Паутина света. Книга 1 (джен)

Интерлюдия 30. Корабль измерительного комплекса "Маршал Крылов" Тихоокеанского флота ВМФ РФ. Специальная инженерно-испытательная группа воздушной разведки. Инженер-оператор Виктор Сазанов, программист-оператор Леонид Иванов

— Ну что, как там поживают граждане тунеядцы-алкоголики? — участливо-заинтересовано спросил у коллеги-приятеля лейтенант Иванов.

"Радиокаюта" на второй палубе была так тесно заставлена разнокалиберной техникой, что больше напоминала узкий пенал для ручек и карандашей.

— Лепечут что-то там, что они очень-очень мирные рыбаки, которые очень-очень случайно выловили в море контейнер с дурью. Очень-очень! И просят посадить их в нашу тюрьму, потому что чуть-чуть очень-очень виноваты. В китайскую тюрьму не хотят. — на допросе технический специалист, понятное дело, не присутствовал, но по дороге его ознакомили с переводом очень подробно. Раз пять!

Виктор раздражённо посмотрел, как на вспомогательном мониторе мелькает список прокручиваемой "молитвы" — дрон-вертолёт тестировал свои многочисленные системы.

“Чёртовы китайцы! Чёртовы корейцы! И джапы тоже чёртовы — просто за компанию! Вот какого... проклятым узкоглазым не выйти в море на день позже?”

— И что, Семёныч всё ещё рвёт и мечет?

Каптри Семёнов, конечно, по паспорту был вовсе даже Васильичем, но флотских остряков этот факт волновал мало: типичный же Семёныч: с усами, красной мордой и фуражкой на затылке. Семёныч! И он очень не любил нештатные ситуации.

— Пообещал рапорт написать, если я ещё раз трону “эту с...ю ручку управления!”, конец цитаты.

Формально рабочих мест было два. Но изначально помещение было по штатному расписанию только на одного радиста, а вовсе не на расчет контроля и управления БПЛА. И лейтинант устроился на единственной прикрученной к полу табуретке, что добавляло раздражения.

— Тяжёлый случай. Сколько там ты халявного герыча перехватил? Пять кило?

— Заткнись, а?

Формально, операторы должны были дублировать управление на двух комплектах мониторов. Лейтенант Сазанов бесшумно выдохнул и боком-задом втиснулся на откидной стул, предварительно вытянув руки вперёд: по бокам располагались стойки с усилителем мощности и дублирующим "всеволновым" приёмником-сканером. Ламповым. Ради установки компьютерного комплекса "удалённых пилотов" откручивать и снимать, может, и морально устаревшее, но рабочее и надёжное оборудование никто, понятное дело, не стал.

— Не забудь прокачать режимы, прежде чем раскручивать роторы.

— Не волнуйся, тащ лейтенант, усё выполним в лучшем виде! Главное — не снижаться над незнакомыми джонками!

Виктор натурально застонал. Ну кто ж знал, что грёбанные узкоглазые тащат на моторной, с позволения сказать, лодке, сыпучего белого "товара" на несколько лямов зелени? И пулемёт! Управляя беспилотным вертолётом-разведчиком, Сазанов опустил машину метров на пять над потерявшей ход джонкой и некоторое время с недоумением смотрел на вытягивающих "руки в гору" рыбаков, что-то кричащих и подпрыгивающих. Глядя на сдуваемый винтами лёгкий дымок от ничем не прикрытого дизеля на корме "морского судна", лейтенант логично решил, что китаёзы терпят бедствие, и вызвал мостик. И продолжал так считать, до тех пор, пока вслед за худыми измождёнными мореплавателями морпехи не вытащили на палубу вполне узнаваемый вороненый китайский же "Максим" на станке. Потом оказалось, что экипаж моторной лодки кричал что-то вроде "мы пираты, мы сдаёмся". И ещё что-то там про проклятую бухту.

Матросы вдвоём выкатили БПЛА Camcopter S-100 на кормовую площадку, вообще-то предназначенную для вполне себе пилотируемого КА-27 и резво отбежали. Беспилотник неторопливо начал раскручивать винты.

— Полётное задание помнишь?

— Спиралька, потом вдоль джапова берега не выше сотки, чтоб не нервировать узкоглазое ПВО, — и назад.

— "Спиралька"!

— Нет, ну а чо? По спирали же летим!

— Расходящийся поисковый ордер с правой циркуляцией, лейтенант!

— В "ИЛ-2" всегда "спиралькой" называли!

— ...лучше молчи.

В принципе серый с нарисованным под трафарет Андреевским флагом Эс-сотый управлялся как игрушечный собрат двух десятков сантиметров длиной, при этом нёс на борту вполне приличный автопилот и управляться мог даже ребёнком... но двадцатисемилетний лейтенант-программист отличался просто феноменальной "техникой вождения", ещё на берегу, на первом тесте пропахав дорогой широкоформатной спецкамерой метров тридцать склона. Но — приказ есть приказ. Остаётся надеяться, что вылет официально не боевой, а тестирование ночной оптики, и за утопленный аппарат их просто выставят из "рядов" победоносной с разжалованием и без пособия, а не отправят под трибунал.

— Сазанов! Герой, мать твою! С какого ж перевёрнутого жопой в бакен осьминога ты тут решил поиграть в воздушного, мать его, волка?

— Никак нет, тащ каптри!

— Сазанов! Ты техник, а не пилот! Ты тестируешь, мать их, буржуйское оборудование, которое будет основным беспилотником флота? Что тут непонятного?

— Так точно, тащ каптри!

— Короче так, м мать... ещё раз увидишь “случай, уставом флота предполагаемый для подачи устного рапорта”, нажимаешь кнопочку "делет" и делаешь вид, что ничего не было, понял, г-герой?!

Как ни странно, но Иванов, то ли проникнувшись моментом, то ли, что скорее, жалея нервы напарника, тестовое полётное задание отрабатывал достаточно чётко. Виктор даже расслабился слегка.

— Мостик группе БАР!

— На связи.

— Тут у меня на радаре какая-то хня.

— А я тут при чём?

— Можешь подлететь к границе двенадцатимильной зоны и глянуть? Залив Шираки.

— Глянуть на что? — Сазанов открыл интерактивную карту и нашёл эту самую Шираки: лужа и лужа, средняя глубина четыре метра.

Дежурный оператор с мостика замялся. Было слышно, как он шепчет сам себе "чертовщина какая-то", но потом всё-таки последовало целеуказание:

— Это должно быть что-то большое... как дом в двадцать этажей, видно издали.

— Издеваешься, да? — не выдержал Иванов. — Там же сопка на сопке, и все как одна выше двадцати этажей.

— Оно... движется.

— Что вы там на мостике нюхаете такое? — вежливо поинтересовался командир расчёта "удалённых пилотов". — Логи давай.

Упавший по внутрикорабельной сети файл радарного отчёта Иванов и Сазанов смотрели вместе. Действительно, если совместить отсечки последних трёх часов, они складывались в замысловатую траекторию внутри мелкого залива. Вот только не замечалось никакой периодичности их появления. "Нечто" как будто издеваясь, то появлялось, то пропадало и дециметровый радар ничего не видел в упор. Операторы патрульного дрона переглянулись. С одной стороны, мичман-дежурный как таковой приказ не отдал — просто не имел права. С другой стороны, обострять отношения, когда ты, в отличие от каптри, не вернёшься в штаб флота, а наверняка будешь, как "ценный специалист", уже в штатном режиме внедрять "инновационную технологию беспилотных разведчиков" на сторожевиках Тихоокеанской эскадры. Это если тесты завершатся штатно. А тут такое дело: один раз запачкался — не отмоешься. Капитану "Крылова" капнут, тот — своему начальству, и пошло-поехало. Весь флот — одна "дружная семья", и на слухи тут обращают внимания побольше, чем на официальные рапорты.

— Ладно, мы посмотрим... — через силу выдавил из себя начальник расчёта, в то время, как Иванов надиктовывал в "журнал испытаний": “...изменение полётного задания для проверки результатов радарного сканирования в малозаметном режиме. Высота сто, режим малой радарной заметности”.

Тем временем беспилотный разведчик уже приблизился к границам 12-мильной зоны. И ничего. Стена тумана, отделяющая акваторию бухты от открытого океана, была достаточно плотной, чтобы в ней почти полностью потонули габаритные огни стоящей где-то там на якорях самоходной баржи, за каким-то хреном притащившейся в "зону опасной навигации". По крайне мере, "Ласточка" должна была там быть согласно "береговой навигационной системе" узкоглазых, но включать так легко пеленгуемый универсальный радар БПЛА Сазанов не решался. Туман двигался, как живой, выбрасывал из своего тела языки-шупальца, редел, густел. Это было красиво, но уже малость приелось. Старший расчёта открыл окно диагностики двигателей и силовых систем агрегата, дистанционно проверяя аппарат на предмет возможных проблем (по регламенту теста они делали это раз в полчаса), и не сразу сообразил, что его сосед слишком сосредоточенно молчит. Стоп. Координаты!

— Лёня, б...ь! Ты совсем охренел! А ну немедленно разво... — тут он увидел предельно чёткую контурную картинку с курсового лидара и замолчал на полуслове. Огромная, видимая сверху-сбоку-сзади и медленно двигающаяся в сторону берега фигура казалась мистическим порождением сумерек... если бы не автоматически пойманная сквозь прореху в тумане надпись — "TEST prototype".

— Ты тоже это видишь? — немного невпопад спросил Иванов, и младший офицер "выпал" из созерцания назад в реальный мир.

— Вижу! А теперь разворачивайся и... а, чёрт!

На тактическом интерфейсе в окне информации с датчика синтезированной апертуры, который постоянно обшаривал ближнее пространство, визгливо запищала сигнализация, слишком поздно обнаружив малоразмерную цель практически рядом с БПЛА. Отработав двигателем и заставив беспилотник резко развернуться, расчёт операторов уже в оптике увидел источник срабатывания сигнализации — зависшую у самой воды неуклюжую "табуретку" о четырёх винтах с камерой. Туман в этот момент, как назло, за несколько мгновений куда-то задевался, и флотский БПЛА стал прекрасно виден на фоне неба. Проклятье!!!

— Добро пожаловать на ток-шоу "вам пи...ц", — еле слышно пробормотал сидящий рядом с командиром Иванов. А Сазанову внезапно вспомнились слова китайцев: "проклятая бухта".

151.

Как-то раз Эйнштейна спросили: “где вам в реальной жизни пригодилась высшая математика?”. Могу сказать, что мне наконец пригодилось то, что мой руководитель "там" неодобрительно обзывал "беспорядочными научными интересами". Очень неодобрительно! Всё началось в старшей школе, когда я долго не мог выбрать между медиком и инженером, то зарываясь в пособия для младших курсов универа по биологии, то ударяясь в бешеное (и кривое, как следствие) конструирование первого, что пришло в голову. Спасибо, спасибо тебе, мой характер, потому что глядя на беспилотник, заснявший совсем не то, что нужно, я внезапно понял, что не только знаю, ЧТО передать операторам, но и знаю КАК.

Файловый архив. Телеграфия. CwType morse terminal. Порт подсветки — порт передачи импульса. 200 символов в минуту (стандарт телетайпа). Виртуальная клавиатура. Русский. Краем глаза я заметил, как Дар, сделав шаг на песок берега, буквально за секунду "проваливается сквозь землю". Кстати, интересная старая русская идиома...

“НЕОПОЗНАННЫЙ БЕСПИЛОТНЫЙ АППАРАТ С ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫМИ ЗНАКАМИ ВМФ РФ. ВЫ ВТОРГЛИСЬ НА СЪЁМОЧНУЮ ПЛОЩАДКУ И ЗАСНЯЛИ КАДРЫ, ЯВЛЯЮЩИЕСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ НАШЕЙ КОМПАНИИ. ЕСЛИ ОНИ БУДУТ ПЕРЕДАНЫ ТРЕТЬИМ ЛИЦАМ, МЫ ВЫНУЖДЕНЫ БУДЕМ ПЕРЕДАТЬ ИНФОРМАЦИЮ О НАРУШЕНИИ ВАМИ ВОЗДУШНОГО ПРОСТРАНСТВА ЯПОНИИ”.

Естественно, никто не гарантировал, что операторы знают морзянку или ПО управления имеет спецмодуль для распознавания кода... но моих беспорядочных знаний хватило, чтобы понять, что вероятность и того, и другого весьма хорошая... В конце концов, чисто боевой дрон был бы вообще без опознавательных знаков... наверное. А сигналы о ЧС и вообще сигналы на флоте в аварийном режиме или при радиомолчании, как и двести лет назад, передают флажками или лампой. Впрочем, робот-вертолёт продолжал висеть, удерживая позицию в воздухе... и разразился серией вспышек:

“СОГЛАСЕН”, — прочёл я в окне интерпретатора и выпал из "боевой медитации". И когда только успел?

Внезапно градом выступил пот на лице, руки задрожали но на автомате выдали на рефлексах разворачивающемуся вертолёту полузабытое "73". В мозгу билась единственная мысль: "неужели всё-таки пронесло?!". Теперь идея устроить игру в больших человекоподобных роботов больше не казалась мне гениальной. Особенно на побережье — фактически у границы страны! Блин, чего теперь будет-то?!

Сидзука опустилась передо мной на колени и, сняв очки, провела мокрой холодной рукой по лицу: кожа мгновенно стала чистой и сухой. Заглянула в глаза, что-то там для себя увидела и сразу успокоилась.

— Ты меня напугал, знаешь ли. Пульс под две сотни и руки над клавиатурой, когда ты печатал, почти размазывались в воздухе. Проблемы?

— Даже не знаю, — мне вдруг стало почти легко, глыба ледяной неизбежности внезапно оказалась совсем даже айсбергом пока ещё далеко впереди. — Возможно, Каши предложат стать Штирлицем и переименуют в Пожирателя Секретных Документов. Демон — резидент разведки, это же классика фэнтези!

— Тяжёлый случай, — повторила моё выражение Мизучи, щупая лоб. Ну да, горячий. Хорошенький стресс я получил. Блин, "Проклятая бухта", правы местные. С другой стороны, я так и так засветился бы или всё равно засвечусь скоро. Наверно. Правда, я считал, что "скоро" будет года через четыре-пять. По-фиг, пофиг, я говорю. Только нужно включать мозги почаще.

Некоторое время я прикидывал, хорошо ли это — попасть под "разведку" своей страны или чужой. И если на нас выйдет первой Америка, то сразу сливать японцам, или наоборот, это хорошая "плюшка" против кланов экзорцистов или их продемонстрированный уровень вообще не заинтересует? Пока у меня и моих вассалов всех достижений — только хороший уличный ремонт.

Адреналиновый отходняк медленно отпускал меня, взамен всё больше хотелось спать, да и сидеть на ноябрьском песочке, пусть и сухом, — не самая лучшая затея. В конце концов я решил просто махнуть рукой и подождать, что будет. Повлиять на пути заснятой дроном информации я никак не мог. Связать инфу: "баржа в заливе" — "арендатор" — "команда "снимающих фильм". Не исключено, что операторы беспилотника реально засунут компромат под сукно. Лично для них — или для их командира — очередной виток дипломатического скандала Россия — Япония будет как серпом по одному месту.

Вот амерам на скандал плевать — как устраивали их военнослужащие на базах "непотопляемого авианосца" проблемы с местным населением, так и продолжают. И ничего. Может, и впрямь поверят в фильм... Стоп! На второй круг пошёл. Ладно. Придётся сделать хорошую мину при плохой игре и до конца доиграть сюжет Хироэ. И как-то озаботиться политическим само- или просто образованием. Ничего, дяденька Коуджи не откажет сироте... чёрт, всё время забываю, что я и впрямь сирота. Завтра, всё завтра.

А наутро местные жители в некотором офигении смотрели на пирамиду из двадцати одного монолита, на вершину которой, максимально вытянув стрелу, укладывал ещё один камень кран баржи. Хорошо, что дотянулся, а то получился бы эпик фейл в нагнетании загадочности в рассказе "то ли было, то ли нет". По крайней мере, экипаж баржи честно сказал, что целую ночь работал (в смену).

Сами монолиты, внешне спокойные, между собой при складывании начали обмениваться энергией и попытались растянуть заклинание "Пути". Из-за формы хранения в итоге получился этакий "моток дороги" для духов, наверное, неразумные, попав в образование, могли и заблудиться внутри. Этакий весёлый "приветик" на берегу оставлять я не хотел, потому решил поступить испытанным образом: устроить "короткое замыкание" деревянной запаромленной перемычкой и посмотреть, чего будет. По крайней мере, Каши и Мизучи ничего более вменяемого придумать не смогли, и мой план одобрили.

Хироэ — единственная из "директората", которой я подробно описал общение с флотским беспилотником. Отреагировала остро. Всегда самоуверенная девочка немного механически дёрнула себя за малость отросшие волосы и ничего не сказала. Только в глазах — растерянное и виноватое выражение. Эй, Хироэ? Хироэ?! Чёрт, доктор, мы её теряем! Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за нами никто особо не смотрит, я затащил не сопротивляющуюся девицу за бытовку и... да-да, всё банально. Прижать к гофрированной металлической стене и целовать, целовать до тех пор, пока не придёт в себя. По моим прикидкам, прошла примерно минута, прежде чем сначала безвольные, а потом ожившие губы попытались взять инициативу в поцелуе. Блин, как здорово, что девочка всего лишь на год нас старше, уже была куда взрослее эмоционально и к поцелуям готова... физиологически, так сказать.

— Я... ты... — она никак не могла отдышаться.

— Мы. Так и только так. Ты обещала.

И не надо говорить гору слов о том, что "пройдём этот путь вместе" или "доверься мне". Один поцелуй и пять минут в обнимку — и никакого видимого эффекта от пошатнувшейся веры в светлое будущее. И на одну связь больше между кланом и его первым аналитиком: последствия "невинного прибрежного кино" могут всплыть в течение нескольких лет. Обычно в таких случаях герои моих любимых книжек про попаданцев думают нечто вроде "ну я и подонок" и "подло воспользовался". Ничего подобного я не почувствовал — мы в одной лодке, знаете ли!

А ещё Хироэ очень интересно целуется. Несколько неуверенно, как будто повторяет то, что видела, а потом объяснили. Думаю я, некоторой практики мне в скором времени не избежать. Ой, что будет, что будет...

На следующую ночь Сидзука смотрела в оба за небом со стороны внешней акватории, накрыв гавань ватой тумана сверху — впрочем, тумана и без змеи было хоть отбавляй. Да ещё и волнение усилилось. Мы построили ещё один курган из камней-монолитов, и на следующий день я большую часть светлого времени суток провёл в котловине в горах, куда Дар и Мизучи стащили стволы более-менее прямых деревьев со всей округи. Вбитые (скорее — вставленные, как спички в песок) Даром в полотно уже выстроившейся дороги, эти деревья послужили "изолятором". Теперь, когда "дорога" превратилась просто в набор камней, пусть и не совсем обычных, зато между собой не связанных, мы смогли разобрать ещё кусочек древнего пути... не приближаясь к банке-острову. Местные жители, довольные бесплатным развлечением (кто-то там ещё в той, первой ночи работ видел и свет, и даже вроде бы разглядел движение чего-то большого), закидали нас "правдивыми" страшилками про идиотов, проплывших там, и Каши решил не испытывать судьбу. Полностью за! Итого мы вытащили 64 монолита, и ещё восемь осталось лежать на дне около подводного острова Духов. Цепочкой. Впрочем, остатки подводной дамбы уже не могли особо ни на что повлиять... При торжественном стечении народа из числа рыбаков нам закрыли подрядный контракт. Правда, будет ещё гососвидетельствование. И староста деревни (не путать с главой администрации!) вознамерился пригласить жрецов "очистить от зла проклятые каменюги", и никакие осторожные уговоры не помогли Каши и Пачи сдвинуть его с этой позиции — даже после полулитра сакэ на рыло. Мол, бережно хранимое завещание предков. Что-то мне подозрительно это "завещание"... мы не стали спрашивать фамилию этих "жрецов". В любом случае, готовые "замыкатели" из брёвен мы с Сидзукой изничтожили в щепки, щепки высушили и сожгли. Теперь это не наша забота. Местные к проклятым камням так и так не сунутся, а не местные... ну, надеюсь, их предупредят. Пора в Такамию. Очередной раунд "экстренных забот" вроде бы завершился — волна спятивших демонов городу больше не грозит. Нет дамбы — и не соберётся больше "Путь Духов", пронизывающий половину древнего горного района за счёт перефокусированной струи природной магии. Можно сосредоточиться на защите Такамии в пределах её нынешних границ, чётко очерченных горами и берегом озера — тем более всякая неразумная мелочь уже немного осмелела и первых "ласточек" прошлой ночью патрульная бригада засекла. И уничтожила. Наш "живой радар" — Гинко, судя по рассказам Дофу, радовалась этим еженощным вылазкам как сумасшедшая... Интересно, Зашики-вараши в моём доме окончательно с катушек не съехала, оставшись одна? Нет, я, пожалуй, поторопился, решив, что все неотложные дела закрыты.

Так что вперёд, Амакава, с тобою горстка демонов, ещё меньше людей, примерный план на будущее... не так уж и мало, чёрт возьми!