Томми Аткинс (джен)

Алтарь Блэков надолго стал главной темой разговоров и сплетен. Древнейшие и благороднейшие, разумеется, не могли спустить это на тормозах и полезли в сокровищницы за чем-нибудь соответствующим — а за свою долгую и весьма бурную историю старые семейства накопили много интересного…

Нет, переплюнуть Блэков никому не удалось, но на свет появилось изрядное количество картин, статуй, артефактов и просто драгоценностей. В Атриуме всё это попросту не помещалось, но тут вовремя подсуетился Флимонт Поттер, выкупивший у какого-то магловского клуба здание и зачаровавший его. Маглы туда по-прежнему могли попасть и даже видели часть экспозиции — исключительно немагическую — но особой популярностью новая галерея у них не пользовалась… В отличие от магов, моментально устроивших настоящее паломничество. Ничего удивительного — с культурной жизнью у британских магов дела обстояли так себе…

Тома вся эта суматоха совершенно не волновала — у него хватало и других забот. И дело было не в пополнении галереи — всё же большая часть артефактов уже заняла своё место в выставочном зале или в Отделе Тайн. И не в беременности супруги — Глинда отличалась идеальным здоровьем, так что никаких проблем с этой стороны не было. Проблема была в том, что Диппет опять самоустранился от подготовки к встрече новозеландцев, свалив всё на своего зама и скромного преподавателя ЗОТИ…

Впрочем, Тома это не слишком расстраивало. Даже наоборот — Диппет активно и с удовольствием рыл себе могилу, и то, что он этого не понимал, только добавляло удовольствия. Ну а беготня и бумаги… Чтобы получить что-то , ты должен что-то отдать взамен, и потраченное на чинуш время — не самая большая цена. Тем более, что отказать ветерану войны, да ещё и служащему в элитном подразделении, многим чиновникам было как-то неудобно… А в результате процесс двигался со вполне приемлемой скоростью, даже несмотря на периодические отлучки за артефактами…

Как сегодня, например.

— Во всяком случае, — заявил Браун, разглядывая камень, — это лучше, чем та хрень в пещере. Но всё равно хрень.

— Абсолютно с тобой согласен, — Том привычно уничтожил падающий окурок. — Хрень.

«Хренью» на этот раз оказался менгир футов восьми высотой, который облюбовали для своих сборищ то ли телемиты, то ли ещё какие «язычники» — Том никогда не вникал в хитросплетения фантазии маглов, воображавших себя волшебниками. Дело довольно обычное — чудиков хватало везде и всегда — но внимание магического общества и Отдела Тайн привлекли вовсе не они. Камень, во-первых, светился по ночам едва заметным даже в темноте зеленовато-голубым светом, а в во-вторых — и это самое главное — превращал маглов в радиусе ярдов пяти вокруг себя в слабеньких, но магов. Правда, стоило выйти за границы этой зоны, как эффект исчезал… Но и этого было достаточно, чтобы напрячь Тома, Брауна и Лавгуда.

— Что ж, джентльмены, приступим, — Лавгуд поставил на землю саквояж, достал палочку и неторопливо подошёл к камню. — Видите что-нибудь необычное?

— Ничего, — сообщил Том.

— Отлично, — Лавгуд подтащил к себе саквояж, достал из него медный молоток и принялся простукивать камень, сопровождая это каким-то жутким завывающим пением на несколько голосов.

— Мерлинова борода, это ещё что такое? — вопросил Браун.

— Горловое пение, — ответил Том. — Азиатский фокус, особенно его монголы любят. Никакой магии. По крайней мере, изначально — что там делает наш коллега, я вообще не понимаю…

— А я и не особенно хочу понимать, — проворчал Браун, — как по мне, так всё это неправильно как-то. То ли дело палочка…

— Палочка — инструмент универсальный и для действительно тонкой работы не годится, — заметил Том. — Арсенал разрушителей проклятий тоже весьма обширен… и оригинален.

— Ну, я-то простой аврор…

Лавгуд, тем временем, закончил петь и простукивать менгир, достал из саквояжа свинцовый карандаш и принялся рисовать им какие-то замысловатые фигуры на камне, напевая себе под нос. Том прислушался, опознал «Пьяного моряка» и решил не вникать — от греха подальше, а то так и в психушку загреметь недолго… Впрочем, общение с Лавгудами вообще было небезопасно для душевного здоровья.

— Знаете, у меня такое чувство, будто я до белой горячки допился… — сообщил Браун, нервно оглядываясь.

— Привыкай, — хмыкнул Том. — когда имеешь дело с Лавгудом, это обычное состояние…

Браун на всякий случай отошёл подальше. Том посмотрел на него, перевёл взгляд на Лавгуда — и тоже отошёл. Мало ли что…

Где-то через час столь же странных манипуляций Лавгуд отошёл от камня, закрыл саквояж, уселся на него (саквояж не шелохнулся), закурил и сообщил:

— Что ж, джентльмены, нас можно поздравить с открытием…

— То есть, вы поняли, что это такое? — поинтересовался Браун.

— Ни в коем случае, мой юный друг… — Лавгуд затянулся и выдохнул кольцо дыма. — Но я с уверенностью могу сказать, что это тот же самый мегалит, что стоит в Бретани на одном волшебном холме…

Том принюхался. Нет, папироса Лавгуда пахла самым обыкновенным табаком.

— Рекомендую, — Лавгуд протянул портсигар, — «Герцеговина Флор», большая редкость в наших краях… Впрочем, вернёмся к камню. Итак, как я уже говорил, этот камень стоит на волшебном холме в Бретани, но при этом он ещё и здесь. Нет, это не копия, не такой же мегалит — это именно тот же самый камень…

— И как он оказался в двух местах разом? — удивлению Брауна не было предела, да и Том был весьма этим заинтригован.

— А он в одном месте, — сообщил Лавгуд, снова затягиваясь, — но это место одновременно и там, и здесь… но при этом не там и не здесь.

Том закрыл глаза — его и без того своеобразное воображение превратило Лавгуда в гусеницу, саквояж в гриб, а папиросу — в кальян. Получилось очень реалистично…

— Я одно только понял, — выдал Браун, — не надо лезть в кроличью нору…

— Кротовую, мой юный друг, — зачем-то поправил Лавгуд. — Что ж, поскольку наши дела на сегодня закончены, предлагаю заглянуть к Аберфорту и отправляться по домам…

Помимо всего прочего, Том не забрасывал тренировки — впрочем, тут давно всё отработано и согласованно, и проблем не возникнет — разве что высокое начальство что-нибудь породит…

Но пока что начальство не вмешивалось, и Том спокойно сидел в салоне «Дельфина» и ждал выброски. Ещё пять минут…

Ровно через пять минут вспыхнула зелёная лампа, и вскочившие десантники рысью бросились к открывшейся двери. На сей раз предстояло прыгать с десяти тысяч футов, а раскрыть парашют на тысяче или даже меньше. Рискованно, конечно — но очень полезно, если снизиться невозможно. Так и разносит десантников меньше, и попасть в них сложнее, ну и сообразить, что творится, враг не успеет…

Шаг в пустоту. Ударяет в лицо ветер, стремительно несётся навстречу земля… В свободном падении можно без всякой магии управлять полётом, пусть и весьма ограниченно — но обычно этого вполне хватает. Во всяком случае, отвернуть от довольно густой рощи Тому вполне удалось…

Рывок — раскрылся купол, падение превратилось в плавный спуск… Настолько плавный, что, если не сгруппироваться, можно легко сломать ногу, а то и обе — встречались Тому такие неудачники… но уж его это точно не касается. Пока он в своём уме, такого с ним не случится.

Земля ударила в ноги, Том привычно погасил купол, выпрямился и принялся собирать парашют. Стрельбы сегодня не предусмотрено… Но он легко компенсирует это на стрельбище немного позже, да и рукопашку запускать не следует… Привычно собрав парашют, Том закинул его в кузов, уселся на капот всё того же «Виллиса» и закурил. Желание заглянуть машине под капот никуда не делось, и хотя Том с ним успешно боролся, судя по всему, смутно знакомый сержант-водитель это заметил и осведомился:

— Хотите на мотор взглянуть, сэр?

— Не откажусь, — Том слез с капота, и вокруг машины немедленно столпились все десантники — ожидаемо: вдруг кому-то из них придётся с этим чудом техники работать?

И это было самое натуральное чудо, ибо кто-то то ли окончательно гениальный, то ли столь же окончательно сдвинутый ухитрился приспособить на «Виллис» немецкий двигатель с нагнетателем. Как всё это удалось разместить на штатном месте и заставить работать без помощи магии, не понял никто, даже Роулинг, лучше всех разбиравшийся в технике… Но оно исправно работало, и даже лучше, чем предполагали его создатели.

Возвращались всё на том же «Виллисе». При этом в машину ухитрился набиться весь отряд — как, Том даже не пытался понять. Это же просто закон природы — в кузов влезает столько человек, сколько надо, и никакая магия для этого не нужна. И о магии Том не вспоминал до самого особняка… Где магия о себе напомнила, причём весьма неожиданным образом.

Вот уж кого он совершенно точно не ожидал встретить, так это Филча. Сержант сидел на крыльце, курил и блаженно щурился… Впрочем, едва увидев Тома, он вскочил и отдал честь.

— Вольно, — отмахнулся Том. — Рад вас видеть, сержант. Решили вернуться на службу?

— Да я и не уходил, сэр. Подучился, да и послали меня к вам водителем, а Эйлин зелья варить подрядилась — она в этом деле мастер. Но я, сэр, как раз вас ждал — мы хотели у вас гонтовские бывшие земли выкупить и дом построить, если вы не избавились от них ещё.

— Хм… — от участка Том избавиться не успел — тот всё-таки находился слишком близко к базе, чтобы продать его кому угодно, но раз уж Филч переведён к ним, ему там обосноваться можно. Самому Тому он не нужен совершенно, много за него всё равно не выручить, да и деньги у Принцев водились. — Почему бы и нет? Мне эта земля ни к чему, а вам пригодится, правда, к базе слишком близко…

— С майором всё согласовано, — тут же сообщил Филч. — Он разрешил, только забор велел глухой поставить с той стороны.

— Тогда вообще никаких проблем, — пожал плечами Том. — Зайдите завтра ко мне, договоримся да и оформим всё. Деньги-то есть? А то могу в рассрочку…

— Да деньги — не проблема, должно хватить, — пожал плечами Филч. — Вы, кстати, сколько просите за неё?

Том назвал цену — вообще-то такой участок стоил сильно дороже, но неудачное расположение сильно ограничивало круг возможных покупателей, причём именно теми людьми, кому Том мог и бесплатно его отдать…

— Да это, считай, за полцены! — воскликнул Филч. — Сэр, вы серьёзно? Я ведь и нормальную цену могу заплатить…

— Сержант, зайдите завтра ко мне домой — оформим бумаги. Деньги вам ещё пригодятся — там ничего нет, всё надо строить заново. Свободны!

— Есть, сэр!

Разговор с Филчем навёл Тома на одну мысль, и он, заглянув домой, спросил:

— Не хочешь прогуляться в окрестности Хогвартса?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Глинда. — И куда именно?

— К одному знакомому, — ответил Том. — У меня появилась одна идея, а ты, кстати, можешь помочь — ты же, кажется, разбираешься в зельях?

— Есть немного, даже высший балл получила в своё время… А что?

— Что из ваших австралийских растений может у нас в открытом грунте расти? — спросил Том. — Дело в том, что есть недалек от Хогвартса ферма — прежние её хозяева кое-что для Хогвартса выращивали, вот я и думаю договориться с новым о том же…

— Тогда я тебе сразу скажу: ничего, — сообщила Глинда. — Кое-какие тасманийские травы на юге ещё расти могут, но в Шотландии — вряд ли. Особенно у вас… Зимы в Шотландии, может, и мягкие, но всё-таки холоднее тасманийских. А вообще, надо в справочниках покопаться, так, навскидку, я толком не помню… Ладно, я готова, отправляемся.

Валентайна искать не пришлось — он сидел на крыльце и ковырялся во внутренностях мотокультиватора.

— Помочь? — спросил Том, остановившись в паре шагов.

— Да нет, тут только цепь соскочила, — отмахнулся оборотень, — привет, кстати… Вы заходите, я сейчас закончу.

И действительно, через пару минут Валентайн закончил, заскочил в комнату и вернулся, избавившись от замасленной спецовки, под которой оказалась полосатая матросская рубаха.

— Чай пить будете? — спросил он.

Чай Валентайн пил на русский манер — разводя непотребно крепкий настой кипятком прямо в чашке. Тому и не такое приходилось пить, да и с русскими он не раз имел дело, а вот Глинда удивилась, не сразу поняв, зачем тащить сразу два чайника…

За чаем сперва обсудили погоду и виды на урожай, потом Хагрида с его тварями, потом Хогвартс, потом пришёл Хагрид, а на столе появилась бутыль… В общем, до дела дошли далеко не сразу.

— Ну, попробовать-то можно, — почесал Валентайн в затылке, выслушав предложение. — Если что из старого — так это хоть сейчас можно, оно тут по-прежнему растёт. А вот новое… Тут почитать надо, что ему нужно, да обдумать как следует, как это всё обустроить. Тут я один не справлюсь, это тебе не овощи…

— Так можно Бири попросить помочь, — предложила Глинда. — Подскажет, что и как делать, или посоветует, к кому обратиться, или старшекурсников пришлёт помочь — он же сам герболог.

— Эт верно, — поддержал Хагрид. — Профессор Бири — он такой, завсегда поможет… Только вот увлекается, бывает, да как начнёт чудесить — тут уж всё…

— Бывает, — согласился Валентайн. — Я же, когда из плена сбежал, к русским прибился да с ними почти три года партизанил — и вот, значит, был в том отряде один парень…

Фронтовые и контрабандистские байки заняли ещё пару часов, но в итоге Том с Глиндой распрощались и ушли, а Валентайн и Хагрид прикидывали, кого бы ещё позвать, чтобы, как выразился оборотень, «сообразить на троих»…

— Вот поэтому-то русских и боятся, — наставительно заявила Глинда, как только дверь за её спиной захлопнулась, — как свяжешься с ними, так и сам не заметишь, как русским станешь…

— Это точно, — вздохнул Том. — Сам у них всякого нахватался…

— Слушай, может, по краю леса пройдёмся? — неожиданно спросила Глинда.

— Ну… — Том остановился. — А давай! Может, что интересное подвернётся… Только глубоко заходить не станем.

Запретный Лес совсем недаром именовался Запретным. Остаток лесов, когда-то покрывавших почти весь остров, он был пропитан магией и служил домом множеству магических существ… Говорили, что в самой глубине леса, в его сердце, не действуют законы ни природы, ни магии, и там, где реальность пирует с вымыслом, восседает на троне Кернунн, рогатый владыка лесов, и ждёт во сне часа возвращения. Другие же утверждали, что именно там, в пещере под холмом, спит король Артур…

На самом же деле Запретный лес был обычным волшебным лесом — насколько волшебный лес вообще бывает обычным. Правда, углубляться в него всё же не стоило — по крайней мере, без соответствующего снаряжения… Но как раз заходить глубоко никто не собирался. Прогуляться по опушке. Пройтись по бархатистой траве. По старому школьному поверью напиться из трёх ручьёв, впадающих в озеро… Только и всего. И никаких тайн, чудес и приключений… Потому что единственное настоящее чудо — рядом.

— Как красиво… — Глинда замерла, разглядывая пёстрые гладкие камешки, по которым стремительно бежал ручей. — Смотри, яшма! А я думала, её тут не бывает…

Она подняла крупную пёструю гальку, стряхнула воду, покрутила в руках и убрала в карман, совершенно серьёзно поблагодарив ручей.

Том промолчал — в конце концов, это был волшебный лес, а значит, и ручей не простой… А даже если и простой — от лишней благодарности язык не отвалится, а тебе спокойней будет — неважно, простой ручей или нет.

— Дальше пойдём?

— Ага, — согласилась Глинда. — Я тут была-то недолго, да ещё и по делу, так что ничего, кроме озера, и не видела…

Пошли дальше. Глинда, подставляя лицо тёплому летнему солнцу, закрыла глаза и держала Тома за руку и улыбалась, а Том любовался ей. Думать абсолютно не хотелось… Потому что он наконец-то смог выкинуть из головы бесконечный поток дел, постоянно обрушивающийся на него и впустить в свой разум небо и ветер. Просто идти, просто смеяться, подставив лицо солнечным лучам, наслаждаться каждым шагом, каждым вдохом… И понимать, что тот, прежний Том, боялся не смерти — жизни. Боялся быть самим собой, а не тем, кем его хотел видеть кто-то ещё… И если для того, чтобы понять это, пришлось заглянуть в глаза чудовищ — что с того? Невеликая цена за возможность вот так бродить по лесу с небом в голове…