Чаровница (джен)

Локи удовлетворённо улыбнулся, подумав, что Всеотцу все-таки пришлось поговорить с ним, несмотря на нежелание, из соображений высокой политики и государственной безопасности. И нет, нелюбимый сын вовсе не кричал о ненависти к укравшему и воспитавшему его царю — какой в этом смысл?

К моменту беседы Локи очистил сознание от воздействия Таноса и полностью контролировал себя, более не являясь его марионеткой, поэтому выбирал слова осмотрительно и почтительно. При этом дал понять, что больше не является сыном царя Асгарда, но подтвердил, что остаётся его союзником в грядущей войне.

Один попытался выразить сожаление и извиниться за то, каким образом поступил со Звездоглазым, но тот ответил на это ледяной улыбкой, вложив в нее весь скопившийся яд. Закончилось время глупых и заранее обреченных на провал попыток доказать, что достоин уважения и признания того, кто уже давно все для себя решил.

Они просто обозначили границы договоренностей и заключили союз, держащийся на взаимных подозрениях, нейтралитете и вынужденной необходимости. На этом и порешили. Локи любил Асгард и мать, именно поэтому предпочёл мирный договор изгнанию. Он хотел быть ближе к родным и к союзнице.

Йотунхейм в качестве дома его законный царь не рассматривал, прекрасно осознавая, что безумный титан придет не только за камнем, но и затем, чтобы покарать его за непослушание и срыв его планов. И всё равно думал о том, чем займётся, если переживет бой с Таносом, хотя это были лишь туманные перспективы.

Сын Бестлы, дочери Бёльтрона, — Бер Бурисон создал Асград — целый мир и центр Девяти миров. Чем он, Локи Бог Огня и Обмана, прозванный Звездоглазым, хуже него? Тем более что та, от кого гордые цари асов вели свою родословную, тоже была из ледяных великанов.

Амбициозно? Да! Но разве ему нужна другая более приземлённая цель? После того как он отрежет голову Таносу, насадит ее на пику и понаблюдает, как вороны выклюют глаза, неизбежно встанет вопрос: а что дальше? Локи хотел ответить на него достойно и воистину по-царски.

Сейчас же он наблюдал за тем, как союзница пытается решить свой личный, но похожий на его вопрос. Только в её случае тварью, исковеркавшей жизнь, оказалась женщина — вот и вся разница. И вряд ли она и Кармилла поговорят столько же “миролюбиво”, как он и Всеотец.

Присутствие обиженного брата делало ситуацию до крайности пикантной и до ужаса забавной. Тор, несмотря на определённый личностный рост, который он демонстрировал в последние время, остался самим собой. Амора, отказавшаяся согреть его ложе, стала для него сильнейшим раздражителем. Чем сильнее сопротивлялась бывшая любовница, тем сильнее желал её Тор.

Когда-то Локи предрек Аморе, что она сгорит в пламени своей любви. И с каждой попыткой завоевать сердце наследника царского трона Асгарда огонь в ней будет все злее и беспощаднее. Похоже, это не сбудется и он этому рад. Его союзница доказала свою ценность. Потерять ее было бы невероятным расточительством.

Что до бессильного разочарования Тора, то ему придётся смирится с тем, что его отвергли. Ну, или радовать Локи своими жалкими попытками вновь очаровать Амору, раз уж до этого упрямца не доходит, что та изменилась. И в первую очередь она отказалась от своей, казалось бы, вечной любви к нему.

Драма страдающего от попранного эго будущего царя изрядно развлекала Локи, однако стоило помнить, что пришли они сюда не за этим. К тому же стоило проявить любезность к смертным мидгардцам, которых пригласила Амора, потому что им предстоит не раз поработать в связке.

Локи это понял по тому, как Чаровница расслабилась, стоило Капитану и Зимнему Солдату выйти из многоцветной вспышки Биврёста. Он их помнил, несмотря на то, что был полностью неадекватен, когда пытался захватить Мидгард. И, придя в себя, разузнал — кто же его переиграл, кроме брата и Аморы? Кто сдержал инопланетную армаду и не дал разнести город?

Локи не командовал армией, потому что читаури из далёкого вымирающего мира шли за ним по приказу Таноса, — какой главнокомандующий из безмозглой марионетки? Но опытных командиров вторженцев кто-то грамотно переиграл, причем с ограниченным количеством ресурсов.

Звездоглый смотрел на измененных с виду людей и понимал, что дешево отделался.

Один полыхал, как сверхновая, и даже ему, привычному к всеобъемлющему свету Бальдра и могуществу Всеотца, было не очень приятно смотреть на Капитана. Смертный Роджерс не осознавал масштаба своих сил, потому что прожил слишком недолго.

Второй абсолютно не читался. Если исследовать Солдата магией, применив немалый опыт долгоживущего существа, то тот выглядел, как серая прозрачная тень, чью пустоту не заполняют ни свет, ни тьма. И от этого он опасен, как явное напоминание, что смертны все, даже боги.

* * *

Атаки Кармиллы напоминали агонию раненного зверя, пытающегося отбиться от охотников. Чаровница не понимала её поведения и нервничала, потому что ждала совсем другого. Видимо, прекрасно зная нрав своей бывшей наставницы, она закономерно предположила, что королева “груды камней” устроит им ад на земле за попытку проникнуть на её территорию.

Бедная Амора помнила Кармиллу в зените могущества. Что приходит за наивысшей точкой? Падение, к которому Локи совсем немного приложил свою руку по приказу Одина.

Да, он не соврал Роджерсу… Всеотцу каменная пустошь совершенно не была нужна, но королева-самозванка могла жить и править ею — ничем — при соблюдении ряда условий. Однажды Кармилла забылась, и Один решил наказать её, не пачкая рук и не задействуя войска и Тора.

Проучить нарушительницу поручили Локи, но ему было не привыкать исполнять грязную работу. Когда узнаешь, что отец всего лишь твой царь, оттенок у таких деликатных поручений появляется совсем другой.

Быть может, он драматизирует и намеренно копается в своих ранах, не давая им зажить? Или все ещё хуже — стремление быть лучшим сыном обернулось против него же, после того как открылась правда о его истинном происхождении?

— Ты! — Амора вдруг развернулась и толкнула Локи. В её огромных зеленых глазах сверкала ярость, а на точеном покрасневшем личике читался лишь гнев.

Тор сглотнул слюну и уставился на неё баран бараном… Отправить его что ли к той смертной девице, пока от недостатка ласки не помер. Но сейчас не время думать о глупостях, потому что надвигалась буря. Чаровница догадалась, сложив его спокойствие, туманные намеки и полную уверенность в том, что серьезного противостояния не будет, и сделала верные выводы.

Драку или попытки поколотить Локи самым примитивным образом — подумать только, без магии! — пресёк Солдат. Одной рукой сграбастал буйную Чаровницу, чьи волосы искрили магией, а другой деланно небрежно показал человеческое оружие.

Локи обозрел вороненую сталь, столь не похожую на оружие Асгарда, но не испугался. С чего бы? Просто принял к сведению, даже испытывая чуточку признательности к мидгардцу.

Аморе стоило остыть, а то она может решить, что магическая дуэль с ним — хороший вариант. Хотя нет, не будет рисковать, потому что стала слишком осторожной и себе на уме. К тому же отлично знает, на что он способен.

— Мир, дети мои… Отставить мордобой с союзниками! Та, к кому мы так беспардонно пришли в гости, жива хоть?

— Жива, но почти не опасна. Кармилла, тебе лучше показаться сейчас и не испытывать мое терпение. Конечности у тебя еще остались, однако это может измениться.

Сперва раздалось цоканье, а потом они увидели королеву… Зимний даже отпустил Амору, потер глаза и посмотрел на Локи с неким уважительным недоумением. Впрочем, он быстро потерял к нему интерес зафиксировав одной рукой Амору, послал предостерегающий взгляд Капитану и прицелился Кармилле в голову.

Полностью седая, нечесаная и с исчеченными шрамами и рубцами веками. Она сидела в кресле с металлическими ножками, которые издавали цоканье, шагая по каменному полу. Рукава просторной мантии были пусты примерно до локтя, как и низ балахона до колен.

— Ваше величество, помнится, вы мне говорили, что Танос придет за мной. Пришел, — Локи кивнул, злобно оскалившись, — только не из-за того, что я тронул ту, кому он дал позволение править каменистой пустошью. Впрочем, это сейчас неважно. Мы пришли сюда с определённой целью. У Аморы есть вопросы, и ты честно ответишь на них, или я повторю то, что сделал в прошлый раз.

У Тора сделалось очень сложное лицо, как будто он не знал, каков Локи на самом деле. Или и правда до сих пор верил, что цари выигрывают исключительно честно и благородно — вызывают на дуэль неприятеля и сшибаются с ним в справедливой схватке? Наивность, граничащая с глупостью, но братцу простительно.

Амора посмурнела, но Локи в ответ на её реакцию лишь пожал плечами. Он жесток, и не скрывал этого перед союзницей. Она давно знала об этом, но, пожалуй, будет интересно взглянуть на ее реакцию сейчас, когда наглядное подтверждение сей истины находится прямо перед ними.