Где мой дом? (гет)

Последним, что видела Фиона, была вытянутая рука Северуса Снейпа, сжимающего какую-то черную палку в своих пальцах. Потом все подернулось легкой светящейся дымкой, и реальность начала таять на глазах, растворяться с пугающей быстротой. Пока Фиона окончательно не потонула во мраке.

Сначала она ничего не чувствовала. Ее тело словно исчезло, рассеялось вместе с той дымкой. Она была невесома и ни о чем не беспокоилась.

Потом пришла боль: нестерпимая, испепеляющая. По ощущениям ей раскаленный лом воткнули в живот и начали вращать. Тело заломило и затрясло, как в лихорадке. Кажется, она почувствовала холодные капли пота на лбу. А может, это было только игрой воображения. Терпеть не было сил, и Фиона закричала, но не услышала собственного крика. От страха перехватило дыхание, и она задрожала еще сильнее в предсмертной, как ей казалось, агонии.

Сколько это продолжалось: две минуты, два часа или два дня — она не знала. Но в один миг все закончилось. Было и нет. Когда-то она читала, что состояние людей, находящихся в шаге от смерти, улучшается. И решила, что именно это с ней и произошло. Она по-прежнему не могла произнести ни звука, веки не слушались и не поднимались, оставляя ее в полной темноте и неведении. Мысленно она попрощалась с жизнью, погружаясь в странный отдых умирающего — сон.

Следующим, что она почувствовала, было прикосновение к руке. Теплое, мокрое и шершавое. Словно ее облизывали длинным и тонким, как у собаки, языком. Мурашки побежали по коже, и Фиона инстинктивно дернула рукой. Получилось! Она смогла пошевелиться. Распахнула глаза и тут же зажмурила. Слишком ярко. Выждала немного и попыталась снова, на этот раз медленно. Перед взором мелькали черные точки. Незнакомую комнату наполнял холодный зимний свет от окна. Глазам было больно, но затопившая эйфория, радость от того, что она жива, не давали снова сомкнуть веки. Фиона чуть повернула голову в сторону, чтобы рассмотреть, из-за чего же все еще ощущает эти влажные прикосновения.

Взгляд наткнулся на тонкого желтоватого пришельца с огромными ушами и глазищами, готовыми вот-вот вывалиться из орбит прямо на ее койку. Он держал в руках-веточках мокрую тряпку.

Крик Фионы больше не был беззвучным. Он вырвался из горла, заполняя всю комнату, тревожным звоном оттолкнулся от стен и устремился обратно. В голове от этого шума загудел колокол. Существо что-то проверещало в ответ и исчезло. Растворилось в воздухе, будто его и не было. Может, и правда? Бывают же у болеющих странные галлюцинации. Вот и у нее случилась.

Фиона вздохнула и прикрыла глаза, чувствуя, как по всему телу растекается небывалая слабость. Хотелось позвать на помощь, увидеть хоть одно знакомое лицо, выяснить, что же произошло с ней. Но силы вновь ее покинули. Тупая тревожная усталость поднималась изнутри и кружила голову.

Фиона провалилась в полудрему, снова потеряв счет времени. Когда в следующий раз она открыла глаза, за окном уже стемнело. По комнате разливался мутный желтый свет. Взгляд сфокусировался на мерцающем пламени свечи на прикроватном столике. Она наблюдала за ним, прислушиваясь к потрескиванию фитиля, когда вдруг поняла, что не одна здесь.

— С возвращением, — проговорил тихий голос, и из темноты комнаты, куда не дотягивался свет свечи, выступила высокая фигура в черном.

Фиона сжалась в испуге, напряглась так, что вены вздулись на шее. Но быстро расслабилась, узнавая Северуса Снейпа, когда он подошел ближе. Только выглядел он как-то непривычно. Фиона всматривалась в него, пытаясь ухватиться за правильную в череде своих мыслей. Но они разлетались, как бусины разорванного ожерелья по полу.

— Как себя чувствуете?

— Терпимо, — голос ее был слабым, еле слышным.

Снейп присел на кровать, на самый краешек, будто боялся дотронуться до нее. Эту нелепую догадку Фиона тут же отмела, потому что он осторожно обхватил ее руку.

Теперь, когда он был так близко, она смогла внимательнее присмотреться и поняла, что же показалось ей странным в его облике. На нем не было привычных джинсов и футболки. Вместо них Снейп облачился в черные брюки со стрелками и во что-то похожее на легкое пальто, застегнутое на множество пуговиц. Сюртук? Да, кажется, так это называлось. В таких ходили джентльмены девятнадцатого века в тех романах, которыми она зачитывалась до знакомства с этим странным человеком.

А еще он выглядел жутко замученным. До этого момента она ни разу не видела Снейпа таким. Обычно гордая осанка сменилась сутулостью, спутанные волосы занавешивали лицо наполовину, но не скрывали полностью темные круги под глазами — свидетельства бессонных ночей. Да что, черт возьми, случилось то?

Снейп тем временем медленно провел по внутренней стороне ее запястья большим пальцем и замер так. По телу Фионы вновь разлилось привычное от его прикосновения тепло и что-то новое, ранее не испытанное. Трепет? Впрочем, эти глупые ощущения быстро завяли, не успев толком распуститься. Она поняла, что его касание — не проявление нежности. Снейп просто проверял пульс. А закончив, сразу же поднялся с кровати и отошел к тумбе. Что-то зашуршало. Когда же он повернулся, она увидела в его руках капельницу. Игла на канюле сверкнула в свете свечи, и Фиона невольно поежилась. Она терпеть не могла уколы, хотя и не вспомнила бы, когда их ставили ей в последний раз.

— Зачем это?

— А вы как думаете?

Снейп иронично вздернул бровь, отчего по его лбу расползлись горизонтальные морщины. Он пристроил флакон с зеленым раствором там, куда не дотягивался взгляд Фионы.

— После вам станет значительно лучше.

Фиона кивнула, позволяя. Будто бы он спрашивал у нее разрешения. Ха. Молчаливо она стерпела эту неприятную процедуру, но когда Снейп вновь отошел, видимо, собираясь вообще покинуть комнату, не удержалась.

— Стойте! Вы ничего не объясните? Что со мной случилось? Где я… мы? Почему вы так одеты?

— Поговорим завтра. А пока отдыхайте.

— Вы все время это говорите, — сказала Фиона и грустно выдохнула, чувствуя, как сон снова затягивает ее в холодную топь забвения.

Снейп оказался прав. На утро она чувствовала себя намного лучше. Разбитость и туман в голове ушли, оставив еле заметный шлейф утомления. Но оно не помешало Фионе с удовольствием съесть принесенный завтрак. Теперь она пила маленькими глотками травяной чай и с любопытством осматривала спальню, которая стала ей пристанищем.

Комната была просторной и светлой. И как будто из другого времени: антикварная мебель, ламбрекены и шторы с бахромой, ковер у кровати с яркими и большими цветами. Было понятно, что ко всему приложила руку какая-то женщина, но ничего не говорило о том, кто она. Никаких милых сердцу безделушек, коими обычно заставлены женские спальни: ни флакончиков с косметикой, ни шкатулок или ваз. Ничего.

— Что это за место?

Снейп, стоявший все это время у противоположной стены со скрещенными руками, поднял голову.

— Это не имеет значения.

— Да вы заколебали! — возмутилась Фиона, отставляя кружку с недопитым чаем на поднос. — Это не имеет значения, то не имеет значения, я расскажу обо всем завтра… Когда, блин, это завтра наступит?

— Если бы вы знали, что я собираюсь вам поведать, то не стремились бы этого узнать.

— Просто скажите уже и все.

Взгляд Снейпа стал пуст и холоден. Глядя прямо ей в глаза, он начал рассказывать монотонным, лишенным эмоций голосом.

Оказалось, в мире есть магия. Сама она не Фиона Ли, а героиня магической войны Гермиона Грейнджер, большая шишка в каком-то там министерстве. По каким-то причинам ее заточили в мире маглов (так волшебники называли простых людей) и опаивали варевом, сдерживающим магию и разрушающим ее. Из-за него она провалялась в отключке — на грани жизни и смерти — четыре дня. Но эта опасность больше не висела над ней, потому что Снейп сварил зелье-антидот. Осталась самая малость — заблокировать в сознании ложные воспоминания, уничтожить их и освободить Гермиону. И сделать это необходимо в ближайшее время, как только она окончательно восстановит ресурсы своего организма. А иначе произойдет что-то очень плохое. Сойдет с ума? Станет шизофреничкой?

Фиона не дослушала. Она больше не могла сдерживаться и расхохоталась.

— Вот это я дура!

Снейп нахмурился. Он явно ожидал от нее другой реакции.

— Нет, вы только послушайте себя! — не унималась она. — Что вы несете? Какая магия? Еще скажите, что единороги у вас на заднем дворе пасутся. Да вы просто псих!

Снейп подался вперед, отчего она мигом захлопнула рот.

— Говорить психу, что он псих — не самая лучшая идея, мисс.

— Я… я вам не верю, — заикаясь, сказала она.

Голос ее задрожал. Отчего-то больше смеяться не хотелось. Наверное, виной всему был его взгляд: пристальный, сверлящий. Сделалось страшно. И совсем не от того, что все это правда, а потому, что она не знала, чего ожидать от Снейпа. Она действительно была полной дурой, которая повелась на какие-то, мать его, ощущения, повелась на те бредни, что звала прорицаниями. Притащила этого ненормального к себе домой, еще и помощи просила! А теперь по своей дурости находилась в логове маньяка-убийцы. Наверное, он планировал это похищение с первого дня. Поэтому и уходил надолго из дома, ничего не объясняя. Готовился осуществить свой план.

— Ой, мамочки!

Снейп раздраженно фыркнул.

— Придите в себя. У вас все мысли на лбу написаны. Я не маньяк.

— Как прикажете мне успокоиться? — с бравадой спросила Фиона. Если уж умирать, то умирать с музыкой. И вообще, она не какая-то там слабачка, просто так в руки не дастся. Будто в подтверждении этих мыслей она подоткнула пышное одеяло под себя. Какая никакая, а иллюзия безопасности.

— Просто примите неизбежное. Убивать я вас не собираюсь, как вы уже себе нафантазировали.

— А что вы сделаете?

— Я только верну все на свои места.

— Нет, это ерунда какая-то, — замотала головой Фиона. А потом ей в голову пришла гениальная идея. Да, это бы сработало. И Снейп перестал бы дурить ей голову сказками. — Покажите мне свою магию. И я поверю.

— Что же вы хотите увидеть? — спросил Снейп.

— Да что угодно. Хоть ананас наколдуйте!

— Это невозможно, — сморщился Снейп. — Еда является одним из принципиальных исключений из закона Гэмпа. Ее нельзя наколдовать из воздуха. Сделаю скидку на то, что вы, Грейнджер, пока ничего не помните.

— Меня зовут Фиона! — вскрикнула она. — А это главное доказательство, что вы меня дурите.

— Все! Я устал с вами возиться.

Снейп распахнул дверь и громко позвал какого-то Лэнки. В ту же секунду не в дверях, а прямо посреди комнаты появился тот самый пришелец, которого она приняла за галлюцинацию.

— Глаз с нее не спускай, — сказал пришельцу Снейп. — И до вечера не беспокой меня.

С этими словами он вышел, захлопнув за собой дверь. А она осталась наедине с диковинным существом. Не сошла же она с ума? Снейп, судя по всему, тоже его видел.

— Ты кто? — поинтересовалась Фиона, натягивая на всякий случай одеяло до подбородка.

— Я домовой эльф! — видимо, это было какое-то гордое звание, потому что пришелец выпятил грудь колесом и сделал шаг вперед. — Зовите меня Лэнки, мисс.

— Так ты, Лэнки, волшебник? Умеешь колдовать?

Лэнки вздрогнул, прикрывая ладошкой рот, будто она сболтнула кощунственную бессмыслицу, и, сделав еще один шажок вперед, заговорил вкрадчивым голосом:

— Что вы, мисс! Лэнки не волшебник. Лэнки только эльф. Но колдовать умею, да.

— Покажи!

Лэнки щелкнул пальцами, и у него в руке появился стакан с соком. Фиона выпучила глаза от удивления.

— А он сказал, что нельзя наколдовать еду из воздуха!

— У домовых эльфов другая магия, — потупился эльф. — Но Лэнки ничего не создавал из воздуха. Только призвал с кухни апельсиновый сок, который приготовил для вас, мисс.

С отрешенным видом Фиона забрала стакан.

Что же это? Все, что наговорил ей Снейп — правда? Магия и настоящие волшебники действительно существуют? А она, наоборот, нет? Но разве это возможно? Фиона вытянула вперед руку, в которой держала стакан. Тонкие, еле заметные волоски на предплечье, редкие золотистые веснушки, прожилки вен под белесой кожей — не ее? Пальцами другой руки она подхватила кожу, оттянула, с силой сдавила и отпустила. На месте щипка тут же расплылось розоватое пятно, но она не ощутила ожидаемой боли. Лишь ее отголоски.

Стакан с соком полетел на пол. Лэнки щелчком пальцев тут же убрал беспорядок, но Фиона уже не удивлялась. Она оцепенела, отрешилась от всего. Ее накрыло безнадежное ощущение, что она больше не принадлежала себе. Оно снесло все рациональные мысли, чувства и эмоции, которыми еще недавно она могла управлять. И сделало это так быстро и безжалостно, как океанское цунами сносит прибрежные городки, превращая все в щепки.

Все вокруг стало плоским, ненастоящим. И самой главной фальшивкой здесь была она. Осознание это больно ужалило, вырывая из груди всхлипы. Она горько разрыдалась, некрасиво шмыгая носом и размазывая ладошками слезы по щекам.

• ─── ⫷⫸ ─── •

Снейп, после того как отдал распоряжения Лэнки и покинул комнату девчонки, рухнул на кровать в своей спальне. Он не потрудился даже раздеться. Сил после стольких дней у котла элементарно не было. Ни физических, ни моральных. Он хотел разработать дальнейший план действий, решить, когда сможет закончить с Фионой Ли и наконец-то поговорить с Грейнджер. Но бессовестно уснул.

Он проспал почти сутки, но по-настоящему отдохнувшим себя не чувствовал. Со стоном он перевернулся на спину и стеклянным взглядом уставился в потолок, позволяя своим мыслям дрейфовать от одного к другому.

Лэнки его не беспокоил. И Северус пришел к выводу, что с девчонкой все нормально. Свое же состояние он расценивал как полную разбитость, и это выводило его из себя. Ему совершенно претила мысль, что из-за какой-то ерунды он провалился в эмоциональную яму. Это казалось недопустимым, и хотелось исправить незамедлительно.

Себе он уже признался, что не сможет никуда уехать, пока ситуация с бывшей ученицей не станет, по крайней мере, ясной. Он пытался убедить себя в том, что уже вернул долг жизни, спас ее. Ни магии, ни Грейнджер больше нечего с него требовать. Но мерзкое зудящее чувство, которое, как он думал, больше никогда не испытает, вновь подняло свою голову. Оно словно никуда и не исчезало, просто затаилось внутри и, как паразит, почувствовав свободное пространство в его душе, попыталось вновь захватить.

Он понимал, насколько это глупо, но все равно винил себя. За то, что сразу, как только догадался, чем сдерживают магию Грейнджер, не сварил антидот; за то, что не предусмотрел появление Джеймса; за то, что в принципе ушел из лофта; за то, что расслабился.

Северус провел длинным тонким пальцем по ряду пуговиц на своем помятом сюртуке и усмехнулся. Он понятия не имел, как Нарцисса это сделала, но еще в первый день в шотландском доме обнаружились в гардеробе привычные рубашки, брюки, несколько сюртуков и мантий — точно такие, как он носил в пору своей профессорской карьеры. И он с каким-то садистским удовольствием переоделся в них, откидывая джинсы в сторону. Эта была дурацкая попытка вернуть утерянный было контроль. Наверное, в тот момент это действительно было ему необходимо.

Он полежал еще немного, почти физически ощущая отвращение к себе. Наконец поднялся и направился в душ. Он хотел не столько смыть с себя пятидневную грязь и запах ингредиентов, сколько лишние мысли и тугую усталость. Он встал под воду и постарался отдаться ритму стекающих по телу горячих струй.

Стало легче. Когда он, стоя в одном полотенце на бедрах, откидывал из шкафа на кровать одежду, задумался даже о том, что неплохо бы позавтракать. Снейп не мог вспомнить, ел ли он нормально в последние дни. Наверняка Лэнки что-то приносил в лабораторию, но…

Глухой удар двери о стену заставил Снейпа вздрогнуть и развернуться. В проеме, уцепившись побелевшими пальцами за косяк, стояла девчонка. За ней маячили огромные уши Лэнки. Сам он испуганно затараторил:

— Хозяин, Лэнки говорил мисс, что нельзя вставать! Лэнки говорил, что нельзя вас беспокоить. Лэнки пытался…

— Достаточно! — отмахнулся Снейп, врезаясь взглядом в янтарные, покрасневшие от слез глаза. — Чего хотите?

— Надо же, — тихо сказала она, не стесняясь и рассматривая его худощавое жилистое тело. — Раньше вы были повежливее.

Северус потянулся было к кровати за свитером и джинсами. Но тут же остановился. Вот еще! Пусть смотрит. Не будет он смущаться той, чью память собирается развеять по ветру. Он махнул ей рукой, чтобы продолжала.

— У меня есть условие.

— Вот как? — свел он брови к переносице. — Просветите?

— А как же, — сказала она, слабо улыбаясь. — Лэнки показал мне ваши фокусы и кое-что рассказал о вас. Со своим даром предсказаний я вряд ли что-то смогу противопоставить вам. Так что позволю сделать со своими мозгами все, что вы там планировали. Но хочу лишь одного.

Она замолчала, выдерживая, судя по всему, драматическую паузу. А Снейп выгнул бровь в ожидании. И одной рукой ухватился за узел полотенца, готового сползти еще ниже — так, на всякий случай. Если Грейнджер и не будет помнить о таком конфузе, он точно не забудет.

— Я хочу встретить Рождество.

Он ожидал чего угодно, но не этого. Признаться, она умела его удивлять. Рождество? Да кому оно сдалось?

Снейп прикинул в голове, какая сегодня дата. До праздника оставалось всего четыре дня. Вполне достаточно, чтобы подготовиться к новому сеансу. Права на ошибку в этот раз точно не было. Нужно было сделать все идеально.

И он кивнул.

— Я вполне могу дать вам это время, — проговорил он, все еще прокручивая у себя в голове, насколько такая отсрочка будет выгодна ему. В любом случае, он не планировал здесь и сейчас освобождать Грейнджер из ледяного ментального плена. После такого отравления ее организм должен был восстановиться. Да, девчонка выглядела гораздо лучше. Она больше не походила на мертвеца, холодного, словно мрамор. Пепельная бледность исчезла, уступая место более здоровому цвету лица. Поблекшая россыпь веснушек на носу и щеках снова золотилась. Но Северус не мог не заметить, как ее шатает, хоть она и пыталась стоять ровно, словно доказывая свою силу. Да и ему, если честно, этих суток сна было недостаточно. Так что ее «условие» вполне могло стать и его. — Только не вмешивайте меня в эту мишуру. Никаких елок в доме я не потерплю.

— Хорошо.

Не сказав больше ни слова, но ухватившись для поддержки за Лэнки, который прижимал уши к тощим плечам, она оставила Снейпа в одиночестве. Чему он был, безусловно, рад.

До Рождества Северус не видел и не слышал девчонку, передав заботы о ней домовику. Он же проводил почти все свое время или в лаборатории, варя для нее ежедневные дозы Умиротворяющего бальзама и зелья, восстанавливающего физические силы, или в кабинете. Было у него еще одно дело, мирно спавшее под эльфийскими чарам в подсобке, но Снейп решил отложить его до возвращения Грейнджер.

Воскресенье, отчетный день, уже прошло. Но из внешнего мира, точнее, от Малфоя — его единственного сейчас источника актуальной информации, никаких сведений он не получал, хоть и оставил возможность его филину преодолевать защитный барьер, выстроенный вокруг дома.

Это казалось странным. Должен же тот, кто все это устроил, как-то зашевелиться? Отсутствие отчета, Грейнджер с ее надзирателем и их личных вещей было, на его взгляд, весомой причиной. Если бы кто-то поднял шум, Малфой непременно бы узнал об этом, хотя и заявлял, что не обладает никакими связями в министерстве. Нашлись бы еще дураки этому верить!

За неимением иного Снейп сосредоточился на разборе оставшихся непрочитанными газет. Писаки, обычно жадные до происшествий в магмире, довольно сухо сообщали о случаях нападения на министерских работников. О том, что все они были маглорожденными, не говорилось ни слова.

Первое столкновение Грейнджер с неизвестными преступниками случилось в январе в Хогсмиде. Она тогда не пострадала, сумев отбиться. По информации некоего Филиппа Флинта, чьим именем была подписана заметка, мракобороцы пришли к выводу, что это был случай хулиганства, устроенного пьяными волшебниками-дебоширами, и никакой связи с деятельностью заместителя министра Грейнджер там искать не следовало.

«Волшебники, устроившие пьяный дебош, пока не задержаны. Мы работаем над этим, — говорит глава Управления мракоборцев Гарри Поттер. — Заместитель министра магии Гермиона Грейнджер в полном порядке. Боевые заклинания к ней не применялись. Это все».

Следующие нападения случились одно за другим уже поздней весной. Сначала пострадала некая Магда Джонс, работница архива. Ее атаковали прямо на Косой аллее.

«Мы ничего не поняли, — говорит свидетель происшествия, сын известного старьевщика Энтони Брэгг. — Отец закрывал лавку. Я уже ждал его на улице, когда услышал женский визг. Обернулся. Но — темно, хоть глаз выколи. А потом что-то ка-а-ак сверкнет, и я увидел ее. Стояла аккурат напротив магазина Олливандеров. Там уже все позакрывались, вечер, поздно. Что она там делала? Так вот. Стояла, не двигалась, а вокруг нее двое… нет, трое, а может, даже четверо — не рассмотрел, в плащах кружат. Я и крикнул: «Все в порядке, мэм?» Эти в плащах тут же аппарировали, но перед этим опять что-то сверкнуло. Когда присмотрелся, женщина на земле лежала».

Уже известный Филипп Флинт отметил, что Управление мракоборцев от комментариев отказалось. Замминистра магии Грейнджер, которая по долгу службы контактировала с мисс Джонс, пожелала ей скорейшего выздоровления. Сама мисс Джонс была доставлена в больницу Святого Мунго, где и проходила лечение. Ни о повреждениях, ни о версиях случившегося сказано не было. Лишь приписка, что за развитием событий «Ежедневный пророк» будет пристально следить.

Однако в следующих выпусках Снейп не нашел ни одного упоминания об этом. Возможно, дело было в том, что Малфой прислал ему лишь те газеты, в которых так или иначе упоминалось имя Грейнджер.

Следующей жертвой стала Оливия Лорье. Северус вспомнил ее по фотографии. Кажется, она училась на Пуффендуе в те же годы, что и кто-то из старших сыновей Уизли. Сообщение об Оливии было еще короче предыдущих. Нападение случилось в магловской части Лондона, и никаких свидетельских показаний журналисту найти не удалось. Мракоборцы снова отмолчались. Колдомедики Мунго прикрылись обязательством о неразглашении. Что конкретно произошло с ведьмой, было неизвестно.

Остальные атаки совершались на Грейнджер. Первая (или уже вторая) — двадцать девятого мая. Но в газете от этого числа даже не было отдельной заметки. Новость опубликовали в разделе «Молния». Два предложения.

«Сегодня предотвращено нападение на заместителя министра магии Гермиону Грейнджер. Подробности скоро».

Другое нападение, о котором Северус уже знал из воспоминаний самой Грейнджер — в начале июня. Но опять-таки у обычно пронырливых писак словно затупились перья. Поэтому еще одно сообщение снова мало что рассказывало. В нем говорилось о серьезно пострадавшем в стычке с преступниками Уизли, но ни слова о том, что целью была Грейнджер. Кто-то явно держал под контролем подобного рода публикации или самого Флинта, который вел колонку о происшествиях в магмире. У кого была такая власть? Очевидно.

Наконец Северус добрался до газеты, которую однажды уже держал в руках. И внимательно начал читать.

11 июня 2008 года

УМЕРЛА ЗАММИНСТРА МАГИИ

Героиня войны, кавалер Ордена Мерлина I степени Гермиона Грейнджер скончалась утром 11 июня. Ей было 29 лет. Свой пост она занимала ровно полгода — с 1 января. По словам сослуживцев, еще вчера она обсуждала рабочие планы на оставшуюся неделю и ничего не предвещало ее внезапной смерти. На пятницу, 13 июня, была запланирована большая, совместная с министром магии Кингсли Бруствером пресс-конференция, связанная, по предположениям, с новой предвыборной кампанией. О причинах смерти официальной информации пока нет, нет данных и об обстоятельствах.

Наш корреспондент отправился в Министерство, чтобы лично поговорить с сослуживцами замминистра, главой Управления мракоборцев и по совместительству ее лучшим другом Гарри Поттером, а также с непосредственным начальником, министром Бруствером.

«Несколько часов назад скоропостижно скончалась… Ничего не предвещало. Еще вчера обсуждали планы на неделю… Большая потеря для всех нас», — сквозь слезы сказала личный секретарь мисс Грейнджер. На вопрос о причинах смерти она пожала плечами.

Представитель из Управления мракоборцев заявил, что мистера Поттера на рабочем месте сейчас нет. Он глубоко потрясен случившимся и не будет давать никаких комментариев в ближайшее время. То же самое заявление сделал секретарь министра.

По неподтвержденной информации, похороны Гермионы Грейнджер пройдут в закрытом для прессы и членов магического сообщества режиме.

«Ежедневный пророк» выражает свои искренние соболезнования. Наши мысли с близкими друзьями и коллегами замминистра Грейнджер в это непростое для них время.

Следите за развитием событий в следующих выпусках.

Северус, сморщившись, откинул газетенку в сторону.

— Макулатура!

Он мог бы лично навестить Флинта и расспросить о странном характере публикаций, мог бы отыскать пострадавших или хорошенько потрясти Уизли, вдруг тот что-то упустил из своего рассказа, и мог, конечно, встретиться с Поттером, что в сложившейся ситуации казалось самым логичным. Но прежде чем всем этим заняться, нужно было поговорить с Грейнджер. Тянуть больше не было смысла. Возможно, у нее и будут все ответы.

— Лэнки! — позвал он громко. Эльф тут же появился в кабинете, почтительно кивая.

— Чем занята наша гостья? А, не важно. Дай ей еще Умиротворяющего бальзама. Я скоро приду, чтобы… Впрочем, можешь ничего ей не говорить.

— Хозяин, сегодня Рождество. Мисс хочет нарядить елку на улице. Вы позволите?

Конечно же, Снейп потерялся в череде дней и совершенно забыл о своем недавнем обещании. Что ж, еще пара часов ничего не изменит. Он не только кивнул, соглашаясь, но даже трансфигурировал из лежащих на столе канцелярских булавок елочные шары. Пускай празднует, пока это для нее возможно.

Сам он присоединяться не собирался, но все же вышел из кабинета, прошелся по гостиной и, наконец, замер у окна, глядя на заснеженные горные вершины.

Дом, который ему пожаловали Цисси с Люциусом, находился не в самом Инвернессе, а в его пригороде, примерно в трёх километрах к западу от города. Он стоял на крутом холме, окруженный с одной стороны низкими горами, с другой — перелеском. Дом был двухэтажный, небольшой: две спальни и ванная наверху, кухня, подсобка, маленький кабинет и гостиная с полукруглым эркером внизу. Окна гостиной как раз выходили на задний небольшой дворик, где росла раскидистая елка, вокруг которой сейчас порхала девчонка. Лэнки только успевал протягивать ей игрушки. Северус краем глаза наблюдал за ними.

В какой-то момент она наклонилась к эльфу и что-то сказала. Уши его дернулись, и Лэнки быстрыми шажками отправился к дому, скрываясь из поля зрения Снейпа. Девчонка тут же дала деру, а Северус усмехнулся.

— Акцио, пальто! — крикнул он, продолжая смотреть из окна за ее попыткой бегства. Она очень хорошо бежала. Быстро! Значит, физически была вполне здорова.

Она почти достигла лесочка, в котором и собиралась, видимо, затеряться, как врезалась во что-то невидимое, бывшее защитным барьером. Никто не мог ни пройти, ни покинуть очерченную Северусом территорию. Барьер на долю секунды засветился голубым, откидывая девчонку назад. С паническим криком она отлетела от него на пару метров и шлепнулась на задницу.

С надеждой, что теперь не придется варить Костерост, Снейп вышел на улицу и громко захлопал в ладоши.

— Хорошая попытка, мисс!

— Не отправиться бы вам к дьяволу? — со стоном злобно проронила она. И попыталась подняться. Не удалось. Северус подошел ближе, протягивая ей руку.

— Благодарю за предложение. Знавал я одного, и встречаться с ним желания больше нет.

— Что это за чертовщина? — она кивнула в сторону леса, где и врезалась в барьер.

— Это магия.

Она с недоверием посмотрела на протянутую руку, но все же ухватилась за нее. Снейп потянул на себя: девчонка стала на удивление легкой, сказались дни болезни. Придерживая ее за талию, чтоб не свалилась, он спросил:

— Решили сбежать с собственного праздника?

— А вы что бы делали на моем месте?

— Скорее всего, попытался бы тоже. Но, боюсь, у вас действительно нет выбора.

Это заявление деморализовало ее. Северус почувствовал, как она обмякла в его руках, как опустились ее плечи. Она, смотря на него, открыла было рот, но так и не смогла произнести ни звука. Мотнула головой и первой зашагала в сторону дома. У наполовину наряженной елки все же остановилась. Она переводила взгляд с одного шара на другой, будто пересчитывая их. И вдруг спросила:

— А вы не любите Рождество?

— Оно мне безразлично.

— А я люблю, — быстро проговорила и тут же хохотнула: — Хотя меня же не существует. Господи, кому придет в голову сотворить такое с человеком? Это так несправедливо!

— Жизнь вообще несправедлива, мисс.

— Но не для того, кто может что-то исправить. Я же не могу ничего. Я — ничто.

Она вдруг развернулась к нему всем телом, прижалась близко-близко и почти дотянулась до его тонких сжатых губ. Но Снейп оказался быстрее — отстранил ее, качая головой.

— Не надо. Это вам не поможет.

— Я просто хочу хоть что-нибудь почувствовать, понимаете? — она запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. В глазах заблестели слезы. — Почему я не могу остаться? Чем она лучше меня? Почему я не имею права?

— Представьте, что какой-то паразит захватил контроль над вашим телом и разумом. Подчинил себе, своим законам и капризам. Вы не можете ничем управлять, вы не можете ничего сказать. Скорее всего, вы вообще не понимаете, что происходит вокруг. Вам холодно и страшно. Вас поглотила тьма, и если ее не развеять, вы — настоящая вы — исчезнете.

— И?

— Такой паразит — это вы, Фиона Ли.

Она дернулась, будто он ударил ее. Зажмурилась и зажала уши кулаками. Северус ожидал истерики и был готов позвать Лэнки с зельем, но этого не понадобилось. Она опустила руки вдоль тела, смиряясь. Медленно покачала головой и отошла на шаг от Снейпа. Некоторое время она не смотрела на него, разглядывая свои ботинки. И, наконец, произнесла:

— Что ж. Идемте.

— А как же Рождество? Не обязательно делать это прямо сейчас.

— К черту Рождество! — она передернула плечами и первой вошла в дом.

На эту работу потребовалось гораздо больше времени и сил, чем Северус предполагал изначально. Когда он вынырнул из ее сознания, рука с палочкой ходила ходуном, глаза застилал пот. Она выглядела не лучше: разгоряченное лицо, растрепанные волосы, юбка, съехавшая на бок. Посмотреть со стороны — они будто не сидели мирно друг напротив друга несколько часов, а боролись… или делали что-то другое.

Он отпустил руку с палочкой и присмотрелся. Получилось же? Взгляд девчонки, до того рассеянный, сфокусировался. Она быстро-быстро заморгала и махнула рукой перед глазами, словно пытаясь отогнать наваждение.

— Профессор Снейп?

— Больше не профессор, но рад, что узнали. Здравствуйте, мисс Грейнджер.

Снейп шумно продолжительно выдохнул. Получилось! Грейнджер завертела головой, осматриваясь и хмурясь.

— Откуда вы взялись? И где Гарри?