Заветное желание (джен)

Петуния устало рухнула на диван и отпила небольшой глоточек чая из изящной фарфоровой чашки.

Маленький ребенок — это всегда непросто, но когда тебе, как снег на голову, сваливается еще один ребенок… Это усложняет кое-как налаженный быт в десятки раз.

Она перевела взгляд на манеж, в котором играл ее милый карапуз и подкидыш. Пока все более или менее мирно. Славно. Значит, можно пару минут спокойно посидеть и перевести дух.

Вот уже полгода она никак не может привыкнуть к мысли, что в ее идеальном доме, в ее идеальной семье живет это отродье. Жаль, конечно, Лили, но сестрица сама виновата. Никто насильно ее замуж не тянул за этого Поттера.

А теперь выясняется, что они еще и в гражданской войне участвовали, хотя какая может быть война, когда у тебя младенец на руках?! И вот итог: родители героически погибли, а ребенка воспитывать ей. Ребенка, которого просто подкинули на порог. Без документов, вещей и денег.

Всё у них, не как у людей. Ненормальные.

Послышался шум в прихожей: Вернон вернулся с работы. Петуния поспешила встретить усталого мужа.

⎼ Дорогой, здравствуй! Я приготовила на ужин кое-что, что ты особенно любишь! Проходи скорее!

⎼ Ох, Туни, ты всегда знаешь, что нужно мужчине после тяжелого дня! ⎼ Вернон, покряхтывая, прошел в дом. ⎼ Как там дети? Справляешься?

⎼ Всё спокойно, слава Господу! Надеюсь, так и будет продолжаться дальше.

Но стоило им переступить порог гостиной, как все лелеемые надежды осыпались битым стеклом и рухнули. Глаза Петунии в ужасе расширились, в груди закололо:

⎼ Ве… Вернон!!!

Игрушки летали по комнате, а дети увлеченно наблюдали за этим. Зеленоглазый малыш заливисто расхохотался, смех подхватил пухлощекий сын Вернона и Петунии, и этот звук помог сбросить оцепенение взрослым.

⎼ Ненормальный! Он такой же ненормальный, как и его родители!!! Я так надеялась, Вернон, что же теперь делать?... ⎼ в отчаянии причитала Петуния.

Вечер был безнадежно испорчен.

* * *

В подкидыше проснулась магия! Случилось именно то, чего Петуния боялась больше всего. Слишком хорошо она помнила, какой может быть волшебная сила. Особенно, если ее невозможно контролировать. Далеко не все чудеса, которые творила Лили, были безопасными.

Ребенок Поттеров хорошо почувствовал изменившееся к нему отношение.

Не то чтобы и раньше его любили так же сильно, как Дадли, но теперь всё стало гораздо хуже.

Одним своим видом мальчик вызывал у Петунии глухое раздражение, его невинный лепет и обычные для всех других детей действия порождали в ее душе злость. Она начала шпынять ребенка, старалась держать подальше от своего дорогого сыночка, прогоняла с глаз долой. Сил его видеть не было просто никаких.

Стихийные выбросы становились все менее безобидными. Если с летающими игрушками можно было как-то смириться (главное, чтобы соседи не увидели, а то такие разговоры пойдут!), то взрывающаяся тарелка с кашей — это просто опасно! Только чудом осколки тарелки не поранили Дадли и их с Верноном! Терпение заканчивалось, и этот ненормальный ребенок был отправлен в чулан под лестницей.

Показалось, что даже воздух стал чище.

Петуния потерянно вздыхала. В глубине души она прекрасно понимала, что темный чулан — совсем не место для детей, но разрушительных проявлений магии вроде бы стало меньше…

Так и повелось.

В чулане появилась кушетка, на которой спал мальчик, полка для нехитрых вещей и тусклая лампочка.

Гарри не понимал, почему теперь он живет тут. Было страшно, особенно, когда пауки вдруг падали откуда-то сверху за шиворот… Пахло пылью и затхлостью, по углам мерещились чудовища… Но изменить порядок вещей было невозможно.

Ребенок искренне не понимал, что же он сделал не так? Пытливо заглядывал в глаза тете, но скорее он получит обидную затрещину, чем всё станет как раньше.

* * *

Время текло, не сбавляя темп, дети росли, и начал более ярко проявляться их характер.

Если Гарри робко надеялся, что он сможет заслужить хотя бы капельку тепла и доброго отношения, если как-то исправится, то Дадли… Дадли получал всё.

Вся любовь и забота доставалась ему, похвала за любую ерунду, гордость родителей, самые вкусные кусочки за столом и самые красивые подарки на праздники. Гарри же подарков не получал. Вообще никаких и никогда.

Дадли быстро просчитал, что ему ничего не будет, если разочек поколотить кузена. А где один раз — там и другой. Все шалости спускались с рук, когда можно было свалить результаты проказ на мелкого Гарри: о, как он рыдал и пытался доказать, что мамину вазу разбил вовсе не он, а Дадли! Но чье слово весит больше в этой семье?.. Поэтому ненормального отлупили и заперли в чулане голодным, а Дадли весело шел пить чай с аппетитно пахнущим пирогом с ревенем, клубникой и взбитыми сливками…

Гарри глотал слезы и обиду. В груди росло болезненное напряжение, и когда-то оно должно было вырваться наружу, как бы он не сдерживался в страхе от неизбежного наказания.

Жить на Тисовой маленькому Гарри было очень грустно и нелегко.

Воскресное утро выглядело почти идеально: классический английский завтрак, красавица-жена неспешно пьет душистый чай, представительный статный муж читает газету и хмыкает себе в усы, румяный сын с аппетитом уплетает то, что заботливо приготовила мама. Было только одно «но» — тощий мальчишка, которого они вынуждены терпеть! Это лохматое недоразумение одним своим видом портило Петунии настроение.

— Живо доедай и выметайся из-за стола, — процедила она, — пользы от тебя никакой, так хоть глаза мозолить не будешь!

Гарри вздохнул и с удвоенной скоростью стал доедать скользкую кашу. Лишь бы только сильнее не ругались…

Вдруг в его глазах загорелась мысль, и он, мысленно скрестив пальцы на удачу, застенчиво спросил:

— Тетя Петуния?.. Я подумал, я мог бы… помочь?

— Помочь, говоришь, — прогудел Вернон. — А что, пускай помогает, хоть свой кусок хлеба отработает!

С тех пор мальчику стали поручать задания, которые мог бы выполнить ребенок его возраста. Свободного времени у Петунии прибавилось, но тепла и любви, на которые так надеялся Гарри, опять для него не нашлось.

* * *

⎼ Пошевеливайся, мальчишка! Я хочу выйти из дома через пять минут, чтобы был к этому времени готов, ясно?!

⎼ Да, тетя Петуния…

Гарри вздохнул и посмотрелся в зеркало в прихожей. Вот как можно выглядеть прилично в этом?

«Почему у Дадли всегда красивая одежда, а у меня это… этот кошмарный ужас?..»

Отражение в зеркале опустило уголки губ, безуспешно поправило скособоченную рубашку непонятного цвета. Конечно, всё перекошено и висит, как тряпка на швабре — он же не такой слон, как Дадли.

Но вдруг лохматый мальчишка в зеркале подарил ему несмелую улыбку — все-таки сегодняшний день обещает быть не таким унылым, как обычно: его тоже возьмут на прогулку! Это куда интереснее, чем сидеть в чулане с пауками…

«Какая красивая, как принцесса из сказок!» — подумал Гарри, когда увидел действительно прелестную девочку на детской площадке, куда они пришли с тетей и кузеном.

Она весело смеялась и кружилась в своем чудесном фиалковом платьице, подняв ручки к небу — как будто хотела дотянуться до облаков. Золотистые кудряшки блестели на солнце… Настоящая принцесса.

Гарри нерешительно переступил с ноги на ногу.

«Принцессы же добрые? Может, получится с этой девочкой подружиться и немного поиграть?..»

⎼ Эм… Привет? Я Гарри, давай играть вместе?..

⎼ Даже не зна-а-аю, — протянула Принцесса, скривив свой миленький носик. — Давай нет?

⎼ Но… Но почему? — в отчаянии спросил Гарри.

⎼ Не знаю, ты мне не нравишься? Ты неряха и… странный!

И девочка, хихикая над ошеломленным выражением лица Гарри, убежала прочь, качаться на качелях. А он остался стоять, как полный дурак, посреди детской площадки. Как нелепо! На что он только надеялся?

⎼ …А этот, второй мальчик, он кем вам приходится, Петуния?..

⎼ Племянник, — процедила та в ответ.

⎼ Такой маленький, даже удивительно, что они с Дадли одногодки — я бы дала ему меньше лет. Он гостит у вас?

⎼ К сожалению, он теперь у нас живет, — Петуния напустила на себя скорбный вид, — он остался без родителей, других родственников не нашлось, и нам пришлось его приютить.

⎼ О, Петуния! Вы с Верноном такие молодцы, не каждая семья сейчас решится на такой шаг! А что случилось с его родителями?..

Гарри, который тоскливо пинал камешки неподалеку и слышал этот разговор, навострил уши: о его прежней семье в доме на Тисовой говорить было почему-то не принято.

⎼ Моя непутевая сестрица выскочила замуж за такого же балбеса. Где они работали, на что жили — я не в курсе, честно признаюсь. Говорят, со временем стали закладывать за воротник, а потом начались даже, — Петуния понизила голос до трагического шепота, — наркотики! Ребенок этот был никому не нужен… Иначе я не знаю, как объяснить то, что его папаша в невменяемом состоянии сел за руль! Вождение в пьяном виде — прямая дорога на кладбище, ты же понимаешь… И теперь мы вынуждены тащить на себе еще одного ребенка. Надеюсь, нам удастся сделать из него приличного человека! Бедный Вернон столько работает, так устает…

⎼ Господь всемогущий! Какая жуткая история, бедная Пет, сколько же ты держишь на своих хрупких плечах!..

Гарри уже не слышал, что они там говорили дальше. В ушах билась только одна фраза: «никому не нужен»… Весь остальной день смазался, и вечер мальчик встретил, свернувшись калачиком на кушетке в чулане, весь в слезах.

— …Спасибо, мисс Фигг, что согласились присмотреть за мальчиком! Очень признательны! Я заберу его ближе к шести часам?

— Разумеется, дорогая, о чем ты говоришь! Одинокой старушке гости только в радость!

Довольная Петуния торопливо сбежала вниз по скрипучим ступенькам (на их-то образцовой улице!) и нырнула в машину.

— Наконец-то отдохну от этого паршивца! Поехали, Вернон! Это будет просто чудесный день, я уверена!

Гарри тоскливым взглядом проводил отъезжающий автомобиль.

«Конечно, они-то отправились в Лондон, там полно всяких невероятных мест! Уж всяко поинтереснее пропахшего кошками дома старой соседки. Интересно, мисс Фигг разрешит погладить кого-нибудь?..»

— …А это мистер Лапка у окна, погляди, как он замечательно получился на этой карточке!

Гарри тяжко вздохнул. Они рассматривали фотоальбомы уже который час. Конечно, мисс Фигг угостила его чаем, но и напиток, и печенье к нему были такими же старыми и пресными, как она сама. Как всё, что было в этом доме.

«Сколько шерсти по углам, пылища… Тетя Петуния была бы в ужасе, это точно. Противно пахнет чем-то кислым, везде бардак…» — Гарри не мог назвать себя тем, кому нравится идеальная чистота, как в больнице, но в доме старушки и ему остро хотелось схватиться за тряпку, вымести сор отовсюду, выкинуть весь хлам и открыть окна пошире, чтобы проветрилось как следует.

Скоро там его уже заберут?..

— А можно погладить котика? — скромно спросил Гарри.

— О, милый, конечно! Мои котики очень ласковые! Кс-кс-кс, идите-ка сюда, мои пушистики!

То ли не все котики были ласковыми, то ли именно Гарри им чем-то не понравился, но закончилось близкое знакомство не очень хорошо.

Когда мальчик бережно гладил большого рыжего кота, наслаждаясь ощущением мягкой шерстки под рукой, на него неожиданно прыгнул сверху другой зверь, а сбоку — ещё один… Они утробно заворчали и больно царапались своими крючковатыми когтями, острыми, как бритва.

— Не знаю, что на них нашло! — причитала соседка, растащив котов и обрабатывая глубокие царапины Гарри.

«Даже коты не хотят дружить…»

Гарри было очень грустно и обидно.

Скорее бы обратно домой, в чулан. Хотя бы там его никто не трогает.

* * *

Гарри лежал в темноте на продавленном матрасе и думал о том, за что ему все эти испытания.

«Почему никто не хочет со мной дружить, почему меня не любят — я же так стараеюсь быть хорошим! Дадли, вот, пакостит — и ничего. Несправедливо…»

— Поднимайся, паршивец, поможешь мне на кухне!

— Иду, тетя Петуния…

Подслеповато щурясь, Гарри выполз из своей каморки и поплелся на кухню. Дом сиял чистотой, всё было красиво украшено к Рождеству, с кухни лились вкусные запахи.

«Интересно, дадут мне хотя бы кусочек попробовать?» — печально размышлял мальчик, особенно не надеясь на чудо.

Праздник в доме номер четыре на Тисовой улице готовился для кого угодно, но только не для него.

* * *

Поздно вечером, когда счастливый до неприличия и объевшийся всякими вкусностями Дадли уже давно храпел у себя в спальне, Гарри тайком выбрался из чулана. Очень хотелось пить, может, за стакан воды из-под крана его не будут сильно ругать? В горле немного першило, и мальчик решил рискнуть.

Неслышной тенью он крался на кухню, молясь, чтобы его не заметили и не наказали. Но дядя с тетей были расслаблены и беспечны, они сидели на диване и совсем мальчишку не замечали. Тем более, разговор у них был явно увлекательный. Гарри тут же навострил уши.

-...Я тебе говорю, Туни, это просто невероятный шанс для всей нашей семьи! Мало кому предлагают такие условия и такое повышение! Да ты только представь: новая страна, шикарные перспективы, огромный светлый дом, мы втроём и никаких больше уродов!

— А как же наш дом, и все эти милые сердцу вещицы? Как мы всё перевезём?

— За это не беспокойся, такая ерунда не должна волновать женщину, у которой есть такой муж! — Вернон приосанился и залихватски подкрутил усы.

— Самый лучший муж! — согласилась Петуния, прижавшись к его плечу. — А куда мы денем паршивца? Я боюсь их, Вернон, вдруг они узнают, что мы сдали мальчишку в приют и вернут его обратно?! Как бы нам ничего не сделали ещё…

— Да брось, все эти годы ни один ненормальный не заглянул к нам, чтобы проверить, как он там поживает. Им всё равно! Да и в любом случае, к тому моменту, как они узнают, мы будем уже далеко,- фыркнул дядя.

— Значит, после Рождества уедем? Когда именно?

— Недели на сборы тебе хватит? Ну и отлично. А насчёт приюта… Есть у меня идейка получше, — он раскатисто рассмеялся и шумно отхлебнул виски из стакана.

Гарри обмер и на негнущихся ногах добрался до своей кушетки. Его колотило от стресса, перед глазами все плыло. Ребенок упал на постель совершенно без сил.

«Приют… они хотят сдать меня в приют! Они же не могут меня бросить, вот так, будто я — сломанная ненужная вещь?!»

Тут же вспомнились слова тети про его родителей, и стало невыносимо горько. Он никому не нужен, никому.

Слезы рекой побежали по бледным щекам мальчика.

— Если желания сбываются в Рождество, пожалуйста, я очень прошу… сделайте так, чтобы меня не бросили! Я не хочу жить один, в приюте, я хочу семью! Пожалуйста…

Тощая подушка давно промокла от слез, тонкое одеяло только кололось, но не грело. Ничто не могло согреть Гарри Поттера в эту ночь.

Какое странное, мрачное место! Пейзаж за окном вполне соответствовал ожиданиям Гарри. А он не ждал ничего хорошего. Подслушанный ночной разговор отравил все его дни. Куда бы он ни шел, что бы ни делал, в голове раненой птичкой билась мысль про приют. Да, с Дурслями было плохо, но приют… Мальчик был уверен — там в сто раз хуже.

Он прижался лбом к холодному стеклу.

Машина дяди петляла по каким-то грязным улицам: потемневший кирпич домов, местами выбитые стекла, хмурые лица людей. Даже небо, и то — тяжелое, с темными тучами, ни единого лучика солнца. Наверное, оно здесь вообще никогда не появляется. Даже странно, что Дурслей занесло в такую дыру — при всей их любви к порядку, идеальности и нормальности.

— Вернон, вот этот дом.

— Какой-то он как будто нежилой. Ты уверена, что это правильный адрес?

— Да, я тебе точно говорю, ошибки быть не может, я сто раз проверила.

— А если его нет дома?

— Где ему еще быть! А если и нет — оставим паршивца под дверью. Отплатим им той же монетой.

Вернон зло рассмеялся. А Гарри было совсем не смешно.

«Что значит «оставим под дверью»?! Да я же замерзну тут насмерть!!!»

Мальчика начало потряхивать, к горлу подкатила тошнота.

— …Эй, ты слышишь меня, мальчишка? Ваша остановка, сэр! Выметайся из машины! Надеюсь больше никогда не увидеться, ха-ха!

— Пошевеливайся, ну же! Я не буду долго тебя ждать! Тебе же хуже, если не пойдешь самостоятельно, — прошипела Петуния.

Гарри ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Получив прощальный пинок от Дадли, мальчик захлопнул дверь машины и покорно поплелся за тетей. Как на казнь.

«Да, может, лучше и на казнь — не пришлось бы больше мучиться…»

Умирать от холода на обледенелом пороге совсем не хотелось.

Брезгливо осмотревшись по сторонам, Петуния нажала на дверной звонок. Раздалась противная трель. Прошла минута, никто не открывал. Нажав еще несколько раз, женщина начала терять терпение, и стукнула в дверь кулаком, потом еще несколько раз. Когда Гарри подумал было уже, что точно им никто не откроет, дверь со скрипом отворилась и послышался грозный голос:

— Кого там еще принесло?! Пе… Петуния? Что ты здесь делаешь?!

— Привезла рождественский подарок, Снейп! Что же еще! Или ты не рад меня видеть спустя столько лет?

Мальчик стоял не жив, не мертв и боялся поднять голову. Быстро стрельнув глазами из-под растрепанной челки, он смог немного рассмотреть человека, который, оказывается, знал его тетю — удивительное дело, по правде говоря, они же вообще как будто из разных миров! Мужчина был такой же угрюмый, как и эта улица; темные провалы глаз недобро прищурены, худые руки скрещены на груди. Одет человек был во все черное, и всем своим видом показывал, насколько он не рад незваным гостям на своем пороге.

Тем временем тетя даже не ждала приглашения зайти, и, будто поскорее хотела спихнуть Гарри, начала, наконец, свою обличительную речь.

— Я много лет терпела его в своем доме. Поверь мне, я очень хотела сразу сдать его в приют и выкинуть из своей жизни, забыть все это, как страшный сон! Но я терпела. Терпела, когда он болел, терпела, когда он своими уродскими выходками разносил мой идеальный дом. Терпела, когда соседи отводили глаза и шептались у нас за спиной, когда я не могла пригласить подруг в гости, в конце концов, уехать в отпуск с мужем и собственным ребенком! Каждый Божий день как на пороховой бочке — рванет или нет? Ты понимаешь, как это страшно?

— Петуния, поверь, я не знал, что Дамблдор отдал ребенка именно вам, я думал, он…

— Дамблдор! — Петуния истерически рассмеялась. — Да что сделал ваш Дамблдор?! Оставил мне подкидыша под дверью! В одном одеяле! Всю ночь! Без документов, без вещей! Ни единого фунта! Ни единого!!! Мы не получили за все эти годы, хотя я помню, папаша этого паршивца был богат! Но нет! Мы же жалкие маглы, так ведь называют у вас нормальных людей?.. На нас вам было плевать!

Гарри в ужасе слушал свою тетю. Новая информация о его жизни обрушилась на него, как ведро холодной воды. Петуния же продолжала исторгать из себя слова. Видно было, что копилось это у нее долгие годы. И вот, наконец, плотину прорвало.

— А теперь с меня довольно! И убери, будь так любезен, свою палку куда подальше! Больше я ничего не боюсь! И не потерплю это отродье в своей жизни!

— Лили — твоя родная сестра, как ты можешь…

— О, поверь мне, Снейп, могу, еще как могу! Хватит! Дальше как-нибудь без нас! Скажи спасибо, что я не выкинула его в приют — сколько бы вы его искали потом, когда бы он вам понадобился? Привезла прямо к твоей двери, с доставкой на дом, всё по высшему разряду! Делайте, что хотите. Куда хотите его пристраивайте. Меня это больше не касается. Не вздумайте его возвращать на Тисовую — мы там больше не живем. Вот его вещи, — на порог бухнулась потертая сумка.

Петуния подтолкнула мальчика к мрачному мужчине и спустилась по ступеням вниз, к машине. Уже садясь на пассажирское сидение, она бросила:

— Счастливо оставаться, Снейп! Больше не увидимся.

Машина, взвизгнув, рванула с места, и через несколько секунд только след от шин напоминал о ней.

На Тупик Прядильщиков опустилась давящая тишина.

— Заходи в дом, — отрывисто бросил черный человек и, подхватив нехитрый багаж мальчика, зашел внутрь.

Гарри понуро направился следом.

«Что с ним будет? Что его ждет в этом доме?..»

— Проходи сюда. Сядь. Да, на кресло. Ничего не трогай. Я сейчас приду.

Гарри с опаской поглядел на сурового мужчину и молча выполнил его указания. Боясь пошевелиться лишний раз, мальчик вжался в спинку старого кресла и приготовился ждать. Минуты текли невыносимо медленно, сердце билось где-то в районе горла.

Комната выглядела жутковато. В помещении было темно (почти как в чулане под лестницей), поэтому видно было не очень хорошо. Гарри смог разобрать только высокие шкафы с книгами да потертый диван.

«Только бы не заплакать, только бы не заплакать», — думал несчастный ребенок. Ему было очень страшно. Неприветливый мужчина ясно дал понять одним только своим взглядом, что за неподобающее поведение в этом доме будет наказывать очень строго.

Тем временем Северус сидел на кухне за столом, смотрел в окно на тупик Прядильщиков и думал.

«Как так получилось, что ребенка Лили отдали не кому-то другому, а ее сестре, которая яро ненавидела любые проявления магии? В каких условиях жил там мальчик? Он явно запуган и не выглядит, как здоровые дети его возраста. Надо бы проверить его, больно хилый ребенок. Мордред, приехал домой на Рождество, побыть в тишине! Надо срочно связаться с Альбусом, а после — проверить Поттера. Патронус вряд ли получится в таком раздрае, надежнее будет через камин.»

Снейп взлетел по лестнице наверх и кинул летучий порох в огонь.

— Кабинет директора Хогвартса!

Спустя мгновения он услышал встревоженный голос Дамблдора:

— Мальчик мой! Что случилось? Ты никогда не выходишь на связь в праздники!

— Альбус, у нас проблема. Очень большая проблема, и она сейчас сидит у меня дома на первом этаже.

— Не понимаю тебя, — нахмурился директор.

— Пять минут назад Петуния оставила здесь мелкого Поттера с вещами и уехала. Как я понял, из страны и навсегда. Альбус, я срочно жду тебя здесь. Я не шучу.

Спускались вниз они уже вдвоем.

Гарри услышал шаги и поднял глаза на вошедших. Это был тот мрачный тип и какой-то странный старик, в халате, расшитом звездочками и месяцами, как у волшебников в сказках.

— Здравствуй, Гарри, — добрым голосом поздоровался с ним последний. — Расскажи нам, мне и Северусу, что произошло. Почему твоя тетя оставила тебя тут, и куда они уехали?

Мальчик стиснул зубы. Ситуация выглядела все более странной, и эти вопросы…

«Тетя ясно дала понять, что домой на Тисовую я больше никогда не вернусь — теперь там будут жить другие люди. И что со мной сделают? Куда я пойду?»

Нервная дрожь стала нарастать.

— Ребенок, ответь на вопрос, пожалуйста, — как можно мягче попросил Северус. Он заметил, как сжался, закрылся мальчишка, и это до боли напоминало сцены из уже его несчастливого детства. — Я не смогу помочь тебе, если не буду знать, в чем дело.

Непонятно, что именно сработало, но Гарри заговорил.

— Я жил с дядей и тетей… Я очень старался быть хорошим, правда, я старался… Я не виноват, что так получалось…

— Происходило что-то странное? — уточнил директор.

— Нет… То есть да. Не знаю… я починил чашку, когда она разбилась! Раз и она целая… А меня все равно наказали, очень сильно. А еще занавески загорелись… Но я правда ничего не трогал! Честное слово, они сами! Этот огонь! Было так страшно! — дрожь усилилась, в голосе мальчика явно были слышны слезы. — Даже если я ничего не делал на самом деле, а что-то ломал Дадли, он говорил, что это я, и все верили! И закрывали меня в чулан! Никакой еды!

— Тебя отправляли из комнаты в кладовку?

— Это и есть моя комната… Была то есть. Чулан. Я там жил,- Гарри поднял глаза, полные слез на старика.

— Этого не может быть! — прогремел Дамблдор, и в воздухе запахло озоном.

Но Гарри принял все на свой счет — ему подумалось, что грозно сверкнувшие глаза и резкий тон адресовались именно ему. Это стало последней каплей для ребенка. Он в испуге прикрыл голову руками и закричал:

— Я не виноват, это само происходит! Я не виноват, правда!

Рыдания прорвались наружу, а вместе с ними — сырая магия исстрадавшегося мальчика, которая так долго не находила выхода. Задребезжали стекла в окнах, с полок посыпались книги, прежде аккуратно расставленные, замерцал тусклый свет… Он рыдал все горше, и никак не мог успокоиться.

Северус, недолго думая, бросился к мальчику, и обнял его так крепко, как только мог.

— Гарри, слушай меня. Ты слышишь? Дыши, пожалуйста! Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Повторяй. Вдох. Выдох. Молодец. Всё будет хорошо. Вдох. Выдох. Давай, вот так.

Постепенно всё успокоилось. На полу беспорядочными кучами валялись книги, через разбитое окно в комнату проник холодный ветер и теперь завывал, как бродячие собаки воют, сбившись в стаи.

Северус обнимал дрожащее тельце мальчика, и понимал, что больше не видит в нем черты Джеймса Поттера.

«Подумаешь, волосы растрепанные. С этим можно что-то придумать, было бы из-за чего переживать.»

Мальчик скорее напоминал его самого, когда отец, напившись, колотил мать и его, чем под руку попадется. Он точно так же сжимался в надежде, что на этот раз боль закончится быстро, и следы побоев заживут поскорее.

Гарри продолжал всхлипывать, но истерика отступила. Чувствовалось, что ребенку непривычно, когда его кто-то обнимает — сжат, как пружина. Но постепенно он оттаивал, все доверчивее прижимаясь к груди мужчины.

— Надо тебя осмотреть, не поранился ли ты, — тихо сказал Северус. — Не бойся, это совсем не больно. Хочешь, я посижу рядом и буду держать тебя за руку?

— Если… если можно… спасибо, — прошептал ребенок.

Дамблдор, уже закончив приводить в порядок комнату (от былых разрушений не осталось и следа!), приступил к диагностике. С каждым плетением его лицо все больше темнело. Как и лицо Снейпа.

— Я сварю ему все необходимые зелья. И диета, с желудком у него большие проблемы. Хотя с чем у него только проблем нет… Пойдем, Гарри. Я дам тебе лекарство, а потом ты выпьешь теплого молока.

Засыпая в чистой постели, которая приятно пахла свежестью, в настоящей комнате, под теплым одеялом, Гарри думал, что, возможно, ему наконец-то повезло. И мрачный мужчина на самом деле не такой и страшный.

На маленькой кухне сидели два волшебника. Пожилой маг ссутулился и тяжело опустил голову на сложенные в замок руки. Казалось, что он в один миг постарел на несколько лет. Никаких лукавых искорок в глубине глаз — одна только усталость.

— Я правда не думал, что так получится, Северус.

— Сделанного не вернуть, Альбус. Не казните себя. Давайте лучше думать, как теперь быть.

Дамблдор отпил чая из щербатой чашки. Напиток давно остыл, но волшебник даже не заметил этого — мысли были где-то далеко.

— Я просто не представляю, кто бы мог его сейчас приютить. У Уизли своих детей сколько… А денег не то чтобы…

— Этот вариант сразу вычеркивайте. Вы видели ребенка? Он от каждого громкого звука пытается спрятаться. А теперь представьте, каково ему будет в «Норе».

Снейп невидящим взглядом смотрел в окно. Перед глазами он видел не мрачные дома, в которых жили такие же угрюмые люди. Он словно пытался узреть будущее и понять, по какому пути лучше всего будет пойти. Лучше всего для этого маленького мальчика, что сейчас мирно спит наверху.

— Я более чем уверен, что не единожды пожалею о том, что сейчас скажу, — Северус устало потер переносицу и прикрыл глаза, — но я считаю, что мальчику лучше всего остаться здесь. Подожди, Альбус, не спорь со мной сейчас, я и сам прекрасно собьюсь. Послушай, я прекрасно понимаю, что он сейчас чувствует. К таким детям сложно найти подход. Может быть, ему и лучше было бы расти в любящей полной семье с другими детьми его возраста. Но с самого начала. Но теперь для него куда предпочтительнее более сдержанная обстановка. Я не раз сталкивался с такими недоверчивыми волчатами. Вспомни моих подопечных — далеко ходить не надо.

— Я и не планировал тебя отговаривать, друг мой. Напротив, я не знал, как предложить тебе взять на себя эту ношу, — ответил Дамблдор, и очки-половинки на кончике его носа едва уловимо блеснули.

— Это не ноша. Это ребенок. И он остается со мной.

* * *

Утро разбудило робким лучиком солнца, которое все-таки иногда заглядывало даже в эти края. Мальчик сел в кровати и с удивлением понял, как же хорошо он сегодня выспался. Погладив маленькой ладошкой смятую после сна подушку, Гарри окончательно сбросил сон и осмотрелся вокруг.

Небольшая комнатка находилась на втором этаже. Кровать, стол для занятий, стул, тумбочка, пара книжных полок на стене и небольшой шкаф для вещей — вот что было здесь. Не так и много, но ровно столько, сколько необходимо для комфортной жизни.

На стуле лежала стопка чистой одежды. Она отличалась от того, что обычно он надевал — скорее всего, ее подобрал и положил сюда хозяин дома.

— Я вижу, ты проснулся, — произнес мужчина, бесшумно появившись в дверях.

«Северус, его зовут Северус, надо запомнить».

— Одежду я тебе приготовил, приведи себя в порядок и спускайся завтракать. Где туалет и ванная комната ты запомнил? Вот и хорошо. Жду внизу, не задерживайся.

Мальчик кивнул и начал собираться. Было немного тревожно: что готовит ему новый день? Но почему-то внутри разгорался огонек надежды.

«Может, теперь все будет хорошо?..»

Внизу, на тесной кухоньке, сидел Снейп и задумчиво пил кофе.

Напротив — для Гарри — стояла тарелка каши (на вид она была куда приятнее той бурды, которую давала тетя Петуния) и чашка душистого чая.

— Приятного аппетита?.. — полувопросительно произнес мальчик.

— Приятного аппетита, — скупо, но не сердито ответил мужчина. Гарри расслабился и приступил к завтраку.

Когда каша кончилась, а чашка опустела, Северус серьезно посмотрел на ребенка и сказал:

— Вчера был непростой день. Мы с профессором Дамблдором долго думали, как тебе помочь, и где ты будешь теперь жить.

Гарри напрягся.

— Вы отправите меня в приют?..

— Нет, глупый ты ребенок. Ни в какой приют ты не поедешь. — Северус вздохнул. Собравшись с силами, он продолжил. — Я понимаю, вчера ты увидел меня первый раз в жизни, да и я тебя. Но… Как же сложно. Как ты смотришь на то, чтобы жить со мной?

— С вами?

— Да, со мной.

— Как… как настоящая семья?

— Как семья.

Внутри Гарри взорвался целый фейерверк чувств.

«Я правда кому-то нужен? Это не сон? Неужели то самое заветное желание, которое я загадал в Рождественскую ночь, все-таки сбылось?..»

Он вскочил с места и решительно (пока не передумал) обхватил руками мужчину за талию.

— Спасибо вам!!!

Северус оторопел. Не привык он, что его могут так крепко обнимать маленькие дети.

«Видимо, придется привыкать», — подумал он и обнял мальчика в ответ.

Впереди было много сложностей. Не все в жизни получается легко, как по мановению волшебной палочки. Но одно можно сказать точно уже сейчас: на одного счастливого маленького мальчика на этой Земле стало больше.