Лягушка Интриганка (джен)

Меня разбудила головная боль. Ощущение было такое, как будто череп разрывало изнутри и вместе с тем сдавливало снаружи. Что-то мешало мне издать хоть один звук, а в глаза, судя по ощущениям, был засыпан песок, так что открыть их я даже не пыталась. Я не сразу поняла, что происходит, но вспышки воспоминаний быстро привели меня в чувство. Впрочем, вместе с ними головная боль и прошла.

Первым вопросом после того, как меня попустило, было: у меня хоть раз будет какая-то нормальная биография? Без травмирующих событий? На этот раз я проснулась маркизой Муркивинд, унаследовавшей титул в возрасте пятнадцати лет, спустя полтора года после чудовищной смерти обоих родителей. Других кровных родственников со стороны отца не было, потому-то мне и пришлось в юном возрасте встать во главе маркизата. Правда, до присвоения титула он находился под регентским управлением графа Винсента Фантомхайва, взявшего на себя заботу обо мне на то время. Как и он, я вошла в состав королевской псарни, унаследовав и эту обязанность от отца. Всего в неё входило четверо: я, он, маркиз Алексис Леон Мидлфорд и сэр Рональд Адэр, ещё не унаследовавший титул своего отца, графа Мейнута, что было не удивительно в двадцать-то лет и при живом, путь и пребывающем в Австралии, отце. Собственно, из-за отсутствия графа в Британии его сын и занимал место в псарне. Со своими задачами, впрочем, он справлялся. У каждого из нас была своя роль: маркиз — волкодав — занимался вопросами армии, граф — сторожевой пёс — регулировал преступный мир, сэр Рональд — бобтейл — управлял общественным мнением, а я — борзая — возилась с интригами. Эдакий скальпель для тонких дел.

Помимо маркизата, включавшего огромное поместье с землями и особняк в Лондоне, я унаследовала и отцовский бизнес. Для широкой общественности было известным фактом то, что элитные гостиницы, носившие гордое название «Роял Пэлэс», принадлежали Муркивинд. Дело это прибыльным было не назвать, поскольку останавливались там не только титулованные особы и богачи из других государств, как правило, исправно платившие по счетам, но и местные аристократы, оставлявшие приличные долги. Годовой доход этого предприятия зачастую едва выходил в ноль, однако некоторые иные преференции оно всё же давало. А вот владение небольшими и даже совсем мелкими гостиницами и постоялыми дворами являлось фактом, известным только в псарне. Вот это предприятие действительно давало хороший доход, с лихвой покрывавший убытки «Роял Пэлэс», хотя основной целью его существования была информационная сеть, раскинувшаяся не только по всей Британии, но и немного на континенте. В этих гостиницах можно было снять скромную комнату по низкой цене под вымышленным именем, чем часто пользовались те, кому хотелось скрыться. А уже этим пользовались отец, а теперь уже я, и псарня, чтобы отследить перемещения этих самых скрывающихся людей.

У меня была ещё одна особенность. И она была связана с тем, как погибли прежние маркиз и маркиза — это было ритуальное убийство, произошедшее на глазах у их дочери, Габриэль Муркивинд. Её — теперь уже меня — временами мучили кошмары о той ночи. Однако завершилась она заключением контракта с демоном, ставшим преданным слугой в обмен на душу. Этот контракт скрепляла печать, выжженная на внутренней стороне левого века маркизы. Габриэль дала ему ироничное имя Бальтазар Беккет, и с момента первой встречи он являлся её дворецким. И так и должно оставаться до тех, пока не будет исполнен контракт — маркиза, то есть теперь я, должна одолеть тех, по чьей вине были убиты её родители. Задачка, прямо скажем, не из простых. Расследование этого дела практически не сдвинулось с мёртвой точки за последние два года, и казалось, не было ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть. Н-да… Видимо, мне предстоит много работать головой.

Раздался лёгкий стук в дверь, а затем девичий голос сообщил, что мне пора просыпаться. Я отозвалась, что уже не сплю, и в комнату вошла горничная. Это была стройная девушка лет двадцати с длинными рыжими волосами и лицом, усыпанным веснушками. Звали её Сара, и будить меня она пришла с тазиком тёплой воды. Она дала мне спокойно умыться, а потом усадила на стул с низкой спинкой перед зеркалом. Внешностью меня на этот раз одарило прямо-таки ангельской: длинные, до самых бёдер, гладкие, как шёлк, золотистые волосы, голубые как небо глаза, полные губы, мягкие черты лица и изящная фигура. Белоснежная ночная сорочка в оборках только усиливала впечатление. Так и хотелось спросить: стоп, а где крылья и нимб?

Сара бережно расчесала мои волосы и собрала их в пучок, который огибала коса. Никаких выпущенных прядей — всё исключительно аккуратно прибрано. Закончив с причёской, она убрала расчёску и оставшиеся шпильки и отступила на шаг.

— Вас ожидает гость, миледи, — произнесла Сара, глядя мне в глаза через зеркало.

— Столь рано? — отозвалась я. Теперь, когда я окончательно проснулась, мой голос оказался внешности под стать.

— Он представился вашим дядей — Фрэнком Джемстоуном, — сообщила она.

— А, вот как, — я кивнула. — Выбери платье из правого гардероба. Голубой цвет подойдёт.

А гардеробов у меня действительно было два. Один — правый — был весь в пастельных тонах, светлый и нежный, подчёркивающий мою ангельскую внешность. Левый содержал в основном одежду тёмную, без украшений или почти без них, больше удобную, чем красивую, насколько это возможно для платьев. В ней я редко выходила из дома, а уж если это происходило, то поверх надевала плащ с капюшоном, чтобы скрыть лицо. Иногда мне это требовалось, чтобы сделать свою работу. Сейчас мне нужно было предстать перед дядей и сделать это так, чтобы не разрушить свой незапятнанный образ в светском обществе.

Сара выбрала довольно простое платье, которое вполне можно было охарактеризовать как домашнее. Он было лазурного цвета, с белой округлой манишкой на груди и бантиком насыщенно-синего цвета под узким воротничком-стоечкой. Длиной платье было на две ладони ниже колена, как и полагалось ещё не дебютировавшей девушке. Горничная помогла мне одеться, и я вышла наконец из своей спальни. Мне уже очень хотелось есть, потому что сборы к завтраку заняли почти час. Не то чтобы я съела слона, но тазик овсянки умяла бы точно.

За порогом меня ожидал Бальтазар. Это был высокий статный мужчина на вид лет двадцати пяти, с чёрными, как смоль, волосами и фиалковыми глазами. У него были чуть хищные черты лица, а с тонких, почти бесцветных губ, не сходила едва заметная улыбка. Одет он был в чёрный фрак, тот, что ещё звался ласточкиным хвостом. На руках у него были исключительной белизны перчатки. При виде меня он слегка поклонился и так и застыл.

— Доброе утро, Бальтазар, — поздоровалась я, и он выпрямился.

— Доброе утро, миледи, — отозвался он. — Прикажете приготовить комнату вашему гостю?

— Пока нет, — я мотнула головой. — Я пока не знаю, понадобится ли она ему.

— Мне устроить, чтобы он убрался быстрее? — хотя Бальтазар шёл в шаге за мной, я почти что затылком ощутила лёгкий флёр кровожадности.

— Нет, — отрезала я. — Дядя Фрэнк любил матушку и не отвернулся от неё после того, как она вышла замуж. Он не плохой человек. Мне просто неизвестны его планы, хотя я предполагаю, что он захочет посетить семейное кладбище. Если так, комната понадобится. Есть ещё что-то, что мне требуется знать?

— Нет, миледи, — отозвался дворецкий. — В особняке с прошлого вечера не произошло ничего примечательного. В газетах так же нет статей, что могли быть вам интересны. Разве что появилась заметка о том, что в грядущее воскресенье будет объявлена помолвка между полковником Волтерсом и леди Торнхилл.

— Напомни написать поздравительное письмо, — я кивнула.

— Вы не поедете на приём по случаю? — поинтересовался Бальтазар.

— Хотя титул обязывает, к счастью, до дебюта посещать подобные мероприятия для меня не совсем приемлемо, — я улыбнулась. — Так что ограничусь письмом и букетом для леди.

— Как прикажете, миледи.

— Наш гость в столовой? — уточнила я.

— Да, миледи, — сообщил Бальтазар.

Лондонский особняк не был таким уж огромным, чтобы бродить по нему часами. Разве что кругами по всем коридорам. Так что за время разговора мы успели дойти от моей спальни до столовой, с третьего этажа на первый. Дворецкий открыл для меня тяжёлую резную дверь и я вошла с просторную залу, интерьер которой состоял из вытянутого обеденного стола и двенадцати стульев вокруг него. На стенах висели натюрморты с фруктами, симпатичные, но совершенно неинтересные. Но рука не поднималась их поменять. Моё место было во главе стола, а по левую руку от него на стуле перед пустой скатертью сидел, собственно, Фрэнк Джемстоун. И если и на этот раз ничего не поменялось, то это был не кто иной, как Франкенштейн.

Стоило мне сделать пару шагов в столовую, как дядя Фрэнк заметил меня, поднялся и решительно пересёк зал с тем, чтобы заключить меня в объятия. На мгновение я опешила и только потом обняла его в ответ. Несколько секунд мы простояли так в полной тишине, а затем он выпустил меня из рук и глубоко вздохнул.

— Прости, что приехал только теперь, — мрачно произнёс он. — Письмо добралось до меня ещё позже, чем слухи. Я был на севере Индии, так что путь домой занял уйму времени…

— Но как ни странно, ты прибыл очень вовремя, дядя, — я улыбнулась. — Хотя прежде нам о многом нужно будет поговорить. Если, конечно, ты не намерен сразу после завтрака ехать к графу Розвеллу.

— К брату? — переспросил дядя, нахмурившись. — Насколько мне известно, он здоров, так что торопиться к нему у меня вроде нет причин. Я хотел бы прежде навестить Элен.

— Бальтазар, приготовь комнату на третьем этаже с восточной стороны, — я покосилась на дворецкого. — И прикажи подать завтрак.

— Да, миледи, — он отвесил небольшой поклон и вышел из столовой.

Мы остались наедине, но я не спешила садиться. Конечно, риск был, но я не могла упустить момент, чтобы выяснить, тот ли передо мной человек, о котором я думала.

— Я упоминала, что нам о многом нужно поговорить, — я посмотрела дяде в глаза. — И раз ты останешься на какое-то время, начать хотелось бы с довольно приземлённых тем. Скажем, приказать приготовить к пятичасовому чаю крепвиль с банановым кремом или как ты относишься к кашемировому шарфу ручной вязки в качестве подарка на новый год?

— Слава богу, это ты, — выдохнул, очевидно, Франкенштейн. — Ужасно неудобно, что твоя внешность всякий раз меняется, и я понятия не имею, как тебя найти.

— К счастью, твоя остаётся без изменений, — я улыбнулась. — Нам стоит подумать о каком-то пароле, чтобы найтись было проще.

— Да… — он кивнул. — Но позже, хорошо?

Я кивнула, и мы расположились за столом. Не успела я и рта раскрыть, как дверь открылась, и в столовую вошла горничная, а следом за ней лакей со столиком на колёсах. Горничная была другая, не Сара — эта была шатенкой в толстых очках по имении Элис. А лакей имел максимально неприметную внешность, в которой не было совершенно ничего примечательного или запоминающегося, чем он был очень ценен в определённых делах. Уже после того, как и передо мной, и перед дядей Фрэнком поставили тарелки с овсянкой и мы приступили к трапезе, Элис расставила блюда с тостами и маленькими булочками, розетки с джемом и паштетом и, наконец, чайник и молочник. И ни одна посудина даже не звякнула. Закончив сервировку, они оба отошли к двери, где и замерли. Мы успели ополовинить тарелки, когда в столовую с важным видом вошёл Бальтазар.

— Его сиятельство граф Фантомхайв, — огласил он, и в зал вошёл, собственно, граф.

— Доброе утро, граф, — поздоровалась я. — Вы завтракали?

— Так вышло, что я покинул поместье поздним вечером и провёл в дороге ночь, — он слабо улыбнулся и покосился на дядю. — Не успел дать весточку в свой особняк.

— Тогда присоединяйтесь, — я кивнула Элис, и прежде чем граф успел сесть по правую руку от меня, для него уже было сервировано место. — Это Фрэнк Джемстоун, — представила я. — Мой дядюшка. Он долгое время провёл в Индии, так что, я полагаю, вы не были знакомы прежде.

— Это так, — кивнул граф и одарил дядю не самым приятным взглядом. — Мне казалось, у вас довольно натянутые отношения с семьёй Розвелл.

— Не назвала бы этот факт удивительным, — я улыбнулась. — Но как вы заметили, дядю Фрэнка я зову «дядей», а не «братом матушки».

— Что ж, хорошо, если так, — граф снова кивнул. — Будет весьма неплохо, если подле вас после бала Шарлотты⁽¹⁾ будет взрослый родственник.

— Мы ещё не обсуждали этот вопрос, — осторожно заметила я и взглянула на дядю. Франкенштейн промолчал, однако выражение его лица было достаточно красноречивым. — К слову о родственниках. Как поживает графиня Рейчел и близнецы?

— Всё прекрасно, — улыбнулся граф. — На светский сезон думаем перебраться в Лондон, если здоровье младшего позволит.

— Буду молиться за него, — я улыбнулась.

— А чем вы занимались в Индии, мистер Джемстоун? — граф перевёл взгляд на дядю. — По вам не похоже, чтобы вы были военным.

— Я занимался госпиталями и их снабжением, — отозвался он. — Был там, как гражданское лицо.

— Сколотили состояние? — Фантомхайв чуть сощурился.

— Не задавался такой целью, — пожал плечами дядя. — Кое-что зарабатывать удавалось, но я старался по мере сил обеспечить наших врачей и солдат всем необходимым, так что вернулся без каких-либо особых капиталов.

— Вот как… — задумчиво протянул граф.

Вообще, вполне нормальным явлением была светская беседа во время еды. Ну, во время званого обеда там, или приёма. Но говорить подобным образом, поглощая овсянку, было немного странновато. Тем не менее, мы все втроём поддерживали разговор до самого конца завтрака, пока не допили чай с тостами. Тогда Бальтазар, сориентировавшись по моим взглядам, отправился проводить дядю в приготовленную ему комнату, а мы с графом в сопровождении неприметного лакея отправились в мой кабинет. Это была комната на втором этаже с большим окном на задний двор. Он был отделан палисандром, и вся мебель была из той же породы дерева: массивный рабочий стол, обтянутое бордовым бархатом кресло, стулья, журнальный столик и пара диванов, обитых багряным габардином. Весёленьким это помещение язык назвать бы не повернулся, да и предназначено оно было для работы. Так что здесь, как правило, в образе наивного ангела я не представала — это было место маркизы и борзой.

— Так что вас ко мне привело на самом деле, граф? — спросила я, едва сама уселась за рабочий стол, а он — на стул напротив.

— Вчера вечером я получил письмо от её величества, — Фантомхайв помрачнел. — Его доставил дворецкий Фиппс. Он знал, что в Лондоне я обращусь к вам, так что передал послание и для вас. Но о нём позже.

— Надеюсь, оно не срочное, — кивнула я. — Впрочем, мне, как правило, не поручают дел, требующих немедленных действий. Итак, чем я могу быть вам полезна?

— Мне нужна ваша сеть, — граф слегка склонил голову набок. — За последние две недели было похищено четыре младенца. Мне необходимо отыскать их и покарать того, кто это сделал.

— Где? — сощурилась я.

— Это разные города, — он поморщился. — Скотленд-Ярд не заинтересован в этих делах — дети похищены из работных домов и у бедных семей, где ещё много детей более старшего возраста. Однако её величество считает, что это может стать проблемой.

— Где именно? — в этот момент в кабинет беззвучно вошёл Бальтазар и возник за моим левым плечом.

— Саутгемптон, Винчестер, Рэдинг, Дидкот, — перечислил города граф. — У вас, насколько я знаю, есть там гостиницы.

— Бальтазар, атлас, — велела я, и передо мной через пару секунд уже была открыта нужная страница. — Если я права, следующее похищение будет в Суиндоне или Оксфорде. Скорее, в Суиндоне. Если похитители планируют побег, логичнее ехать в Бристоль.

— Думаете, они едут на поезде? — Фантомхайв пристально посмотрел на страницу атласа. — Ехать поездом с четырьмя младенцами не кажется хорошей идеей.

— Полагаете, ехать экипажем было бы лучше, чем в вагоне первого класса? — я изогнула бровь. — Почти уверена, что едут поездом. А вот в том, что дети ещё у них — очень сомневаюсь. В худшем случае дети уже мертвы, в просто плохом — скоро умрут, если вы не успеете их найти, в лучшем случае… Даже не знаю, стоит ли их искать. И самое странное, что действительными могут оказаться все три варианта. Приметы похитителей есть?

— Ничего, — он мотнул головой.

— Я соберу сведения, но это займёт какое-то время, — я глубоко вздохнула. — Где вы будете?

— Поеду в Суиндон, — граф глубоко вздохнул. — Остановлюсь в «Золотом гусе» под именем Локвуд.

— Вы очень меня обяжете, если не станете останавливаться на моём постоялом дворе, — я покачала головой.

— Тогда вам стоит или поднять цены, или снизить планку обслуживания, — он усмехнулся. — В Суиндоне приличную комнату я могу снять только там.

— Хорошо, я отправлю вам телеграмму, как только у меня что-то будет, — я кивнула.

— Ваше письмо, — Фантомхайв поднялся и передал мне тощий конверт с гербом королевы на сургучной печати.

— Благодарю, — я забрала конверт. — Бальтазар, проводи и возвращайся.

Читать письмо мне не особо хотелось — оно сулило какую-то работу. А вот дело, которое было поручено графу, казалось мне более перспективным в отношении расследования смерти маркизов. Я не могла сказать, откуда у меня было такое подозрение, но оно было достаточно отчётливым. Однако послания её величества не были тем, что можно было просто отложить, и я, глубоко вздохнув, заставила себя его вскрыть.

Моя дорогая Габриэль.

Надеюсь, ты в добром здравии, и пребывание в Лондоне тебе нравится. Предстоящий светский сезон будет для тебя особенным, ведь в сентябре ты наконец дебютируешь. Большая редкость, когда титул получают прежде дебюта, и мне действительно жаль, что с тобой всё вышло именно так. Если у тебя возникнут трудности с подобающим сопровождением, мы можем подобрать для тебя достойного временного опекуна. Быть может, ты хотела бы обратиться к маркизу Мидлфорду? Думаю, мы сможем обсудить этот вопрос за чаем после того, как будет разрешено дело, что я намерена поручить тебе.

Мне стало известно, что близ Колчестера обосновался цыганский табор. Как ты знаешь, обычно к подобным делам мы проявляем равнодушие, однако эти люди начали распространять опиум, и довольно низкого качества. Наркотик опасен, и его следовало бы убрать. Обычно такую работу я поручала цепному псу, но в этот раз мне нужно более тонкое и изящное вмешательство. Разберись с этим так, чтобы никто и помыслить не мог, будто целью был табор.К.В.

А вот и задачка со звёздочкой. Допустить возможную связь с моим делом здесь, конечно, тоже было можно, но это казалось до крайности сомнительным. Я сидела перед письмом и пыталась испепелить его взглядом, когда в кабинет кошкой вошёл Бальтазар. Вот кому придётся теперь побегать.

— У нас много дел, — я посмотрела на него и наткнулась на неизменную едва заметную улыбку. — Для начала нужно выполнить просьбу графа. Мы не знаем, кого ищем, но нам нужны описания всех, кто останавливался последовательно в тех городах, которые он перечислил, в том же порядке. И узнай, не был ли кто-то из дворян благословлён рождением ребёнка в последние две недели. Из тех, чей брак уже долог, а детей прежде не было.

— Полагаете, таких может быть много? — он склонил голову набок.

— Разумеется, нет, — я скривилась. — Я лишь допускаю, что дети могли быть украдены для продажи в такие семьи. Усыновление через приют сложнее скрыть, а так вполне возможно. Хотя сомнительно, чтобы все похищения были связаны с этим. Все ответы, какие придут, собери в один отчёт, как можно более краткий.

— Да, миледи, — Бальтазар кивнул.

— Затем отправь письмо в «Толстого пони» в Колчестере, — я глубоко вздохнула, свернула письмо её величества и убрала его в стол. — Мне нужно всё, что они знают о цыганах и опиуме. До последней, самой глупой мелочи. Если понадобится, пусть пару дней последят, чтобы картина была предельно полной. Напиши, чтобы Уиндинг занялся этим сам. Перенеси визит портного на сегодня, если это возможно — мы можем оказаться заняты в ближайшие дни. Передай на кухню, что дядя хотел бы крепвиль к обеденному чаю. Так, и пригласи его сюда. Мне нужно поговорить с наедине.

— Как вам будет угодно, миледи, — дворецкий отвесил лёгкий поклон и вышел.

Наблюдая за ним, я всё больше укреплялась в мысли, что его просто развлекает текущее положение дел. Учитывая все обстоятельства, для него вряд ли было большой проблемой найти нужные ниточки и выйти на того, кто был первопричиной его нынешнего присутствия в этом мире. Но он, казалось, даже не чесался в этом направлении. Нет, он с исключительным усердием исполнял свою роль и даже сверх того, что она обычно предписывала. В принципе, я вообще могла обходиться им одним в качестве слуги, хотя тогда у него было бы слишком много дел. Да и выглядело бы это не совсем пристойно в светских кругах, а я там ни в коем случае не должна была привлекать внимания странностями. Так что в маркизате был полный штат. И я уж не знаю, что делал с прислугой безоговорочно преданный по контракту демон, но у меня не находилось ни единого повода усомниться в своих работниках, даже если я очень старалась его найти.

Дядя Фрэнк вошёл в кабинет спустя минут десять после ухода Бальтазара. Усталым или сонным он не выглядел, так что можно было поговорить. А простым этот разговор я бы не назвала.

— Располагайся, — я указала ладонью на стулья перед столом. — Комната устроила?

— Да, всё отлично, — он кивнул.

— Что ж, вопросов много, — я на мгновение поджала губы. — Впрочем, продолжительность нашей беседы зависит от твоего решения.

1) Традиционный ежегодный бал дебютанток в Британии, который проводится в сентябре и является кульминацией лондонского светского сезона. Подробнее на вики https://en.wikipedia.org/wiki/Queen_Charlotte%27s_Ball

Вернуться к тексту