Маккриди это понравилось (гет)

Никто не мог обвинить Эр Джея в предубеждении по отношению к человеку, который платит ему достаточно крышек. Да, были моменты, во времена работы на стрелков, когда он понимал, что все это слишком. Слишком даже для такого закоренелого циника, как он. Его никогда не волновали поступки нанимателей, он ровно относился ко всем их заскокам, причудам и идиотским требованиям. Так было очень долго. Пока он не встретил её.

Маккриди многое не нравилось в новой нанимательнице. Это было иррационально, но являлось несомненным фактом. Она была идеальной в самом ужасном смысле этого слова. Даже имя у неё было какое-то правильное и прилизанное, как её вечно идеальная прическа. Её звали Маргарет. Именно так она представилась и именно так, она настаивала, её все называли. Ну в самом деле! Кому в здравом уме придет в голову назвать так своего ребенка?

У неё был шанс изменить и свою жизнь и имя, после того, как она выбралась из своего убежища. Почему она этого не сделала? Ладно имя, к этому можно привыкнуть, но к её неизменной привычке быть вежливой в словах и аккуратной в одежде? А её увлечённость нашейными косынками походила на умопомешательство. Маккриди иногда казалось, что если собрать все её косынки, то можно сшить им обоим спальники и ещё наверняка останется на обшивку для стульев в её доме в Даймонд-сити. Но спальников всё не было, а количество косынок росло.

Поначалу он думал, что под платками она прячет шрам от давнего ранения, но вскоре узнал, что это не так. Её кожа была столь же лишена изъянов, как и её одежда. Эр Джея немного шокировала сверхъестественная способность девушки выглядеть столь опрятно даже в ходе ожесточённой перестрелки с толпой гулей.

Ещё больше бывшему стрелку не нравилось то, что Маргарет пыталась всем помочь. Нет, не пыталась, а помогала. И ладно если за это полагалась хоть горстка крышек, но зачастую она делала это совершенно бесплатно. Чем она только не занималась…спасала идиотов, попавших в плен к рейдерам, носила наркоту ненормальной бабке в Сэнкчуари, копала грядки в каких-то теплицах, разбиралась со спорами в поселениях и искала банку зелёной краски по всему Бостону. Создавалось впечатление, что каждому встречному от неё что-то было надо. Или же просто она совала свой длинный нос во все не предназначенные для этого отверстия.

А её грёбаная вежливость, вежливость, вежливость! Она будто не замечала, что мир уже не тот, что до упавших бомб, что она не на прогулке в парке, лишь упрямо и недовольно поджимала губы, когда ей приходилось убивать. Можно ещё было понять её равнодушие к убийству болотников или гулей, но с такой же небрежностью она строчила миниганом и в рейдеров.

До знакомства с ней Маккриди представлял людей довоенного времени как толстых и ни к чему не способных лентяев. Ведь каким еще можно быть в спокойном и сытом мире? Эр Джей не знал, кем она была до того, как попасть в это послеатомное пекло, и все ли там были подобны ей, но убивать ей явно было не в новинку. Так же, как взламывать терминалы и чужие двери. Этот контраст между её поведением и действиями вводил в недоумение. В такие моменты Маккриди забывал, что именно ему не нравится в Маргарет и он искал в их путешествиях новые косынки для её коллекции. В конце концов, спальники им не так уж и нужны.

Именно после того, как он впервые увидел, что она взламывает замок на чужом сундуке, Маккриди вдруг подумал, что Мэг не так уж плоха. Он помнил, как ей не нравится, что её имя сокращают, поэтому вслух не называл её так. Не потому, что она этого не любит, а потому, что опасался за сохранность здоровья. Она не выглядела очень уж внушительно и опасно, но явно не после того как обзавелась силовой броней.

С броней Маккриди со временем тоже смирился, но потом она после одиночной вылазки, которая затянулась на две чертовы недели, вернулась с Дансом. Паладин братства швали. Откуда Мэг его достала и как они поладили? На эти вопросы она лишь спокойно улыбалась и загадочно молчала. А ещё Маккриди заметил, что к нему вернулась дурная привычка сквернословить. Не иначе этот Данс на него плохо влиял.

К счастью, сучий паладин свалил из их компании уже через пару дней, и Маккриди радовался ровно до тех пор, пока Маргарет не сказала, что им нужно идти в Светящееся море. Эр Джей не был религиозен, но в тот момент он подумал, что ему надо бы исповедаться. Поскольку на пивоварне Бинтаун, где они сейчас были, не наблюдалось ни одного священника, Маккриди решил предоставить всю информацию о своей непутёвой жизни своей нанимательнице.

Маккриди сидел на крыльце отеля «Сосны у дороги» и понимал, что ни черта не понимает. Вчера они с Маргарет разбирались с долгами его прошлой жизни. Теперь Эр Джей действительно мог о ней думать как о прошлой. Барнс и Уинлок были мертвы. Они и ещё пара десятков стрелков. Когда Мэг узнала о проблемах Маккриди, она сразу предложила по пути к её пункту назначения заглянуть на станцию Масс Пайк. Маккриди никогда не думал, что дурацкая привычка Мэг помогать всем и вся может быть применима к нему самому.

После подобного он просто не может молчать и рассказывает ей все. Про жену, про сына, свои надежды и страхи. И Маргарет слышит его так, как не слышал никто. Потому что сама испытала подобное. В день после Масс Пайк они оба предельно откровенны. Они договариваются, что помогут друг другу. Он — в поисках Шона, она — в поисках лекарства для Дункана. Нет, они не обсуждают это напрямую, но для каждого ясно, что все, что они будут теперь делать — они будут делать сообща.

Для достижения ее цели помощи одного Маккриди явно не достаточно, поэтому при следующем появлении Данса, который явно не сам пришел, а хрен его принес, Эр Джей просто тихо скрипит зубами и тяжело вздыхает.

Теперь он даже не понимает, что именно ему могло не нравится в этой женщине из прошлого. Она была замечательной. Даже смешно. Её походка казалась легкой и изящной, даже если она была в силовой броне, её идеально уложенные волосы были невероятного шоколадного оттенка, а ещё она забавно морщилась на солнце. Но больше всего Маккриди нравилось, как она торгуется с продавцами. Если бы она так выторговывала что-то у него, то он отдал бы и свою винтовку с кепкой в придачу. Совершенно бесплатно.

Маккриди не знал, когда именно появилось это чувство. Поначалу оно было тихим и незаметным, но обещало грянуть как выстрел из «толстяка». Возможно, впервые он начал чувствовать восторг от их долгих посиделок, когда они пережидали радиационные бури во всех пригодных для этого местах. В такие моменты их обоих обычно тянуло на откровения, и Маккриди казалось, что кроме них нет никого во всем мире.

Маккриди нравится её слушать. Так рассказывать о заурядных вещах могла только Маргарет. Она увлекалась и в красках описывала события и образы так ясно, что это походило на сказку. В её рассказах даже отблески на стенах от светящегося гуля выглядели захватывающе и увлекательно.

Но от чего Маккриди совсем не был в восторге, так это от разговоров о её муже. Тогда, словно в отместку, Эр Джей говорил про Люси. Он не чувствовал к бывшей жене ничего. Кроме вины. Вины за то, что не уберег, и вины за то, что все сильнее забывал её с каждым днем рядом с другой женщиной. С женщиной, которой он был не нужен.

Иногда Эр Джей осознавал, что подобные рассуждения выглядят банальной кучей розовых соплей (однажды он видел такие в заброшенной школе округа Саффолк). Осознавал он, что ничего из этого хорошего не выйдет, и что он не тот, кто нужен Ей. Маккриди, несмотря на всю показную рисовку, вовсе не был такого уж хорошего о себе мнения. Как о личностных качествах, так и о внешних.

Однажды он видел, как Мэг отшила Нельсона Латимера, а когда он не понял её с первого раза, дала этому пижону в челюсть. Врезала так, как умела делать это только она: аккуратно и с пренебрежением. Так какие, скажите, шансы у Маккриди? Если даже Нельс с его смазливой мордахой и связями не устроил её как потенциальный партнер. Хотя, может, тот красивый хук левой — довоенный способ сказать «возможно я и согласна, но прояви больше настойчивости».

Немного позже Маккриди замечает, что становится всё более зависим от прикосновений. И это фатально. Это отвлекает. Ведь даже если Мэг случайно цепляет его локтем в перестрелке, он замирает и пытается осознать где он и что с ним. Это ужасное и невероятное чувство — совсем не то, чего он ждал и хотел. Ему это не нужно. Эр Джей всеми силами сопротивляется засасывающей его трясине, иногда даже преуспевает.

Ночами он долго лежит без сна и перечисляет сам себе все её недостатки. И реальные, и воображаемые. Но это помогает только до утра, потому что утром Маргарет будто насмехаясь проводит рукой по его волосам, взъерошивая их. Это уже почти на пределе того, что Маккриди может вытерпеть.

Когда Маккриди понимает, что он бессилен что-то изменить, то он приходит в бешенство. Ведь не может же он, в самом деле, запретить ей так рисковать собой. Мэгги делает это не из прихоти или от нечего делать, она просто пытается вернуть себе сына. Эр Джей тоже старается сделать для этого всё возможное и невозможное, но его усилий так мало. И это бесит больше всего.

На её стороне Братство стали и минитмены, она задействует Подземку. Маккриди кажется, что на помощь ей приходит весь мир. Все те люди, которым когда-то помогла она, будто возвращают ей свой долг. Только совместного усилия этой массы людей становится достаточно, чтобы помочь ей сдвинуть дело с мертвой точки.

Несмотря на это, её спутником по-прежнему является именно Маккриди. Именно в нем она ищет опору и поддержку. Это немного успокаивает, но только когда рядом не крутится какой-нибудь выскочка. А уж если этому выскочке достается её улыбка или долгий взгляд.… В такие моменты Маккриди кажется, что под его ногами оплавляются остатки асфальта. И он не отходит от неё ни на секунду, постоянно рядом, всегда за плечом. Не только для её поддержки, но и для своего спокойствия.

Маккриди взбешен, когда она исчезает во вспышке телепортации. Он в ужасе от того, что она могла не добраться до конечной точки своего маршрута. Что если её просто распылило на половине пути? Что если телепорт взорвался не просто так? Что если она сейчас одна в институте и отбивается от полчищ синтов? Как добраться до неё и помочь?! Её нет уже день, второй, третий. На исходе второй недели Маккриди ловит сигнал её передатчика на свой добытый в убежище №88 пип-бой. Трясущимися руками Эр Джей натягивает плащ, закидывает винтовку на плечо и почти бежит, не отрывая взгляда от пульсирующей точки на экране.

Он находит Мэг в хижине Горски. Находит, но не узнаёт. Она осунулась, побледнела, глаза не светятся энтузиазмом и силой. Маккриди не знает что делать с этой новой Мэг. Он пытается узнать что произошло, задает сотни вопросов, просто болтает на отвлеченные темы, готовит ей поесть, не оставляет её ни на секунду.

Эр Джею кажется, что если он хоть на миг отвернется, то её снова не окажется рядом. Маргарет не пропадает, но всё так же смотрит своими тусклыми глазами. Это просто невыносимо. В отчаянии Маккриди обнимает её, прижимая к себе наверно даже крепче, чем следует. И это становится катализатором. Мэг дергается, выдыхает и начинает плакать. Она ревёт в голос и судорожно цепляется руками за его рубашку, что-то рассказывает.

Сначала шепотом, а потом всё яснее и громче говорит ему, что произошло. Она рассказывает про Шона и что с ним стало, про его эксперименты и жизнь, про его ошибки и смерть. Маккриди крепче обнимает её в ответ, гладит по голове, называет Мэгги по имени и шепчет, что всё будет хорошо. Выплакавшись, она засыпает у него на руках, и Эр Джей осторожно укладывает её на спальник.

Она просыпается почти через сутки. Маккриди курит на крыльце и не сразу видит её. Маргарет подходит сзади и обнимает, прижимаясь щекой к его спине. Она снова говорит взахлёб, как и вчера. Говорит, что Маккриди болван (с чем он согласен) и что она хочет быть с ним (с чем он согласен еще больше).

И в этот момент Маккриди понимает, что её боготворит.