Сборник гетных драбблов (гет)

На улице уже стемнело, но в гриффиндорской гостиной было светло и многолюдно — многие делали домашние задания. Гермиона, например, перечитывала конспект по Истории магии, Рон обнимался с Лавандой, а Гарри листал свой любимый «Расширенный курс зельеварения».

— Опять ты с этой книгой! Прекрати ее читать, в ней нет ничего полезного, — проворчала Гермиона.

— Как это нет? Без нее я ничегошеньки не добился бы в зельеварении! А сколько здесь полезных заклятий — ты только посмотри! — он протянул книгу подруге.

Гермиона попыталась выхватить томик из рук Гарри, но он понял, что если девушка завладеет книгой — ему ее не видать. Они перетягивали учебник, как дети в яслях игрушку, не желая уступать, пока кто-то, только что вошедший в гостиную, не окликнул Поттера. Тот, сразу узнав голос Джинни, резко обернулся и ослабил руки, и книга с грохотом повалилась на пол. Казалось, Гарри этого даже не заметил, все его внимание было устремлено на юную Уизли, которая, подмигнув ему, подошла к Гермионе, успевшей поднять учебник.

— Ой, что это?

Джинни подняла с пола старенький, пожелтевший листок бумаги, на котором было что-то написано почерком, явно принадлежащим хозяину учебника, а именно — загадочному Принцу-Полукровке. Девушка начала читать вслух:

— Твой голос тихий мне приятен,

Твоей улыбкой одержим.

Я столько лет был глупо жаден —

Я называл тебя своим.

С тобой мы много лет знакомы,

Но сколько помню я себя,

Тобой я тихо восхищаюсь,

Теперь же знаю — не моя.

Ты далеко за горизонтом,

А я остался там, где был.

И это чувство непривычно,

Ведь близ тебя всю жизнь я жил.

Тебя, прекрасной, недостоин.

Прощенья нет моей вине.

Нужна ты мне, тобою болен,

Ты снишься часто мне во сне.

Там пальцами касался кожи,

Губами губы ощущал,

Лицом всем в гриву зарывался,

С тобою под луной лежал.

Молить хочу я о прощенье,

Готов я ноги целовать,

Ты для меня поистине священна,

Мой Рыжий Ангел, так тебя звать.

Джинни читала и лицо ее озаряла такая нежная улыбка, что у Гарри защемило сердце. Как же ему хотелось, чтобы с такой улыбкой она смотрела на него!

— Гарри, это твои стихи? — тихо прошептала Джинни, не отрываясь от клочка бумаги.

Вопрос удивил Поттера, чего-чего, а его он не ожидал, поэтому ответил правду:

— Нет, конечно! Я не пишу стихов. А этот листок выпал из старого учебника по зельям.

Уизли явно расстроилась, хотя Гарри не мог понять, в чем же причина. Когда она удалилась в спальню, Поттер обратился к Гермионе:

— Что это с ней?

— Гарри, ты иногда хуже Рона, — ответила она, не отрываясь от домашней работы, — Она увидела, как листок падает из твоего учебника и решила, что это твои стихи. А слова "Мой Рыжий Ангел" однозначно говорят, что это стихотворение для нее.

— То есть она думала, что я пишу для нее стихи? Но почему?

— Думай, Гарри, думай.