Вии-бурудха (джен)

Когда они наконец собрались уходить из кафе, уже вечерело. Тёплые сумерки стремительно густели, на дорожках вокруг озера один за другим зажглись фонари.

— Вас куда-нибудь подвезти? — спросила Джин у выхода из парка. — Вы, кажется, без машины.

— Нет, спасибо, — МакНейр покачал головой, — у меня есть пара дел тут неподалёку, и я пройдусь пешком. Что ж... Очень рад знакомству. И спасибо за разговор.

— Это вам спасибо, мистер МакНейр. Я очень вам признательна, правда.

— Уолден. Можно просто Уолден. Без мистеров.

— Хорошо. Уолден, как вы смотрите на то, чтобы ещё как-нибудь посидеть? Здесь или в другом месте. Надеюсь, что я не навязываюсь...

— Ничуть, — живо откликнулся он, — буду только рад. На этой неделе скорее всего не выйдет, а вот на следующей... Давайте я вам позвоню. Или лучше вы мне? Запишите номер.

Они достали телефоны и рассмеялись: у обоих оказались чёрные Nokia одной и той же модели.

— Главное, не класть их рядом, а то перепутаем.

— Мой уже весь царапаный, — сказал МакНейр.

— Да мой тоже. Всё никак не куплю чехол.

Ещё полчаса болтовни обо всякой ерунде, и они наконец расстались. МакНейр неторопливо шёл по парку в поисках уединённого места для аппарации — скрывать себя чарами не хотелось, — и размышлял о том, что не хочет сейчас оставаться один. Это ощущение немного его удивило, но заниматься самокопанием он не стал, а просто отправился в офис, полагая, что там непременно кто-то найдётся.

Нашёлся Урасима. Он дремал в своём кресле в зале на первом этаже. Лицо было прикрыто панамой, а ноги он положил на край стола. Эта небрежная поза в его исполнении отчего-то не выглядела грубой.

Тихонько играло радио. Стараясь не шуметь, МакНейр сел на свободный стул и прислушался. Его внимание сперва привлекли глубокие гитарные переборы и хрипловатый баритон певца. Музыка была маггловской, не слишком привычной, но не раздражала. Потом он разобрал слова:

«...но начертано на звёздах и в каждой линии твоей ладони: мы глупцы, что воюют с братьями по оружию».

Пронзительное соло на какой-то очень металлически звучащей гитаре завершало песню, и МакНейр подумал, что был бы не прочь послушать её ещё раз целиком.

Стул скрипнул, с другой стороны стола мелькнуло быстрое движение. Подняв глаза, МакНейр увидел, что Урасима сидит в своём кресле прямой и совершенно не сонный и смотрит на него.

— Добрый вечер, Тадао-сан. Вы случайно не знаете, что это сейчас было? Я про песню. Если вы слышали, конечно.

— Неслучайно знаю. Это «Братья по оружию»⁽¹⁾. Играла одна британская группа. Мугги, разумеется. А что? Вам понравилось?

— Я... пока не понял, — признался МакНейр. — Надо бы послушать ещё раз, с начала.

— Понятное желание, — Урасима слегка улыбнулся. — Могу дать вам запись. В комнате с телевизором есть нужная техника. Если это не срочно, занесу вам на днях и покажу, как пользоваться.

— Буду вам признателен, — МакНейр потёр переносицу, не зная, как сформулировать вопрос. — А... о чём вообще эта песня? По какому случаю написана?

— Трудный вопрос. Это песня, как я понимаю, от лица солдата-мугги, и она о войнах вообще. Но её связывают с темой Великой войны. Знаете, быть может, была у мугги в начале прошлого века. С четырнадцатого года и далее. Именно после неё взгляды Геллерта Гриндельвальда начали находить серьёзный отклик в Европе. Та война ужаснула не только самих мугги, но и волшебников. Насколько это известно, люди никогда прежде не уничтожали себе подобных с такими упорством и изобретательностью. Впрочем, весь этот ужас не предотвратил последующую войну — ни у них, ни у нас. Это к вопросу о нравственном превосходстве волшебников. А в песне говорится, собственно, о ценности боевого братства и о глупости войн. Стихи слабоваты... но сочетание голоса и музыки цепляет.

— Ну, текст я толком не разобрал, — сказал МакНейр. — Мне больше голос... и манера исполнения. Что-то такое есть. Зацепило.

— Да. А знаете, мы тоже её играем, эту песню. Правда, обычно только инструментальную часть, без вокала.

— Мы? — уточнил МакНейр.

— Я разве не говорил, что иногда играю в группе? — Урасима удивлённо приподнял бровь. — Мне казалось... Обычно мы выступаем в Брисбене, в одном клубе, но и в других местах тоже. Могу пригласить, если вам будет интересно.

— Знаете, а пожалуй что будет, — решил МакНейр. — Только... А я могу придти не один?

— Разумеется. Разве что нужно будет заранее забронировать столик. Одно место я ещё организую, а если больше — надо договариваться. Обычно бывает довольно людно. В основном мугги, но и наши тоже. А с кем вы хотите, если не секрет?

— Да не секрет, конечно. Я тут... в общем, познакомился с одной женщиной. Вы её даже видели — мы покупали мел в садово-цветочном, где она работает. Подошла сегодня ко мне в кафе... Представляете, мы полдня проговорили. Давно такого не было. А с магглой — пожалуй что и никогда. Странное дело.

— Не особенно, — улыбнулся Урасима. — Разумеется, приходите. А сейчас — не расскажете подробнее о впечатлениях?

— А вот и расскажу, — МакНейр понял, что в самом деле хочет с кем-то обсудить произошедшее, и Урасима был для этого лучшим вариантом.

Потому он начал рассказывать о встрече, сам постепенно увлекаясь и вспоминая подробности и детали. Урасима слушал, почти не перебивая, и только время от времени задавал уточняющие вопросы.

— Правильно ли я понимаю, — сказал он наконец, — что во время вашего общения вы вовсе не вспоминали о том, что она — из мугги?

— Нет. С определенного момента — так точно нет. Женщина — и женщина. Никакой разницы. Я теперь другому удивляюсь. В детстве мы все вместе общались, всей роднёй. И волшебники, и магглы. Всё одно — МакНейры. Совершенно не понимаю, когда всё переменилось. И зачем.

* * *

Пару дней спустя Урасима попросил о возможности зайти в гости — и снова сделал это с помощью бумажной птички. МакНейр отметил для себя, что японец не использует телефон для личных целей, только по работе. Ну или это лично с ним так выходит.

Урасима принёс обещанную запись — виниловый диск с серебряной гитарой на конверте. В комнате с телевизором нашёлся проигрыватель, а в двух закрытых тумбах жили, как выяснилось, пластинки. МакНейру показалось, что там на их конвертах в основном изображены какие-то чернокожие музыканты. Проигрыватель был не сильно сложнее патефона, но Урасима всё же подробно рассказал, как им пользоваться.

— Это проигрыватель одного из наших прежних сотрудников, он сейчас начальствует в Тасмании, — пояснил Урасима. — Очень любил дикси-джаз.

— Понятно. Что ж, спасибо за вашу любезность, — поблагодарил МакНейр. — Когда мне вернуть диск? С вашего позволения, я послушаю позднее.

Урасима только отмахнулся.

— Можете оставить. Я сейчас редко слушаю музыку в записи. Не до того.

Большой булыжник, прежде спокойно лежавший на журнальном столике, с грохотом упал на пол.

— Питер, ну я же просил! — с досадой сказал МакНейр.

— Что это? — спросил Урасима.

— Это Питер. Мой домашний камень, — ответил МакНейр с самым серьёзным видом. Оно того стоило. Урасима вежливо улыбнулся, но было видно, что он... не вполне уверен в здравом уме собеседника.

— Питер, вы сказали? — наконец переспросил он.

— Ну да. Помните, в апреле я избавлял туристов от бормочущих камней? Вот, это один из них.

— Турист? — уточнил Урасима. Он всё ещё не мог понять, не дурачат ли его.

— Камень. Мне показалось, что этот хочет пойти со мной. Ну я и взял. А что, как питомец он не доставляет никаких хлопот. Ползать начинает только в сумерках, а бормочет — если дверь закрыта.

— Вот как. А чем именно он ползает?

— Я пока не знаю. Чем-то. Никогда его не заставал за этим делом. Только положишь его в одном месте, отвернёшься — а он уже переполз. Из гостиной в кухню добирается за ночь, если двери не закрыты.

Урасима покачал головой.

— Знаете... Вам удалось меня удивить. Никогда бы не подумал...

МакНейр тайком усмехнулся. Примерно такого эффекта он и ожидал.

— Но вы ведь не из-за камня пришли, не так ли?

— Да, разумеется. Я тут был мимоходом в Дуленделле и заглянул в известный вам цветочный магазин, посмотрел на миз Тейлор. Очень интересно. Знаете, Уолден, над её памятью поработал какой-то менталист из волшебников. Незрелый, но очень... оригинальный стиль. Мне показалось, что у неё заперты воспоминания о довольно большой части прошлого.

— Вот как. И что, вы полагаете, их можно будет высвободить?

— Да, причём сравнительно несложно — для опытного практика. Вот только стоит ли? Мы ведь не знаем, что именно там заперто. И почему. Что, если это была помощь колдомедика?

— Колдомедика? Маггле?

— Уолден, вы сами дважды помогли ей, зная, что она — не волшебница, — в голосе Урасимы послышалась ирония. — Почему вы не допускаете мысли, что некий колдомедик распространяет клятву Асклепия и на неодарённых?

— Дважды? Почему дважды?

— Сперва — поимкой Матильды, потом — разговором. Если я правильно запомнил, она ведь вдова?

— Да, кажется, так. Полагаете, это может быть как-то связано?

— На мой взгляд, это самое простое предположение. Если примете совет: я бы оставил всё как есть и понаблюдал. Пока что у нас маловато сведений.

— Вы правы, наверное, — МакНейр задумчиво нахмурился. — Просто... Жалко видеть живого человека, у которого на месте прошлого — пустота. Неправильно это как-то.

— Некоторые люди, — негромко сказал Урасима, — предпочли бы ощущать пустоту на месте большой части своего прошлого. Вот, например, вы. Разве нет?

МакНейр вздрогнул. Он несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но подходящие слова не подбирались.

— Нет, — сказал он наконец, и голос его прозвучал очень твёрдо. — Всё, что со мной было — моё. Целиком.

* * *

— Я нашёл вашего МакНейра, — голос говорившего был полон самодовольства. — Он в Тувумбе, работает в так называемом...

— Особом Отделе, — перебил его Люциус Малфой. — За те деньги, что вам уплачены, мистер Смит, вы могли бы сообщить мне что-то, чего я не знаю. Вам удалось проникнуть на объект этого Трофимчика?

Его собеседник закашлялся.

— Ну... — протянул он, — понимаете ли, с этим возникли некоторые сложности. Кажется, наш человек был разоблачён и схвачен. Однако у меня есть ещё один способ выяснить, что происходит у Трофимчика. И ваш МакНейр мог бы нам с этим помочь. Вы бы не хотели...

— Оставьте. Его. В покое, — дрожащим от злости голосом процедил Малфой. — Если вы не в состоянии...

— Мы в состоянии! — преувеличенно бодро заявил Смит. — Не беспокойтесь, мистер Малфой, у меня всё под контролем.

— Надеюсь, что так, — холодно сказал Малфой. — У вас месяц на то, чтобы представить нам сколь-нибудь значимый результат. А до тех пор можете даже не заикаться о новых суммах.

— Мы намерены освободить нашего человека. Его содержат в частной клинике, а охрана — на местных шерифах. Это практически войти и выйти.

— И какой в этом смысл? Он же всё равно будет в розыске.

— Смысл в том, мистер Малфой, — Смит заговорил уверенно и жёстко, — что мы достанем своего человека из неприятностей. А значит, с нами будут иметь дело более охотно. Уже другие люди. Вы не согласны?

— В этом... есть определенный резон, — неохотно сказал Малфой. — Вы обдумали возможность заполучить кого-то из непосредственных исполнителей проекта? Что с этим?

— Напрямую этого не сделать. Но у нас есть один вариант. Вам понравится.

1) https://youtu.be/jhdFe3evXpk?si=-FkCqMj-bMJuumPT

Вернуться к тексту