили Эл и Мацуда, но Мари выключила телефон, ушла с работы и не вернулась. В центре был митинг сторонников Киры — они требовали прекратить любое вмешательство полиции в дела Киры, кричали в мегафоны и показывали плакаты с яркими заголовками. Из Киры сделали карикатуру. Кто-то нарисовал человека с ангельскими крыльями — видимо, это и был он.

Самым мерзким было то, что ее выставили сообщницей Киры. Мари вспомнила, что однажды помогла ему, и дернулась. А журналист не был не так уж и неправ.

Хотелось собрать вещи и поехать в аэропорт, улететь на первом свободном рейсе до любого города Америки. Мари снова остро почувствовала, какая она чужая здесь. Хотелось, глупо и по-детски, к маме, сестрам, домой. Хотелось стать маленькой. Уменьшиться до размеров частицы и исчезнуть.

Она могла бы это сделать.

Но она никуда не полетела, потому что был Эл. Если бы его не было, она бы подумала — катись к черту, Кира. Делай, что хочешь, с этим чертовым миром. Его и так не спасти. Но спасти Эла было можно.

В прокуратуре что-то происходило. Кое-кто из сотрудников собирал вещи в коробки, будто бы уволились. На Мари оборачивались, пока она шла.

— Закройте за собой дверь, Мари, — сказал прокурор Ито, когда она вошла, и опустил жалюзи. — Простите, но я должен сообщить вам неприятные новости. Наверное, вы и сами уже все понимаете.

— Простите, господин Ито. Я подставила вас. Этот человек обманул меня. Я столько наговорила ему…

— Вашей вины нет, — ответил он, уже складывая папки, убирая бумаги со стола. — Я подаю в отставку. А вы отстранены, Мари. Решение о вашей дальнейшей службе будет принято позже.

Мари, хоть и знала, к чему это ведет, все равно в удивлении посмотрела на него. Заслезились глаза. Прокурор тоже был расстроен, но он не поднимал на нее взгляд, продолжая собираться.

— Новый прокурор вступает в должность завтра. Не могу знать, захочет ли он работать с вами, но вам все равно стоит поговорить с ним, если хотите.

— Простите, господин Ито, — повторила Мари и поклонилась, чтобы уйти.

А он сказал:

— Спасибо за проделанную работу, Мари. Вы внесли неоценимый вклад за эти годы.

У выхода стоял Лайт — Мари резко остановилась, увидев его. Впрочем, не так уж удивилась — чувствовала, что он думает о ней. А она думала о нем. У них почти любовь, только наоборот. Все повторяется. Замкнутый круг. Она столько сделала, но не сделала ничего. А он, потрясая перед ней газетой, вдруг рассмеялся и сказал:

— Не могу поверить, что это правда. — Словно это смешно. — Ты экстрасенс? Ты читаешь мысли? Видишь будущее? А ты умеешь двигать предметы взглядом? Мари, можно записаться к тебе на сеанс?

Он продолжал снисходительно оглядывать ее и усмехаться. Мари сказала:

— Не тебе смеяться над этим.

— Раз ты предсказываешь будущее, ты, наверное, уже знаешь, кто победит. — Он улыбнулся, довольный собой. — Ты больше не помешаешь мне, Мари Бенуа.

А Мари, словно ребенок, просто побежала. Даже не оглянулась. Обняв сумку, словно Лайт снова угрожал отобрать ее.

— Беги-беги! — послышалось высокомерное сзади. Он и не собирался догонять ее. — Не сбежишь!