Лягушка Интриганка (джен)

Пока Бальтазар ходил за дядей, я взяла в столе красную ленточку, одну из тех, которые лежали у меня там для оформления конвертов с письмами, скрутила договор купли-продажи и перевязала его. Меня ещё терзали смутные сомнения, не рановато ли для подарка, ведь до дня рождения дяди оставалось ещё больше месяца, но когда мне мешали такие мелочи. Так что, когда дядя вошёл в кабинет, я была готова дарить подарок. Он выглядел озадаченным, и я жестом предложила ему садиться на диван, а потом вместе с подарком уселась напротив.

— До твоего дня рождения ещё довольно далеко, но я хочу подарить тебе подарок сегодня, — я улыбнулась.

— Почему именно сегодня? — озадаченно спросил он.

— Потому что это такой подарок, который принесёт тебе массу забот, — усмехнулась я. — Это недвижимость, — я протянула ему бумаги с ключом на ленточке.

Дядя развязал бантик и раскатал бумагу, быстро пробегая глазами по строчкам. И чем дальше читал, тем больше хмурился. Затем он положил договор на столик между нами и перевёл взгляд на меня.

— Что это?

— Это небольшое поместье и две тысячи акров земли близ Колчестера, — отозвалась я.

— Хочешь, чтобы я съехал? — нахмурился он.

— Нет, хочу, чтобы у тебя просто была собственность, — я улыбнулась. — Земля там под сельское хозяйство, но, думаю, ты сможешь приспособить её под стекольный завод позднее. Сам дом требует косметического ремонта, штата тоже нет. Можешь поступить с этим на своё усмотрение. По средним подсчётам, если использовать землю даже под пастбища, она может приносить около двух тысяч ежегодного дохода.

— Это немного перебор, тебе не кажется? — медленно произнёс дядя.

— Нет, — я покачала головой. — Я всё ещё допускаю возможность твоей женитьбы, и в таком случае тебе точно будет нужен свой отдельный дом. К тому же, я не хочу, чтобы кто-то знал, что это подарок. Тогда любое твоё участие в моих делах не будет выглядеть упорной попыткой прилипнуть к моим средствам.

— То есть это стратегический подарок? — он сощурился.

— И это тоже, — я кивнула. — Учитывая все предприятия в маркизате, я подумала, что задуманное производство стеклокерамики лучше организовать где-то ещё.

— А где ещё, если не на твоей территории? — дядя кивнул. — Я понял. И даже если это так не выглядит, я благодарен. Когда я смогу посмотреть его?

— Думаю, мы сможем съездить туда во время предстоящего вояжа в маркизат, а потом в Брайтон, — я склонила голову набок. — Ближе к концу месяца.

— Почему не сейчас? — он сощурился.

— Собачьи дела, — я скривилась. — Там сейчас должно пройти представление, которое немного обезопасит нас.

— Ладно, — дядя наконец улыбнулся и кивнул. — И много там ремонта?

— Конструктивно дом в порядке, насколько мне известно, — я нахмурилась. — Хотя в силу некоторых обстоятельств там переделывают одну стену. А вот в плане убранства… Кажется, тебе не очень оно понравится. Прежние хозяева оставили обстановку почти полностью, если не считать одного дивана, но она довольно мрачная, как по мне.

— А земля?

— А она сейчас почти что заброшена — прежний хозяин не особо-то ей занимался, — я поморщилась. — Это ещё один фактор, который поможет получить разрешение на строительство, если решишь заняться этим там.

— Ну, ты не оставляешь мне выбора, — усмехнулся дядя. — А я к тебе, между прочим, тоже с новостями. Я нашел резчика по дереву, который изготовит для нас брелоки. Я подумал начать с партий по сотне штук.

— Сколько? — кивнула я.

— Четыре сотни штук соответственно, — он изогнул бровь.

— Денег сколько, — усмехнулась я. — Не за даром же он будет их делать.

— А, да, — дядя кивнул. — Двести фунтов за работу и сотня за материалы с учётом кузнеца.

— Хорошо, — я кивнула. — Хотя и дорого. Чек или наличные?

— Без разницы, — он пожал плечами.

Я поднялась и дошла до сейфа, откуда извлекла сначала три сотни ассигнациями, но после короткого раздумья добавила ещё одну, с чем и вернулась на диван. Положив деньги на стол, я нахмурилась — формулировать мысли удавалось с трудом. Наконец собравшись, я чуть придвинула ассигнации дяде.

— Закажи ещё несколько копий у ювелира из серебра.

— Зачем? — он озадаченно свёл брови.

— Для меня, для тебя, возможно, для королевской семьи и для моих дел… — протянула я. — Не имеет значения. Просто сделай, что я прошу.

— Хорошо… — протянул дядя и круто сменил тему: — У тебя измотанный вид. Всё в порядке?

— Да, — я поморщилась. — Просто появилось одно довольно сложное для моей головы дело, и я устала. Не обращай внимания.

— Я могу помочь? — дядя склонил голову набок.

— Лучше не стоит, — я покачала головой. — Я бы предпочла, чтобы ты знал об этом поменьше.

— Конечно, — криво усмехнулся он. — Чем меньше я буду знать, тем меньше смогу сказать на допросе.

— Зря смеёшься, — я снова скривилась. — Я бы действительно хотела оградить тебя от своих дел настолько, насколько это возможно.

— И мне это всё ещё не нравится, — Франкенштейн поджал губы.

— Мой дорогой друг, — я кисло улыбнулась. — Можешь быть уверен, что едва я пойму, что без твоей помощи мне не выгрести, ты тут же окажешься в том же болоте, в котором барахтаюсь я. Но до того времени позволь мне защищать твою жизнь.

— Если бы нас кто-то слышал, это звучало бы довольно нелепо, — он покачал головой. — Что ж, ты не оставляешь мне выбора. В этом мире ты постоянно это делаешь…

— Ну уж извини, — я развела руками.

Дядя ушёл переодеться к ужину, а я вернулась за стол к своему криптографическому анализу. И минут через пять поняла, что на сегодня надо заканчивать — и символы шифра, и буквы, с которыми я пыталась их сопоставить, начали плясать у меня перед глазами. Ощущение было такое, что даже если бы я взяла почитать обычную книгу, мне бы едва ли это удалось. Я действительно устала, так что решила не задерживаться после ужина и сразу пойти спать.

Всю среду я провела за столом над закорючками. Дело шло, но довольно медленно. Впрочем, сам шифр оказался не таким уж запредельно сложным — его автор просто заменил буквы на символы однозначным образом без всяких там сдвигов и прочих сложных штук. Возможно, потому что сам он был достаточно умён, чтобы понимать несколько меньшие интеллектуальные способности были у его подручных — шифрованное письмо мало просто написать, нужно, чтобы его ещё смог прочитать адресат. Однако до четверга закончить расшифровку я не успела, а это означало что её завершение следовало отложить не ранее, чем на воскресенье.

По пути в клуб «Багатель» в четверг вечером я осознала, что упустила из виду кое-что очень важное — предшествующее встрече занятие с мадам Донсюз, которая снова выжала из меня все силы. Но другого времени у меня просто не было, так что всю дорогу я старалась сосредоточиться. И я была вполне в себе, когда сэр Рональд провожал меня в курительную, где я должна была дождаться остальных, но пока я сидела там в одиночестве, из реальности я выпала.

— Мистер Трелони! — внезапно зазвучавший голос маркиза Мидлфорда резко меня взбодрил. — С вами всё в порядке?

— А, прошу прощения, — я сфокусировалась на нём и осознала, что все уже собрались и, очевидно, некоторое время наблюдали меня в состоянии отключки. — Мадам Донсюз совершенно не даёт мне спуску на занятиях.

— Но вы запросили встречу не ради разговора о танцах, — скорее утвердительно заметил граф.

— Разумеется, — я кивнула.

— Получили новые сведения по нашей общей проблеме? — сэр Винсент сощурился.

— И да, и нет, — я нахмурилась. — Ко мне в руки действительно попали некоторые письма и книга учёта, но они зашифрованы. Криптография не входит в число моих самых сильных сторон, но я почти закончила дешифровку. Хотя мне придётся отложить продолжение работы до воскресенья. Но как только у меня будет ключ, я отправлю вам копии, сам шифр и перевод.

— А автор шифра знает, что всё это находится в вашем распоряжении? — сощурился граф.

— Конечно, нет, — я поморщилась. — И предупреждая ваш вопрос о том, откуда мне известно, что эти бумаги относятся к нашей общей проблеме, скажу, что оригинал был выкраден тем же человеком, который следил за вашей операцией по спасению детей.

— То есть, это вы позволили ему их выкрасть, — по лицу сэра Рональда растеклась змеиная улыбка, какую он обычно людям не показывал.

— Именно так, — я кивнула. — Я посчитала, что автору шифра излишне знать о том, что эти бумаги попали ко мне.

— Разумно, — кивнул сэр Винсент.

— Однако я хотела встретиться с вами по другому вопросу — в этих бумагах ещё ничего не ясно, и я бы не стала отнимать ваше время только на то, чтобы сообщить об их существовании, — я вздохнула. — Дело в том, что я хочу нанять секретаря. Уильяма Хардмана.

— Из адвокатской конторы? — уточнил сэр Винсент, и я кивнула. — Да, он подходит. — Я вопросительно изогнула бровь. — Я тоже хотел нанять его, но некоторые его качества не совсем подходят типу моей деятельности. Хотя, как вы понимаете, именно мне адвокат нужнее остальных. Так что я изучал его. Отличный секретарь, вам, леди Габриэль, он подойдёт прекрасно.

— Я как-то видел его работу в суде и согласен в графом, — кивнул маркиз. — Да и вряд ли мы можем упрекнуть сэра Винсента в поверхностности, когда речь идёт о проверке потенциального секретаря. Однако, леди Габриэль, вам стоит немного подумать о том, чтобы перестать окружать себя красивыми людьми. Как вы понимаете, свет не сильно к этому благосклонен.

— Ну, на мнение света мне с высокой башни, знаете ли, — я поморщилась. — И я, честно говоря, уже как-то не особо замечаю, что у меня служат только красивые люди.

— А это не такая уж плохая идея — окружить себя привлекательными людьми и привыкнуть к красоте настолько, чтобы она перестала обманывать, — улыбнулся сэр Винсент.

— Только тиражировать эту мысль не надо, — хмыкнула я.

— Разумеется, — улыбнулся граф. — Как думаете, ко вторнику сможете расправиться с шифром?

— Очень надеюсь, — я кивнула.

— Тогда почему бы вам не передать нам копии в опере? — он склонил голову набок.

— Я бы предпочла не носить подобное с собой… — я нахмурилась. — Но если мы всё равно соберёмся там все, полагаю, это можно будет устроить. Если, конечно, я расправлюсь с шифром.

— Партию в вист? — поднялся сэр Рональд.

— От вас так просто не сбежать, — хмыкнула я и тоже встала.

Из-за своей рассеянности я благополучно проиграла две партии и оставила на столе пять фунтов, мысленно записав в расходы на обучение: не стоит садиться за карточный стол, если не в состоянии собраться с мыслями. Тихо заметив, что мне просто катастрофически не везёт, я покинула клуб и уехала домой. Впрочем, поездка в клуб даром не прошла, и я вспомнила, что мне надо было написать несколько писем: в поместье, в отель в Брайтоне и одному дону во Флоренцию, с которым когда-то водил дружбу отец. Затея пригласить художника на этюды для маркизата всё ещё казалась мне привлекательной, и я подумала, что обратиться к нему будет хорошей идеей.

Всю пятницу мне предстояло потратить на последние приготовления к чаепитию, и мне захотелось отменить его ещё до того, как Сара раскрыла рот, чтобы напомнить мне расписание на день. Потому что у меня в руках, возможно, был ключ к тому, что произошло в поместье два года назад, а я должна была носиться, как в зад ужаленная, чтобы провести чаепитие с не обременёнными интеллектом или притворявшимися таковыми девицами. Не то чтобы у меня возникло желание проводить его тогда, когда я только получила это поручение, но в нынешних обстоятельствах мне буквально пришлось заставить себя заняться этим.

Моё мрачное настроение не ускользнуло от внимания Офелии, которая, напротив, была несколько воодушевлена предстоящим мероприятием. Она не казалась мне дамой, которая обожала светские приёмы, балы и чаепития, но возможность заниматься чем-то с перспективой общения с людьми её явно радовала. С похвальным энтузиазмом баронесса пробовала приготовленные Лоренцо десерты, поправляла цветы и перебирала скатерти. И я хотела просто спихнуть работу на неё и вернуться к шифру, но не могла этого сделать — я должна была заниматься организацией сама. Или, по крайней мере, создавать такую видимость.

Бальтазар принёс нам на суд четыре скатерти — из однотонного розового атласа, которую я забраковала с первого взгляда, из розового рытого бархата, который я забраковала из-за того, что такой материал выглядел тяжёлым, а это не подходило теме дамских посиделок в псевдо-саду, белая с розовыми цветами была слишком европейской, и только четвёртая, из шёлка цвета фуксии с золотой вышивкой индийского узора, меня устроила. Как-то органично она вписывалась в атмосферу расставленных тропических растений и, как мне показалось, подходила и к бассетской керамике, и к веджвудскому фарфору. Вот только лицо у меня при этом, видимо, было очень кислым.

— Миледи, что-то не так? — заглянула мне в глаза Офелия.

— Если всё это не подходит, я принесу другие скатерти, — добавил Бальтазар.

— Нет, эта подходит идеально, — слабо улыбнулась я. — Всё в порядке.

— Вы не выглядите как кто-то, у кого всё в порядке, — покачала головой Офелия.

— Просто я предпочла бы другое занятие, — призналась я. — Но я не могу передать вам последние приготовления. Это же в некотором роде мой чаепитный дебют.

— И вы хотите сделать всё безупречно, но не слишком, — улыбнулась Офелия, а дворецкий, услышав это, недовольно поморщился.

— В общем, да — именно так, — я кивнула.

— Миледи, если мне позволено выразить мнение, я против того, чтобы ваш приём не был безупречным, — заметил Бальтазар.

— Ты неверно понимаешь, — я покачала головой. — Если он будет совершенно идеальным, чего, как тебе известно, не будет по целому ряду причин, поползут слухи, что я организовала его не сама, а с чьей-то помощью. И уже к понедельнику мой порог будут обивать кумушки со всего Лондона с «благородной» целью дать мне наставления о том, как давать приёмы. А если он будет очень достойным, но не без крошечных огрехов, этого удастся избежать. А как ты знаешь, я много чем готова пожертвовать, чтобы меня не трогали.

— Да, миледи, — он опустил голову. — В таком случае вам стоило выбрать атласную скатерть. Она впишется не так идеально.

— Бальтазар… — я глубоко вздохнула. — Да, давай сначала её. Но если понадобится замена, тогда на эту шёлковую.

— Конечно, миледи, — дворецкий кивнул.

Где-то шлявшийся до обеда дядя, вернувшись домой, первым делом поинтересовался, что у нас за суета, и я напомнила ему, что в субботу у нас гости. И нам надо было с ним обговорить, когда именно он придёт и что будет говорить, чтобы его пригласили остаться с нами. Рассчитать время было не то чтобы невозможно, но весьма и весьма непросто. Даже если уверенно управлять разговором, это не всегда срабатывает так, чтобы привести к нужной фразе минута в минуту. Мы решили, что после обеда дядя будет выслан из дома на прогулку примерно часа на полтора, а когда мы будем готовы к его появлению, Бальтазар сообщит ему, чтобы он пришёл к нам как будто бы с улицы. Мне подумалось, что пригласить его остаться на чаепитии при таком условии будет более естественно.

К ужину вроде бы все дела были сделаны, и я задумчиво ковыряла жаркое, размышляя над тем, что же я могла забыть, но это ещё не поздно исправить. И только ложке на третьей осознала, что с едой что-то не то. Не то чтобы было не вкусно, просто что-то странное, не такое, как обычно готовил Лоренцо. Я нахмурилась и перевела взгляд на Бальтазара.

— Я отправил Лоренцо спать, чтобы он мог начать готовить десерты в три часа утра, — сообщил он. — Ужин готовили Элис и Тайлер.

— Вот оно что… — протянула я.

— Мне не следовало? — неубедительно изобразил виноватое выражение дворецкий.

— Почему же? Очень даже, — я мотнула головой. — Кажется, с началом активной светской жизни придётся ещё больше увеличить штат. К слову об этом — пригласи мистера Хардмана на понедельник. Дядя, — позвала я.

— Да? — отвлёкся от жаркого он.

— В понедельник ты сможешь составить завещание, — я кисло улыбнулась. — Шутки шутками, но доживи до этого времени, пожалуйста.

— Я постараюсь, — он усмехнулся.

— К слову, Бальтазар, что насчёт машинки, которую я велела тебе приобрести? — я снова перевела взгляд на дворецкого.

— Будет готова к понедельнику, миледи, — он загадочно улыбнулся. — Те конструктивные изменения, о которых вы просили, как оказалось, требуют времени.

— К понедельнику очень вовремя, — я кивнула. — Первая хорошая новость на сегодня.

— Если вы так не хотите проводить чаепитие, зачем это делать? — склонила голову набок Офелия.

— Затем, что это была не моя идея, — я поморщилась. — Это была просьба, которой я не могу отказать.

— Миледи, могу я задать вам не совсем тактичный вопрос? — сощурилась Офелия, и я кивнула. — У вас есть друзья?

— Нет, — я мотнула головой. — В моём положении это роскошь, которую я не могу себе позволить.

— Это очень грустно, — она глубоко вздохнула.

— Это безопасно, — я нахмурилась. — И не только для меня. Завтра трудный день, так что предлагаю не засиживаться.

Покончив с трапезой, я сразу ушла к себе, но ложиться не торопилась — надо было ещё раз прокрутить в голове план завтрашней беседы. Даже если у меня был набор важных тем, которые нужно было непременно обсудить, оставался фактор присутствия юных дев, которых интересовал только предстоящий бал, платья и танцы, а никак не контрабанда и товары ненадлежащего качества. В принципе, в обществе этого времени так и должно было быть. И если бы у меня был брат, меня бы тоже вряд ли занимало что-то кроме платьев и шляпок. Но какая бы тогда была из меня… понятно кто…

Утро оправдало решение проводить чаепитие в помещении в тот же момент, когда я открыла глаза: серая хмарь заволокла небо, и мелкая морось липла на окна, медленно собираясь в капли. Иными словами, погода была отвратительной. Можно было, конечно, верить, что к обеду прояснится, но я всем нутром чувствовала, что этого не будет. Скорее, я бы предположила, что эта морось к ночи обратится грозой. И моим первым распоряжением после подъёма было растопить камины в доме, чтобы внутри было тепло. Вот только изгонять дядю на прогулку в дождь уже не казалось хорошей идеей. Однако он сам решительно заявил, что наметил кое-какие дела в городе и непогода его не остановит, а потому велел заложить ему крытый экипаж к четверти третьего.

Последним делом, которое надо было сделать до прихода гостей, это устроить место для Чаи. С одной стороны мне совсем не хотелось лишний раз волновать большую кошку, а с другой — надо было похвастаться подарком. Пантеру накормили до отвала, чтобы ей было лениво шевелиться, устроили большую мягкую лежанку, но всё равно посадили на толстенную цепь. Впрочем, на это действие она вообще никак не отреагировала, как будто даже удивилась, что какое-то время ей разрешалось шататься без неё вовсе.

Ровно в половине третьего раздался звонок в дверь. Мы с Офелией торчали в холле, как две сосны на пустыре, пока Бальтазар открывал двери. Прибыл мсье Робер, и Уилл проводил его в комнату для чаепития. Туда же начал курсировать Лоренцо со своими кулинарными шедеврами, и к его третьей ходке я уже усомнилась, достаточно ли велик поставленный там стол. В три часа снаружи донёсся цокот копыт и скрип колёс, и первой прибыла мисс Блейкли, а следом за ней и мисс Патерсон. И мы даже не успели обменяться колкостями прежде, чем прибыли и остальные леди. Хоть платье и называют доспехами женщины, а улыбку — её оружием, я бы предпочла латы и меч. Но сражение надо было вести тем, что уж у тебя есть.