Чистокровный спектр (джен)

Несмотря на то, что разговор с Амелией и Аластором затянулся, аппарировал Эдриан не домой, а в Малфой-мэнор. Люциуса не было, и он догадывался, с кем может в двенадцатом часу ночи находиться друг, но желание поделиться информацией было слишком велико, чтобы проявлять тактичность. В конце концов, Люциус сам сказал, чтобы он написал, если будет что обсудить!

Попросив у Добби ужин, Эдриан написал и отправил сообщение, и через несколько минут получил краткое обещание прибыть в кратчайшие сроки. Люциус действительно вернулся домой через десять минут, за которые Эдриан успел поесть и усмирить эмоции, так что даже пожалел, что испортил другу свидание.

— Да брось! Новости явно стоят того! — отмахнулся от извинений Малфой и, оседлав стул и положив голову на сцепленные на его спинке руки, приготовился слушать.

…Но не выдержал и минуты — стал перебивать вопросами, радуясь, как ребёнок, тому, что всё прошло строго по продуманному и подстроенному им сценарию.

— Но Рабастана ты, вопреки всем договорённостям, не сдал. Зато подставил Беллу, — негромко протянул Люциус, когда отчёт подошёл к концу. — Эд, я всё понимаю, честно, но… Она же не станет играть по нашим правилам. Если Белла почувствует, что её пытаются слить, она легко и непринуждённо сдаст всех нас. И тебя в том числе, друг мой. Про себя я вообще молчу — меня она терпеть не могла с самого первого знакомства, а уж после нашего с Нарциссой брака, так и подавно.

Эдриан промолчал. Да и что тут можно было сказать, если он всё это и сам прекрасно понимал?

— Для плана это несмертельно, однако…

Люциус умолк, о чём-то размышляя, и Нотт зачем-то попытался оправдаться:

— Я не сливал Беллатрису, но вот если бы я попытался о ней промолчать — без подозрений бы не обошлось. Уж слишком она одиозная фигура. Белла же маску принципиально не носила, не говоря уже о том, что участвовавших в рейдах женщин можно по пальцам пересчитать. Её было очень сложно не заметить! Кто поверит, что я, будучи лучшим другом Рабастана, мог не знать о её причастности к делам организации? Как раз то, что я не пытался её выгородить, сыграет нам на руку: чья дочь зовёт меня отцом, Боунс с Грюмом отлично знают.

— Ты ведь так и не решил, что скажешь Давине, а теперь…

— Пока я не готов об этом говорить, — покачал Нотт головой. — Я ещё даже со Стэном это не обсуждал. Но раз уж ты вспомнил мою дочь… Люц, а ты задумывался, что, как и когда скажешь Драко обо всём этом? О Лорде, о метке, о том, почему тебя ненавидит половина британских магов?

Малфой мгновенно помрачнел.

— Мне проще, Эд. Я Малфой, мне завидуют почти все. А от зависти к ненависти, сам знаешь, идти недалеко. Да и потом, дети всегда занимают сторону родителей, до подросткового бунта мало кто задумывается на тему, прав ли отец, его правота подразумевается. А вот как тебе быть, я, признаться, едва ли могу сказать. Ты же собираешься Эди под отцовской фамилией в Хогвартс отправлять, значит, ему придётся рассказывать не просто о гибели родителей — в этом нет ничего особенного. Мальчика нужно будет подготовить к тому, что ему в лицо могут кинуть обвинения в причастности отца к делам организации. — Люциус сочувственно посмотрел на Эдриана и пожал плечами: — Всю правду?

— Не много ли будет той правды для одиннадцати лет? — грустно хмыкнул Нотт. — Я же не скрыть прошлое пытаюсь, а уберечь детей от боли. Впрочем, об Эди пока рано беспокоиться, зато что делать с Давиной, я понятия не имею.

— Эд… Может, это будет решать Рудольфус?

Нотт вскинулся, раздражённо нахмурившись, и Люциус выставил перед собой руки.

— Ты её отец, — быстро произнёс он, — но и Руди не чужой. Эд, он ведь не бросил дочь, его обстоятельства вынудили к разлуке. Нельзя отобрать у него ребёнка лишь потому, что девочка привыкла к тебе.

— Ты монстром-то меня не выставляй! — поморщился Эдриан. — Но душевный покой Давины для меня важнее, чем мнение обо мне. И я не представляю, как сказать ей, что она не моя дочь, не нанеся ей травмы. То есть правду сказать — это ещё полбеды. Но отправить её в Лестрейндж-холл с человеком, которого она успела забыть… Люц, для ребёнка это будет выглядеть так, будто папа её выгнал. Ещё и с Руди же не поговоришь, — досадливо скривился он, — а через Стэна передавать — весь Азкабан будет в курсе, их камеры же не рядом… Мордред!

— Слушай, ты как-то рано отчаиваешься, — ободрительно улыбнулся Малфой. — Лестрейнджа ещё не выпустили, времени придумать, как построить разговор, у тебя в избытке. Опять же, Рудольфус не самый ответственный отец, но и не идиот. Не станет он забирать Давину сразу. Ему и прийти в себя надо, и здоровье подправить, и с девочкой познакомиться заново. Ну и у тебя отбирать дочь он не посмеет — где была бы Давина, если бы не ты? Руди не понаслышке знает, что такое благодарность, а за спасение единственной дочери он тебе по гроб жизни обязан. Будет ходить в гости, познакомится, Давина привыкнет. Потом сама будет ходить в гости в родной дом, а там, глядишь, всё само собой устроится.

— Как-то у тебя всё слишком просто получилось, — хмыкнул Эдриан, однако против воли успокоился. — Я ещё и потому боюсь заводить этот разговор, что Давина едва управляема. Миссис Блэк от неё воет. Ди чуть притихает после выволочек, но особых перемен в поведении не наблюдается, а я так надеялся… Пока ещё моё слово для неё закон, но сохранится ли это, когда она узнает, что я ей не родной отец?

— Пусть Рудольфус скажет, — отмахнулся Малфой и хитро улыбнулся. — Эд, я же не просто так говорю, что ты должен быть чист. Твоя репутация — наш щит. Визенгамот, обыватели, дети — не имеет значения. Ты вне подозрений и обвинений. Скамандер был прав, ты — ключевая фигура. К тебе должны идти за помощью, тебе должны доверять. И потому неприятное пусть говорят другие. Не нужен хрустальный шар, чтобы понять, что Давине не понравится правда. И к кому она придёт? К тебе! Потому пусть Рудольфус подставляется…

— Мерлин, Малфой! Вот ты всё верно говоришь, но звучит отвратительно! И подставлять Руди я не хочу. Нет, — видя желание возразить, Эдриан чуть повысил голос, — ты прав, я не могу лишить дочь поддержки, которую в этой ситуации она сможет получить только от меня, но и Руди не должен сразу же настраивать её против себя. Люц?

Люциус почти минуту непонимающе смотрел на друга, а затем расхохотался.

— Поверить не могу! — всплеснул руками он. — Ты всерьёз предлагаешь мне разбивать сердце ребёнку?

— Ну ты же сам сказал, я должен остаться чист, — хитро улыбнулся Нотт и махнул рукой. — Ладно, рано об этом говорить, тем более до разговора с Рудольфусом. Что у нас с планами?

Люциус пожал плечами.

— Всё идёт как должно. Леди Блэк продолжает давить на попечителей, на следующий год бюджет составили, включили расходы на обновление библиотеки — наконец не выхолощенную литературу дети получат. А в остальном даже нечего рассказать. Про диринаров ты получше меня всё знаешь, Уолл новые вольеры поставил, так что следующие птички сразу с комфортом устроятся… Всё в порядке.

— Непривычно как-то, — признался Нотт с улыбкой. — Неужели не надо никуда бежать, никого спасать, ничего исправлять?

— Насладись передышкой, — ответно улыбнулся Люциус и потянулся. — Вернусь-ка я к ещё более приятному досугу. А ты не накручивай себя раньше времени.

— Постараюсь. И тоже, пожалуй, посвящу остаток дня приятному досугу.

* * *

Отсутствие неприятностей не могло не радовать, но человеку свойственно искать поводы для недовольства, и Эдриан не был исключением. Покой казался неправильным и утомительным, не верилось, что всё действительно хорошо.

Дел хватало, однако после перенасыщенных событиями месяцев досуг заполнить выходило с трудом. Даже состоявшиеся гонки, ранее доставляющие массу хлопот, прошли в штатном режиме, а после неожиданно ничем важным не занятый Нотт наконец нашёл время поговорить с Флинтом и с облегчением выяснил, что тот утратил к гонкам интерес и хотя по-прежнему получает прибыль, к организаторам больше не имеет отношения, а значит, в случае чего окажется ни при чём.

— За дружком своим присмотри, — откровенно перевёл с себя тему Квентин. — Люц снова что-то мутит.

— Люциус закон умеет нарушать, — не проникся Эдриан. — Его за зад точно не схватят.

— А я что? — притворно-невинно развёл руками Флинт. — У меня производство мётел, я честный бизнесмен. Вон хоть Девлина спроси! И кстати, о нём. Берт-то отказал ему, слышал? Меня просили повлиять, я сунулся, а Берт на тебя сослался.

Эдриан недоумевающе посмотрел на друга.

— Ещё раз и с подробностями. Кто куда сунулся и зачем?

Квентин закатил глаза, но всё же объяснил, в чём дело. Оказалось, Эдриан верно предположил, что упоминаемый Бертом спорный заказ на усиление защиты поместья исходил от Вайтхорна, ещё со времён Тёмного Лорда страдающего приступами жёсткой паранойи. После исчезновения Лорда и арестов Пожирателей смерти Вайтхорн не сразу вернулся в Англию, прежде он превратил свой дом в неприступный бастион. Однако и сейчас, спустя немало времени, прожитого без единого потрясения, продолжал опасаться, что за ним придут. Ну и попросил у Флинта свести его с недавно появившимся, но уже успевшим зарекомендовать себя мастером. А Берт по совету Нотта отказал.

— Ага, и я остался крайним, — рассмеялся Эдриан. — Брось, Квин, не нужна Вайтхорну новая защита, а вот остальным — даже очень. Берт же не может разорваться. На первом месте союзники, может, не друзья, но полезные маги. А от твоего партнёра нам пользы никакой. Дай Мерлин хотя бы необходимость была.

— Деньги лишние, что ли? — буркнул тот. — Платит Девлин всегда щедро.

— Мёртвым деньги не нужны, — отрезал Нотт и сменил тему: — Как сыновья? На пасхальные каникулы приедут?

— Без понятия. Взрослые уже, самостоятельные, перед родителями не отчитываются.

Эдриан хмыкнул, заметив, что под приличествующим ситуации недовольством скрыта отцовская гордость.

— А с тем мальчиком что, Дюком?

— Мэдди написала, что приглашать кого-то в гости до того, как получишь родительское разрешение, глупость, и что так-то мы были бы не против, но за наглость парням придётся платить и объяснять сокурснику, почему они отзывают приглашение.

— Я всегда говорил, что Мэддисон мудра!

— А то! Лукас с Дугласом разобиделись, конечно, заявили, что тогда сами отправятся в гости, и мы не можем им запретить, потому что они уже взрослые. — Флинт вздохнул. — Посмотрим, что будет, не уверен я что-то в гостеприимстве Дюка. Хотя бы Марк вроде успокоился, понял, что братья не назло ему подружились со сводным братом его приятеля. Кстати, Ник к нам приходит частенько. Ты его не приглашаешь больше?

Эдриан опешил.

— Уолл не приводит, а я не спрашивал. Надо будет собраться, поговорить, а то за делами совсем из жизни выпал.

— Дела-то как?

— Не поверишь, Квин, отлично.

Единственным неприятным моментом был неразрешённый вопрос с Давиной. К сожалению, перенастроить зеркало так, чтобы по нему мог говорить кто-то, кроме Стэна, не удалось, Эдриан попытался было поговорить с ним о будущем, но тот лишь развёл руками. Он был рад, что у племянницы всё в порядке, а решать за брата не мог, и в итоге они оба пришли к выводу, что до выхода Рудольфуса на свободу — что, откровенно говоря, вообще могло не произойти или произойти нескоро, — обсуждать это не имеет смысла.

Пользуясь свободой, Эдриан вовсю наслаждался жизнью. Отдыхал, проводил много времени с Нарциссой, занимался детьми, и даже откладываемые на неопределённое «потом» дела наконец претворялись в жизнь. Так, он зачаровал примыкающую к саду территорию, и теперь, как в Малфой-мэноре и доме Шафика, у него самого вокруг дома царила выбранная погода — климатические чары позволяли не обращать внимания на календарь. Впрочем, весна уверенно вступала в права, мэнор зеленел, серое небо сменило цвет, а ещё робкое солнце радовало не только детей и диринаров, но и самого Эдриана.

День рождения Люциуса прошёл камерно, к всеобщему удивлению, Малфой решил не устраивать пышных приёмов, а затем и вовсе исчез, предупредив одного лишь Нотта, что отправляется в отпуск с любимой женщиной и будет недоступен для связи ни для кого, кроме лучшего друга.

— Верю, что ты по пустякам дёргать не станешь, — вручая Эдриану блокнот с протеевыми чарами и демонстративно выкладывая на стол зачарованную Бертом пластину, улыбнулся Люциус. — И что за Драко присмотришь, пока он будет с Нарциссой.

— Развлекайся, — похлопал его по плечу Нотт. — Ты заслужил отдых.

Заседание Визенгамота прошло тихо. Эдриан ожидал скандала после выступления Боунс, но та ещё не была готова — как ранее Люциус, теперь Амелия с Аластором просиживали ночи напролёт, изучая дела Пожирателей смерти, только им вдобавок приходилось ещё и каждого упомянутого в делах аврора и сотрудника ДМП проверять.

— Это просто ужасно, — вполголоса поделилась Боунс после заседания, верно интерпретировав вопросительный взгляд Эдриана и не поленившись объяснить ему задержку. — Чуть ли не каждого можно если не в Азкабан отправить, то уволить с волчьим билетом! Боюсь, это займёт больше времени, чем мы рассчитывали.

— Не думаю, что в таком деле спешка пойдёт на пользу, — проглотив разочарование, объективно оценил ситуацию Нотт. — Разобраться нужно до конца, а то снова выйдет…

— Спасибо за понимание, — улыбнулась она. — А то Аластор кричит, что я чересчур дотошна, из-за чего преступники безнаказанно гуляют на свободе.

— Я сам дотошен, потому ну никак не могу вас осудить, — мягко заметил он.

В один из дней, пригласив МакНейра на разговор, чтобы обсудить питомник и заодно выяснить, почему тот перестал приводить Ника, Эдриан вспомнил о монстрах, всё ещё обитающих в отдалённых частях мэнора, и потому вместо приветствия спросил:

— Не хочешь повторить геноцид зубастых тварей?

Уолден сбился с шага, а поняв смысл вопроса, расхохотался.

— С радостью! Заржавел я что-то. Из-за Ника много времени приходится дома проводить… А давай его с собой возьмём на охоту?

— Рехнулся?! — поперхнулся воздухом Эдриан. — Ты не забыл, какого размера зубы у тех тварей?

— Да Ник нам обоим фору даст, уж его точно никто не сожрёт — пацан же вырос в лесу.

— Пацан вырос в обычном лесу, Уолл, — решительно покачал головой Нотт. — И он не оборотень, чтобы на нём всё заживало, как на собаке, так что я рисковать отказываюсь.

— Эх… Ну ладно. Оставлю его дома тогда.

— Да зачем дома? Приводи, пусть с детьми общается. Тем более что Марк будет рад старшему товарищу. Я, признаться, сомневался, не станет ли он игнорировать мелких из-за Ника, но Маркус умница, никем не пренебрегает.

— Младшенький у Флинтов удачным вышел, это точно, — согласился Уолден.

Они расположились в беседке, причём не с коньяком, как легко можно было предположить, а с чаем, и вполголоса беседовали, посматривая на высыпавших на улицу детей. Сигнальные чары чуть кольнули запястье, Эдриан повернулся к дому, и в ту же секунду рядом возник Лаки.

— Леди Блэк пришла, — доложил домовик с поклоном.

— Проводи к нам, — гостеприимно кивнул он и обернулся к МакНейру: — Не возражаешь?

— Да я-то что, а вот леди точно не будет в восторге от моего общества.

И оказался прав. Кассиопея окинула поношенную одежду ликвидатора презрительным взглядом и даже не сочла нужным притвориться.

— Добрый вечер, лорд Нотт.

— Здравствуйте, леди Блэк, — склонившись к птичьей лапке Кассиопеи, вежливо сказал он.

— МакНейр, — поджала губы она, глянув на Уолдена.

— И вам не хворать, — осклабился тот.

Эдриан вздохнул. Некоторые союзники были как вода и пламя — встречи сопровождались шипением, а могли и к ожогам принести. Бросив выразительный взгляд на МакНейра, он обернулся к леди Блэк и нахмурился.

— Надеюсь, мы все тут взрослые люди, а значит, способны к конструктивному диалогу или хотя бы вежливости.

— Ты прав, лорд Нотт, — неожиданно легко отступила Кассиопея. — Это твой дом, ты вправе приглашать, кого сочтёшь правильным. — Она посмотрела на Уолдена, но, разумеется, до извинений не снизошла. — Я хотела поговорить о моём племяннике.

— Племяннике? — удивился Эдриан, вспоминая набившее оскомину семейное древо Блэков в попытке понять, кого Кассиопея может иметь в виду.

— Альфарде.

— Разве он ещё жив? — не удержался от вопроса МакНейр.

— Нет, умер пару лет назад. Но у него остался сын.

Эдриан с Уолденом переглянулись, оба не понимая, какой реакции ждёт леди Блэк.

— Мистер МакНейр, — обратилась она прямо к Уолдену, — разговор не секретный, однако я бы предпочла, чтобы эта информация не слишком расходилась. Лорд Нотт вам доверяет, потому я не прошу вас удалиться…

— Могила, — серьёзно кивнул тот, и хотя леди поморщилась от выбора слов, обещание приняла.

— Благодарю. Возможно, вы в курсе, что мой брат Поллукс выгнал мальчишку из дома за магглолюбство и нежелание жениться на достойной девушке. Альфарда выжгли с гобелена, семья не стремилась поддерживать с ним отношения, и единственным Блэком, с кем он имел связь после этого, был старший сын Вальбурги, Сириус. Я достаточно давно ничего не слышала об Альфарде, да и не интересовалась его судьбой, пока не познакомилась лично с его сыном — в Хогвартсе. Мальчик учится на Слизерине, от отца кроме фамилии да внешности, кажется, не взял ничего. Я навела справки, и ситуация мне не понравилась. Выяснилось, что Альфард таки женился на грязнокровке, и после его недавней смерти та едва сводит концы с концами. Эйдан Блэк носит мантии с чужого плеча, явно не имея средств на новую одежду, и если бы не его друг, мистер Флетвок, на каникулах мальчишке пришлось бы чуть не голодать…

— Извините, леди Блэк, — перебил МакНейр напряжённым тоном.

Та нахмурилась, но по его лицу поняла, что произошло нечто важное, и не стала возмущаться.

— Да?

— Вы сказали, Флетвок?

— Верно. Патрик Флетвок, тоже мой студент, они с Эйданом вместе учатся. Неплохие ребята… А что?

— Нет-нет, извините, что перебил.

Кассиопея взглянула на Эдриана, но тот и сам не был в курсе причин, заставивших МакНейра так странно себя вести. А между тем на лице Уолдена отражалась напряжённая работа мысли.

— В общем, — так и не дождавшись никаких объяснений, Кассиопея вернулась к теме, — я хотела бы попросить вас о помощи. Признаться, я не представляю, как быть. Мальчик хоть и воспитывался магглолюбцем и грязнокровкой, не перенял никаких идиотских позиций. Он настоящий слизеринец и Блэк…

— Чем же я могу вам помочь? — удивился Эдриан. — Впрочем, я обсужу это с Нарциссой и Андромедой, возможно, у них появятся какие-то мысли?

— Это было бы прекрасно, — повеселела Кассиопея. — А насчёт помочь… Он юн, и он живёт фактически с магглами, если что-то не так, ему никто не поможет. Вы же понимаете, о чём я говорю. Мальчик тоже может быть проклят… — по лицу Эдриана поняв, что тот проникся важностью сказанного, она чуть улыбнулась и поднялась. — Что ж, мне пора забирать Летицию. До встречи, лорд Нотт. Уверена, вы не забудете о моей просьбе.

И, проигнорировав погруженного в свои мысли МакНейра, леди Блэк отбыла.

— Уолл? — позвал Эдриан.

— А?

— Что с тобой?

— Патрик Флетвок, — тихо ответил тот. — Я не уверен до конца, но, кажется, это мой сын.

21.9.21