Заветное желание (джен)

— Проходи сюда. Сядь. Да, на кресло. Ничего не трогай. Я сейчас приду.

Гарри с опаской поглядел на сурового мужчину и молча выполнил его указания. Боясь пошевелиться лишний раз, мальчик вжался в спинку старого кресла и приготовился ждать. Минуты текли невыносимо медленно, сердце билось где-то в районе горла.

Комната выглядела жутковато. В помещении было темно (почти как в чулане под лестницей), поэтому видно было не очень хорошо. Гарри смог разобрать только высокие шкафы с книгами да потертый диван.

«Только бы не заплакать, только бы не заплакать», — думал несчастный ребенок. Ему было очень страшно. Неприветливый мужчина ясно дал понять одним только своим взглядом, что за неподобающее поведение в этом доме будет наказывать очень строго.

Тем временем Северус сидел на кухне за столом, смотрел в окно на тупик Прядильщиков и думал.

«Как так получилось, что ребенка Лили отдали не кому-то другому, а ее сестре, которая яро ненавидела любые проявления магии? В каких условиях жил там мальчик? Он явно запуган и не выглядит, как здоровые дети его возраста. Надо бы проверить его, больно хилый ребенок. Мордред, приехал домой на Рождество, побыть в тишине! Надо срочно связаться с Альбусом, а после — проверить Поттера. Патронус вряд ли получится в таком раздрае, надежнее будет через камин.»

Снейп взлетел по лестнице наверх и кинул летучий порох в огонь.

— Кабинет директора Хогвартса!

Спустя мгновения он услышал встревоженный голос Дамблдора:

— Мальчик мой! Что случилось? Ты никогда не выходишь на связь в праздники!

— Альбус, у нас проблема. Очень большая проблема, и она сейчас сидит у меня дома на первом этаже.

— Не понимаю тебя, — нахмурился директор.

— Пять минут назад Петуния оставила здесь мелкого Поттера с вещами и уехала. Как я понял, из страны и навсегда. Альбус, я срочно жду тебя здесь. Я не шучу.

Спускались вниз они уже вдвоем.

Гарри услышал шаги и поднял глаза на вошедших. Это был тот мрачный тип и какой-то странный старик, в халате, расшитом звездочками и месяцами, как у волшебников в сказках.

— Здравствуй, Гарри, — добрым голосом поздоровался с ним последний. — Расскажи нам, мне и Северусу, что произошло. Почему твоя тетя оставила тебя тут, и куда они уехали?

Мальчик стиснул зубы. Ситуация выглядела все более странной, и эти вопросы…

«Тетя ясно дала понять, что домой на Тисовую я больше никогда не вернусь — теперь там будут жить другие люди. И что со мной сделают? Куда я пойду?»

Нервная дрожь стала нарастать.

— Ребенок, ответь на вопрос, пожалуйста, — как можно мягче попросил Северус. Он заметил, как сжался, закрылся мальчишка, и это до боли напоминало сцены из уже его несчастливого детства. — Я не смогу помочь тебе, если не буду знать, в чем дело.

Непонятно, что именно сработало, но Гарри заговорил.

— Я жил с дядей и тетей… Я очень старался быть хорошим, правда, я старался… Я не виноват, что так получалось…

— Происходило что-то странное? — уточнил директор.

— Нет… То есть да. Не знаю… я починил чашку, когда она разбилась! Раз и она целая… А меня все равно наказали, очень сильно. А еще занавески загорелись… Но я правда ничего не трогал! Честное слово, они сами! Этот огонь! Было так страшно! — дрожь усилилась, в голосе мальчика явно были слышны слезы. — Даже если я ничего не делал на самом деле, а что-то ломал Дадли, он говорил, что это я, и все верили! И закрывали меня в чулан! Никакой еды!

— Тебя отправляли из комнаты в кладовку?

— Это и есть моя комната… Была то есть. Чулан. Я там жил,- Гарри поднял глаза, полные слез на старика.

— Этого не может быть! — прогремел Дамблдор, и в воздухе запахло озоном.

Но Гарри принял все на свой счет — ему подумалось, что грозно сверкнувшие глаза и резкий тон адресовались именно ему. Это стало последней каплей для ребенка. Он в испуге прикрыл голову руками и закричал:

— Я не виноват, это само происходит! Я не виноват, правда!

Рыдания прорвались наружу, а вместе с ними — сырая магия исстрадавшегося мальчика, которая так долго не находила выхода. Задребезжали стекла в окнах, с полок посыпались книги, прежде аккуратно расставленные, замерцал тусклый свет… Он рыдал все горше, и никак не мог успокоиться.

Северус, недолго думая, бросился к мальчику, и обнял его так крепко, как только мог.

— Гарри, слушай меня. Ты слышишь? Дыши, пожалуйста! Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Повторяй. Вдох. Выдох. Молодец. Всё будет хорошо. Вдох. Выдох. Давай, вот так.

Постепенно всё успокоилось. На полу беспорядочными кучами валялись книги, через разбитое окно в комнату проник холодный ветер и теперь завывал, как бродячие собаки воют, сбившись в стаи.

Северус обнимал дрожащее тельце мальчика, и понимал, что больше не видит в нем черты Джеймса Поттера.

«Подумаешь, волосы растрепанные. С этим можно что-то придумать, было бы из-за чего переживать.»

Мальчик скорее напоминал его самого, когда отец, напившись, колотил мать и его, чем под руку попадется. Он точно так же сжимался в надежде, что на этот раз боль закончится быстро, и следы побоев заживут поскорее.

Гарри продолжал всхлипывать, но истерика отступила. Чувствовалось, что ребенку непривычно, когда его кто-то обнимает — сжат, как пружина. Но постепенно он оттаивал, все доверчивее прижимаясь к груди мужчины.

— Надо тебя осмотреть, не поранился ли ты, — тихо сказал Северус. — Не бойся, это совсем не больно. Хочешь, я посижу рядом и буду держать тебя за руку?

— Если… если можно… спасибо, — прошептал ребенок.

Дамблдор, уже закончив приводить в порядок комнату (от былых разрушений не осталось и следа!), приступил к диагностике. С каждым плетением его лицо все больше темнело. Как и лицо Снейпа.

— Я сварю ему все необходимые зелья. И диета, с желудком у него большие проблемы. Хотя с чем у него только проблем нет… Пойдем, Гарри. Я дам тебе лекарство, а потом ты выпьешь теплого молока.

Засыпая в чистой постели, которая приятно пахла свежестью, в настоящей комнате, под теплым одеялом, Гарри думал, что, возможно, ему наконец-то повезло. И мрачный мужчина на самом деле не такой и страшный.