Дети Калипсо. В Активном Поиске (гет)

Ты снова смотришь, как твой город клонит в сон.

Такси — за горизонт, трамваи — снова мчатся в парк.

И твой район затих. И тонким пледом темноты

Ночь укутала пустых серых улиц лоскуты.

И только ты — не гасишь свет.

Вас больше друг у друга

Нет.

Medusa'Scream — Лоскуты (2010)

12 декабря 2084 года.

07:34:27 GMT+4

Почти неделю Андрей провёл дома, но в скорости дела заставили его выйти на учёбу с больничного. А погода на улице преподнесла затяжную оттепель, и мокрая противная зима затягивалась.

Утро, когда он впервые вышел на учёбу тоже было сырым и промозглым. Тротуары, несмотря на обилие снегоуборочной техники и усилия местных служб, рано или поздно превратились в мокрую снежную кашу. Идти по такому бездорожью было неприятно, но от остановки «Студенческая-Б» до универа пришлось всё-таки пройтись пешком.

Несмотря на прочность сапог, они уже были сырыми и не внушали доверия. Куртка под сырым снегом тоже была тяжела. Радовала его в это утро только музыка в наушниках, да осознание того, что домашнее заточение наконец закончилось.

Его участь больного смягчали друзья. Да, он был разбит и на лишние эмоции сил едва ли хватало. Да, огромную долю этих сил украла у него Алина после тяжёлой ссоры. Но он был рад тому, что его не бросили в одиночестве. Серёга с Ильёй бывали за эту неделю у него практически каждый день. У них обоих тоже бывали дела, но само собой получалось, что вечерами неразлучная троица зависала у Андрея в квартире.

Был и ещё один плюсик.

«Оксана Анисимова»

Она мгновенно влилась в их общую компанию. И хоть физически она не могла присутствовать в прямом эфире, что оба друга Андрея считали за странность, но её общительность расположила всю троицу. Всего за неделю она среди них стала четвёртой.

Двигаясь к универу этим сырым утром, Андрей лениво размышлял спросонок о том, что наблюдал за все эти дни. Что это? Дружба? Притяжение? Удивительная девчонка смогла к себе притянуть не только его, но и его друзей. Если раньше она была частью их шуток и праздных разговоров, то теперь стала собеседницей на равных.

Да что там говорить, она даже недоверчивого к чужакам Илью сумела разговорить. Кому как, а для Андрея это было удивительно.

Об Алине же — даже думать не хотелось. Если она и была когда-то для него по влюблённости милым цветком, то теперь она обернулась шипастой розой. И шипы её больно вонзались. С последней ссоры они пару раз пытались общаться, Андрей поступился даже мужским самолюбием, которое никогда почти и не показывал. Неделю назад он даже первым пошёл «на мировую». И всё ради чего? Чтобы выслушать очередной упрёк и излишне вычурное, показное мнение о себе.

Была ещё одна причина, по которой Андрею сегодня было тяжело идти именно Лесопарковым проспектом. Он ведь знал почти все маршруты Алины. Сегодня был вторник. Она должна была отметиться в главном здании, затем идти в один из корпусов гидросферки. Той же дорогой. Но в противоположную сторону.

Перед универом, на полпути по бульвару был перекрёсток с крохотным одноэтажным зданием старенького кинотеатра на углу.

Они виделись будничными утрами именно здесь. Десятки раз на месяце. До перекрёстка было ещё метров сто пути, когда Андрей стал перематывать в голове эти встречи. Под стать воспоминаниям в наушниках заиграло что-то слезливое до отвращения.

«И откуда у меня это в плейлисте...»

Среди мутных очертаний шедших по бульвару прохожих он заметил красное пальто. Внутри что-то замкнуло.

«Простейшая задачка. Два поезда выехали навстречу друг другу…»

Они не желали друг друга видеть, но расписание свело их вместе. Там же, где и всегда.

Они приблизились друг к другу. Лица холодны и сосредоточенны. Ни намёка на приветствие или улыбку. Не дрогнуло во внешности обоих ни лишнего движения.

Двое прохожих поровнялись друг с другом.

И прошли мимо.

12 декабря 2084 года.

10:11:48 GMT+4

Напрасно он понадеялся выбросить очередную свою неудачу из головы. Напрасно думал, что эти утром начнётся светлое «новое» в его жизни. Алина одним своим появлением разворошила потаённую обиду и потревожила осколки уже давно произошедшего скандала.

В реальности она попросту проигнорировала его. Кстати, он её — тоже, не оставаясь в долгах. Но вот в голове… В голове снова началась старая война.

Учёба сегодня давалась тяжко, потому что лекциям постоянно мешали собственные мысли. И мысли эти грохотали в голове. От неприятия самой встречи до желания прямо сейчас встать и уйти с пары, лишь бы её разыскать и всё высказать.

Но что толку с разговоров? Их «роман», безупречный со стороны обывателей «гидросферки», превратился в сплошное выяснение отношений. И затем резко оборвался недосказанным.

А высказаться хотелось. Наверное, не только самому Андрею, потому что Алина не заставила себя долго ждать.

В этот раз она написала первой.

Это произошло, когда Андрей отсиживал вторую по расписанию пару по основам климатологии экваториальных морей.

«Знахарев, что не пишешь? Я теперь в игноре?»

Он читал эти слова с отвращением. Алина, наконец, показывала свое истинное лицо. Образ был скверным.

Их переписка, лишённая логики и полная взаимной едкости, затянулась на весь остаток пары. Андрей своим внешним поведением даже вызвал недоумение у сокурсников. За ним чаще замечали внимательность и вовлеченность в учёбу, чем просиживание в сети прямо на паре.

Но именно сейчас тонкости климата Земли его не интересовали, потому что его собственная климатическая машина «дала лютого клина».

С пары он уходил злым, что многие заметили.

«Мне надоело. Не пиши больше» — последнее его скупое сообщение было ответом на её очевидную истерику. Алина притом даже не удосужилась его прочесть.

— Ладно. Тем лучше, — нахмурившись выдохнул Андрей.

Единственное, что он не смог решиться сделать — это снести переписку из памяти «эдельвейса», равно как и её соавтора впридачу.

12 декабря 2084 года.

18:26:41 GMT+4

Очередным вечером Андрей остался один. На бытовые дела ему стало наплевать. Для того, чтобы разгрести свои дела перед предстоявшими зачётами, нужно было приложить немало усилий, но всего за пару дней он слишком сильно устал. Даже чтобы разгрести бардак в собственной комнате уже не было ни сил ни желания. Пока родители занимались своими делами, парень засел на мансарде и потонул в зазеркалье мировой сети.

Алина больше не писала. Не старался чем-то её растормошить и сам Андрей. После произошедшего всё общение сошло на нет и потеряло всякий смысл. Но последние слова даже сейчас высказаны не были. И вот в таком состоянии мир вокруг завис, будто бы ход самого времени остановился.

Пока он бессмысленно листал новости и страницы «глагола», зазеркалье всматривалось в него самого.

В поздний вечерний час Оксана ворвалась в его печальные мысли с видеописьмом. Это было как приглашение…

Он моментально переключился на подругу. То, о чём друзьям он не рассказывал ещё, надеясь, будто всё обойдётся, стало содержимым его ответа.

Они так просидели вдвоём до глубокого вечера. Иной раз Андрею уже казалось, что Оксана настолько рядом, что поселилась в его доме. Всего то дать волю воображению — и вот она уже рядом, сидит на диванчике в тесной мансарде…

Но только Андрей отрывал внимание от виртуального мира, как приходило осознание простой истины. За сенсорным столиком он всё-таки сидит один. А его собеседница так далеко, что для встречи с ней, наверное, пришлось бы нанимать самолёт.

Она выслушала его и записала ответ.

«Я вот слушаю тебя… И вспоминаю свою осень. Местами, хорошую, местами… Не очень. Вроде, это недавно было. А сейчас думаю, всё прям как страшный сон…»

Она прижималась спиной к дивану, сидя на полу на корточках. Когда они только начали разговор, Оксана сидела на подушке. Но разговор выдался таким проникновенным, что руки её сами искали, чего бы взять. Подушка то отказывалась у неё за спиной, то она обхватывала её худыми изящными коленями. Андрей и сам ёрзал по мансарде чёрте как, постоянно пытаясь найти удобную позу. Было в этом разговоре с Оксаной что-то такое, что он давно искал, но о том Андрей сейчас даже не задумывался.

Когда они попрощались и Андрей вернулся в реальность, за окном уже была ночь. А за душой вдруг ненадолго возникло тёплое спокойствие.

Он снова взглянул на её аватарку в «виртусе». Посреди детской беседки, с гитарой на коленях. Она смущённо улыбалась, будто фотограф застал её врасплох, прямо посреди оборванной песни. Андрей даже знал, по её рассказам, где эта беседка находится, и что её саму в тот момент, ещё в ноябре, защёлкнула Таня.

«Спасибо тебе, пушистик. И сладких снов…»

Но даже Оксана не могла ничего поделать с его состоянием. Может быть, досада бы давно ушла, если бы они с Алиной расстались по-человечески. Но нет, теперь они оба поочерёдно друг друга игнорировали. Молчание не могло быть вечным, но и толково поговорить не получалось. А любые попытки пробиться через паутину Сети приводили к перепалкам и банальным взаимным укорам. Так продолжалось ещё пару дней, после чего Андрей совсем вышел из себя. Чаша терпения переполнилась, а чёрный список контактов пополнился новенькой впервые за очень долгое время.

Друзья, между тем, заметили, что с их Знахарем происходит что-то не то. Оба предлагали вырваться куда-нибудь среди недели, снова собраться старой компанией, «как тогда». Поначалу Андрей попросту ничего не отвечал. Былого уже не будет, а общие друзья вечно напоминали своим видом про это самое «былое».

15 декабря 2084 года.

21:31:55 GMT+4

Последняя пятница перед зачётной неделей для студентов — как последняя возможность хорошенько отдохнуть перед серьёзными испытаниями. В такие периоды студенческая община любила разгуляться на широкую ногу. Но ребята из окружения Андрея решили справить эту последнюю пятницу скромными дружески и посиделками. Их компания собралась прямо во дворе дома, облюбовав стоянку и машину Ильи. Впервые за последние два месяца вся прежняя компания, наконец, собралась вместе, ребятам даже удалось уговорить Андрея побыть с ними.

Не было только Алины.

Пока ребята дурачились и занимались всякой ерундой, Серёга раздобыл где-то запасы «горючих» напитков на вечер, к которым, притом почти никто и не прикладывался. Общение полилось рекой.

Сегодня Серёга с Юклей выдумали себе очередное состязание, на этот раз музыкально-песенное. Юкля умела неплохо напевать, а вот Серёге, как говорится, «медведь по ушам поплясал». Но ударить в грязь лицом он не мог, да и выпитое развязало голос, потому то он с азартом вошёл в раш. Эти двое на весь вечер облюбовали передние кресла «Миража» и автомагнитолу Ильи, подсели на свои плейлисты в Сети и затеяли нехилую баталию. Остальные, наблюдая за этим буйством, часто смеялись, потому что оба оппонента явно не разбирались в вокале. Илья с Олькой и Валера со своей новой спутницей — Аней, часто залетали ненадолго на заднее сиденье машины, чтобы погреться в тепле, составить «певунам» компанию и повеселиться.

А Андрей замкнулся в себе и безвольно просиживал заднее сиденье, позади Серёги. Ему быстро надоедало отвратительное исполнение песен своими друзьями и общее беззаботное веселье. Всё окружающее, весь мир со своим светлым позитивом, да и сама эта отвратительная пятница с тягостным безделием — выглядели теперь, как насмешка. Когда его терпение переполнялось, он часто выходил покурить, а затем возвращался и снова забывался в собственных мыслях. А Серёгины запасы спиртного только воспаляли больные царапины где-то внутри.

Он даже не заметил, как минул этот вечер и друзья стали расходиться. Первыми отправились по домам Валера с Аней. Илья всё ждал, притом, когда музыкальный поединок, наконец закончится, ведь нужно было отвозить девушек в Энгельс. Верный своему делу, он всё так же оставался в трезвости.

— Ну что, выдохся, бородач? — довольно ухмылялась Юкля, когда у Серёги закончился уже запас известных ему хитов.

— Эм… Дай пару минут подумать…

— Сержио, время уже позднее, — поторапливал его Илья.

— Цыц, Беляк! Ща я соображу… Чёрт возьми, по ходу всё. Тогда твой ход, Гирляндочка?

Юкля поначалу было обрадовалась, что победа теперь — за ней. Но как только пришло время совершить эту победу, пришлось покопаться в своей памяти. Пока она задумалась, её сиреневая шевелюра стала рыжеветь. И чем дольше затягивался мыслительный процесс, тем более красной становилась сама Юкля.

— Сейчас извержение будет, — шёпотом пошутила Олька на ушко Илье. Тот представил себе дурацкую кортину и переломился хохотом.

Андрей притом молча за всем наблюдал и лишь натянуто улыбался. У него даже не возникало каких-то эмоций, чтобы выразить на лице улыбку, поэтому она была какой-то механической. Лицо его, как и всё нутро, будто окаменело.

— Ну чё, рыба, как говорят в домино? — заржал Серёга, протягивая Юкле руку для констатации ничьей.

Юкля посмотрела на его ладонь и протянуто зашипела:

-С-с-с-собака! Ладно! — она с досады сделалась свинцовой и смачно хлопнула по руке Серёге, признавая, наконец своё поражение. Хлопок был очень звонким и прижигающим, но Серёга не обиделся. Чтобы проигравшей было не так горько, он подался вперёд и с размаху поцеловал её в знак примирения. Это было так неожиданно и приятно Юкле, что даже её косички-дредды начали светиться милыми голубоватыми языками у кончиков. Илья с Олькой застенчиво обменялись улыбками, наблюдая за своими друзьями.

Андрей тоже всё видел. Ему хотелось завыть от боли, но он промолчал…

15 декабря 2084 года.

00:08:16 GMT+4

К полуночи «Мираж» тихо прокрался в спальный микрорайон Энгельса. Илья несколько раз сворачивал не туда, блуждая темными дворовыми проездами. Может, сказывалась уже усталость от шумного вечера, а может… Может не хотелось расставаться…

Юклю они давно отвезли домой, в студенческую общагу. Серёга сначала пропадал с ней, затягивая прощание, а затем уже в машине добивал свои запасы на пару с Андреем, половину дороги до двора Ольки бубня нечто невнятное о космических перелетах и городах на Марсе, про которые недавно читал. Ребята его почти не слушали, потому что слышали эти россказни уже десятки раз.

Когда, наконец, они приехали, с небес снова закружили кристаллики мелкого снега, а погода сделалась морозной. Олька хотела было бежать домой, но Илья предложил её проводить до дверей подъезда.

И казалось бы, уже всё сегодня было сказано… Но Олька нашла повод затянуть расставание.

— А у тебя глаза голубые без очков… — улыбалась она.

— Наверное. Без очков машину вести не удобно. Да и вообще к ним привыкаешь…

— Угу… А мне прям всю дорогу хотелось…

— Снять очки?

До другого варианта ответа Илья догадался, когда почувствовал лёгкий, мимолётный, но обжигающе нежный поцелуй. А её кудри… Олька в пелене мелкого снегопада с виду казалась воздушной кудряшей, а на ощупь явилась и вовсе пушинкой. Рука Ильи скользнула вдоль её хрупкой талии на плечо. И ладонь забралась под её расстёгнутую курточку, чтобы ощутить под собой матовую, чуть влажную ткань кофточки, хранящей тепло юного стройного тела…

Она была горькая. С терпким вкусом алкоголя было ещё что-то сладкое и неуловимое. Опаленные смокером губы едва могут ощущать вкусы, но этот неповторимый аромат лёгких духов и вина… Она замерла на вдохе и так прошло… То ли вечность, то ли мгновение. И потом эти её бледно-голубые глаза…

Она улыбалась теперь совершенно иначе. От такой девичьей улыбки вскипает кровь, если ты понимаешь, сколько за ней страсти и нежности.

Они уже попрощались, когда с Олькой случился нелепый конфуз. Она приложила карточку к электронному замку, казалось бы, знакомой металлической двери. Но ничего не произошло. Илья обратил внимание на проблему, когда Олька завозилась у дверей в нескольких попытках её открыть.

Затем она резко обернулась и встала перед парнем в растерянности, как вкопанная, не понимая, и что сказать и с чего начать.

— Это не мой подъезд… Мой соседний…

Илья возвращался в машину после долгого расставания. Было неудобно перед ребятами, хотя он ведь тоже дал фору Серёге, пока тот мурлыкал со своей «Гирляндочкой».

Он забрался в машину с морозной улицы и встретил там две противоположности — довольного и хитро лыбящегося Серёгу и каменное изваяние в лице Андрея.

— Ну чё, проводил? — хмельно улыбался бородач.

Илья кивнул, скромно улыбаясь. Он ещё и умудрился подшутить над собой.

— Ага. Два раза.

Ребята, между тем, эту шутку не поняли.

Повисла тишина, в которой у двоих друзей появилось множество вопросов к Андрею.

— Знахарь. Чего произошло? Тебя как будто на допросе пытали, а потом на волю выпустили, — недовольно бурчал Серёга.

— Да ладно тебе, Серджио, нет у человека настроения…

— А у меня есть! Настроение. Хочу вот узнать, чего у братана такое горькое приключилось, что он весь вечер торчит на месте, как статуя. Давай, раскалывайся!

— Всё в порядке.

Илья с Серёгой переглянулись.

— Нет, ну в самом деле, Андрюх, ты чего сегодня? Зачёты покоя не дают? — уже всерьёз беспокоился Илья.

— Было бы дело в зачётах, ты посмотри, да на нём лица нет. Пенобетон, а не лицо, — хмурился Серёга.

— Шли бы к чёрту все ваши зачёты.

Такой резкий ответ был явным звонком для обоих друзей. Они многозначительно умолкли и призадумались.

— Мда, дело худо, — невесело хмыкнул Илья, — Не против, мы побудем тебе бригадой скорой помощи? А то тебя, судя по виду, откачивать надобно.

У Андрея уже не было больше сил скрывать всё от друзей и молчать. Но он настолько запутался в своих мытарствах, что даже с трудом мог начать говорить о произошедшем.

Машина стояла у дома Ольки битых двадцать минут, пока Андрей рассказывал всё друзьям. Оба, несмотря на разный свой темперамент и состояние, выслушали всё молча, не перебивая. А затем Андрей уже не участвовал в разговоре, хотя друзья на две головы стали выдумывать, как бы снова постараться «спасти личку Знахаря».

— Короче. Хорош ляса точить, поехали, — широким жестом приказал водителю Серёга.

— Куда? Вы чё удумали? — переполошился Андрей.

— Сиди уже. Вас с Алинкой пока лбами не столкнёшь, так и будете мимо друг друга в километре ходить. Беляк, не помнишь, у неё какой номер дома?

— Помню, что соседний двор. Сейчас поищем.

— Ээээ! Ребят, ну её!

— Блин, Знахарь, сиди на месте, а то привяжу, — рассердился Серёга.

— Илья, ну хоть ты скажи чего!

— Скажу. Что ты дурак, скажу. Всё, трогаем.

Минуты пути у Андрея попросту выпали из памяти. Ему и самому хотелось, наконец, выяснить всё раз и навсегда. Если бы голова работала трезво, то уже можно было бы догадаться, к чему приведёт сегодняшний лихой вечер. Но он был уже немало хмелён и измучан, а потому попросту всё принял как данность и молча сидел на своём месте.

Ребята попросили его вызвать Алину. С номерами телефонов вышел конфуз, потому что все они оказались в чёрном списке. Она не осталась в долгах перед поступком Андрея. Тогда он набрался решимости и пошёл напрямую к её подъезду.

На морозе пальцы плохо слушались, набирая код на домофоне.

Он ожидал, что по звонку ему ответит сама Алина. Но с ним на связь вышла её мама. Пришлось нелепо и обрывисто объяснять, зачем его в таком состоянии принесло на ночь глядя к своей подруге.

Она долго не выходила. Ожидание у подъезда превращалось в бесконечность. Нелепо в голове промелькнула мысль попросту сбежать, но Андрей задавил её, стоя на месте, как вкопанный.

Когда дверь подъезда открылась, они встретились взглядами. Алина была вялой, потому что уже готовилась ко сну, и одновременно раздражённой до крайности.

Андрей хотел было заговорить с ней, но инициативу перенял Илья. Серёга в этой ситуации проявил тактичность перед самой Алиной и отвёл хмельного друга, который двух слов связать не мог. Он не был, конечно, настолько пьян, но сказалось душевное расстройство.

Серёга отвел друга к соседнему подъезду и уже там усадил на ближайшую скамейку. Сам он отправился на помощь к Илье. Андрей не слышал о чём ребята говорили. Он пытался сначала слушать, потом понял, что это бесполезно. Он понял, что всё рухнуло. Нервы сдали в конец, глазам стало мокро. Обида, бессилие и горечь выворачивали его наружу.

Такое сильное помешательство было с ним впервые.

Ребята долго общались с Алиной, та уже успела замёрзнуть на холодном ветру.

— Ладно, мы всё поняли, — горько вздохнул Илья, обращаясь к ней.

— Лин, извини, что тебя побеспокоили. Надо было разобраться. Мы же друзья.

— Ребят, я всё, конечно, понимаю. Но… Не приходите больше.

Они молча кивнули.

— Что? — это было первое, что сказал Андрей, когда ребята поровнялись с ним у скамейки.

— Что сказала?

— Ясно всё, короче, — раздражённо фыркнул Серёга, — Вот слушай, Андрюха. Ты ей нахер не нужен. Беляк, поехали домой.

16 декабря 2084 года.

10:35:19 GMT+4

Суббота была ужасной. Если бы всё произошло в будни, то Андрей мог бы переключиться на будние дела и как-нибудь забыться. По большому счету, ему теперь было в принципе всё равно на суету универа, на друзей. Мир стал ему безразличен. Но если бы всё произошло в будни…

Он закрылся в своей комнате и никого не хотел видеть. Не желал ничего вспоминать из случившегося накануне. Он курсировал по дому между кухней и своей комнатой, а в комнате не находил ничего лучше, чем чередовать засиживание перед «Алькором» и кроватью. Он пытался отвлечься — начал разыскивать аудиокниги из прочитанного ранее, потом закрылся в недоделанные заказы. Ничего не получалось. Всё казалось отвратительным. И лишь одно напоминание про этот холодный взгляд… Всё больше в нём зрели мысли о том, что неплохо бы было в очередной раз напиться и забыться. Но эдакие слабости Андрей в себе подавил и запихал поглубже глупые и трашные мысли.

Всё утро он провёл в пустоте и забытьи. Эта же пустота погнала его, наконец, вон из дома — на прогулку. Родителям он наплел, что идёт куда-нибудь с друзьями, даже придумал варианты. Пошататься по бульварам центрального Саратова или навестить давнюю забытую забаву — ближайшее киберкафе.

Он действительно хотел пройтись по городу. Вот только его никто на улице не ждал.

Андрей долго бродил по морозному Саратову, пытаясь подавить ещё бушевавшую в голове войну. Упрекать друзей в том, что они сделали, смысла не было. Всё неразрывно катилось именно к расставанию, в течение всей недели. Притом идея, что друзья не виноваты, давала облегчение и успокоение. Но вот Алина…

«Прекрати» — душил он собственные мысли. Действительно, уже было поздно о чём-то заморачиваться, анализировать, обдумывать. Она ушла. Теперь вместо аромата её духов в голове осталась только пустота.

Андрей никогда не чувствовал пустоты. По крайней мере такой. Подобные расставания случались, это было, к примеру, ушедшим летом. Но они давались намного легче, чем вчерашнее…

«Ты издеваешься? Хватит»

Он прибавил шагу. Ноги сами принесли Андрея в ближайший парк, спустя час пешей прогулки. На реальность из пустоты переключаться было сложно, потому что бездна ужасающе затягивала.

Когда же Андрей оказался в парке, стало чем-то легче. На место пустоты вливались старые воспоминания о том, как месяц назад он воодушевленно носился по городу и пачками делал снимки самых любимых и красочных своих местечек. Ему запомнилось, как Оксана радовалась такой красоте. Неестественно искренняя реакция. Так может радоваться красивому, пожалуй, только ребёнок. Невольно на каменном лице Андрея промелькнула улыбка, только тот вспомнил... Забавно было то, что тогда он ещё не видел её «вживую» и сейчас вспоминал слова в сообщении. Но даже сообщения...

«УУууух тыыыы!!! Красотища то какая!! Андрюшка! Спасибки)))) Я прямо... Божечки как у вас красиво!» — и всё это было посвящено всего-то первому полноценному снегопаду во дворе его дома.

И тут что-то перемкнуло в голове. Это было странно, но в отличае от Алины, которая оказалась по большому счету фальшивкой, у Оксаны всё было истинным. Она не задумываясь, писала эмоции. Она жила тем, как говорила. Этот образ чистой, юной и неотразимо красивой девочки моментально развернулся в голове и заполонил всё разом. А её заразная детская улыбка. Действительно, так может только ребёнок улыбаться. Такой, который всю жизнь рос без снега, где-нибудь на югах, а потом с радостью и удовольствием оказался в Якутии или Норильске и мерил огромные сугробы своим ростом.

Она тоже давно не писала. Половину недели. Может быть, она была занята или что-то тоже произошло…

Андрей даже не понял, пока прогуливался, как так незаметно получилось, что он думал теперь только о своей далёкой Оксане.

«Своей… Прозвучало странно…»

Но как только эти мысли закрались в голову, вдруг у него возникло нестерпимое желание…

Он мгновенно достал свой «Эдельвейс» и разыскал мессенджер виртуса. Палец сам собой зажал иконку быстрой записи звукового сообщения:

— Привет… — Он по-мальчишески заулыбался, наговаривая под запись всякую отсебятину.

— …Как будет время, набери мне видео. Соскучился за неделю. Надеюсь, у тебя всё хорошо?

16 декабря 2084 года.

18:56:19 GMT+4

Она не отвечала половину дня. Сначала это не беспокоило Андрея, потому что дурное настроение и отвратительные воспоминания о бывшей — накатывали на него волнами, отнимая силы и мысли. Но потом он затревожился, не случилось ли чего серьёзного. Сами собой появлялись разные идеи. От самых безобидных до самых дурных. К вечеру его обуял едва осязаемый страх. Что если он в конец надоел не только друзьям своими страданиями, но даже самой Оксане?

Он снова закрылся в комнате. Теперь уже его потянуло перечитать их переписку в «глаголе».

Слова, слова, слова… Милые и простодушные знаки внимания. Их общение было с самого начала такое, какое бывает между братом и сестрой. Открытое и искреннее. Никаких рамок или условностей. Река. Живой поток. В ней, как в зеркале отразились последние месяцы его жизни.

Невероятно, как такое может быть. Они никогда не виделись, но Оксана значила для него не меньше, чем двое приятелей, с которыми он знаком аж с великого пожара на Волге.

Она недавно рассказывала, что ей очень интересна была эта тема катастрофы. Забавно. Экология, оказывается, может быть интересна школьнице…

Он захотел перечитать именно эту часть переписки, как в следующий момент всё её полотно пролетело вверх по экрану.

«Глагол» издал характерный «пилик»:

16.12.2084 // 19:13:21 // Оксана Анисим… >>> Андрей Знахар…

-свернуть-

Андрюшка… Прости меня...

-ответить на сообщение- 

-удалить сообщение-

— В смысле? Что? За что?

Он переполошился мгновенно. Все его брожения вдруг перестали хоть что-то значить. Но что означает это её сообщение?

«Что такое?»

16.12.2084 // 19:25:43 // Оксана Анисим… >>> Андрей Знахар…

-свернуть-

Конкурс… Я неумеха кривая… Я тебя подвела. Мы не прошли отборочный. Вчера…

-ответить на сообщение- 

-удалить сообщение-

Он перечитывал это сообщение, постепенно разыскивая в голове остатки памяти про подробности, которые посмел забыть.

Это могло бы показаться странным, но её ответ заставил его не просто улыбаться, а светиться.

Всё потому, что вчера он уже потерял одну свою… Знахарку. И сейчас он побоялся, что может потерять и вторую.

— Заходи в нашу конфу, устроим разбор полётов.

Он сиял так, как будто заново… Влюбился?

Это было невозможно, но это было так.

16 декабря 2084 года.

19:54:17 GMT+4

Оксана записала видеописьмо. Смотрела на него с экрана виновато. Ей было сложно говорить. Если в прошлый раз она была лучезарной и увлечённой, то сейчас что-то случилось. Даже лицо её выглядело иначе, чем Андрей привык себе представлять. Щёки казались припухшими, а на бледной коже выступили тёмные морщинки под глазами. Судя по мешочкам под веками, она тоже очень плохо спала, да и в целом выглядела так же помято, как и он сам. Неудача, видимо очень сильно выбила её из себя. От такого её мрачного вида у Андрея прямо содрогнулось что-то внутри.

— «…Ну вот» — заканчивала оно свое признание на камеру, — «Мы вроде всё сделали, как нужно. И даже динамический сюжет смонтировали… А после пересылки с архивом что-то случилось. Пока его переделывали, время ушло. Но нас всё равно посмотрели.»

У неё получилось разговориться и теперь Оксана вернулась в свои эмоции. Она будто не только словами говорила, но и всем телом. Странная, но поразительная и притягательная страсть ко всему, что её беспокоило, буквально управляла её жестами. Андрей наблюдал за этим, завороженно… Он даже позабыл, что должен был бы рассердиться ради приличия, что все его старания с фотоматериалом превратились в ничто. Может от того, что он просто видел, как тяжело Оксане.

Ему даже безумно захотелось её обнять, но всё что он мог…

«Слова-слова-слова…»

Она же продолжала:

— «Судья с отборочного вечером запостил результаты. Нам прям чуть чуть до порога не хватило, и всё из-за кучи ошибок в программном коде. Короче, сделали всё шлёп-на-шлёп.»

Она забавно «нашлёпнула» ладошками, заставив Андрея рассмеяться…

— «Мы старались, честно… Самое плохое, Таня расстроилась и обиделась… И вообще, мы даже поругались. Я её терминал ведь к себе затащила домой, когда со сценами возилась… А Таня… Короче, я виновата, что она не успела всё проверить. Вот, как-то так.»

— Блин, ты так обо всём увлечённо рассказываешь, что я заслушался…

Он записывал ответ, чувствуя за собой, что голос как-то странно дрожит. Притом, он не сразу даже осознал, что дрожит весь.

Как же ему хотелось сейчас прошибить эту проклятую ледяную стену стеклянного монитора, которая их разделяла...