Запах тлена (гет)

Утратив свое знамя в лице мальчика, который так долго выживал, и увидев переход на сторону врага двух отчаянно смелых девушек, ещё вчера являвших собой словно символ сопротивления, защищающиеся вскоре пали духом и были смяты. Беллатриса Лестрейндж, вознамерившись добить первых союзников Гарри — Рона и Гермиону — не оставила после себя даже лоскута чёрной материи, так же развеянного Молли Уизли, как и женщина, носившая из этой материи платье.

* * *

Луна шепчет, заслонившись от людей в чёрных плащах своими светлыми спутанными волосами:

— Прости меня, папочка.

Луна не склонна к импульсивным решениям и знает, что скоро, очень скоро раскается. Но никто не должен будет об этом узнать.

* * *

Люциус Малфой презрительно кривит губы, смотря на представительницу ненавистного семейства.

— Вот ты, Люциус, морщишься, думая о невысоком происхождении нашей новой соратницы, — отточенная легилименция Волдеморт, кажется, улавливает настроение прямо из воздуха. — А ведь можешь сказать спасибо, за то, что благодаря твоему очень досадному промаху, и ты, конечно, не забыл о том, что хранитель вещей твоего Лорда из тебя вышел не очень, мы сегодня избежали многих неожиданных и неприятных поворотов событий.

Взгляд Лорда, могущий прожечь саму душу, задерживается на побледневшем Малфое.

— Подойди, милая, — вкрадчивый голос Тёмного Лорда обволакивает Джинни.

После стольких лет борьбы с самой собой, девушка не может не вслушиваться в знакомые интонации.

Джинни невесомо скользит вперёд, отделяясь от общей пожирательской массы. Многие так и остались стоять в масках, но только не она.

— Знакомьтесь, друзья! Это героиня нашего сегодняшнего дня — Джиневра Уизли. Она оказала мне одну, заслуживающую внимания, услугу. Прошу любить и жаловать, — Лорд слегка касается спины девушки, как бы беря её под покровительство перед толпой своих наиболее близких и опасных соратников.

Джинни не смотрит ни на кого, только на мужчину, вселяющего страх во всех этих людей. Возможно ли было сказать, что Том Реддл был её другом? И кто ей теперь он — мужчина, в котором похоронен её Том?

— И ты, дитя — Лорд снова оборачивается в толпу чёрных плащей и манит к себе Луну Лавгуд. Девушка с расфокусированным взглядом голубых, как само небо, глаз встает рядом с Джинни.

— Как твое имя?

— Луна Лавгуд.

— Зачем ты присоединилась к нам, Луна?

— Чтобы кормить соплохвостов — зачем же ещё?

Пожиратели, стоящие со стороны Луны и слышавшие её почти беззвучный шёпот, отшатываются, как от прокаженной.

Джинни предупреждающе берёт девушку за руку. Размыкает губы, чтобы заступиться, если Луна не сможет придумать достойных аргументов. А если не сможет, то что это будет значить? Джинни обещает себе обязательно подумать над этим. Но тишину собрания Пожирателей, замерших, как лес в безветренную погоду, снова нарушает сам повелитель.

— Так это дочь того самого Лавгуда, пишущего раздражающие буклеты, годные только для растопки каминов? Та самая, что покинула гостеприимный дом Люциуса меньше месяца назад? Та, которую спас наш национальный герой?

Лорд кружит по пятачку свободного пространства, водя руками, словно хочет обхватить всех и каждого в данной зале. Заставить их подумать над этаким оксюмороном.

И каждое его слово словно вбивает Луну глубже и глубже в землю, пока в рот не засыпаются липкие комья, перекрывая доступ кислороду.

— Что же изменилось?

Луна Лавгуд опускает голову.

Все произошедшее не стало для неё такой уж неожиданностью, но за время сидения в подвале, а потом в маленьком уютном особняке на берегу Атлантики, всё начало казаться доброй, отзывчивой Луне глупыми домыслами, досужими фантазиями. Она отгоняла их от себя, как назойливых жирных мух, и снова верила в чёрное и белое. Пока жизнь не провела огромной кистью поперек судьбы, хорошенько макнув её в серую краску. Поэтому не было ничего удивительного в том, что она не придумала достойных аргументов.

Лорд испытывает нетерпение, Пожиратели нервно переминаются с ноги на ногу, устав стоять, не имея возможности даже отдохнуть после тяжелой и изматывающей битвы. Это Тёмный Лорд может дни напролет держаться на чистом энтузиазме.

Но были такие слова, которые невозможно произнести вслух. Произнесённые вслух, они истлевали прямо на языке, теряют ценность, значимость и смысл. И Луна Лавгуд молчит, сдерживая готовые пролиться слезы отчаяния.

Узкие щелочки ноздрей Тёмного Лорда расширяются, гневно пропуская воздух.

— Легилименс, — покачнувшись, Луна готова свалиться на пол, если бы Джиневра не стояла так близко, чтобы успеть её подхватить.

То, что он хотел увидеть, врываясь тараном в бумажные стены, лежит совсем на поверхности. Это чувство, оно вызывает у Лорда недоумение. Сила и слабость, как говорил Дамблдор. Слабость, как искренне верил Волдеморт. И он смеется, снова утверждаясь в своих мыслях. Это действительно забавно.

И эти дети, кажется, совсем не понимают, что делают.

Луна ослаблено повисает на руках у подруги, её прозрачно-серую кожу от волнения прочерчивает капелька крови из носа.

Лорд взмахивает рукой в сторону молчаливых рядов, и Джинни утаскивает Луну в толпу. Стоять среди этих людей страшно, но не страшнее, чем на поле брани напротив семьи.

Наконец Лорд Волдеморт начинает короткую триумфальную речь, среди молчаливых фигур происходит оживление. Радостные возгласы подхватывают его последние слова, и переплавляют в гул восторга. Тёмные и чистокровные маги, идущие к своей победе более двадцати лет, могут теперь без опасения смотреть в будущее. Растить детей, руководствуясь принципами всеобщего блага, и продолжать медленно вырождаться от столетия к столетию, как того желали.

* * *

Луна всё ещё в запылённых цветастых гетрах и мантии Флёр, перепачканной в саже и прожжённой в нескольких местах. Пожиратели смерти трансгрессируют, чтобы вскоре снова встретиться в прохладных залах особняка Малфоя на пиру. Остаётся всего пара человек.

Всегда, когда Лорду надо обдумать всё спокойно, он предпочитает особняк Лестрейндж. Верно расценив взгляд бездомной дворняги за не очень удачно разыгранным равнодушием, избавляя девчонку от унизительных просьб, Лорд шипит Джинни:

— Мы, кажется, не закончили разговор, мисс Уизли.

После того, как он хватает её за локоть, приготовившись к трансгрессии, Джинни кидает отчаянный взгляд на Луну. Подруга стоит потерянной восковой фигуркой, нелепой и несуразной в мрачной роскоши шикарной залы. Лорд кивает одному из оставшихся стоять мужчин, и тот также берет девушку за локоть, собираясь закружить в вихре перемещения.