Blur (гет)

— Теперь в моей команде не только медиум, но и бог смерти, — сказал Эл, когда Мари явилась к нему следующим вечером и все рассказала. Она показала ему свои заметки на газете, но даже самый умный в мире детектив не смог в них разобраться. — Кто присоединится следующим? Полтергейст? — Он зашуршал оберткой от конфеты.

— Это ты полтергейст! Сколько дней ты уже не спишь? — обиделась Мари, смахнула крошки от печенья с дивана и только потом села.

Эл поджал ноги и, глядя в телефон, сказал:

— С тобой такое уже бывало? Не знаю, совпадение или нет, но с тех пор, как ты вошла, в помещении нет сети, и интернет тоже пропал.

Лайт и Миса были выпущены из-под ареста. Миса обиделась на Эла — как он мог подозревать ее? А Лайт снова присоединился к группе расследования, потому что убийства от сердечного приступа возобновились. Лайт не знал — не мог даже помнить, — но новый Кира по его указанию убивает преступников вместо него.

— Мари! Доброе утро. Здорово видеть тебя здесь, — сказал Лайт таким тоном, словно это не он угрожал подкараулить ее в темном углу и отобрать сумку.

Все собирались в штабе с самого утра, но Мари всегда приходила раньше. Просто у нее была привилегия. Она — не как все. Мари в недоумении посмотрела на него. Неужели он забыл даже то, что она передала ему данные о преступниках? Мари невольно взглянула на Эла. Было чувство, что она предала его. Она надеялась, что он никогда не узнает об этом. Что именно забыл Ягами Лайт?

— Сейчас так мало людей осталось в этом деле, — продолжал Лайт с таким лицом, словно это не он звонил ей по телефону и обещал убить. — Важна помощь каждого.

— Конечно, — уныло ответила Мари, продолжая без стеснения оглядывать его, потому что он повернулся боком. Определенно с ним что-то произошло, словно его подменили другим человеком. Ей все еще было страшно в его присутствии, но теперь боялся только мозг. Шестое чувство замолчало. Бога смерти рядом с Ягами больше не было.

— Какие новости, Эл? — Лайт уселся рядом с Мари на диван, и она отодвинулась. — Есть наводки?

— Пока вы спали, — ответил Эл, — я анализировал список погибших за последние дни и заметил, что, помимо преступников, также погибли люди, чьи смерти выгодны финансовой компании «Ецуба». Это стоит проверить. На самом деле, это Лайт натолкнул меня на такую мысль.

— Да что ты? — кисло отозвалась Мари и покачала головой. Почему Рем не связалась с ней напрямую, как только нашла нового Киру? Если бы она назвала его имя, все было бы намного проще.

Эл раздал каждому из присутствующих по одному досье на главных акционеров компании «Ецуба». Лайт сидел так близко, что Мари случайно задела его рукой.

Лучше бы не задевала.

Так бывает. Перед ней предстают картинки будущего и прошлого, если она касается кого-то, поэтому иногда ее посещала мысль носить перчатки, но в Токио был довольно теплый климат для этого.

Она увидела всего несколько секунд — видение исчезло, не успев начаться. Лайт записал имя на клочок бумаги — Хигучи. Лайт ничего не помнил только что, но, дотронувшись до листка тетради смерти, он снова стал собой. Он стал Кирой.

Только Эл заметил взвинченность Мари — он слишком хорошо успел узнать ее. Они переглянулись — через Лайта, — а Мари опустила глаза, посмотрела в свою папку, но имя было не Хигучи. Потом посмотрела в папку Лайта — опять нет. Протянула руку Элу — он понял ее без слов и отдал свою папку, но снова не то. Мари покосилась на наручные часы Лайта. Там лежит листок. Там спрятан обрывок листка из тетради смерти, но Лайт не помнит об этом — и не может помнить.

— Семь подозреваемых, — объявил Эл, продолжая глядеть на Мари огромными глазами. — Установим камеры видеонаблюдения в зале совещаний и будем решать по ситуации.

Мари недовольно пила чай с ромашкой. Эл сказал, что будто бы он помогает хорошо заснуть, и никто, кроме них двоих, не понял скрытого смысла этих слов. Некоторые постепенно начали расходиться, потому что Эл занялся подготовкой к установке камер. Надо было решить, как забраться в здание компании. Но Лайт все никак не уходил, и Мари пыталась пересидеть его, хотя ей уже давно пора было выходить в университет.

— Господи, наконец-то все ушли. Я думала, что уже никогда не останусь с тобой наедине, — проворчала Мари, едва за Лайтом захлопнулась дверь. — Чего он выжидал? — недовольно добавила она и посмотрела на часы — уже опоздала. А потом в сторону выхода, испугавшись, что Ягами вернется. Вдруг что-то забыл?

— Я тоже по тебе соскучился, — вдруг сказал Эл. Мари в недоумении повернулась к нему, а он уселся рядом на диване и улыбнулся.

— Я хотела сказать… Слушай… — Неожиданно запнулась, растерявшись, но потом вспомнила и рассказала о своем видении. Она сказала: — Я украду его часы.

— Смелое заявление, — хмыкнул Эл, видимо, даже не восприняв ее всерьез. — Но как ты это сделаешь?

— Возможность только одна. Я проберусь к нему домой ночью.

— Ни за что, — ответил Эл, а Мари удивленно захлопала глазами. В ее голове уже был план, и отказу Эла там места не было. — Я категорически запрещаю. Между прочим, это преступление.

— Ты в опасности, Эл. — Чтобы быть убедительнее, она подалась вперед и даже взяла его за руку. — Уже скоро. Ты слышишь звон колоколов?

Он сделал большие непонятные глаза, но все равно ответил:

— Наверное, у тебя звенит в ушах. — Но руку не отнял.

Мари не знала, что еще сказать. Иногда хочется ошибаться. Иногда хочется, чтобы сон оказался неправдой. Иногда хочется стать обычным человеком, который видит обычные сны. То, что она узнала будущее, не дало ей никаких результатов, и сейчас у нее появилась настоящая возможность все исправить.

Они так и сидели за руки, молча, а Мари даже не заметила, как взяла его руку двумя руками и приложила к щеке. Эл в изумлении захлопал глазами, но она с отрешенным видом смотрела в сторону, погрузившись в себя. У нее была такая реакция, словно жест был абсолютно естественным, и Эл расслабился тоже.

И она знала, что делать.

— Я, конечно, не экстрасенс, — нарушил тишину Эл, и Мари едва заметно дернулась и посмотрела на него, — но я знаю, о чем ты думаешь. Ты не будешь так рисковать ради меня.

— Предположим, что не буду, — как-то желчно ответила Мари, продолжая не замечать, что держит его руку. — А почему только ради тебя? На кону не только твоя жизнь.

— Даже если я умру, — сказал он, — у меня есть план. Ты меня знаешь.

— Да уж, чудесно. — Мари вдруг бросила его руку и встала с дивана, а Эл расстроился. Ему, вообще-то, понравилось так сидеть. — Только я не собираюсь тебя слушать, и ты не сможешь меня остановить.

Мари засобиралась домой, схватила сумку и направилась к двери. Элу пришлось идти за ней, чтобы сказать:

— Не нужно идти на жертвы, Мари.

— Когда речь идет о тебе, — ответила она, — это не жертвы. — Она закрыла дверь, оставив Эла в одиночестве размышлять над ее словами.

Эл в ответ на открытое противостояние послал к Мари еще двоих охранников — теперь ее охраняли четверо. В этом не было смысла, ведь Лайт уже забыл о том, что он Кира, и больше не хотел ее убить. Мари не знала, что делать. Она в ловушке. Как избавиться от вышибал, когда их четверо, а она одна? Они следовали за ней по пятам и в университет, и на работу, и домой, то пешком, то на машине, всерьез полагая, что Мари не знает об их существовании.

Помочь могла только Миса. Мари еще не встречалась с ней с тех пор, как та потеряла память, но, увидевшись, поняла, что она не изменилась так, как Лайт. То есть, она не изменилась совсем. У Мисы нет и не могло быть два лица. Это просто она.

Мари ее обманула, сказала, что у нее свидание, и она не может допустить, чтобы на него вместе с ней явились охранники и полицейские, поэтому Миса с радостью подыграла. Более того, раз свидание с Мацудой, полиция точно не понадобится, ведь он сам полиция! Мари не собиралась вообще называть имен, но от любопытной Мисы невозможно было спастись.

Мари все просчитала. Сначала они с Мисой выпили по чашке кофе в закусочной у дома — Мари все это время наблюдала за охраной в машине через улицу, а охрана наблюдала за ней. После кофе они пошли к Мари домой, — машина через безопасные несколько минут тронулась следом, — и через час Миса вышла. Охранники Мари не получали приказа следить за ее гостями, поэтому Миса спокойно продолжила путь.

Только это была не Миса. Это была Мари в одежде Мисы. Повезло, что они обе блондинки. Хоть у них и абсолютно разные прически — например, у Мари не было челки, — мужчинам вряд ли бросилось это в глаза. Тем более, Мари была в кепке — в кепке Мисы.

У нее едва не остановилось сердце, пока она сбегала из своей квартиры, но самое страшное еще впереди. Теперь ей предстояло дождаться, пока Лайт ляжет спать и заснет, а еще решить, каким образом она попадет в его дом. А если он проснется? А если, что еще хуже, проснется шеф полиции? А еще у него есть мама и сестра. Кто бы ее ни застукал, ее поступок невозможно будет объяснить.

Мари встала через улицу от дома Ягами, но так, чтобы он не мог увидеть ее из окна. Мацуда не хотел, но все равно прикрывал Мари. Он позвонил и сказал, что сегодня шеф Ягами останется на работе до самого утра, поэтому одной проблемой меньше.

— И все-таки если ты попадешь в неприятности, Мари, — сказал Мацуда, — Эл меня убьет. Ведь он запретил тебе предпринимать что-либо безумное!

— Я знаю, что я права, Мацуда, — ответила она. — Можешь предъявить мне обвинение во взломе и проникновении потом, если хочешь, но Эл не умрет, ясно?

Мари положила трубку и выключила телефон, чтобы он не зазвонил в неподходящее время. Оставалось ждать. Может, она и экстрасенс, но это не значит, что она знает все наперед. Она тоже человек. Предчувствий никаких не было, и она просто боялась. Получится ли?

Наконец, в спальне Ягами Лайта погасили свет. И не горела даже настольная лампа. Но это не значит, что он заснул сейчас же. Кто знает, может, он страдает от бессонницы? Кто знает, насколько хорошо спит самый опасный преступник последних лет? Уже перевалило за полночь, и нужно было скорее возвращаться домой, чтобы Миса не волновалась. Ее свидание и так уже неприлично затянулось.

Еще через час Мари направилась в сторону дома Ягами. Свет не горел ни в одной из комнат — она обошла дом, потому что калитку не заперли. Не было никаких подручных средств, чтобы забраться на второй этаж. Впрочем, было глупо надеяться, что кто-то оставит стремянку на заднем дворе.

— Давайте же! Кто-нибудь, помогите мне! — Мари шепталась сама с собой — с призраками. Она ощупывала стены дома, ограду, землю, надеясь получить какое-нибудь полезное видение, но ничего не было. — Черт возьми, Мисора Наоми, ведь это ты привела меня сюда.

Мари еще ни разу не обращалась к ним напрямую. Обычно они обращались к ней. И она не думала, что получится.

Запасной ключ лежал под камнем на заднем дворе.

Перед тем, как войти, Мари сняла обувь и убрала в рюкзак. Миса, как всегда, была на каблуках и не успела переодеться, потому что Мари вытащила ее сразу после работы. Мари сама не слышала своих шагов. Бесшумно она закрыла за собой дверь и прокралась на второй этаж. А она ведь даже не знала, где искать чертовы часы. Вдруг Лайт не снимает их на ночь? Насколько крепко он спит? Почувствует ли он, как кто-то ледяными руками снимает с него часы? Что он сделает, когда увидит, что это Мари?

Едва она поднялась на второй этаж, послышались шаги — в комнате его сестры какое-то шевеление. Мари не знала, что делать, и бросилась к шкафу — так тихо, что сама ничего не поняла. Было темно, и она наблюдала через щелочку, как девчонка, шаркая, поплелась на кухню, зевая. Мари закрыла рот рукой, чтобы не закричать от страха. Это всего лишь школьница, но никому не хочется быть опозоренным навсегда. К тому же, может, она и знакома с шефом и Лайтом, они все равно могут обратиться в полицию, и Мари навсегда лишится будущего в этой стране.

В шкафу было тесно из-за одежды, а еще Мари боялась, что не спящая девчонка услышит шелест курток. Ночью все становится в разы громче. Наконец, снова послышались шаги. Мари проследила, как девчонка скрылась в своей спальне, но набралась храбрости выйти только через пять минут.

И все равно она ни на секунду не задумалась о том, чтобы все бросить и сбежать, оставшись ни с чем.

У Мари было время подумать, прячась в шкафу. Те две минуты, что девчонка стояла на кухне и пила воду — Мари просто знала это, — показались ей целой вечностью. Если Мари украдет часы, план Лайта будет разрушен, и он даже не узнает об этом раньше времени, потому что ничего не помнит. Он не сможет убить Эла, потому что Мари ему помешает. Он не сможет убить Хигучи, как запланировал.

Она помешает, потому что Эл дорог ей. Она привязалась к нему. И она не оставит его в беде. Она осуществит задуманное до конца.

Пять минут назад девчонка закрылась в своей комнате, но Мари все равно боялась выйти. Тихая, как мышь, она прокралась к спальне Лайта и остановилась у двери. Медленно повернула ручку и посмотрела в щель. Спал на боку лицом к двери и в любой момент мог открыть глаза. Лежал, обхватив одеяло руками, и Мари увидела, что часов на них нет. Быстро оглядела комнату, но их нигде не было. А еще было темно — только светил с улицы фонарь. Значит, придется искать. Просто взять и уйти. Это дело секунды. Как сорвать пластырь. Лайт не успеет проснуться, а Мари не успеет испугаться.

И все-таки во всем теле была такая слабость, словно она сейчас упадет в обморок. Она взглянула на Лайта. Спящий человек всегда кажется добрее, чем на самом деле. Особенно, если он не помнит, что успел совершить. Он казался хорошим парнем.

Но не было времени стоять и размышлять. Она осторожно толкнула дверь — даже не скрипнула. Посмотрела под ноги, а потом на цыпочках вошла. Лайт не шевелился. Шаг, второй, третий — Мари не знала, где искать. На столе был порядок. На всякий случай она осторожно, тихо посмотрела под книгами и тетрадями — глядя на Лайта. Открыла ящик стола — медленно, словно он взрывоопасный. На цыпочках обошла кровать, оглядываясь на Лайта, посмотрела на полках. Чертовых часов нигде не было.

Лайт вдруг заворочался, и Мари застыла в центре комнаты. Было чувство, что она сейчас умрет. Но он просто перевернулся на другой бок и зарылся в одеяло, а Мари вернулась к поискам. Увидела на тумбочке. Вот часы у нее в руке. Выглянула в коридор — там никого не было. Спиной вышла из комнаты, продолжая смотреть на Лайта, но он не смотрел на нее в ответ. Тихо закрыла дверь. Спустилась по лестнице.

Но вдруг послышался крик.

Точнее, просто голос, но испуганной Мари в темноте ночью так показалось.

Женским голосом крикнули со второго этажа:

— Дорогой, это ты?

Мари увидела женщину только на долю секунды. Та вряд ли увидела ее, потому что Мари уже спряталась за стеной. И как она могла ее услышать? Мари сама себя не слышала.

— Дорогой?..

Хорошо, что она хотя бы не кричала. Есть вероятность, что остальные не проснутся. Шагов не было — она думала, спускаться или нет. А Мари просто стояла, зажав рот рукой, прислонившись к стене у лестницы. Второй рукой так и держала часы Лайта, вцепилась так, что было больно. На глаза навернулись слезы, и она быстро заморгала. Дверь была далеко и прямо в поле зрения женщины. На всякий случай Мари огляделась, чтобы решить, где прятаться.

А потом она стала спускаться. Мари бросилась — аккуратно и на цыпочках — к гардеробной и еще больше отдалила себя от выхода. Дверцы шкафа были с прорезями, поэтому Мари все видела. Оказавшись в укрытии, она, наконец, убрала часы в рюкзак, чтобы не выронить их и не потерять. А женщина подошла к телефону — Мари наблюдала за ней. Мари испугалась, что она вызовет полицию, но в номере, который она набирала, было больше трех цифр.

— Дорогой? Ты еще на работе?

Мари боялась, что вот-вот у нее случится паническая атака.

— Я просто плохо засыпаю без тебя. Ты же знаешь.

Женщина так и стояла с телефоном, закрыв собой дверь.

— Дети спят, конечно.

Убегая в шкаф, Мари успела отметить, что в гостиной есть балкон. Только вряд ли уйти через него будет проще, чем через дверь.

— Я тогда не буду тебя ждать. Да, ложусь спать. Спокойной ночи.

Она положила трубку — Мари сквозь слезы смотрела на нее. Надо собраться. Надо успокоиться и убираться отсюда. Дело сделано. Осталось выбраться из чертового дома. Женщина не выглядела так, словно что-то заподозрила, но все равно она некоторое мгновение просто стояла в коридоре с задумчивым видом. А потом поднялась на второй этаж — послышался хлопок двери.

В шкафу было темно и страшно. Мари посмотрела на часы — сегодня специально надела с подсветкой. Надо ждать, пока женщина заснет. А вдруг услышит? Вдруг она просто так хлопнула дверью, а сама стоит у лестницы? Но Мари не могла прятаться в шкафу до утра. Она экстрасенс, но она не могла просканировать дом и увидеть сквозь стены.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Надо было решаться. Больше звуков не было. Все точно спят. Нужно убираться, пока не проснулся кто-то еще. Она выбралась из шкафа и медленно направилась к лестнице, кралась, запрокинув голову. Но там никого не было. Никто ее не поджидал. Сердце так бешено колотилось, что Мари боялась закричать. Подошла к двери, медленно повернула ручку, вышла, закрыла. Под окнами обежала дом, положила ключ под камень. Уходя, смотрела в окна, но нигде не горел свет, и никто не смотрел на нее. А потом побежала. Прямо босиком, изо всех сил размахивая руками, словно за ней гналась собака. На бегу оглядывалась, но все еще никто не стоял у окна и не бежал за ней. Она это сделала. Она забралась в дом Киры и выбралась оттуда живой.