Тот, кто ищет (джен)

Гермиона замерла на полу и шикнула на Рона, который лихорадочно дергался, пытаясь освободить руки. Стебель Дьявольских Силков, как траурная лента, перечеркнул ее грудь, и она старалась совершенно расслабиться, чтобы он не затянулся туже. Ее пальцы с палочкой были перетянуты стеблями так плотно, что без вариантов. Когда профессор Спраут рассказывала про Дьявольские Силки, она как-то не упомянула такой вариант их использования.

Она ждала, что вслед за Снейпом ворвутся авроры, засверкают вспышки заклинаний… но было тихо. Профессор Снейп взмахом палочки захлопнул дверь (бесшумно, как в кино), взмах — четыре палочки взлетели с пола, он легко поймал их левой рукой, взмах — проверил, что никого больше в доме нет — и повесил на крючок мокрую дорожную мантию, слегка поеживаясь от холода.

Только теперь Гермиона поняла, что человек, которого она знала как учителя, когда-то хорошо умел сражаться. Он привык нападать первым, мгновенно ориентироваться в новой обстановке, ждать удара в спину, притворяться, менять обличье.

— Зачем ты пришел? — спросил Люпин, спокойно и медленно, словно старался, чтобы его слова звучали весомо, словно он по-прежнему контролирует ситуацию. Гермиона почувствовала, что не будь здесь ее и Рона, Люпин разговаривал бы по-другому. — Если ты хотел нас арестовать, почему не отправил авроров? Так безопаснее.

— Безопаснее для кого? — остро улыбнулся Снейп. Он выглядел вымокшим, замерзшим и потрепанным, но все равно смертельно опасным. — Тебя, оборотень, и всю твою душевную компанию можно взять, не напрягаясь… — Он запечатал несколькими заклинаниями дверь, обвел глазами прихожую, скривился, увидев грюмовский Проявитель врагов и подошел к Люпину. — С таким уровнем конспирации можно было бы поставить на улице указатель к вашему дому — опаснее бы не стало…

— Чего ты хочешь? — тихо, но с силой произнес Люпин.

Снейп присел на ступеньку лестницы, глядя на связанного Люпина сверху вниз. Он поигрывал палочкой, и в голове Гермионы вспыхнула картинка, неплохо изображающая, что Снейп может сделать с ними сейчас, безоружными и связанными. Однако… Она до сих пор (что бы там ни говорили факты!) не могла поверить, что Снейп, их учитель, человек желчный, замкнутый, временами очень грубый, но все-таки учитель, декан факультета, прекрасный ученый (она это знала, заглянув как-то раз в библиотеке в «Еженедельник зельеварения»), сейчас арестует их, отправит в Азкабан — по сути, отправит на смерть. В отличие от Гарри и Рона, которые только и делали, что ныли: «Столько домашки, Снейп охренел!», «Урод, вечно издевается!» — она прекрасно видела, что у него многому можно научиться, если не реагировать на насмешки. Наверное, он не очень-то годился на роль школьного учителя: работая с детьми, нужно уметь выбирать слова. Но он был, без сомнения, очень умен и талантлив — а это Гермиона ценила очень высоко.

— Я хочу, Люпин, чтобы вы все сейчас меня выслушали. Внимательно и тихо. Дьявольские Силки, надеюсь, вам помогут.

Хотел бы арестовать — уже арестовал бы, подумала Гермиона. Он пришел не за этим. Хочет заключить сделку? Но зачем? У него при новой власти есть все, о чем он, наверное, мечтал…

Или… у Вольдеморта дела не так хороши, как это может показаться по прессе, и профессор Снейп на всякий случай хочет заручиться поддержкой и с этой стороны, чтобы, если придется бежать… Слизеринский способ рассуждений, служба двум господам, но ведь профессор Снейп к этому привык.

— Вы близки к истине, мисс Грейнджер, — сказал Снейп, видимо, уловив ее мысли, и уголок его рта слегка дернулся. — Вы весьма сообразительны… Итак, Люпин, для начала. Ты же обратил внимание на то, что в Проявителе врагов меня не было видно?

— Наверно, сломан… Фонит от магии пространства в доме…

— Люпин, ты оскорбляешь память покойного Грозного Глаза, — перебил Снейп. — И как тебя вообще взяли преподавать в Хогвартс… Грюм, при своей паранойе, постоянно проверял устройства, с которыми работал. Значит — какой следует вывод?

— Вы пришли сюда как друг, — произнесла Тонкс, слегка шелохнувшись на полу. — По крайней мере, сейчас… Профессор, но…

Тонкс ведь совсем недавно была его ученицей, подумала Гермиона.

— Ты затеял какую-то игру, — начал Люпин. Его лицо слегка побледнело — видно было, что он тщательно сдерживает в себе раздражение. — Бога ради, Северус, оставь нас в покое, не втягивай в свои политические схемы! Ты же видишь, мы тебе не союзники и не враги. Мы, как и огромная часть волшебников с недостаточно чистой кровью, просто пытаемся уцелеть. Мы не воюем больше. Мы пытаемся спастись.

— Какую я веду игру — и веду ли ее вообще — тебя не должно интересовать, Люпин, — оборвал его Снейп. — Цели у нас разные, но по крайней мере одна из них совпадает, я думаю… Вы же хотите увидеть Поттера целым и невредимым? Не сошедшим с ума?

— Что вы с ним делаете? — заговорил Рон, но стебель хлестнул его по лицу.

— Я лично — ничего. А вот Долорес — она способна на многое. Я помогу Поттеру бежать… а вы пообещаете мне кое-что.

— Развяжи нас, пожалуйста, — Люпин заставлял себя говорить вежливо. — Если ты пришел как друг, хватит душить нас. Если боишься, что нападем, можешь пока не отдавать палочки.

* * *

Всю ночь после ухода Снейпа они обновляли защитные заклинания. Снейп сообщил, что Министерство магии совместными усилиями многих волшебников, в том числе и темных, изобрело способ пеленговать всплески магии, источаемые палочками. Разумеется, их целью было отследить таким образом палочки членов Ордена Феникса и связанных с ними волшебников. Отныне, стоило такому волшебнику сотворить какое-нибудь достаточно сильное заклинание (не Алохомора или Люмос, более мощное), то Специальный Отдел Министерства мог отследить всплеск — правда, пока не очень точно. Этот способ пока только тестировался, но все указывало на то, что в скором времени он будет принят на вооружение: проект курировал Родольфус Лестрейндж, он очень хотел выслужиться перед Лордом, и потому сотрудники Отдела работали в три смены.

Снейп не стал советовать Люпину и Тонкс сменить дом. Пройдя по всем комнатам, он неохотно признал защиту «приемлемой» — в Гермионе при этих словах вспыхнула радость: после смерти Грюма обновляли защитные заклинания как раз она и Люпин. Тонкс не была сильна в защите: она энергично прокладывала сеть порталов, связывалась с волшебниками, договаривалась о сигналах в случае опасности. С ее способностями метаморфа можно было безбоязненно отпускать ее бродить всюду, даже и по центру Лондона. От Тонкс они, в основном, и узнавали новости, Тонкс была их глазами — отчаянными, оголодавшими по миру глазами. Рон рвался сопровождать ее — ему невыносимо было сидеть взаперти — но оборотное зелье не стоило тратить на такую ерунду. Его было мало, сварить теперь негде, да и ингредиенты под контролем у государства. Дезиллюминационные чары были нестойкими, мантия-невидимка где-то потерялась при нападении на Нору — возможно, сгорела в пожаре.

Однако Снейп посоветовал усилить защиту, и Люпин с Гермионой принялись за дело. Проверить все окна, все двери, защитить каждую щель. Трубы, камин. Пройти по территории с заклинаниями, отпугивающими нежеланных гостей. Они сделали все, кроме заклинания Ненаносимости, как в Хогвартсе: провернуть такие вещи, не подавая заявку в Министерство, было невозможно.

Рон и Тонкс в это время придумывали ловушки внутри дома: думалось, что если на них все-таки нападут, то расставить ловушки по дому, которые задержат нападающих, будет нелишним. Грюм, конечно, сделал кое-что, когда в прошлом году обустраивал этот дом как «запасную базу» на случай непредвиденного, но тогда было много другой работы, и защиту внутри дома он явно делал наспех, надеясь, видимо, позднее вернуться к этой задаче. Рон так увлекся ловушками, что расхаживал по дому, размахивая руками, глаза горели — и Гермиона была счастлива оттого, что он наконец-то ожил. Кончилось ожидание, теперь и Рон мог что-то сделать. Он, выросший рядом с Фредом и Джорджем, видел множество идей волшебных ловушек в своем собственном доме. (А еще Рон, составляющий «План обороны дома», безумно напоминал мальчика из магловского фильма «Один дома», но Гермиона не стала об этом говорить — никто здесь все равно его не смотрел).

Снейп обещал устроить побег Гарри, когда представится возможность. (Что Люпин пообещал взамен, она не знала). Они должны были принять Гарри и быть готовыми в случае чего быстро сняться с места. Снейп не гарантировал, что все пройдет гладко.

* * *

Рождество встретили невесело. Рон получил письмо от родителей (он очень хотел хотя бы поговорить с ними через камин, но это было небезопасно): в письме Молли уверяла, что все в порядке, Артур немного осваивается, они не голодают, но Гермиона прекрасно видела, что Молли храбрится. Родители Рона жили теперь в крошечном коттедже тетушки Мюриель, под надзором властей: авроры могли нагрянуть в любой момент и перевернуть дом вверх дном, выясняя, не держат ли они связь с кем-то из неблагонадежных волшебников, не хранятся ли неучтенные волшебные палочки и прочее. Во время последнего обыска они перебили у Молли все горшки с растениями: думали, что-то может быть зарыто в земле. Молли писала об этом с юмором, но и Гермиона, и Рон видели, что сил у нее нет, что она в отчаянии, что ей кажется, жизнь кончена и теперь так будет всегда. Постоянный надзор, унизительные обыски, невозможность увидеть своих детей, поговорить с друзьями, пойти куда-то свободно.

Слава Богу, хоть письма можно было отправлять вполне спокойно — благодаря Фреду и Джорджу: они в прошлом году много возились с принципом работы Исчезательного шкафа. На его основе они еще в начале лета сделали почтовый ящик, который в трансфигурированном виде выглядел как обычная деревянная коробка. Молли хранила в ней баночки со специями. Но, если знать заклинание, коробка превращалась в своего рода Исчезательный шкаф: положил туда письмо — а вынули его уже с другой стороны. Таких коробок они успели сделать три пары — и хранились они не в Норе, а в их конторе в Лондоне, поэтому и не сгорели вместе с остальным добром.

Таким же образом обменивались письмами с Фредом, Джорджем и Джинни, которая не поехала в Хогвартс (и хорошо, а то оказалась бы не в Хогвартсе, а в Учреждении), и теперь они все вместе жили в коттедже «Ракушка» у Билла и Флер. Чарли удалось скрыться в Румынии, где-то в местах обитания драконов: связи с ним пока не было, но и возможность ареста была ничтожно мала.

На рождественский ужин Гермиона и Тонкс совместными усилиями приготовили гуся с яблоками и апельсинами. Он подгорел, местами был жестковат, но Гермиона, ненавидевшая готовку, твердила себе, что надо думать не только о войне, но и о мире, и если еще и перестать отмечать праздники, то можно окончательно впасть в депрессию.

Сидя у камина в скромной гостиной, которую Гермиона постаралась украсить как могла — красными лентами и золотыми шариками (и то, и другое она трансфигурировала из обычной бумаги и из старых стеклянных стаканов, найденных в буфете) — они выпили глинтвейн, пожевали сухого и жесткого гуся; Тонкс притворно-бодрым голосом начала рассказывать что-то веселое, но общего тяжелого настроения, которое висело над ними, как плотное облако, развеять не удалось. Люпин пытался улыбаться. Рон, хмуро уставившись в огонь, поддакивал невпопад. В рождественском номере «Пророка», помимо поздравительных речей Вольдеморта, Родольфуса Лестрейнджа и некоторых других, была также заметка об очередном аресте «волшебников, связанных с террористической организацией «Орден Феникса»», а про Хогвартс говорилось, что присутствующие там Пожиратели смерти считают, что в древнейшей школе до сих пор сильны порядки, принятые покойным профессором Дамблдором, и это мешает возрождению Магической Британии.

— Что это значит — они начнут на уроках маглов убивать? — угрюмо спросил у Гермионы Рон.

А через несколько дней на первой полосе они увидели «сенсационное обращение юного Гарри Поттера к людям, которых он некогда считал своими друзьями». Рон, выматерившись, бросил газету на стол, а Гермиона, борясь с яростью, стучавшей в голове, поняла: началось. Они пытались запугать Гарри, Амбридж хотела подействовать силой — теперь они начали шантажировать его жизнью кого-то из друзей. Кого?

— Луна… Луна Лавгуд и Невилл Лонгботтом арестованы, — напряженным голосом произнесла Тонкс, успевшая дочитать газету почти до конца. — Тут пишут, они покушались на жизнь директора. Они отправлены в Азкабан, а «дальнейшую судьбу юных преступников решит Визенгамот», черт!

— Дальнейшую судьбу юных преступников решит Гарри, — проговорила Гермиона и подумала: Господи, скольких друзей мы еще потеряем? Потеряем, сидя здесь, в тепле и относительном уюте? Ну да, мы спасли кое-кого, помогли бежать от Пожирателей, но это кажется таким ничтожным!

— Снейп обещал помочь, — Люпин отвернулся к окну. Он сгорбился, и Гермиона вдруг подумала, что он очень, очень болен. Зелий, смягчавших его ежемесячные переходы в состояние волка и обратно, сейчас было не достать, Тонкс пыталась что-то найти в подпольных аптеках, приготовить сама — получалось плохо, и в ночи превращений Гермиона затыкала уши, стараясь не слушать стоны и хрип, тихое поскуливание и жалобный вой.

А потом, через полторы недели, они увидели патронус Снейпа — черного ворона — сказавшего, что завтра, у автозаправки на краю города, они должны встретить Гарри Поттера. Проверка (кодовый вопрос, патронус) обязательна.