О полезных демонах, рыжих кошках и настоящих именах (джен)

Принять это решение было непросто, но всё же доктор усыпил детей, а сам в компании графа отправился беседовать с Фейрфаксом. Выбрали одну из самых сухих и более-менее освещённых комнат на втором этаже. Не слишком таясь, доктор парой бытовых заклинаний смёл с кресел паутину. Граф уселся в то, которое казалось повыше. Фейрфакса устроили на табуретке. Доктор остался стоять.

Не тянул барон на злодея. Широкое красное лицо, усталые больные глаза, сгорбленная спина, словно ему не сорок, а семьдесят. От него не веяло злобой, яростью, он не пытался обвинять кого-то в своём провале.

— Королева, — начал граф размеренным взрослым тоном, — желает знать, зачем ты похитил этих детей. Рассказывай, для чего тебе понадобился демон.

Фейрфакс промолчал, глядя прямо перед собой.

— Тебе придётся говорить, Фейрфакс. И лучше сделай это сразу.

— Неужели станете меня пытать? — спросил барон, поднимая голову. — Не верю.

— Это сделает мой дворецкий.

— Или я, — небрежно бросил доктор. — Я всё же врач, точно знаю, что сломать, куда нажать.

— Вот вы тут совсем некстати, Эванс! Что вам не сиделось в больнице?

— Не люблю, когда у меня крадут пациентов.

— Нищие беспризорники! Кому они нужны?

Он потряс головой, вздохнул, обхватил себя за плечи большими руками.

— Зачем тебе понадобился демон? — повторил граф, словно и не было всего предыдущего диалога.

Глаза Фейрфакса забегали.

— Я не могу рассказать всего, граф. Даже под пытками. Это убьёт меня. Но я вам не враг. Я хотел остановить его.

— Его?

— Он опасен. И он хочет править Британией, никак не меньше. Он… — Фейрфакс закашлялся и замолчал, а доктор Эванс подобрался.

Если только Фейрфакс не разыгрывал представление, он вёл себя как человек, находящийся под действием магического обета. Вот только кому бы пришло в голову заключить его с магглом? На своём веку доктор ещё подобного не встречал.

Откашлявшись и вытерев слёзы, Фейрфакс заговорил о другом:

— Он слишком силён, чтобы человек мог его победить. Я был его последователем, пока не понял, какое он чудовище. Тогда я задумал призвать могущественного духа из Преисподней, который бы бросил ему вызов.

— Имя этого человека, — потребовал граф.

Фейрфакс покраснел и замотал головой, а доктор прикрикнул:

— Не требуйте этого! Мы попробуем иначе. Империо!

Тугая волна чужой воли прошла по руке и ударила в голову. С этой палочкой тёмные заклинания выходили куда лучше, чем с родной остролистовой. Она словно привыкла к тьме и тянулась к ней. Доктору Эвансу это было не по вкусу, но он находил в характере палочки некоторую пользу.

— Назови своё имя, — потребовал он, ощущая лёгкое натяжение связи между собой и Фейрфаксом.

— Эдвин Джон Эштон, двенадцатый барон Фейрфакс, — охотно сообщил тот.

В отличие от Веритасерума, Империус не менял повадки человека, не делал его голос монотонным или пустым. Фейрфакс отвечал будто бы сам, и только доктор осознавал, что сжимает его разум в кулаке.

— Что вы сделали? — заволновался граф, хотя и старался держать себя в руках.

— Подчинил его волю. Если он физически может назвать нам имя своего противника, он это сделает. Эдвин, ты хотел вызвать демона, чтобы победить кого-то?

— Да.

— Кого? Нет, молчи!

Доктор слушал бешеный пульс в ушах и быстро сглатывал. Стало действительно страшно. В короткое мгновение два мощных заклятия едва не порвали разум Фейрфакса на куски. Империус требовал говорить, обет заставлял молчать.

— Он связан обетом, магической клятвой, которую нельзя нарушить.

Граф задумчиво коснулся тоненьким пальцем подбородка.

— Его можно снять?

— Только тот, кто взял клятву, может освободить от неё.

После минуты размышлений граф кивнул и объявил:

— Пойдём долгим путём. Фейрфакс, отвечай. Этот человек собрался править Британией, что он думает делать с Королевой?

— Ответь так, как тебе позволяет клятва, Эдвин, — уточнил доктор, дёргая за тонкую струну в его голове.

— У королевы есть охрана, — едва ли не по слогу выдавил Фейрфакс, — сторожевые псы. Их надо вывести. Отравить, перестрелять. Не будет псов — никто не заметит, что она изменилась. Нужно терпение. По одному, понемногу. Нельзя рисковать так, как в прошлый раз в поместье. Слишком громко. Подобраться к королеве — и несколько простых заклинаний. Магглы набирают силы, ещё немного, и они одолеют магов. Надо им только помочь…

Бахнуло дважды.

Заворожённые откровениями барона, ни граф, ни доктор не услышали, как приоткрылась дверь. Невзрачный, одетый в серый костюм слуга стоял на пороге, держа в руках пистолет. От дула поднимался тоненький дымок. В голове доктора со звоном лопнула струна подчиняющего проклятия.

Слуга направил пистолет на графа. Дёрнувшись, дуло взлетело под потолок, а безголовое тело слуги осело на пол. Демон, вытащив платок из кармана, брезгливо вытер белоснежную перчатку от нескольких капелек крови.

— Себастьян! — рявкнул граф в ярости.

— Он мог выстрелить в вас, господин.

— Он что-то знал! Он…

Плечи маленького графа поникли. Растеряв всю свою властность, он вдруг превратился в потерянного несчастного подростка, которого хотелось утешить. Доктор, на всякий случай проверив пульс Фейрфакса, закрыл ему глаза, потом коснулся плеча графа и тихо сказал:

— Вам больше здесь нечего делать. Поезжайте домой, я займусь детьми.

Кажется, граф не услышал ни слова, продолжая разглядывать обезглавленный труп. Надо сказать, для своих лет он держался великолепно. Но доктору всё равно было за него тревожно. Если бы не пятеро малышей внизу, он предпочёл бы поехать с графом сам. Но разорваться был не в силах. И, преодолевая неприязнь, впервые обратился к демону напрямую:

— Себастьян, граф пережил сегодня очень много. Возможно, он захочет немедленно кинуться с головой в расследование, но как врач я запрещаю это делать. В состоянии ли вы уложить его сиятельство в постель, напоить горячим молоком и удержать от любой физической или умственной нагрузки хотя бы до утра?

Демон посмотрел на доктора очень пристально, взгляды карих и зелёных глаз скрестились. Прямо сейчас в облике Себастьяна не было ничего демонического, а на безупречном лице даже отражалось вполне заметное живое волнение.

— Разумеется, доктор. Полагаю, что дворецкому семьи Фантомхайв по силам эта задача. Милорд…

Очень деликатно, но твёрдо демон поднял мальчика на руки и пошёл прочь, перешагнув через труп. Доктор огляделся и задумался о том, что оставлять полиции. По всему выходило, что чем меньше, чем лучше. А потому — Скрибблифорс, пистолет и пули превращаются в перья. Репаро Корпус — голова прирастает к телу. Эванеско — кровь испаряется.

Забрав детей и поместив их на летающие носилки, доктор покинул дом и бросил за спину последнее заклятие.

Конфринго — дом вспыхивает жарким горячим пламенем. Когда сюда приедут пожарные и полиция, расследовать будет нечего.

* * *

Доктора Эванса раздирали тяжелейшие противоречия. С одной стороны, его интереса в этом деле больше не было. Он хотел вытащить детей — он это сделал, пусть и не в одиночку.

Фейрфакс мёртв, похищения не продолжатся, маленькие пациенты постепенно, не без помощи осторожных заклятий, корректирующих воспоминания, вернутся к нормальному состоянию. Маленькая Лиза, возможно, останется работать при больнице — медсёстры готовы были присмотреть за ней и понемногу начать учить своему ремеслу.

И доктор очень бы хотел сказать, что с него достаточно. Но, проворочавшись полночи без сна, понял, что как минимум ещё раз маленького графа навестить придётся. Как минимум чтобы убедиться, что он оправился от всего увиденного.

Так что рано утром, умывшись и побрив мятую физиономию, доктор взял кэб и направился в особняк графа Фантомхайва. Открыл демон — свежий как майская роза, конечно. Ему-то спать не нужно, и бессонница его не одолевает.

— Доктор, я получил распоряжения ни в коем случае не отпускать вас, пока граф не встанет, — сообщил демон с неглубоким учтивым поклоном. — Если желаете, я подам вам чай и булочки в малую гостиную.

Есть демоническую выпечку не слишком-то тянуло, но доктор махнул рукой, соглашаясь. Удивительное дело, но в этот раз еда и чай как будто меньше отдавали тьмой, не так жгли язык. Может, подумал доктор, иммунитет вырабатывается? Потому что после третьего укуса он был вынужден признать, что мягкие булочки с малиновым вареньем приближались к совершенству. Да и чай заслуживал отметки «превосходно».

Демон вышел из малой гостиной, оставив доктора в одиночестве. Выпив чашку чая и съев булочку, доктор заскучал. А заскучав, решил проверить нелепую теорию. Направив палочку на собственный носовой платок, он шепнул:

— Фера Вертум Верс.

На пол шлёпнулся, смешно растопырив лапки, пятнистый серый котёнок. Помотав головой, он покрутился на месте и собрался было играть со своим хвостом, но доктор его отвлёк. Маленькая зелёная точка на полу показалась котёнку интересной, он попытался поймать её лапой, но точка прыгнула в сторону. Котёнок подобрался, напрягся всем телом и скакнул следом, но точка опять ускользнула.

Таким нехитрым манером доктор довёл котёнка до двери и там оставил играть с бумажным фантиком, а сам сосредоточил всё внимание на второй чашке чая.

Конечно, теория глупая. Ему привиделось непонятно что, он толком не понял сути той сцены. Но, в конце концов, он ничем не рисковал. Никто не сумел бы доказать его причастность к появлению в гостиной котёнка. Для большей конспирации доктор вытащил из кармана свежую «Таймс» и углубился в чтение.

Прошло минут двадцать. Доктор прикончил булочки, котёнок добил фантик и улёгся спать. Но наконец-то дверь отворилась. Доктор немедленно поднял газету повыше, но прошептал заклинание односторонней прозрачности.

Демон вошёл в гостиную чеканным шагом и сбился с ноги. Кинул на доктора быстрый вороватый взгляд и стремительно опустился на корточки. Протянул руку и одним указательным пальцем коснулся головы котёнка.

Доктор по губам прочёл уже знакомое: «Маленькая кошка».

Котёнок, помотав головой, широко зевнул, и палец тут же переместился ему в рот, но был вовремя выдернут. Едва ли когда-нибудь доктор Эванс ожидал увидеть такую палитру эмоций на фальшивом лице демона! Восхищение мешалось с виной. Он был очарован «маленькой кошкой» и желал продолжать её изучать, но долг требовал подняться и идти к скучному доктору, разбираться со скучными делами людей. Его пленяли кошачьи игры, а надо было играть в человеческие.

«А ты бы мне нравился, парень, — неожиданно подумал доктор Эванс, — если бы не жрал человеческие души».

Увы, с этим нюансом поделать было решительно ничего нельзя. Наблюдение вдруг сделалось противным, и доктор вернул газете непроницаемость бумаги, хотя и не сумел прочесть ни строчки. Спустя минуту демон появился рядом, продемонстрировав, что знает значение слова «компромисс» — котёнок сидел у него на сгибе локтя и чувствовал себя весьма вольготно.

Доктор сделал вид, что не заметил этого экстравагантного дополнения к костюму, и выслушал сообщение о том, что граф проснулся и вот-вот спустится.