Буря (джен)

Ингредиенты, как и было обещано, доставили к семи утра. Северус лично проверял каждый, сверяясь со списком. Даже попросил заменить мандрагору, так как та была неподходящей свежести.

Когда лаборатория была уже полностью укомплектована, скарабеи докуплены, ингредиенты измельчены до нужных размеров, а Рольф Скамандер запуган до смерти, Северус взял в руки маленький серебряный ножик, украшенный рунами, готовясь добывать основу для будущей мази из собственных вен. Его не пугала данная процедура, ведь во многих сложных составах так или иначе фигурировала кровь зельевара или того, кто будет это зелье принимать. Она несла в себе частичку изначальной магии, позволяя усиливать или закреплять свойства состава. Но сама процедура была болезненной и не терпела никакого магического вмешательства.

Приготовление мази заняло около четырёх часов, несмотря на активную помощь Рольфа. Северус был вынужден признать, что в подготовке ингредиентов он был просто незаменим. Даже его толченые скарабеи были идеальны, не превратившись в ядовитую пыль.

Покачиваясь от усталости и кровопотери, Северус отставил большой котелок с перламутрового цвета субстанцией и устало завалился на стоящий рядом стул. Рольф подсунул ему пузырьки кроветворного и укрепляющего, хотя сам выглядел лишь немногим лучше.

В лабораторию впорхнула Луна и заглянула в котел с результатами их трудов.

— Выглядит так, как я и предполагала, — мечтательно замерла она, рассматривая что-то внутри варева.

Тут уже пришла очередь Северуса удивляться. Видимо, миссис Скамандер всё же унаследовала Дар матери видеть нити самой магии. Это объясняло многое: все странности её поведения, мировосприятия, то, почему Луна ушла в колдомедики, и её значительные успехи на этом поприще. И даже безграничное желание Ксенофилиуса уберечь дочь от безумных экспериментов, которые в своё время погубили её мать.

Рольф свернулся клубочком на небольшом диване в углу и уснул сном младенца. Луна установила новый котёл и начала готовить основу под зелье. Северус даже залюбовался ею. Казалось, ингредиенты сами порхали в котёл, а руки скорее исполняли мистический танец, а не сложные операции. Почувствовав, что уже способен встать, не грохнувшись позорно в обморок, Северус сменил Луну, и та присоединилась к мужу, уютно устроившись у него под боком. Рольф лишь поближе прижал её к себе.

Доварив основу, Северус оставил её настаиваться. Он трансфигурировал одну из подушек в пушистый плед, укрыл спящую пару и направился в свою комнату, чтобы тоже немного отдохнуть. У него было около пяти часов.

Разбудила зельевара большая серая сова, вежливо постучавшая лапой в окно. Он фыркнул, увидев её: «Всё-таки Леди Принц не терпит отказа».

Северус впустил сову, угостив любимой печенькой, и та с важным видом позволила ему снять с лапки письмо. Оно было от его «сестры». Та в красках описывала удручённое состояние матери, вызванное отказом Наследника, и настоятельно уверяла его прийти на обед в субботу. Отказа представительницы старшей ветви просто не принимали.

Решив, что вопрос о посещении родни можно отложить на более позднее время, Северус вернулся в лабораторию. Там под чарами консервации стояла огромная тарелка с мясным пирогом и чайный набор. Ни Луны, ни Рольфа на месте уже не было.

Северус мысленно поблагодарил бывшую ученицу за заботу и принялся за еду, наплевав даже на мифическую возможность отравиться чем-то из ядовитых ингредиентов. Прошло уже то время, когда он считал, что есть в лаборатории неприемлемо. При должной осторожности окружение не имело значения, а вот восстановить силы ему было просто необходимо.

Вторая фаза приготовления зелья заняла около шести часов. Капризные ингредиенты просто отказывались взаимодействовать, несколько раз варево опасно пузырилось, намереваясь взорваться. Лишь огромный опыт Северуса и его врожденное чутьё помогало держать экспериментальный состав под контролем.

Рольф заходил пару раз, то предлагая помощь, то с новостями от Луны, присматривавшей за пациентом. В последний визит он предупредил, что Чарли придёт утром, чтобы помочь перенести зелье и мазь в драконью пещеру. Северус недовольно скривился, но поблагодарил. Вскоре все его мысли были уже только о восстанавливающем силы сне.

* * *

— Ты опоздал, — голосом Ужаса Подземелий заявил Северус, когда Чарли утром переступил порог. Зельевар был уже полностью собран, а зелья стояли под заклинанием сохранения.

 — Всего на десять минут, — огрызнулся Чарли, но вмиг затих, понимая, что эта перепалка не улучшит их и без того паршивые отношения. — Пойдём.

В этот раз подъём занял меньше времени, так как Северус уже знал дорогу. Чарли же предпочитал помалкивать, видя следы усталости последних дней на его лице.

Луна встретила их на пороге пещеры и тут же отобрала у Чарли зелье, велев тому передать Рольфу записку. Драконолог не сопротивлялся, хотя и не порадовался такому развитию событий: он всё-таки хотел попытаться еще раз поговорить с Северусом. Самому же зельевару такое поведение миссис Скамандер показалось странным, но он решил разобраться с ним позднее.

Пещера встретила их мутным светом факела. Дракон всё так же был без сознания.

— Я не рискнула использовать обезболивающее сегодня, — вздохнула Луна. — Он просто спит, — добавила она, видя недоумение в глазах вынужденного целителя драконов.

Северус приблизился к ящеру, и тот задышал чаще.

— Проснулся, — радостно сообщила Луна и бросилась к подопечному. Спустя целый поток нежностей и уговоров, Луна очень ловко установила ему трубку для кормления и начала аккуратно вливать первую порцию экспериментального зелья. Северус весь подобрался, готовясь к любому результату.

Вдруг ящер дёрнулся и задрожал. Все его раны засветились яркими красными полосами, как будто по жилам потекла раскалённая лава, а не кровь. Северус застыл как вкопанный. Казалось, что боль, испытываемая драконом, пульсирует волнами по всей пещере. Внутреннее свечение потускнело, и Луна подошла к зельевару с котелком мази.

— Может, лучше ВЫ займётесь ВАШИМ пациентом? — ехидно спросил он, но колдомедик лишь отрицательно мотнула головой.

— Ваша магия ему ближе, — задумчиво произнесла она, вызвав новую волну недоумения у зельевара.

Дракон продолжал дрожать и очень тяжело дышал. Времени на раздумья не было. Северус набрал в ладонь перламутровую субстанцию, которая за ночь приобрела золотистый оттенок, и приблизился к пациенту. Он чувствовал окружающие его сильнейшие потоки магии, такой мощной, но, казалось, уютной и знакомой. И понимал, что боится. Но не огромного дикого дракона. Зельевар боялся причинить ещё большую боль, сделать хуже. Не было трепета исследователя, проводящего захватывающий эксперимент. Только желание излечить, защитить, оберегать. Откуда могло взяться это разнообразие чувств, Северус не понимал.

Едва коснувшись бурых разводов гниющих ран, мазь становилась прозрачной и стекала на пол, унося с собой всё лишнее, оставляя лишь чистую плоть. Кое-где мелкие порезы тут же затягивались, превращаясь в небольшие шрамы. Северус, словно зачарованный, вновь и вновь наблюдал за этим чудом. Живя в магическом мире всю жизнь, он так и не привык к такому вот проявлению Силы.

Всё происходило так, как задумывалось.

Дракон, казалось, растёкся по полу, словно огромный пёс, сложив голову на передние лапы. С каждым мгновением его магия текла всё спокойнее, дрожь проходила. Обработав бока, спину и хвост, Северус уже едва стоял на ногах. Луна была права: кровь зельевара в мази помогала его личной магии излечивать и заживлять раны ящера, но вот сил при этом уходило очень много.

Когда оставалось обработать только глубокий порез на драконьей щеке, ящер окончательно очнулся и распахнул глаза. Северус поймал этот взгляд, застыв на несколько секунд. Увы, это и стало последней каплей. Зельевар начал клониться на бок и отключился. Последнее, что он видел, были удивительно яркие зелёные глаза дракона.