Гостеприимный Леск (гет)

Как только наша посудина подошла к берегу Леска и все мы выбрались на берег, к причалу подъехала запряжённая лошадьми карета с виду не хуже той, что возила короля Белории Наума, только чуть менее золочёная.

Ролар немедленно помог раненому Лёну забраться внутрь, и я уже решила, что следом туда зайдёт слегка потрёпанный в битве Повелитель Леска, а потом залезу и я, но тот удержал меня суровым взглядом и учтиво сказал Учителю:

— Господин Архимаг Ксан Перлов, прошу вас. И вас, госпожа… э-э-э…

— Катисса Лабская, — подсказал Учитель.

— И вас, госпожа Лабская. Воспользуйтесь моей каретой.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Он хочет, чтобы я топала до его хором с поломанной ногой? И вообще, как я могла оставить Лёна?

— Но как же… — успела начать я, но Вэрд величественно поднял руку, и я умолкла.

— Остальные смогут отправиться в замок по воздуху.

— На тха'арши? — вдруг спросила Катисса, заинтересованно поднимая голову к небу, словно летающие лошади уже были там.

Вэрд кивнул. Магичка перевела взгляд на меня, затем на Повелителя.

— А не могла бы я прокатиться на ваших знаменитых тха’арши?

— Безусловно, если вам так удобней.

— Никогда на них не летала. Жаль будет не попробовать.

Наверняка Катисса полагала, что другой возможности попасть в вампирью долину, где водятся эти редкие животные, у неё может и не быть. Я взглянула на неё с благодарностью и, считая вопрос решённым, прошмыгнула в карету, не дожидаясь, пока туда усадят кого-то более хромого или титулованного. Учитель сел рядом со мной, и карета почти сразу тронулась. Лён сидел напротив, прислонившись к Ролару, бледный и полуживой. На его плечах лежала мантия, скрывавшая изорванную и окровавленную одежду. Я схватила Лёна за руку, он криво улыбнулся, и его посиневшие губы прошептали:

— Всё будет хорошо.

В замке нас ждали еда и отдых, и я вдруг поняла, что не все Повелители вампирьих долин предпочитают аскетичные строения и скупой интерьер. Нас с Орсаной разместили в женском гостевом крыле в отдельных комнатах с личными ванными, Вэла и Ролара — в противоположном, а куда отправились Катисса и Учитель, я даже не заметила. Шатающегося Лёна повели в отдельные покои вглубь замка и, несмотря на мои протесты, оставили на попечении Верховной травницы Леска. Он обернулся и сделал мне знак рукой, чтобы я не суетилась, но мне всё равно было страшно расстаться с ним.

— Ему нужно поесть и поспать, — пояснил Ролар, когда я бросила мрачный взгляд в сторону удаляющейся белокурой фигуры. — Не волнуйся, всё плохое позади.

— Что-то не верится, — проныла я. — Каждый раз, когда я так думаю, находится какой-то новый маг-маньяк или чокнутый вампирюга, который хочет нас с Лёном уничтожить.

— Одних больше нет, другие под арестом — кстати, в надёжных руках твоих коллег, — успокоил Ролар. Назвать меня коллегой боевой магички второй степени Катиссы Лабской, а тем более архимага Ксана Перлова можно было с огромной натяжкой, но в охране мага-психопата я им доверяла больше, чем себе. — И ты, Вольха, поешь и поспи. Лён убьёт нас, если мы за тобой не присмотрим.

— Опять? — возопила я. — Не надо за мной присматривать, спасибо большое, шпионы гхыровы.

— Ты не захочешь поесть? — спросила наступающая мне на пятки Орсана.

— Только после тёплой ванны на тридцать вёдер с розовыми лепестками и розмарином!

— Хорошо, госпожа, — вежливо произнесла невесть откуда взявшаяся вампирша с большой корзиной наперевес, наполненной полотенцами и баночками. — Вода согреется через полчаса.

— Спасибо, — неловко пробормотала я.

Невозможно описать, какое удовольствие доставила мне тёплая ванна, после которой я влезла в пушистый халат и тапочки, расчесалась редким гребнем, идеальным для моей вечно путающейся шевелюры, и поела за ломившимся от еды столом. Учитель и Катисса пришли в гостевую столовую, а Повелители — нет.

— А что будет с этим гадом ползучим — то есть с нашим пленником? — поинтересовалась я, откусывая кусок от утиной ноги.

— Доставим его в Стармин и созовём Ковен магов, как и положено в таких случаях, — ответил Учитель.

— Без реара он не опасен? — я вспомнила выброшенный в море камешек, который мерзавец так желал заполучить.

— Иногда маг кажется всесильным, но достаточно закрыть ему рот и обездвижить пальцы, как он превращается в обычного пленника.

Мне порой казалось, что Учитель может колдовать одним движением ресниц или вообще силой мысли. Ну уж телепатию он точно применил бы даже в обездвиженном состоянии!

— Наш пленник никуда не денется. Не беспокойся, Вольха.

— А потом? — не унималась я. — Что скажет Ковен?

— После всех его преступлений, приведших к гибели людей, магов и вампиров? Его участь предрешена.

— Его казнят? — с надеждой спросила Орсана.

Учитель пожал плечами.

— Для этого и нужен Ковен. Чтобы изучить всё, что произошло, и выслушать все стороны.

— Я так я знала, что надо было его сразу пристукнуть, — проворчала я, похрустывая свежей булкой.

Ролар одобрительно хмыкнул.

— Но ты же этого не сделала, хотя могла бы, — сурово заметил Учитель. — Не переоценивай свою кровожадность, это опасно.

— А что значит "выслушать все стороны"? Кростена со дна моря уже не поднять. Нас всех, что ли, вызовут в свидетели?

Учитель бросил взгляд на громко рыгнувшего тролля и нахмурился.

— Нет, я возьму письменные свидетельства у двух Повелителей. Этого будет достаточно.

— Которые Ковен даже читать не станет, — добавила я, прекрасно зная отношение большинства магов к вампирам.

— Вольха, успокойся. Я допустил немало ошибок и обязан их исправить. Мне этот тип самому надоел хуже блохи. Мы свяжемся с кем надо по телепатофону и прямо сегодня организуем портал в Стармин. Ты переместишься с нами?

— Нет, что вы, я подожду, пока Лён поправится!

Вспомнив, как раненый в грудь Лён упал за борт, я чуть не подавилась пирожным. Интересно, чем его там лечат? Не доверяла я местным травницам — вдруг они дуры набитые?

После ужина, переодевшись в специально подобранное для меня бархатное платье и туфли по размеру, я отправилась искать Лёна. Но мне навстречу уже спешил вампир.

— Госпожа Вольха, пройдите, пожалуйста к досточтимому Арр’акктуру тор Ордвист… — он запнулся, и я махнула рукой.

— Что с ним?

— Всё в порядке. Спит, но вас иногда зовёт, — с нотой удивления произнёс вампир.

— Куда идти? — сухо спросила я, и он долго вёл меня по залам и коридорам, пока мы не пришли в небольшую, хорошо обставленную комнату, в центре которой стояла кровать.

Лён казался безмятежно спящим, но очень бледным. На краю кровати сидела молодая вампирша такой красоты, что Лереена изошла бы ядом от зависти.

— Мальфея, — представилась она, поднимаясь мне навстречу. — Вы Вольха, да?

Глаза у вампирши были чёрные и глубокие, и я поняла, что этой "девушке" не меньше ста лет.

— Как он?

— Регенерация займет ещё несколько часов, а полное восстановление — не больше двух суток, — Мальфея окинула меня внимательным взглядом. — Вам тоже досталось, поэтому я не хотела вас беспокоить, но Арр’акктуру будет лучше, если вы останетесь с ним. Вы не против?

— Конечно, нет.

— Хотите, я вас осмотрю?

— Спасибо, мне просто нужно восполнить магический ресурс. Вот если бы у вас тут был ручей с магической жилой, как в Догеве — или на худой конец магические амулеты... — заметив замешательство в глазах вампирши, я добавила: — Сон и питание тоже подойдут.

— Могу предложить вам зелье для восстановления сил, — травница кивнула в сторону столика, на котором стояли стаканы и кувшин. — Арр’акктуру нужно выпить его сразу, как проснётся, а вы можете сейчас. Звоните, если что, — вампирша указала на висящий у двери шнурок и, ободряюще улыбнувшись, вышла из комнаты.

Я скинула туфли, змейкой прошмыгнула к Лёну в постель и вгляделась в его спокойное лицо.

Меня просто разрывали эмоции. Лён жив! Мы выжили! Мы сделали всё, как нужно! Его не будет мучить совесть из-за неисполненного долга, меня не ждут пожизненные страдания из-за невосполнимой потери… Я придвинулась к Лёну и осторожно обняла его за талию одной рукой: он был полностью обнажён, только повязка на груди. Он вздрогнул, открыл глаза и, медленно повернув голову, улыбнулся так широко, что в полумраке блеснули его белые клыки.

— Привет, — сказала я.

Развернувшись на бок, Лён расправил крылья и обнял меня. Уткнувшись ему в плечо, я, естественно, тут же позорно разрыдалась. Дав мне немного всплакнуть, он погладил меня по спине.

— Эй, хватит разводить сырость.

Я шмыгнула носом.

— Больше не буду. Лён, как ты?

— Хорошо.

— Ага, — я икнула, — травница сказала, нужно два дня.

— Обычному вампиру, но не мне.

— Ты нормально дышишь? — я приложила ухо к его груди.

— Абсолютно. Не беспокойся.

За этот вечер меня успокаивали в сотый раз, но только голос Лёна заставил меня поверить, что всё действительно в порядке.

— Лён?

— Что?

— Мы выжили.

— Да, мы молодцы.

— Я думала, что… Это было ужасно.

— Прости, — он снова погладил меня по спине. — Я живучий. А ты — самая смелая ведьма на свете. Ты справилась с этим монстром, хотя он был Хранителем.

— С помощью меча Фендюлия, — напомнила я, — но свалила его рукоятка меча Вала. Этот тролль потребует награды, и не маленькой.

— Что ж, заслужил.

Я вдруг представила, как Вал с вальяжным видом предъявляет Лёну список своих заслуг и затрат на "операцию", в последней строчке которого значится: "Тюканье мага по затылку — 100 кладней".

— Мы прошлись по самому краю, — шепнула я ему в плечо.

— Да, но теперь мы на ровной дороге.

— Что-то не верится! Мне кажется, вся наша жизнь — это тропинки Догевы. Петляют, сворачивают леший знает куда, пропадают…

— Тропинки Догевы — это замечательно. Неужели ты по ним не соскучилась?

— Немного… Мы выжили, и мы женимся! — вдруг вспомнила я, отстраняясь и глядя ему в лицо.

— Рад, что ты не передумала.

— Ну, вряд ли на меня кто-то ещё позарится. Так что если ты опять меня бросишь…

— Да разве тебя бросишь? — возмутился Лён. — Ты же настигаешь, как ураган!

— Что? — я ткнула его локтем, услышав в ответ горький стон. — Ой, очень больно? Прости, пожалуйста…

Притворная гримаса боли на его лице сменилась усмешкой. Лён притянул меня к себе, укрыл нас крыльями и поцеловал меня. Наш первый поцелуй, долгий и сладкий, тоже случился в Леске — и суток не прошло, хотя мне казалось, пролетело полжизни. А второй вышел коротким и горячим. Почувствовав ладонь на своих ягодицах, я вдруг отпрянула, ощущая незнакомый жар во всём теле.

Мы поженимся, и нам придётся делать это. Я с сомнением уставилась на Лёна и принялась выплетать заклинание от телепатии.

Ему, как и всем мужчинам, захочется делать это каждый день — а может, и по нескольку раз, он же вампир, кто его знает, как у них там заведено… И мне придётся подчиниться. Или нет? Конечно, нет! Ни за что! Я вспомнила молчаливую покорность, с которой моя тётка брела каждый вечер в постель по зову своего супруга, вполне приятного, доброго, но очень любвеобильного крестьянского мужика. Как другие девки в моей деревне рассказывали, пока мы, дети, незаметными тенями прислушивались к их болтовне: "У него такие лапищи, что, кажется, груди раздавит. А уж там и вовсе саднит по утрам, будто булавой прочистили…"

— Вольха?

— Что?

Он откинулся на спину, приминая крылья.

— Тебе не нравится, когда я к тебе прикасаюсь?

Я замерла. Лён почувствовал мой страх, не читая моих мыслей.

— Нет, то есть… Что за вопросы?

— Такие вещи лучше выяснять на этом берегу.

Я подняла голову, встретив его настороженные серые глаза.

— Очень нравится, — призналась я. — Но меня бесит идея, что кто-то будет мной обладать, понимаешь? По супружескому долгу надо платить, как по любому другому.

Он так широко улыбнулся, что я невольно ответила неуверенной улыбкой.

— Посмотри на ситуацию с другой стороны. Это ты будешь обладать. И делать всё, что захочешь.

Если бы я знала, чего хотеть… Мои знания о половых сношениях ограничивались практическими деревенскими наблюдениями, полученными до девяти лет, школьными книгами по физиологии всех рас и Велькиными романами, в которых кто-то всё время стонал и задирал свои или чужие юбки.

— Жаль, опыта у меня нет, — честно сказала я.

Он нервно усмехнулся.

— Я очень рад.

— Лён, я постоянно всё порчу... А вдруг нам всё это не понравится? И конец нашей дружбе.

— У меня тоже нет практического опыта, — честно сказал он, — только теория, зато глубокая. Но я уверен, что вместе мы нащупаем, что к чему.

— Нащупаем?

— Именно.

Ну что ж… Я вытянула руку и провела кончиками пальцев по его щеке, подбородку, губам, шее. Лён закрыл глаза и сказал:

— Кажется, регенерация ускоряется. Продолжай.

Он лежал неподвижно, и я впервые готова была принять тот факт, что это я им обладаю: трогаю его руки, плечи и живот… Его кожа была тёплая и гладкая. Пощекотав пупок — ниже спускаться я не решилась, — я двинулась вверх, осторожно погладила перевязанную грудь, снова лицо и волосы, гладкие и шелковистые.

— Ты сможешь оседлать меня, когда захочешь, и устроить такие скачки, какие придутся тебе по душе, — сказал он. — Это только укрепит нашу дружбу, уверяю тебя.

Я снова ощутила, как вспыхивает моё лицо, а внизу живота становится горячо.

— Лён?

— Что?

— Кажется, я поняла.

— Что именно?

— Я точно хочу за тебя замуж.

— Очень рад это слышать, — он глянул на меня, приоткрыв веки. — Я никогда тебя не обижу, моя Верховная ведьма.

— Ну, пару раз мне было обидно, — вынужденно призналась я, — когда ты кучу всего недоговаривал и излишне меня опекал, наняв шпионов.

Лён вздохнул.

— Я знаю, Вольха, у меня ужасный характер, но я очень постараюсь. Потому что встреча с тобой — лучшее, что могло со мной случиться.

— Здорово же этот вампирюга тебя стукнул, — сказала я. — Или это пребывание под водой так повлияло?

Лён рассмеялся и снова притянул меня к себе, спрятав в кокон из крыльев.

— Так что насчёт кольца? — прошептала я ему в губы. — Ты обещал самое красивое и дорогое.

— Не помню именно такой формулировки, но не возражаю. Мы богаты, привыкай.

— Пока что я привыкла недоедать и спать где попало.

Лён вздохнул.

— Прости. В этом есть и моя вина. Как же я хочу накормить тебя чем-нибудь особенным!

— А я скучаю по нашей печёной в углях картошке, — призналась я. — Не ела ничего вкуснее!

— Я тоже.

Мы принялись целоваться, медленно и целомудренно, стараясь держать себя в руках, и это было невероятно вкусно. Истомившись от поцелуев, мы напились оставленного Верховной травницей отвара, по очереди сходили в соседнюю комнатку, служившую туалетом, и уснули в объятьях друг друга, не подозревая, что долгой нега не будет.