Вии-бурудха (джен)

В деньрожденную пятницу МакНейр оказался дежурным. Лиам почти официально получил разрешение отлынивать и «готовить место», а Доновска с Урасимой инспектировали волонтёров на юге штата.

После обеда пришёл вызов из Дуленделлы, пригорода Брисбена. В небольшом мугговском ресторанчике несколько раз видели странную ящерицу, но вызванные полицейские никого не нашли. Между тем, на полках подсобных помещений определенно кто-то шарился, наводя порядок по своему вкусу. Мугги сочли было, что происходит дурацкий розыгрыш, однако волонтёр Отдела, имевшая отношение к полиции Брисбена, всё-таки решила сообщить в главный офис. Поскольку с техникой мугги она не дружила (после того, как взорвала три мобильных телефона), записка от неё прибыла в стае белых какаду. То есть она-то отправляла одного, но компанейская птица явилась в Тувумбу через полтора дня и с друзьями. Вместо пригоршни пришлось скормить пару фунтов наградных орехов. В конце концов письмо МакНейр отобрал и даже уберег пальцы от поклевания.

Как значилось в адресной книге, в паре кварталов от ресторанчика был публичный очаг. МакНейр отзвонился Урасиме и отправился в Дуленделлу.

В середине дня, в самую жару «Жаворонок Фо Ан» на углу Скайларк-стрит и Биттерн-стрит был практически пуст; только за парой столиков сидели посетители. Две симпатичные близняшки — то ли распорядители, то ли владелицы — трагически жестикулировали и порывались говорить хором. МакНейр выслушал их, понимающе покивал, осмотрел полки с помятыми пачками того и этого, разорённую коробку из-под куриных яиц, огляделся и направился к кондиционеру. Повернувшись к близняшкам спиной, он вытащил из кобуры палочку и произвел хитрый пасс, которому научился от Лиама.

На полке под кондиционером обнаружилась крупная черно-рыжая ящерица, глазами и гребнем на голове напоминавшая хамелеона. При виде МакНейра она раскрыла синюю пасть и угрожающе зашипела.

— Матильда, — сказал МакНейр укоризненно, — третий раз за неделю — это немного перебор, ты не находишь?

Матильда клацнула челюстями. Определённо, её всё устраивало.

МакНейр обездвижил ящерицу заклинанием и осторожно снял с полки двухфутовую тушку. Ящерица гневно на него таращилась, но цапнуть не могла.

Близняшки пришли в ужас и восторг, и МакНейру потребовалась некоторая настойчивость, чтобы привлечь их внимание к своей, гораздо менее эффектной персоне. Он записал контактный телефон и пообещал, что владелец ящерицы свяжется с ними в самое ближайшее время и возместит ущерб. Три дюжины куриных яиц и несколько разворошенных полок всё-таки стоили денег.

Матильдовладелец обитал в нескольких кварталах южнее, на Таммар-клоуз, 4. МакНейр трансфигурировал животное в брелок и спрятал в карман. Ему совсем не улыбалось разгуливать по улицам с ящерицей на руках. Адрес он знал, но пока недостаточно представлял себе окрестности, чтобы аппарировать.

Мохаммед Арпад был, по его собственным словам, «малайским венгром в третьем поколении» и работал каким-то дизайнером в рекламном бюро. Мадагаскарскую исчезащерицу он выиграл в карты и поначалу был очень доволен своим приобретением. Он давно хотел завести какого-нибудь питомца, но всё шерстяное и пернатое вызывало у него жестокую аллергию. Исчезащерица казалась превосходным вариантом. По крайней мере, пока не обнаружилась её чудесная способность исчезать из двухсотлитрового террариума.

Матильду вела не столько жажда свободы, сколько пристрастие к птичьим яйцам. Когда в качестве корма она впервые получила мучных червей и личинок, перемешанных с куриным яйцом, то пришла в возбуждение и восторг, причем черви показались ей совершенно ненужным дополнением к основному лакомству. Впоследствии яйца она находила с необыкновенной целеустремлённостью. Сперва был разорён холодильник мистера Арпада, потом — соседский. За несколько недель, проведённых у нового владельца, это был уже седьмой побег. Поначалу мистер Арпад справлялся своими силами, но постепенно Матильда выбиралась всё дальше от дома. В прошлый раз Лиам забирал её с детской площадки, и он предположил, что карточный проигрыш не был случайным.

Мистер Арпад пребывал в противоречивых чувствах. С одной стороны, он безусловно был рад своей питомице, с другой — ожидал закономерных неприятностей. Его седые усы и бакенбарды печально подрагивали.

МакНейр мысленно усмехнулся и придал своему лицу официальное выражение.

— Полагаю, — сказал он строго, — мы можем оформить вам самостоятельный отлов. Тогда штраф будет двести пятьдесят долларов, а не пятьсот. Можно наличными и сразу мне, квитанцию выпишу. Стоило вызвать кого-то сразу, как заметили пропажу, а не ждать. И вам придется возместить ущерб сёстрам Нгуен.

— Где вы её нашли на этот раз? — робко поинтересовался мистер Арпад.

— В мугговском ресторане на Скайларк-стрит. Мистер Арпад, если подобные инциденты будут повторяться, мы будем вынуждены лишить вас лицензии на содержание этого животного, вы понимаете? Если бы всё зависело только от нас, вопрос можно было бы решить. Но на вас три вызова, прошедших через виз-шерифов, да ещё с очевидцами-мугги. Мы просто не можем проигнорировать нарушения Статута, их придётся отразить в отчётах, иначе будут расхождения, и в конце года комиссия Визконсила смешает нас с дерьмом. И нам урежут финансирование от штата, а это очень чувствительно. Ваши штрафы и даже добровольные пожертвования этого не возместят. Мне очень жаль.

Мистер Арпад испуганно прижал к себе своё сокровище, как будто МакНейр уже собирался её отобрать. Матильда вращала чешуйчатым глазом и шипела.

— Но я уже очень к ней привязался! — воскликнул он. — Я не могу утратить мою Матильду! Только не снова!

— Что вы имеете в виду? — удивился МакНейр. — Почему «снова»?

— Видите ли, — смущённо сказал мистер Арпад, — Матильдой звали мою жену. Она умерла двадцать лет назад. Я назвал исчезащерицу в её честь. Мне кажется, они... похожи... — последние слова он пробормотал уже еле слышным голосом.

На это признание МакНейр не сразу нашёлся с ответом.

— Что ж, — сказал он наконец, — давайте вместе подумаем, что мы можем сделать. По пути к вам я говорил с коллегой. Мистер Урасима просил передать, чтобы вы, если Матильда снова сбежит, звонили не в офис, а прямо на его личный номер, он у вас записан. Тогда вызов пойдёт как частная сделка, мы не обязаны её регистрировать. С благодарностями сами разберётесь. А мистер О'Лири, когда мы обсуждали ваш случай, высказал идею, что вам стоит связаться с фермерами, которые разводят аппарирующих кроликов. По его мнению, у них может найтись подходящее вам решение. Адреса и телефоны есть в справочнике. А я сейчас проверю защитные чары на террариуме, может быть, удастся что-то обнаружить. И поставлю на всякий случай сигнальные. Вы, как я знаю, редко покидаете дом, и если Матильда попытается вылезти из террариума, вы сразу об этом узнаете. Идёт?

— Необычайно вам признателен, сэр — горячо воскликнул мистер Арпад, оживившись. — Это чрезвычайная любезность с вашей стороны. И со стороны ваших коллег, разумеется.

— Просто следите за своей питомицей и оплатите штрафы, договорились? — улыбнулся МакНейр.

Они прошли со двора вглубь невысокого белого домика под плоской крышей. Под террариум была отведена небольшая комната, в которой помимо обиталища исчезащерицы имелись ещё пара кресел и журнальный столик. Мистер Арпад открыл небольшую стеклянную дверцу, водворил животное в террариум. Матильда прошелестела по мелким камешкам, забралась на ветку — и исчезла. Её хозяин поспешно закрыл дверцу.

МакНейр покачал головой. Исчезащерица не просто сливалась с фоном, как хамелеоны, нет, она становилась натурально невидимой и даже неосязаемой. Впрочем, существовали выявляющие чары. Что за удовольствие держать такое животное, он не понимал.

— Защита на месте, — сказал он после проверки. — Сигнальные я вам поставил. Будут выть довольно громко. На неделе зайдёт мистер Урасима, посмотрит подробнее. Мы пока не понимаем, как она сбегает. Давайте уточним: в первый раз её упустила ваша внучка, так?

— Нет, — покачал головой мистер Арпад, — в первый раз я сам. Но тогда Матильда довольно быстро нашлась в доме. Потом её выпустила Хабиба, ей показалось, что Матильда очень грустит в неволе. Но мы ей уже объяснили, почему так не следует поступать. И потом, Хабиба сейчас в школе. Дочка с мужем привозят её два раза в месяц, на уик-энды.

— Хорошо. Скажите, мистер Арпад, откуда здесь мог бы взяться этот волос? — поинтересовался МакНейр. — Он прилип к дверце, как видите.

Мистер Арпад наморщил лоб.

— Волос? Похож на кошачий... Ума не приложу, если честно. У меня на кошек аллергия. От соседей иногда заходит серый котик, Хабиба с ним играет. Потом приходится делать тщательную уборку, но они так дружат, вы бы видели!

— Вы уверены, что это котик? Волос определённо от книззла. Ость выглядит иначе.

— Ой, да я не разбираюсь в них совсем, — удивлённо вскинул брови мистер Арпад. — А это важно?

МакНейр пожал плечами.

— Может быть. Я пока не знаю. Надо это всё обдумать.

Прежде чем возвращаться в офис, МакНейр заглянул в Брисбене в магазин, где, помимо мугговского, продавался волшебный алкоголь. Там он выбрал «Огненный Огден» — шестилетний, из Хайленда, в красивой рубиново-красной бутылке. Хотя Лиам и говорил, что подарок не нужен, всё же приходить с пустыми руками было как-то неловко.

* * *

В офисе никого не было, но на столе в общем зале лежала записка от Урасимы:

«Через очаг. Вольфрам, «Притон».

МакНейр хмыкнул. «Притон» — это что? Название заведения, или дома, в котором живёт Лиам, или просто характеристика места назначения? Ладно. Он взял пригоршню летучего пороха, вышел во двор к очагу.

Ответный очаг находился внутри просторного сумрачного помещения. МакНейр вышагнул из пламени и огляделся. Он, по-видимому, оказался в баре. Во всяком случае, у противоположной стены располагалась длинная барная стойка и при ней — ряд высоких стульев. По залу были расставлены разноразмерные столы на любой вкус: от одиночных до многоместных, для больших компаний.

Из стены позади стойки торчали блестящие медные и латунные краны, на полках выстроились ряды бутылок. Над всем этим великолепием было написано название бара. Буквы потемнели от времени, но заглавная «S» была начищена до блеска⁽¹⁾.

Волшебные огни в настенных светильниках давали мало света, потому на столах были расставлены свечи. Кроме того, по полу натурально струился туман. Вокруг некоторых столиков он поднимался выше, так что совершенно скрывал тех, кто за ними сидел.

Рослая рыжая дама за стойкой отставила пивную кружку, которую протирала, и окликнула его:

— Привет, красавец. Впервые у нас? Я — Мойра, хозяйка «Притона». Что ты обычно пьёшь в это время суток?

Что ж, раз она держится так запросто, ему, наверное, следует поступать так же?

— Привет, Мойра. Я — Уолден. Где-то тут должны быть мои коллеги. Лиам О'Лири, знаете такого?

— Знаю ли я мелкого Лиама? — она засмеялась. — Ещё с тех пор, как он был несносным малолетним засранцем, весь в папашу. Так ты на первый тур его днюхи? Ваши собираются на открытой террасе, вон там арка слева от очага. С другого лева. Подожди, возьми сначала выпить. Лиам подвесил бочку, так что всё за его счёт.

— Что-что он подвесил? — переспросил МакНейр.

— Бочку, — рыжая Мойра сверкнула белозубой улыбкой. — Заплатил вперёд. В позапрошлый раз он потом два месяца питался по гостям, потому что решил поить всех завсегдатаев бара. Это было неосторожно. Сегодня — только своих гостей. Так что ты пьёшь?

— Я бы начал с пива. Четыре «Х» есть?

— Только в бутылках. В бочках в основном местные сорта, здесь есть своя пивоварня.

— Это хорошо. Но начну, пожалуй, с привычного.

— Да как скажешь. Неплохой выбор. Крекеры, солёные орешки? Нормальная еда на террасе, там уже этот ваш джаппи колдует.

— Отлично. Тогда только пиво. Пару бутылок.

Получив заказ, МакНейр отвернул пробку, сделал пару глотков и поинтересовался:

— Ты давно знаешь Лиама? Вы случайно не родственники?

Мойра пожала плечами.

— Типа того. Двоюродная сестра отца — это вроде родство, так? Прости, мне машут от столов, пойду приму заказ.

Решив её дождаться, МакНейр пристроился на высокий стул. Через арку был виден кусок террасы. Там Лиам, оживленно жестикулируя, общался с каким-то высоким платиновым блондином в клетчатой рубахе, рядом с ними на столе сидел Этцель и болтал ногами. МакНейр решил подождать с поздравлениями, чтобы не мешать разговору. Ему вообще стало как-то неуютно, хотя причин для этого вроде не было…

— Надо же, Уолл МакНейр. Прямо как живой.

Этот женский голос, негромкий и хрипловатый, раздался за его спиной так внезапно, что МакНейр вздрогнул. Тон не предвещал ничего доброго, однако если в спину пока не прилетело, то, может, и обойдётся. Он неторопливо встал вполоборота, облокотившись на барную стойку. Невысокая женщина в длинном красном платье и коричневой кожаной жилетке встала рядом. Смотрела она подчеркнуто мимо. Постучала по стойке, и когда Мойра подошла к ним, заказала две «шхуны»⁽²⁾ куперовского стаута.

— Если не ошибаюсь, вы — Глория, — спокойно сказал МакНейр. — Фамилию, извините, не помню. Дублинский Аврорат?

Женщина неторопливо отпила из первой кружки, слизнула с губ пену.

— Диггори. По мужу. И уже давно лондонский. С тех пор, как Скримджер прошел в министры. А вас, я слышала, сменяли на мешок алмазов?

— На месторождение какой-то селитры. Но в общем примерно так.

Она кивнула. Нарочито медленным движением достала из-за пояса палочку и прикурила от неё тонкую темную сигариллу. МакНейр наконец вспомнил, кто перед ним, и оценил жест: для Самой Резкой Бомбарды по рейтингу Аврората это была довольно красноречивая демонстрация мирных намерений. Только раньше Глория... теперь Диггори напоминала очень усталого енота из-за вечных кругов под глазами, галлонами пила кофе и курила короткую трубку.

— Вы как-то не напоминаете замученного непосильным трудом каторжника, — сказала она. — Акклиматизировались. Оно и понятно. Всех ядовитых тварей тянет в Австралию, им тут просто дом родной.

— Вы теперь сообщите в Министерство, что не заметили на мне никаких кандалов, кроме «ирландских»? — прямо спросил МакНейр.

Глория фыркнула в пиво.

— Вот ещё. Я, конечно, сейчас при исполнении… но есть нюансики. Мне ни разу не сдалось ещё и за вами следить, в придачу к основной работе. Так что если вы будете хорошо себя вести и не станете шалить в моём любимом баре, есть все шансы, что я про вас забуду до августа, и вы не попадёте в мой отчёт. Только Крису не показывайтесь на глаза, они с Седриком дружили. Может проклясть ненароком.

— Крису? — переспросил МакНейр.

— Кристофер Диггори, мой муж. Сейчас общается с вашим неуёмищем.

— Понятно. И как же вы предлагаете мне спрятаться? В дезиллюминационных чарах я сейчас не очень хорош, а ни оборотного зелья, ни мантии-невидимки у меня при себе нет.

Она закатила глаза.

— Шляпу поглубже надвиньте. Оззи так часто ходят. Это я вас по работе помню, а Крис разве что в газетах видел.

МакНейр послушался. Глория Диггори одобрительно кивнула.

— Вот и славненько. Кстати, а как ваши коллеги относятся к вашему прошлому? Ну, с Доновской всё ясно, она сама зажигала в молодости. А что остальные?

— Не знаю, — честно сказал МакНейр. — Младшим, по-моему, всё равно, они и не вникали в подробности. По Урасиме толком не поймёшь, что он думает. А больше-то я ни с кем почти не общаюсь.

— Ясно. Мой вам совет, МакНейр, — она допила первую «шхуну» и затянулась сигариллой, потом выдохнула в опустевшую кружку; дым неприятно позеленел. — Не возвращайтесь в Британию, даже если такая возможность появится. Многие там будут вам не рады. Очень.

1) Shebang — то есть «Притон»

Вернуться к тексту

2) Shooner, «шхуна» — мера пива, обычно 15 унций (425 мл)

Вернуться к тексту