Гарри Поттер и на самом деле (джен)

Последняя моя фраза прозвучала, и словно переключатель в голове щелкнул, поставив последний фрагмент в мозаику. Я медленно положил громоздкую трубку на аппарат, отметив что это не трубка велика, а моя ладонь маленькая — детская. И это понимание вдруг по нарастающей начало расшифровывать все, что до этого момента сознание отбрасывало как несущественное.

И женщина казалась запредельной баскетболисткой потому что я автоматически ориентировался по своему 187 см росту, так что видеть человека на две головы выше было удивительно. И на кресло приходилось залезать, чтоб добраться до аптечки, потому что я сам такой маленький и щуплый, а не потому что она под потолком. И сто процентов, если гляну сейчас в зеркало, то увижу малыша со шрамом на лбу в виде молнии.

По идее надо воскликнуть «как же так!» или «что за бред!» Или что-то там еще эмоционально восклицают попаданцы, внезапно в кого-то или куда-то попавшие. Но у меня наоборот раздрай в сознании пропал и фоновое недоумение «в скобочках» что так странно и неприятно свербело за кадром, обрело причину и перестало мешаться. Я глубоко вдохнул и вновь осмотрел комнату, которую знаю всю жизнь и вместе с тем вижу впервые. Похоже новые данные начали синхронизацию.

С концепцией попаданства я знаком, приходилось читать романы на эту тему. Впрочем, знаком и с исследованиями сумасшествия. Допускаю даже что являюсь каким-то экспериментальным дублем сознания давно умершего человека, который некий любопытствующий индивид, занимающийся человеческими воскрешениями, решил забросить в детскую книжку. Я потер переносицу, отмечая что очков на носу у меня нет и шепотом пробормотал, внимательно вслушиваясь в звучание слов: — Всё может быть на этом свете…

После того как в самой демократической стране мира один претендент на президентское кресло, в прямом эфире саблей отрубил голову другому претенденту, после чего получил пост главы государства при всеобщем демократическом одобрении избирателей, меня уже ничто не удивляет.

Живем все здесь и сейчас. Сумасшествие, попаданство или я вообще картинка в компьютерной игре, не важно. Мыслю, значит существую. И делать это как я привык делать — на всю катушку. Что тут у нас? Англия, магия, Хогвардс? Почему бы и нет? Не самый плохой расклад. Если же есть какая-то особая цель у высшей сущности, полагаю мне о ней сообщат. Ломать голову не имеет смысла.

Так, теперь доклад этой длинной магле, что моя тётя. Гм как уж ее зовут? Цветочное, помню какое-то имя. В голове крутится «донна Роза», но определенно это из другой истории. Ладно, по ходу пойму. Сидит на ступеньке, обнимает Дадлика, хлюпающего носом. Испортила пацана, глупая женщина:

— Тётя, в больницу позвонил. Травму описал, адрес сказал. Доктор к пострадавшему подъедет в течении полутора часов.

Сказал и прислушался к звучанию слов. Реально по-английски говорю, надо же. Тетка с неведомым цветочным именем, зыркнула исподлобья, и сделала смахивающее движение, мол убирайся с глаз моих.

Она помогла моему двоюродному братцу подняться и увела вверх по лестнице. (ага там его комната) В памяти возникла светлая дверь, и как я чуть приоткрыв, подглядывал, урывая куски фильмов, которые Дадли смотрел у себя в комнате. «Видосы» кассеты на видеомагнитофоне… Мужик с обгоревшим лицом и длинными когтями Фредди Крюгер, ага…

О как! Похоже память паренька мне доступна.

Вряд ли в голове Гарри было слово «пострадавший», это из моей собственной памяти. Хотя… а знал ли я на английском это слово?

Вообще-то вряд ли… В прошлой жизни, речь понимал через пень колоду, да мог читать со словарем. Страницу в час, когда же изобрели практически синхронный переводчик со всех языков, то и вовсе забросил. Так что непонятно откуда слово взялось, но ладно разберемся постепенно.

И да, когда выслушал вежливое сообщение скорой помощи «ожидайте прибытия в течении полутора часов», был спокоен как если бы для Гарри это было само собой разумеющимся. А вот собственным сознанием испытал шок. Не помню, как назывался городок, где жили Дурсли, хотя точно он располагался где-то пригороде Лондона. Но полтора часа на скорую помощь!? Это удивило едва ли не сильнее чем само попаданство, поскольку российскую скорую в те времена начинали ругать за медлительность уже через двадцать минут.

Насколько помню, у избранного со шрамом, были какие-то нехилые проблемы с родственниками. Авторша давала расклады гнобящих зачем-то бедного главного героя родичей, по злобе своей какой-то мутной. Ну описывалось все как ребенок может воспринимать жизнь, не понимая причинно-следственных связей, видимо потому и зашла миллионам маленьких читателей.

Но без причины ничего не бывает. Стоит разобраться что происходит на самом деле, как отношения можно наладить с кем угодно. Тем более я четко знаю, что здесь мне вот-вот исполнится десять лет. А значит в запасе как минимум год до столкновений-противостояний уготованных персонажу Роулинг. Если конечно меня впихнули ради интереса в книжку, где канон и все такое.

А причины неприязни… взгляд уже третий раз остановился на сломанной ступеньке, и я поймал себя на том что неудержимо-довольно поднимаются уголки губ в торжествующей усмешке. Похоже, ступенька не просто так сломалась.

Я вытащил обломок и с любопытством посмотрел на полуторадюймовую доску ступени. (это без малого три сантиметра толщиной) Доска сломалась в аккурат по длинному сучку, ну да возможно. А вот память подсказывает, как Гарри день за днем ковырял этот сучок гвоздём, мечтая о дне, когда тупой братец что любил стряхивать на него пыль топотом по лестнице, провалится.

Довольно опасно ковырял, прямо считай над своей головой, но других сучковатых досок не было, так что этот коварный тип решил рискнуть в своей мести.

— Похоже, паренек, проблем ты Дурслям все-таки доставлял реальных, — пробормотал я и в подтверждение ощутил от тела волну гордости по этому поводу.

— А вот гордиться этим, глупо. На этот раз никакого отклика. Ну что ж, похоже интеллектуальной части в этой голове не осталось, только память и реакции. Которые определенно надо будет скорректировать.

Досочка длиной ярд… (девяносто один сантиметр по нашему), сломалась наискось, древесина… хрен знает какого дерева. Рачительность у англичан вроде бы «в крови», но память молчит. Может припрятать? Продать? Выкинуть? Ладно я в шкурке ребенка, так что не будем мудрить с инициативой:

— Тётя! (как же её зовут то цветочек эдакий!?) Что с дыркой на лестнице делать?

Женщина что сидела на кровати, поглаживая голову прикрывшего глаза Дадли, что несколько преувеличенно постанывал, бросила на меня гневный взгляд. А я развел руками:

— Доктора когда придут провалятся еще. Дядя уставший приедет ему ремонтировать на ночь глядя. Сделает плохо да и скандалить будет.

Женщина подняла взгляд к потолку, типа «за что мне такое наказание», но глянула остро и добавила ехидно:

— Ну и конечно, мальчишка, тебе будет допоздна не заснуть. Не думай что мне не понятен твой план!.

Я хмыкнул, дернул плечом:

— Ну да, тётя, вас не проведёшь. Видите насквозь. И это конечно тоже.

Тётка как то по-лошадиному фыркнула, каким то образом вложив в звук презрение, негодование и злость, но словами обозначила вполне внятно:

— Джека Стоуна позови, он, насколько я знаю, столярничает. Будет артачиться напомни, что за ним должок за то, что заехал на два ярда на мой цветник неделю назад. Думал никто не заметит, а я всего лишь решила не заявлять в полицию.

В памяти сразу возник точно такой же домик на Тисовой аллее, но с номером 17. Гараж с красными воротами… и большой синий валун, обложенный булыжниками с претензией на икебану. Да рядом несколько выложенных камнем круглых клумб похожих на кострища древних людей, поросших невзрачными цветочками. (что тут за мода обходиться без заборов?)

— Будет сделано, мэм! — крикнул я и умчался на улицу.

Ишь ты, тётка то по ходу в авторитете. Какого то чувака с хода напрячь решила.

А воспоминания «носителя» тут же выдали моменты, когда она холодно на кого-то наезжает, поджимая тонкие губы. И моменты когда противно и визгливо кричит, размахивая руками. И когда вкрадчиво что-то говорит, словно положив оппоненту на лицо подушку и давит, постепенно лишая воздуха, так что тот начинает белеть и тяжело дышать… Петунья! Вот как её зовут! Цветочек блин!

* * *

Джек меланхолично пускал в открытое окно кольца табачного дыма, который высасывал из трубки с кривым мундштуком. Левой же рукой, он лениво дирижировал в такт едва доносящейся на улицу мелодии. Прекратил в тот момент, когда я остановился отдышаться прямо под его окном. Спринтерский рывок показал, что бегать я оказывается могу очень быстро, но не долго. Сердце после забега колотилось как у испуганного бурундука.

Я помахал этому столяру рукой, привлекая внимание. Он сделал удивленные глаза, но спустился сразу. Поинтересоваться причиной быстрого забега знакомого мальчишки.

После изложения лестничной проблемы, Джек захватил ящик с инструментами и без разговоров поспешил следом.

Попрекать даже не пришлось, похоже дядька себя и так чувствовал неуютно за то недельной давности «цветочное» происшествие, а тут все разрешилось в лучшем для него виде.

Тётя умудрилась за пятиминутный разговор «о погоде» мимикой, недомолвками, жестами и многозначительными взглядами сказать все что хотела.

Воочию было очень любопытно наблюдать это знаменитое английское общение. Ничего не говорить прямо, но вместе с тем собеседники всё прекрасно понимают. Классическое: он знает, что я знаю. К чему в данном случае добавилось: «и по этой причине вопрос о деньгах неуместен».

Я попытался было вякнуть о помощи, но тетя величественно повела пальцем безапелляционно объявив, что у Гарри есть дела на кухне, после чего одним взглядом меня туда отправила.

Хехе, умеет тётка, да. На кухню так на кухню, тем более память подсказывает что сейчас время готовить завтрак. Но для начала я все таки загляну в ванную, где как помнится, висит большое зеркало. … Мельком посмотрев на что-то вроде зеленого брезента на кольцах (прародителя пленки от брызг) прикрывающего чугунную мойку, я уставился в зеркало...

Ну что же. Классика. Маленький рост, копна черных блестящих волос, торчащих в разные стороны. Мелкие черты лица, тонкие губы, по-детски большие глаза. Да, цвет зеленый, что видно даже в полутьме ванной, свет в которую с трудом пробивается сквозь матовое стекло узкого окошка под самым потолком. И молния шрама на месте. От авады вроде бы, или чего-то еще, как подсказывает смутная память наложившихся на подзабытый канон читанных давным-давно фанфиков. Тоже, к слову, подзабытых и перемешавшихся а памяти.

Одежда: зеленая выцветшая футболко-майка из которой торчат по цыплячьи тонкие кости ключиц, да серые «треники» с пузырями на коленках. Гм, весьма похожие на те что носил в советском детстве, только они синие были. Разве в Англии тоже была мода на трикотаж… или это не трикотаж? И не понятно зачем по поясу петли-шлёвки для ремня, ведь достаточно вполне резинки. Причем Гарри в этом спит и ходит?

Ручки тоненькие, ребра торчат, жертва недоедания… гм к слову, о еде. Тетка же отправила готовить утреннюю картошку.

Желания восставать особого нет. Как минимум, надо разобраться, что к чему. Книжка же пишется по самым ярким моментам, а вот жизнь состоит как раз из повседневности. Хотя автор и яркие моменты вычеркнет, если не укладываются в сюжет. Вопрос: «а книжка ли база этого всего что вокруг», оставим пока за скобками. Поживем увидим.

Кухня встретила стерильной чистотой и пока я пытался вспомнить подсказки из поттерианы, рука на автомате открыла дверцу «раковинной» тумбы, извлекла оттуда скамейку. Два шага вправо, поставить скамейку в место, что на линолеуме отметилось двумя четкими вмятинами словно нарисованными на коричневой шахматке линолеума. Вздрогнул от подброшенной памятью визгливом вопле Петуньи, требующей ставить скамейку только тут и нигде иначе.

«Мальчишка!» и полотенцем по спине! Впрочем, взрослому то понятно, что иначе тут белая бы полоса была, и вмятины дорожкой, где попало. А так даже повреждение в строго отмеченном месте — выглядит аккуратно. О, кстати рядом с газовой плитой две точно таких же вмятины.

Четвертина капусты, две луковицы на столешницу слева. Разделочную доску, исчерканную следами ножа, перед собой ручкой вправо.

Десять картофелин в бумажном пакете на пол.

На скамейку сесть.

Картошку чистить.

Тело само работало по какому-то четко надрессированному алгоритму. А я словно смотрел со стороны и удивлялся. Кожура сползала с картофелины сплошной, просвечивающейся спиралью.

Четкие, хирургически точные повороты кончика ножа удаляли глазки. Похоже, такие алгоритмы именно самому Гарри нравились. Я ощутил, как лицо дважды поморщилось недовольно, когда кожура рвалась раньше чем заканчивалась картофелина. А еще я время от времени по два-три раза коротко вдыхал, принюхиваясь. Не особо понятно зачем, но похоже этому телу просто нравятся запахи.

С любопытством отметил, что даже жгучий лук, что вызвал слезы, не отвлек ни на шаг, от разрезания луковицы идеально круглыми дисками. Гарри, похоже, привык воспринимать эту слезливую помеху, как интересное препятствие, и да запах лука тоже прямо восхищает… (похоже своим двойным эффектом).

Лук и капусту нарезать полагалось на столешнице, стоя на скамейке. Память подкинула, что продукты из магазина требовалось тщательно перемыть. Что тоже проделывал Гарри, прежде чем загрузить в самый низ холодильного короба, причем с той же четкостью и педантичностью автомата.

Воспоминаний о внушениях тетки как именно и что делать, не было. То есть эта дрессировка его собственное изобретение. Тетка лишь требовала соблюдать неочевидные для ребенка правила, вроде установки скамейки в определенном месте, закрытых дверцах, контроле брызг и очистков. Да с неприятным взвизгиванием, да на повышенных тонах, от которых хотелось морщиться.

Но тут уж ничего не поделать, жесткие интонации и громкий голос стимулируют страх. Самую сильную эмоцию которыми и пишется память. Сильная и экономящая время. Где терпеливо и ласково требуется внушать десятками повторов, преодолевая рассеяние внимания и плавающую фантазию ребёнка, срабатывал один гневный выкрик. Впрочем, вторую часть воспитательного процесса — объяснение, тётка почему то игнорировала. У англичан считается, что ребенок должен сам изыскивать объяснение?

Странно, ведь дети не могут сделать это в принципе, лет до двенадцати-тринадцати из-за общей неразвитости растущего мозга. Обязательно впишут самые простые и глупые объяснения «злой», «страшный», «жестокий». Из чего следует набор реакций «бежать», «прятаться», «не обращаться». С другой стороны местные британцы могут это просто и не знать. Сам в свое время интуитивно понял, при выращивании своих пацанов, объяснения же нашел гораздо позже... Трое погодков. Три богатыря. Успешные взрослые люди к моменту... Ладно, сопли не жуём, а то вон в глубине организма Поттера какое-то нелепое сочувствие даже зарождается. И опять кожура неровно отрезалась!

Пара минут внимания чисто сосредоточиться на процессе не мешая ловким пальцам делать свое дело и... Снова шевельнулась память, заставив удивленно приподнять бровь. Поттера оказывается наказывали запретом готовить! Гм, что-то тут наблюдаем сильно альтернативное. Впрочем Гарри на большого любителя пожрать не похож — кожа да кости. Может он гурман крайней степени, что без правильной сервировки есть не может или пролетающая мимо муха напрочь портит аппетит? Встречал я таких странных людей.

Ладно... Так, разделенная на отдельные листки капуста отправляется обратно в холодильник. Обрезки же покрошены в размер «спичечной головки». Память подсказывает что тетка будет готовить из них сама, что-то вроде голубцов… блюдо что называется здесь «поросята в одеяле». (разве это в капусте, а не в тесте?)

Гм. Общий когнитивный диссонанс ещё подергивает, но уже слегка. Ну попал и попал, ну периодически накладываются памяти, но терпимо в целом.

Я позволил автоматизированным пальцам действовать свободно, когда в разогретое масло веером легла картошка, сразу заскворчала начав схватываться золотистой корочкой. Соль…

Недоуменно уставился на внушительную коробку мелкой соли, рядом с которой на спецподставке выстроился целый ряд разнокалиберных наперстков. Они определенно собирались в одну, словно разобранная матрёшка. Похоже это какие то мерные солонки?

Как выяснилось тело прекрасно знало, что для десяти средних картофелин требовался один третий слева наперсток без горки. Пока я дивился такой странной определенности, быстро черпнул и движением фокусника распределил соль равномерно перекрещивающимися волнами.

Сковородка массивная чугунная, без антипригарных покрытий, не помню использовали ли их вообще? В России то помню появились тефлоновые в девяностых. Еще приходилось постоянно вспоминать что царапать ложкой их нельзя, а то все это антипригарное счастье быстро отваливалось. Или тут уже объявили тефлон вредным и начали бороться? Бог весть. Но ладно, потом разберемся. А так работаем по старинке, картошка соломкой, плавает в соленом масле. Её надлежит быстро переворачивать стальной ложко-лопаткой с щелями. Огонь сильный, картошка скворчит и стреляет каплями масла, что довольно болезненно… Ах да черт, вот же специальная рукавица висит на крючке пришпиленном к столешнице. Похоже, Гарри тоже постоянно забывал ее надеть, раз нет автоматизма или, гм специально не надевал? Тут память помалкивает.

Ощущать себя одновременно и управляющим, что в любой момент может перехватить руль, и пассажиром было странно. Но ощущение в целом нравилось. Готовка никогда меня не интересовала, а вот мальчик похоже реально наслаждался самим процессом и запахами. Масла и лука, картошки и даже соли? (вот не думал что у соли тоже какой то аромат есть). Странноватый набор, у меня было иное представление о классическом английском завтраке. Хотя… Петунья, как подсказывает визуальными образами память, постоянно читает журналы по домоводству, а там рецепты. Впрочем… этот рецепт, как подсказывает молчаливое знание носителя, согласован с главой семьи на утро четверга для семьи. Самому Вернону Дурслю тетя готовит завтрак сама, чтобы подать перед его отъездом в 7.20 утра… Ишь ты, как тут у них все по часам.

Сейчас пятнадцатое июня тысяча девятьсот девяностого года, как докладывает настенный календарь с картинкой улыбчивой женщины с раскрытым зонтиком на плече. Неделю пересекает прозрачная пластиковая полоска, по которой двигается красная кайма выделяющая число.

Память Гарри, при виде календаря, подсказывает, что сам он родился 31 июля 1980 года. Я же пытаюсь припомнить фильмы и книги, но машу рукой. Посмотрим, в общем, что да как. Лишь хмыкаю внезапно вспомнив в тему что по восточному календарю восьмидесятый — год белой обезьяны. «Не думай о белой обезьяне…(с)»

Аромат жареной в масле картофельной «соломки» восхитителен. Я вылавливаю их тем же дырявым кухонным инструментом, правильное название которого не знал ни в прошлой ни в этой жизни. Лишнее масло стекает в щели, но остается его изрядно. Поэтому готовую картошку положено перебросить в странный дуршлаг, который похож на огромное чайное ситечко. И подождать полминуты, чтоб еще больше масла стекло. Но не всё. Тогда картошка будет слишком сухой, а «Дадлик такую не любит» и начинает капризничать. Хе-хе.

Золотистая картошка похожа на макдональскую соломку, но аромат обалденный. Я цапнул пучок, сунул в рот и…

Странно. В меру горячая, ароматная, но… совершенно безвкусная. Я поерзал во рту языком, размазывая картошку по зубам, но ничего. Как это возможно то вообще?

Нюхнул — пахнет… еще «соломину» съел — ни малейшего вкуса. К сумбуру в мыслях, присоединилось постороннее недоумение, которое я расшифровал как неоформленный словами сигнал тела: «а что такого то? Еда она вся такая».

— Да нет, Гаррик, не такая. У тебя вкус по ходу совершенно отсутствует. Мертвые эти… вкусовые сосочки. Или другие какие-то нарушения, как при ковиде.

Я схватил щепотку соли и высыпал на язык. Почмокал даже. Ну да, едва уловимый намек на соленость. Потом щепотку из сахарницы. Гм, и с сахаром то же самое. Мда-а... Опять нахлынуло ощущение сюрреализма. Может я умираю, а постепенно отключающиеся участки мозга предоставляют мне вот такую причудливую картинку попаданства?

Хотя, если вспомнить подзабытую поттериану, меня всегда там удивляли недоедающие волшебники. Как вообще возможно едва сводить концы с концами, владея магией? Голодать, носить тряпье в каком- нибудь Лютном переулке. Уизли опять же, Люпин обшарпанный оборотень… Но если предположить что магам банально не подходит обычная пища. Как минимум — безвкусная… А как максимум? Может быть она должна быть магической?

Гм, мысли думались, а руки привычно накладывали тарелки. Как только понял это — сразу рука дрогнула и золотистые круговые «солнышки» на второй тарелке сбились. Память подбросила недовольно надутую физиономию Дадли, и на душе потеплело. Братец любил красивые фигурки, которые Гарри выкладывал на тарелке. И как выяснилось, делал это чтоб время от времени разрушать, когда подавал, создавая легкую пакость.

— Господи, да ты коварный злодей, Гаррик, — невольно фыркнул я. — Может быть ты даже настолько злобен, что шепотом под одеялом ругал тётю «бякой?» — Хотя ладно, признаю подковырять ступеньку было довольно жёстко.

Бормотание под нос несколько успокаивало и отвлекало, пока я нес картошку наверх, легко держа поднос с двумя тарелками. Надо же, проломленной ступеньки уже как не бывало. Похоже мастер даже по оттенку нашел подходящую древесину или… я потянул носом, и сквозь аромат картошки пробился резкий запах морилки. Да точно, просто пропитал доску морилкой несколько раз, добившись тёмно коричневого цвета.

— Тетя, все готово, — сказал я, открывая плечом дверь.

Так, не совсем понятное движение бровей. Недоумение с легким возмущением? Надо похоже пояснить:

— Картошка вкусна только горячая, а Дадли слишком тяжёл, чтобы нести его в столовую. Да и кровь может опять потечь.

Петунья поджала губы и без выражения повторила:

— Вкусна…

Зато Дадли сразу оживился и радостно сгреб тарелку, на которой как раз нормально вышли «солнышки». Я же заметил рядом свой ремень, свернутый в рулон. Все правильно, долго держать перетянутой ногу не стоило. Кровь запеклась и достаточно. Но забирать рано, вдруг откроется снова от неудачного движения. Ну а эти непонятные штаны, как выяснилось, прекрасно держатся и без ремня, лишь резинкой пояса. Тетка же после пары секунд молчания приказала:

— И чаю принеси, мальчишка. С сахаром. Дадлику нужно будет запить, — и уже возмущенно, — почему ты об этом сам не подумал?

— Простите, тётя. И вправду, как же я об этом не подумал? Ах, я ж плохой, ц-ц-ц, — я пощелкал языком и самоукоризненно покачал головой. Мне показалось, или у Петуньи дрогнули уголки губ? Как-то она наигранно злится. Словно по обязанности. А она скомкала ладонью нарождающуюся улыбку и продолжила, добавив в голос визгливых ноток:

— И забери себе вторую тарелку. Да чтоб всё съел! Я же вижу, что опять себе ничего не отложил! Кожа да кости!

— А вам, тётя? — проговорил я с недоумением.

— Без разговоров! — отрезала Петунья и отвернулась к Дадли, улыбнулась с умилением, начала нервно наглаживать ему голову так что у парнишки брови при каждом движении вползали чуть ли не на макушку. И едва я вышел, как услышал оттуда вполне ожидаемый вопль кузена:

— Мама! Заведи наконец себе кота! Сколько можно!

Чай заварился очень ароматный. Бергамот... Жасмин... и собственно сам листовой чай: ровные отрезанные специальными ножницами кончики листов, где концентрируется вся чайная польза. Приходилось пивать такие элитные, которые сами чаеводы для себя сушат, а тут вроде бы обычная английская семья и такая элитка. Впрочем если он у англичан весь такой, то понятно почему вообще появился обычай чаёвничать.

А вот вкус подкачал... Мой вкус само собой разумеется. Заварка ощущается как просто горячая вода. Гм, конечно настроение от такой ерунды не портится, но краем сознания отмечаю неприятность. Не такую, как скажем вывихнутое плечо или простреленная нога, от которых трудно абстрагироваться, но и пяти процентная ущербность — ущербность. И понятно хроническое отсутствие аппетита у этого тела.

За окном скрипнули тормоза и коротко взвыла сирена, сообщая что приехали врачи. На улицах движения практически нет, очевидно поэтому и не гоняют с включенной сиреной. Жёлтый микроавтобус с большими синими квадратам на бортах. Из отъехавшей в сторону двери деловито шагнула полная женщина в очках, а со стороны водителя хлопнуло и появился высокий худощавый парень с заклеенной пластырем скулой. В некоторое недоумение меня ввела эмблема — синий шестиконечный крест. Впрочем по центру что-то вроде змеи обвивающей жезл так что все ж таки медицина тут видимо такая...

Мимо процокали каблуки тетки, она на миг заглянула и выдохнула:

— Чай, три порции наверх, мальчишка.

После чего рассыпалась за дверью в любезнейших приветствиях. Прямо мёд с сахаром политый вареньем...

В душе вновь ворохнулась неприязнь, смешанная с неприятием подобострастности и двуличности. Я с любопытством сфокусировал внимание, но эмоциональный фон паренька едва показался, как вновь исчез, словно голова улитки в раковину. Привычка пояснять все непонятное детям, сработала и тут:

— Делаем чаёк, малой. Неприязнь же, ко всяким надуманным словам засунь поглубже. Да-да, туда. Женщина хочет чтоб врачи сделали что полагается по самому лучшему разряду, так что у нее это на автопилоте происходит. Хотя возможно есть и реальные резоны. Черт их знает этих англичан с их обычаями. Шестиугольный синий крест, надо же. Помню у нас во времена нищенской зарплаты врачей, многие не брезговали подношениями медикам, надеясь что сделают лучше... Таблетки дадут покруче, обезболивающие или дополнительные процедуры. Хоть такого практически и не было, но тема подобных подношений была всегда. Так что чего не понимаешь, лучше не критиковать вообще. Помалкивать, да присматриваться, стараясь понять как можно больше.

Тётка не похожа на типаж унижающихся, которым потом просто необходимо кого-то тоже унизить, чтобы чувствовать себя нормально. Так что это она не срывается на ребенке. Тут что-то тут другое.

Чайные ложки берем серебряные, чашки фарфоровые, щипчики, ситечко. Сахарница с крошечными кубиками рафинада.

— И к слову, себя Петунья опять обошла с порцией. И да, мне картошку съесть придется. (эмоциональная улитка вновь шевельнулась и даже кажется сделала бровки домиком) — Подумаешь, вкуса нет. Калории то есть, витамины и все что надо. Будешь кормиться, тело, никуда не денешься. Мышцы там укрепить надо, кости да жилы. У меня большие планы. А для этого нужна энергия. Появление чая было принято молчаливо, мне же поглазеть не дали, отправив прочь командным жестом кисти. Ну не очень то и хотелось хе-хе.

Картошка была съедена. Правда отметил несколько странностей — после того как тело перестало с отвращением сопротивляться, оно постаралось проглотить все быстро, ощущая какую-то заведомую тоску... Быстро глотать я не стал, все перетирал тщательно разжевывая. Аккуратно запивая чаем, каждый глоток которого тоже тщательно смешивал со слюной. Постарался увлечь эмоциональные останки ребенка с его любимыми схемами и алгоритмами, чтоб не сопротивлялся. Память же в благодарность подсказала как он после таких обязывающих завтраков мучался болями в желудке.

— А ты что хотел, парень? В кишках зубов нет, а ты все закидывал как неприятные лекарства. Как бы еще с таким питанием язву то не заработал к своим десяти то годикам. Ну гастрит то судя по воспоминаниям точно в наличии.

Тарелку мыть, и на место... Да после приема пищи, обычно на час—полтора забивался в свой чулан под лестницей и читал, отвлекаясь от болей в желудке.

О, да веревочка тут за выключатель, понял я когда ладонь привычно дернула и сбоку зажглась мутная таблетка плафона с какой-то слабой лампочкой. Ватт на сорок, но для крошечного помещения под лестницей вполне хватает. Хотя... Не такого уж и крошечного. Изнутри к ярдовой ширине добавилось еще сантиметров по двадцать с каждой стороны перильно-боковинные. Да еще выемка в стене коммуникационная видимо, глубиной сантиметров тридцать, трубы, провода, счетчик воды, электричества, газовая труба. Видимо газовый счетчик где-то в другом месте. Матрас похоже от взрослой односпальной кровати. И дальше вниз и вглубь уходит еще пустое пространство уголок под лестницей. Прилично в общем для десятилетнего пацана.

Так полосатую простыню с кровавым пятном в грязное бельё. Которого вот прямо целая куча оказалась, причем в основном скомканные одинаковые халаты тётки. Шевельнулась какая-то мысль оценочная на грани понимания, но как-то она не состыковалась с памятью. Потом додумаю. Вспомнилось лишь что в пятницу Вернон отвозит узел с биркой «Тисовая 4. Дурсли» в прачечную. И точно такой же забирает. Стиральной машины у них нет. Не принято как то дома стирать. И тетя сама всегда развешивает его по шкафам, никогда Гарри к этому не привлекала.

Наугад выдернул из под матраса журнал: «Недвижимость Лондона»... Апрель, 1924 год. Обложка потёрта, страницы пожелтевшие. Определенно он тут десятки лет. В журнале черно-белые картинки всевозможных домов. Но интересно не это, а то что оказывается матрас лежит на нескольких стопках газет и журналов. И память не подсказывает почему прижимистые Дурсли их не сдали в макулатуру. Ведь матрас вполне можно положить и на досчатый пол.

Кстати, вот здесь в углу поднимается половинка доски. Её нужно всего лишь подцепить гвоздем. Тем самым сучкоковыряльным... Вопрос зачем?

Доска поднялась, но вместо предполагаемого тайника, оттуда пахнуло сыростью и плесенью. Плафон отразился в подпольной луже, непонятных размеров, что уходит куда-то вбок. И память с удовлетворением подсказывает что совершенно верно, надо бы втихаря еще туда воды подлить...

Гарри оказывается частенько ночью таскал с кухни ковшики воды.

— Что ты тут за нездоровую сырость развел? Лягушек что ли выращиваешь, начинающий французский кулинар? ... (недоумение) и память подсказывает что Гарика дразнят в школе «жабёнком», но он даже не предполагал что лягушек можно выращивать и есть (отвращение) и дразнят по какому-то другому поводу. Лягушек под полом отродясь не было. Впрочем и от змей память категорически отмахнулась.

Зато, пока я раздумывал над этими загадками, ладонь мимоходом пошарила на полке и нащупала очки.

Очки… Охренеть. Натурально гаррипотеровские круглые очки. Уродливые, коричневая оправа, толстое стекло. Странно, зрение то нормальное тогда зачем? Но по ощущениям Гарри реально их носил сколько себя помнит и очень любил.

Я нацепил их на нос и прищурившись сунул длинные дужки за уши. Любопытно — вообще без диоптрий что ли очочки? И вдруг память вновь раскрылась. Откуда взялись, не знает, но да, поначалу видел без них очень плохо, но когда рос, вместе с ним росли и очки, причем он воспринимал это совершенно естественно. Так чем они ему так нравятся то? О! Я сделал какое то привычное внутреннее усилие и поверхность доски приблизилась, словно я смотрел в десятикратную лупу. Точно! А вдаль как бинокль работает, тоже примерно десятикратный. Причем кратность увеличения можно в этом диапазоне менять по желанию. Видно артефакт подстраивается под хрусталик.

А черно-белые фотографии домов в журнале, на которые глянул мельком, вдруг приобрели четкость и объемность. Ишь ты... Причем это не какие-то волшебные журналы. Похоже псевдотрехмерность добавлялась любым плоским картинкам. Фонарям, рекламным постерам, какой-то женщине в старомодном платье и шляпке. Правда какого-то особенного волшебного эффекта не было. Прикольно просто. Так, а может... Нет, болото под полом никак не изменилось, заставило лишь чихнуть и вернуть доску на место.

Я снял очки и погладил кончиками пальцев. Надо же, а с вида совершенно никакие.

Ах да, они и падали, их швыряли, на них наступали, но похоже парень понятия не имеет что стекло вообще-то штука хрупкая. Всегда поднимал надевал и все в порядке. Похоже даже грязь к ним не липнет. Не запотевают опять же. Действительно интересная вещь. Артефакт определенно, причем очень крутой. Откуда только взялся то? Дамблдор может подогнал, который тут не дамбигад? Сомнительное что-то меня тут окружает чтоб четко определить.

У тетки спрашивать пока рано, отношения не очень. Ну да постепенно выясню что тут на самом деле.