О полезных демонах, рыжих кошках и настоящих именах (джен)

Курительная комната по соседству с бальным залом была пуста, не считая Сиэля и леди Элизабет. Стоило Себастьяну закрыть двухстворчатые деревянные двери, как шум голосов и звуки музыки притихли.

Джеймс медленно подошёл к девушке, замершей с пустым выражением лица недалеко от персидского низкого дивана, присел на подлокотник, чтобы было удобнее, и позвал:

— Элизабет?

Она не ответила. Без обычной улыбки её лицо приобрело неожиданную строгость. Она показалась Джеймсу более взрослой и очень печальной. Зелёные глаза из-под слегка опущенных век смотрели тоскливо.

Сиэль замер в паре шагов от неё. Его руки сжимались в кулаки, на щеках выступили красные пятна, а во взгляде светилось искреннее беспокойство. Если не сказать — ужас.

— С ней что-то сделали! — выкрикнул он громко, звонким ломким голосом. — Она пришла и сообщила мне…

— Графу Фантомхайву не стоило брать то, что не принадлежит ему, — безучастно произнесла Элизабет, глядя куда-то слегка за плечо Джеймсу, в стену. — Красть нехорошо. Графу следует вернуть то, что он взял. Пусть граф выведет учеников на пустошь за его великолепным садом и оставит там. Их заберут те, кто умеет о них заботиться.

Договорив, она опустила голову. Казалось, что в ней закончилась энергия.

— Я слышу это уже в третий раз!

Великолепное самообладание Сиэля затрещало по швам и рассыпалось некрасивыми ошмётками.

— Это похоже, — Джеймс сглотнул горькую вязкую слюну, — на проклятие Империус. Оно подавляет волю. Кто-то заколдовал её.

— Так расколдуй!

С заметным трудом Джеймс посмотрел в лицо Сиэлю, прежде чем сказать:

— Не могу. Это заклятие — одно из трёх Непростительных. Снять его нельзя. Только сбросить. Или тот, кто его наложил, должен его отменить.

— Или умереть, — негромко добавил Себастьян. — Не так ли?

Джеймс кивнул, ласково коснулся подбородка девочки, приподнял её голову и позвал. Ещё раз.

— Элизабет, я знаю, что ты меня слышишь. Ты должна бороться. Пожалуйста…

— Без толку! — прорычал Сиэль. — Я звал её, тряс. Она не слышит! Раз он желает получить детей в обмен на волю Лиззи — пускай. Себастьян!

— Ты спятил!

Джеймс вскочил с подлокотника.

— Вам надо поторопиться, граф Фантомхайв, — механически произнесла леди Элизабет. — Как Золушка, вы должны успеть до полуночи.

Часы показывали половину двенадцатого.

— Нельзя отдавать ему детей! Сиэль…

Выдохнув, чтобы избавиться от внезапной нервной дрожи, Джеймс подошёл к мальчику, не выпуская из виду и Себастьяна, замершего в ожидании приказа.

— Сиэль, мы не можем отдать ему детей. Что он с ними сделает? Превратит в армию?

Теперь часы стали тикать слишком громко, отмеряя секунды. Джеймс ждал ответа. Сиэль пожал плечами и сказал ровно:

— Они не успеют вырасти в армию, способную встать у меня на пути. Они неопасны. Я принял решение. Себастьян!

— Я знаю, что ты боишься за Элизабет! — выдохнул Джеймс торопливо.

Сиэль резко вскинул голову. Его губы скривились.

— Она — твой единственный близкий человек, я понимаю. И мы её вернём, поможем одолеть проклятие. Но не подвергая риску четырнадцать других детей!

— Ты ошибаешься, Джеймс, — холодно ответил Сиэль, скрещивая руки на груди. — У меня нет близких людей. Однако наш преступник любезно пошёл нам навстречу. Мы отведём детей и посмотрим, кто решит их забрать.

Он стоял, гордо вздёрнув подбородок. Тон, взгляд — безупречны. Но его выдавало тело: дрожь, напряжение, что-то закаменевшее в плечах и шее, белые кисти рук. Он был испуган как самый обычный мальчишка. Но силами обладал куда большими. И сейчас он был готов пустить все эти силы в ход, лишь бы спасти весёлую радостную девочку, которая единственная во всём мире от всего сердца его любила.

Джеймс понимал всё это невероятно отчётливо. Но он не готов был выбирать между жизнями детей.

— Нам нужно найти мага, который проклял её, — сказал он твёрдо, — и разорвать их связь. Мы знаем место встречи. Отправимся туда. Вдвоём с Себастьяном мы раскидаем тех, кто будет нас ждать…

— Ненужный риск. Если ты не желаешь участвовать…

— Как, — резко спросил Джеймс, — ты сам будешь жить, если кто-то из этих детей сегодня погибнет?

— Как? — Сиэль сложил руки на груди, словно отгораживаясь от происходящего. — Как и всегда. Джеймс. Дальше.

— Я не отдам детей.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора. Себастьян, оглуши Джеймса и забери у него палочку!

До сих пор демон следил за беседой отстранённо. Верно, что ему — человеческие дети? Но теперь вздрогнул всем телом.

— Господин…

— Ты споришь со мной? — Сиэль повысил тон.

Вдруг поднял руку к лицу и сдвинул наверх чёрную повязку, которой обычно закрывал левый глаз.

У Джеймса по позвоночнику прошли крупные мурашки. Он подозревал, что мальчик лишился глаза в тот день, когда погибли его родители, пострадал в пожаре или после него, в лапах сектантов. На самом деле глаз был на месте, но под веками не было ни склеры, ни радужки, ни зрачка — всё пространство заполняла мерцающая демоническая печать — копия той, которую Себастьян носил на тыльной стороне ладони.

— Себастьян! Это приказ! Оглуши Джеймса и обезоружь!

По лицу Себастьяна прошла тень — может, так лёг отсвет от дрожащего пламени камина, а может, безупречная маска затрещала по швам. Одно Джеймс мог сказать точно — приказ оказался демону очень неприятен. И настолько же, насколько он был неприятным, он был обязательным.

У Себастьяна крупно затряслись плечи, затвердела линия челюсти, полыхнули кроваво-красным глаза. И наконец сила приказа переломила его волю. Он рухнул на одно колено перед Сиэлем, склонил голову и чётко ответил:

— Да, милорд.

И, поднявшись, резко перестал напоминать человека. Вроде то же тело, то же лицо, но по существу — тёмная инфернальная тварь.

Джеймс поднял палочку, болезненно ощущая свою беспомощность.

Демонологи прошлого забыли разработать заклинания, которые могли бы мягко оттолкнуть демона в сторону или обездвижить. В основном их интересовали варианты типа скрутить чудовищной болью, чтобы напомнить о послушании, ошпарить хлыстом или вовсе отправить в ад.

Ничего из этого Джеймс ни за что не хотел бы применить к парню, который пёк чудесные булочки, обладал неплохим чувством юмора и согласился называть его по имени.

Себастьян наступал очень медленно, хотя его скорость позволяла десять раз свернуть Джеймсу шею.

— Сиэль, не нужно! — отчаянно прошептал Джеймс. — Нам это не нужно!

Тот дёрнул Элизабет за рукав, притягивая к себе как большую куклу. И промолчал.

Тогда Джеймс сосредоточил всё внимание на демоне. Глаза в глаза. Он долгое время игнорировал сущность тёмной твари, а теперь окунулся в неё с головой. Себастьян будто весь состоял из переплетения алых потоков голода с чёрными жилами приказов. Джеймс задохнулся на миг, всё равно что влетел голышом в кипяток.

Ни одному человеку не стоит пытаться понять демона.

Джеймс, кажется, понимал. Поэтому не звал по фальшивому имени, вообще не обращался, только крепко удерживал взгляд горящих глаз.

Он знал, что Себастьян нападёт. И Себастьян знал, что нападёт. И выбор, который остался Джеймсу, это выбор между болью и болью. Страданиями одного или многих. Он остановит демона — и сможет спасти детей. Он пощадит уже почти друга — и четырнадцать несовершеннолетних наивных ребят отправятся навстречу врагу.

— Себастьян! Я отдал приказ! — прикрикнул Сиэль писклявым срывающимся голоском.

— У тебя есть воля и разум, — почти беззвучно произнёс Джеймс. — Воля и разум.

— Мой господин отдал мне приказ, — прошелестел Себастьян, — и я его с радостью исполню. Тебе не следовало становиться на пути у графа Фантомхайва, Джеймс.

Он с тем же успехом мог читать детские стишки. Они оба знали, что этот приказ причиняет чему-то внутри Себастьяна мучения. Только, кажется, демон достаточно привык к ним, чтобы отмахнуться от собственных ощущений.

Бузинная палочка в руках Джеймса потеплела. В отличие от хозяина, она тянулась к тёмной магии. Ей нравилось сражаться и побеждать, и она чувствовала скорую схватку.

Они стояли недалеко друг от друга. Но всё же Себастьян преодолевал расстояние до Джеймса мучительно долгую минуту. Наконец приблизился так, что кончик палочки почти коснулся его груди.

Кинется сейчас — и победит.

Он медлил.

С губ Джеймса сорвался первый слог проклятия: «Имп…»

— Сиэль… — прошептала леди Элизабет живым голосом. — Сиэль!

Забыв о демоне, Джеймс круто обернулся. Девочка плакала, широко распахнув пронзительные зелёные глаза. Там, в их глубине, шла настоящая схватка.

Элизабет боролась сама за себя. Девочка без капли магических сил противостояла могущественному волшебнику, его воле. И у неё будто бы получалось.

— Лиззи!

Сиэль схватил её за плечи, развернул к себе лицом.

И это было последним, что Джеймс увидел. Резкая вспышка боли в затылке. Невнятный шорох, темнота, тишина.