Тот, кто ищет (джен)

Северус

Я почти с удовольствием наблюдаю за потрясением, недоверием, а потом и стыдом, последовательно сменяющими друг друга на лице Гарри. Не надо быть легилиментом, чтобы понять: на Мундунгуса Флетчера косо посматривали в Ордене, и Гарри с легкостью усвоил это отношение. Потом, где-то в мае, незадолго до… смерти Дамблдора, Флетчер слинял: понял, к чему все идет, нюх у него просто поразительный. Естественно, Гарри считает его трусливым пройдохой. А сейчас устыдился того, что осуждал человека, который, возможно, герой, и так далее, и тому подобное.

— А… как вы ему объяснили? Он что, просто так решил мне помочь? — Гарри смотрит в свою кружку с чаем, точно в омут памяти. Он ничего не понимает.

Еще бы Флетчер помогал «просто так».

— Я сказал ему, что побег нужен для того, чтобы свалить Долорес Амбридж. Она слишком коварный союзник. И играет против меня.

— А на самом деле? — Гарри поднимает спокойные, усталые глаза. Он мне все равно не верит. Оно и к лучшему. Его предавали и обманывали столько раз, что пора бы и научиться.

Я отделываюсь хмыканьем, допиваю чай и достаю из корзины, принесенной Нонни, глубокую миску с печеным картофелем. Гарри не сводит с меня взгляд.

— Ешьте, Поттер! — раздражаюсь я. Уж слишком он в этот момент напоминает мне Лили.

Так она смотрела на меня во время нашей последней встречи. Незадолго до своей гибели.

Гарри нехотя берет из корзины тост и начинает медленно жевать, отрешенно глядя в пространство. Он кажется мне невообразимо слабым и одновременно постаревшим, потерявшим вместо нескольких месяцев — несколько лет.

— Он может вас предать, — говорит Гарри спустя паузу. — Если ему заплатят. И тогда Волдеморт узнает.

Кто угодно может предать, думаю я, но говорить это Гарри бессмысленно.

Мундунгуса я нашел в конце ноября — когда понял, что для реализации схемы побега нужны те, кто исполнит роль «злоумышленников», а позже исчезнет без следа. Орденом я рисковать не хотел — их ждет казнь, если попадутся — а вот мелкие мошенники, вроде Флетчера и ему подобных, в случае провала выдадут заготовленную версию с выполнением заказа на побег Гарри и кражу у меня ценного артефакта, Маховика Времени (правда, трудно будет объяснить, зачем я таскаю его с собой, но это ладно, придумаем). В роли «заказчика» мог выступить тот же Родольфус Лестрейндж, который, похоже, жаждал обрести хоть какое-то подобие независимости от Темного Лорда на посту Министра Магии…

Мундунгус не был подлым: я, вращаясь в кругу людей, которые совершали подлость бессознательно, не колеблясь и не отдавая себе отчета, точно мог сказать, что Флетчер был трусоватым, изворотливым, предприимчивым, решительно делавшим выбор между материальными благами и духовными ценностями в пользу первого, однако сознательно на подлость он не шел. От глупости или страха — да, возможно. Но на такие случаи и существует Непреложный Обет.

А еще Мундунгуса связывал со мной Долг Жизни.

Я удачно наткнулся на него в Лютном переулке: в дальнем закутке магазина «1000 и одна сущность» Мундунгус передавал помощнику продавца мешочки, которые шипели и искрились, и даже по запаху мне было понятно, что смеси там далеко не лечебные. Я накинул на себя Чары Невидимости, пошел к нему и, схватив за руку, трансгрессировал на пустырь недалеко от Норы.

Никогда не забуду, как он упал в грязь, закрывая голову руками, как будто это могло уберечь от Авады Кедавры. Он крутился на четвереньках, не зная, откуда придет удар, и даже не пытался спастись. Сколько их было таких, жертв Волдеморта — поникших, сдавшихся, без надежды…

Когда я снял с себя чары, он вздрогнул: лицо его посерело и потусклело.

— А, это ты, Сев…

— Я тебе не Сев, — мне хочется пнуть его в бок. — Понимайся, Флетчер, есть дело.

— Ты ведь не за секретами Ордена пришел? — Флетчер, кряхтя, встает и начинает оглядываться. — Я, вроде, раньше тебя с этой лавочкой завязал.

— Нет, дела Ордена меня не интересуют, — говорю я небрежно. — А вот уплата Долга Жизни…

Он понимает, что попался. Отрицать бессмысленно — от того, что та история произошла восемнадцать лет назад, Долг Жизни не исчезнет. Да еще и двойной.

…Это была одна из самых страшных ночей в моей жизни. Дымящаяся полумаггловская, полуволшебная деревня. Мои друзья (тогда еще друзья) с пьяным хохотом вытаскивают из горящих домов сопротивляющихся, ничего не понимающих магглов и волшебников, которые пытаются остановить это безумие. Меня тошнит от густого дыма, а еще больше — от ужаса: неправда, это не может быть правдой, моя мечта выглядит иначе, они просто напились, ну с кем не бывает… А потом откуда-то из-за наших спин вырывается Фенрир Сивый, сбивает меня с ног (тяжелый запах крови, пота, шерсти), и несется по улице к дому, из которого под прицелом палочек выгоняют волшебников. Впереди тащат Марджори Стабс, когтевранку, мою ровесницу, ее взяли на стажировку в Министерство сразу после Хогвартса… Ее пожилые родители-магглы ничего не понимают — в руках у отца телефонная трубка с перерезанным проводом. Фенрир с разбега врезается в эту группу и перекусывает горло Марджори — она даже не успевает поднять палочку.

Меня рвет, а Беллатриса, раскрасневшись от счастья, кричит:

— Именем Темного Лорда!

Из ее палочки в небо бьет столб зеленых искр, и она самозабвенно, подпрыгивая от восторга, как девчонка, выводит Метку среди облаков.

Я бегу к дому через дорогу, куда еще не добрались наши — отчасти желая хоть что-то сделать, отчасти изображая действие — где натыкаюсь в темной прихожей на перепуганного Мундунгуса, который пытается трансгрессировать со своей сестрой-магглой. От страха он забыл трансгрессию, крутится и приседает с идиотским лицом. Он падает передо мной на колени, даже не пытаясь защититься.

Я не хочу его убивать, он безобиден, он ничего мне не сделал, он не противник Лорду — и быстро превращаю в портал валяющийся на полу зонтик. Флетчер с сестрой успевают исчезнуть до того, как за моей спиной отлетает дверь, и пьяный Люциус Малфой вопит:

— Смерть грязнокровкам!

— Чего тебе нужно? — хмуро спрашивает Флетчер, отряхивая джинсы от грязи. Он не осмеливается ни трансгрессировать, ни достать волшебную палочку. Умница, не нужно тратить время на то, чтобы связать его.

Я накладываю защитные заклинания (воздух чуть заметно уплотняется) и излагаю ему суть задачи. Флетчер поднимает на меня грустные собачьи глаза:

— Организовать побег Поттеру? Чтобы свалить Амбридж? Ты темнишь, Сев. Мальчишка слишком важен, чтобы ты мог пойти на такой риск. Игра не стоит свеч.

Он щурится, пытаясь влезть мне в голову. Мундунгус был неплохим легилиментом (в его делах без этого никуда), но до Темного Лорда ему далеко.

— Или ты до сих пор в Ордене? Не думал…

— И не думай, тебе это вредно, — обрываю я. — Я найду сбежавшего Поттера и верну Лорду. Его признательность будет безгранична…

— Ну ты и ловкач, Сев! — восхищенно тянет Флетчер. — Утрешь нос этим Лестрейнджам и Малфоям…

Он начинает торговаться о цене, рассуждать о том, кого возьмет в дело, и я понимаю, что вопрос улажен. Но Поттеру о таких мелочах, конечно, знать не нужно…

— Профессор… — снова начинает Поттер. — Волдеморт убьет вас, если узнает, что вы мне помогали…

— Поттер, это не вашего ума дело.

Даже если Мундунгус и предаст (о чем я, естественно, думал), то Лорд узнает, что я спасал Гарри от произвола Долорес и организовал побег, чтобы устранить соперницу в борьбе за власть. Лорду это понравится. Тем более, что Лорд будет понимать, что Поттеру недолго осталось ходить на свободе.