Под покровительством (джен)

— Поговорим?

— А у меня есть выбор? — потомок благородной фамилии, съехав копчиком на самый край большого кожаного кресла, безобразно ухмылялся в лицо родителю. — Давай поговорим.

— Выбор всегда есть, — холодно заметил Орион, принимая у Кричера чашку крепкого зеленого чая, в который тот по просьбе хозяйки тайно добавил три капли успокаивающего зелья. — Только диапазон возможностей может существенно меняться, причем во многом в зависимости от ранее сделанного выбора.

— Пф… Конечно, если я сейчас откажусь с тобой говорить, то завтра мне выбирать уже будет практически не из чего, — драматично взмахнув изящной, почти по-женски тонкой кистью, издевательски изрек Сириус и, по-видимому, очень довольный собой, принялся разглядывать собственные ноги, обтянутые плотной темно-синей тканью бесстыдно узких маггловских штанов. Не иначе как для пущей зрелищности он поерзал пятой точкой по креслу, и блик от львиной головы, украшающей массивную пряжку ремня, больно резанул по глазам эльфа.

Красивый он, хозяин Сириус, даже в скоморошьем наряде. Кудри черные на плечах, глаза ярко-серые. Какой мог бы быть продолжатель рода, любая девушка б, наверное, за него пошла, хоть из самых знатных фамилий мира. Если б еще не компрометировал семью, не позорил глупыми выходками. Хозяин Регулус тоже красивый, а еще рассудительный и ответственный — главная надежда семьи. Но все-таки жаль и этого шалопая. И не только Кричеру. Эльф невольно вспомнил совершенно гадкую сцену, предварившую уход молодого хозяина из дома.

«Ваши традиции давно покрылись плесенью! Неужели не видите? А ваш снобизм пропитан фашизмом! — запальчиво выкрикивает хозяин Сириус, и Кричеру почему-то врезается в память его оскал. Ряд ровных белых зубов с отчетливо выделяющимися клыками. — Да мне тошно находиться с вами под одной крышей!

— Так никто не держит».

Эльф сокрушенно качнул большой понурой головой: «Да разве ж так можно с родителями?» Хозяюшка Вальбурга только напоказ такая суровая и несгибаемая, а украдкой в тот день плакала, хоть и кивала словам супруга твердо: «Он сам должен понять, что не прав. Сам». Хозяин Орион потом ушел в кабинет заниматься делами, но сколько ни являлся к нему Кричер — то чаю подать, то рассказать о самочувствии хозяйки, то уже по ее распоряжению к ужину позвать, — а на столе все лежала домовая книга, раскрытая на одной и той же странице…

Глава рода редко ошибается, но в тот раз, похоже, ошибся: ничего молодой хозяин сам не понял.

«Может, хоть теперь получится его образумить. Хоть бы получилось».

Ну, по крайней мере, требованию сесть, как положено джентльмену, он внял. Хоть и нехотя подтянулся на локтях, выпрямился. Невесть во что обутые ноги подобрал.

— Я бы хотел знать, что на самом деле произошло в том маггловском сквере, — глава семьи, отпив, отставил чашку в сторону и сложил руки домиком.

— Только не говори, что ты не видел материалов дела? — Сириус скользнул скучающим взглядом по лицу отца и вернулся к созерцанию то ли потолка, то ли верхних полок высокого книжного шкафа.

— Видел, — повел бровью Блэк-старший и чуть плотнее сжал губы. — Но что там правда, а что ложь?

— Как это типично для тебя, папа! — сочась ехидством, сын покачал буйными кудрями. — Следователь, совершенно чужой человек, мне поверил. Но ты, — тонкие пальцы выписали замысловатый финт, — нет.

Чуть прищурившись, отец задержал на нем взгляд.

— Прости, если обидел, — еще сильнее сжимая после каждого слова губы, ответил Орион и встал из-за стола. — Если ты действительно рассказал следователю всю правду, ничего не исказил и не скрыл, то беспокоиться не о чем, — он повернулся к сыну боком и посмотрел в окно, как делал всегда, когда размышлял о чем-то важном и сложном. — Но если нет… Просто имей в виду, что ваш неприятель, Северус Снейп, подписал согласие на допрос под веритасерумом или легилименцию в случае, — ухмылка застыла на лице младшего Блэка, превращая его в маску, но старший этого, казалось, не заметил, — если суд сочтет это необходимым для проверки его показаний, которые, надо сказать, серьезно расходятся с вашими.

— Но суд же может и не воспользоваться? — густые черные брови напряженно сошлись к переносице, холеные пальцы сдавили подлокотники. — К несовершеннолетним же нельзя применять такие методы дознания, насколько я помню, — Сириус выдохнул и расслабился.

— Не совсем так. Противозаконно подвергать несовершеннолетних таким формам дознания насильственно. С их согласия, в особых случаях, можно. К тому же до совершеннолетия ему осталось меньше года, так?

— Да хрен его знает… — буркнул Сириус, отворачиваясь. — Наверное. Но все равно, какая в том необходимость?!

— Как сказать, — заинтересованно рассматривая что-то во дворе, Орион пожал плечами. — Когда показания противоречивы, на мой взгляд, было бы вполне логичным. А тебя это волнует?

— Да не особо, — Сириус дернулся. — Просто не хотелось бы, чтобы кто-то увидел… как мы поспорили. Просто мало ли, вдруг я сказал что-то лишнее в запале. Ты же знаешь, я могу, — молодой Блэк хохотнул. Подавшись вперед, он следил за тем, как старший возвращается к столу. Куснул нижнюю губу: — Ты ведь можешь? Ну, намекнуть суду, что не стоит… устраивать лишнюю волокиту.

— Могу, — Орион откинулся в кресле и скрестил руки на груди, — в обмен на правду.

— Ха! — смеялся Сириус всегда громко и с резким выдохом. — Значит, все-таки не веришь. Ладно, забудь. Обойдусь без отцовской защиты, не привыкать. Мне поможет мистер Поттер, раз тебе нет дела.

— Если я ему это позволю, — от подавшегося вперед Блэка-старшего повеяло холодом настолько явственно, что у стоящего под чарами невидимости и ожидающего дальнейших распоряжений Кричера мгновенно озябли оголенные плечи. Оттягивая себе уши в бездумной попытке хоть немного ими прикрыться, он с замирающем сердцем смотрел, как хозяин медленно поднимается, отражаясь в темной полированной глади стола. А запальчивые разглагольствования бестолкового Сириуса в замерзшем воздухе звенели все злее:

— А вот это тебе не по силам, папа! Поттеры не твои васс...

— В глаза смотреть! — от короткого требования, высказанного лишь немного повышенным тоном, стылое напряжение треснуло и осыпалось невидимыми осколками. Сириус вздрогнул и отдал взгляд, а отвести его смог, только когда глава семьи сам разорвал контакт.

— Что ж, теперь понятно. В том, что незарегистрированные палочки принесли и использовали вы с Поттером, я даже не сомневался. А вот анимагией удивил.

— Доволен? Все увидел? Ты вообще отдаешь себе отчет, что это было насилие над личностью?

— Ты зарегистрировался? Конечно, нет.

— Ты не имел права!

— Ошибаешься. Ты еще несовершеннолетний, а я твой отец. Так что я имею право знать о тебе все.

— О да! Я же забыл, что наше общество благодаря таким, как ты, застряло в позапрошлом веке и здесь еще даже не слышали о защите личного достоинства! И что? Что изменилось от того, что ты что-то узнал? — Сириус раскинул руки. — Поможешь мне избежать неприятностей?

— Непременно, ты же мой сын. И первое, что я сделаю, это скреплю магический обет, которым ты возьмешь на себя ряд обязательств. Ты вернешься в родительский дом. Уже нагулялся, хватит. — Отпрыск от возмущения только раскрыл рот и развел руками. — Изучишь, наконец, историю рода Блэк и магической Британии, а также основы нашей правовой системы. И перестанешь провоцировать конфликты как со Снейпом, так и с кем-либо еще.

— Ну, знаешь! Я на такое рабство никогда не соглашусь, — Сириус решительно поднялся. — Я ухожу. А разобраться с судом мне поможет отец Джеймса. И ты, — он наставил на отца указательный палец, — не в силах ему это запретить! И меня удержать не сможешь. Хоть кандалы надевай — я сбегу.

— И не собираюсь. Не принимаешь условия — иди куда хочешь. А я напишу ходатайство о применении к Снейпу легилименции. Поверь, его согласия и моего требования будет более чем достаточно. Можешь возвращаться к Поттерам, только учти, что своим неповиновением ты подставишь и дружка. Хотя ему, конечно, достанется поменьше твоего — только за палочку. С тебя же взыщут и за незаконную анимагию. И это тебе, а не Джеймсу и не Снейпу, кстати, будет грозить отчисление из Хогвартса.

— Это, — Сириус задохнулся. — Это подло! — он стремительно двинулся на отца и остановился, только дойдя до края разделявшего их стола. — Значит, станешь топить меня? Вот такого, признаюсь, я не ожидал! И даже на фамильную честь плевать! Браво, мистер Блэк! Мои аплодисменты!

— Думай, что хочешь, — устало парировал Орион, глядя на паясничающего и скалящегося в злой ухмылке отпрыска, — но я тебя не топлю, а спасаю, пока еще не поздно.

— Что?! — фальцетом выкрикнул Сириус и согнулся пополам от смеха. Орион ему истерить не мешал. — Потрясающая логика! — воскликнул младший Блэк, распрямившись. — И как ты себе это представляешь, интересно знать?

— Так, — старший обратился дымом, очертаниями напоминающим хищную птицу, а через мгновение уже стоял рядом с сыном и говорил тихо ему в лицо: — Я избавляю тебя от опасной иллюзии вседозволенности и безнаказанности. Мое влияние велико, но не безгранично. Лучше ты сейчас понесешь наказание за мелкий проступок, чем в будущем вляпаешься во что-нибудь такое, из чего никто не сможет вытащить — ни я, ни, тем более, мистер Поттер.

* * *

— Се-ев! — звенящий голос пробился в ватную набивку сна, и дремотное сознание различило суховатый стук чего-то мелкого об оконную раму. С резким дребезжанием что-то прокатилось по жестяному откосу. И снова — нетерпеливое и нервное: — Сев!

«Лили?!»

Северус ошалело разлепил глаза и тут же снова их крепко зажмурил. Щель между линялыми шторками сияла ярким солнечным светом.

То, что нога попала в дыру на покрывале, Северус заметил поздно, а осознал, только вставая с пола и потирая ушибленное колено. Чертыхаясь сквозь стиснутые зубы и распрямляясь в хромоногом броске, он все же достиг окна и выглянул наружу:

— Лили! — сердце пропустило удар. На улице, задрав огненно-рыжую под ярким солнцем голову, в самом деле стояла она. Но мимолетная радость угасла, не успев толком вспыхнуть. Плотно сжатые губы и сведенные брови подруги не сулили ничего приятного. — Я сейчас, — смутно отметив, что без палочки давно заклинившее окно не открыть, обреченно крикнул Северус через стекло и махнул рукой. Движение вышло невнятным и беззащитным. Он нахмурился и, сунув руки в карманы, пошел к двери.

«Пришла высказать за вчерашнее? Чтоб больше близко не подходил?.. И гребаный маггл сейчас наверняка придолбается… Или не приперся еще? И какого драккла… — рваные мысли, сбивая друг друга, промелькнули под шлепанье босых ступней по лестнице, а под скрип половиц в гостиной вытолкнули угрюмое: — Ну, что ж...»

Он что, отказывается от борьбы за дружбу Лили? Блеклое, как принты на линялых футболках из секондхэндов, чувство не тянуло толком ни на удивление, ни на решимость. И тоскливая ноющая боль никуда не делась, только будто бы, прижав уши, отползла в угол.

«Просто, если уже ничего не исправить… Да и нужен ей такой нищеброд и уголовник».

Пройдя сквозь полумрак прихожей, рассеченный полными пыли лучами света, Северус надавил на прохладную металлическую ручку и вдохнул неожиданно свежего воздуха с улицы. Наверное, от избытка кислорода в глазах слегка потемнело, и силуэт подруги на пару мгновений расплылся яркими пятнами. Потому он не успел разглядеть ее перемещение, только, почти сбитый с ног, спиной ощутил вздувшуюся пузырями поверхность дверной фанеры.

— Сев! — Лили обвила руками его шею и даже на один охренительно прекрасный миг прильнула всем телом, окатив волной пахнущих лесом волос. — Слава богу, ты дома!

Она отстранилась, и часть радужных пузырьков, наполнивших грудь и мысли Северуса, лопнула, прыснув смутным разочарованием. Непроизвольно он попытался удержать подругу рукой, непонятно как оказавшейся на ее потрясающе тонкой и гибкой талии. Но вовремя спохватился, убрал своевольную конечность в карман и постарался въехать в то, о чем Лили его только, что спросила. Вроде бы это было:

— Значит, тебя отпустили?

— Ну… типа… да. Почти. Наверное, — выдал Северус и офигел от собственного красноречия. А еще на нем мятая, пропахшая вчерашним потом рубашка. И голова немыта. И лицо... Черт!

— Что значит почти наверное? — Лили посмотрела с неподдельной тревогой и заботой.

Губы Северуса тронула невольная улыбка, которой никак нельзя было позволить стать широкой и выставляющей напоказ неровные зубы. Это он понял еще года три назад, когда по совету, вычитанному на каникулах в каком-то маггловском журнале, попытался поупражняться в эффектной мимике перед зеркалом. Эффект его лыба, конечно, производила, но при Лили лучше не надо.

— Ну, это в двух словах не расскажешь, — ему удалось собрать физиономию в кучу и сохранить серьезность, — давай я сейчас по-быстрому переоденусь и мы пойдем… погуляем... — он рассеянно сунул пятерню в свои волосы. Жуткий ужас. Может быть, Лили согласится подождать, пока он и голову вымоет?.. — Зайдешь?

Папаша мог явиться в любой момент, но не заставлять же ее стоять под дверью.

— Нет, Сев, я не могу гулять, — досадливо сморщилась она, тем не менее проходя в дом. — У меня мало времени. Расскажи, чем все закончилось, и я пойду.

— Ну… ладно, — ругая себя за бесконечные «ну», он прошел за гостьей в гостиную и жестом пригласил на кухню, неловко пододвинул ей табурет. — Чаю попьем?

— Не надо чая, Сев. Рассказывай уже.

— Что рассказывать? — заняв табурет с другого конца стола, он поковырял ногтем вывернутый край прорези на старой клеенке. — Загребли нас всех в Аврорат за нарушение Ста… Постой, а ты, получается, про это знаешь? Откуда? — Догадка насчет Поттера саданула под дых.

Лили нахмурилась:

— Да, мама Поттера со мной связывалась по камину прямо посреди ночи…

— И чего она хотела? — криво усмехнулся Северус, настороженно следя за кусающей губы подругой. Казалось, что та решает, как лучше ответить.

— Что хотела? — Лили тряхнула густыми волосами. — Чтобы я поддержала ее сына в суде, дала показания, что он ни в чем не виноват и ты первый начал… Но ты же понимаешь, что я этого не сделаю? Во-первых, я не видела драку и с чего она началась, поэтому не могу на этот счет давать никаких показаний — так я ей и ответила. А во-вторых, ты ушел раньше и не мог знать, когда и как будут уходить они, чтобы подкараулить, значит... Короче, это не доказательство, но я уверена, что это они на тебя напали, а не наоборот.

Любуясь распахнутыми ярко-зелеными глазами, Северус благодарно кивнул.

— Я так и думала! Но так что было в Аврорате?

— Да ничего! — вырвалось с горьким сарказмом. — Следак попался сволочь, сказал, что это я напал на хороших мальчиков с тремя палочками и за это меня нужно исключить из Хогвартса, отнять палочку и запретить колдовать. Но… — осекся он, заметив выражение неподдельного ужаса на лице подруги, — но мне предоставили адвоката. И, знаешь, как это ни удивительно, он вроде бы действительно собирается меня защищать. Поэтому...

— Хоть бы так и было! — ее брови сочувственно изогнулись. — Сев, я так за тебя волнуюсь…

— Правда? Вчера, когда ты на меня разозлилась и выгнала, мне так не показалось… — наверное, какой-то драккл дернул его за язык.

Лили чуть-чуть помолчала, вздохнула и одарила неопределенным взглядом:

— Балбес ты, Сев. Конечно, я на тебя разозлилась. Знаешь, за что? За то, что повелся на их дурацкую провокацию. А я знаю Туни. Она сделала все, чтобы родители увидели ее в слезах. Я знала, что раз она ушла, значит через несколько минут к нам выйдет папа, а он… Прости, но он и так тебя не любит. Я еле уговорила, чтобы мне разрешили тебя пригласить, но после жалоб Туни… В общем, ничего хорошего он бы тебе не сказал. Поэтому лучше всего было, чтобы ты побыстрее ушел. Ну и… Ты обиделся?

— Я не могу на тебя обижаться, Лили, — честно ответил он. — Не получается.

Она сверкнула смущенной улыбкой.

— Это хорошо, что не обижаешься. Я ведь… Ты мне… В общем, я правда за тебя переживаю. И если я смогу тебе чем-то помочь, ты только скажи. И знаешь что? Мне, конечно, запретили с тобой общаться, но я не собираюсь их слушаться. Сейчас мне нужно уже бежать, потому что мой поход в магазин и так уже слишком затянулся, — Лили хихикнула. — Но давай встретимся с тобой после ланча? Я придумаю какой-нибудь предлог. Только нужно выбрать место, где Туни нас не выследит.

Конечно же, он полностью «за». Он даже забыл, что ему противопоказано широко улыбаться. Проводив до дверей свой солнечный, теплый вихрь, он готов был стечь по стенке счастливой лужицей, но предстояло много дел. Во-первых, вернуть себе хотя бы сносный вид. Во-вторых… когда речь шла о предстоящем суде, в голове мелькала какая-то нужная мысль. А! Да! Полистать на всякий случай учебники по окклюменции. Вдруг там найдется что-нибудь полезное, с чем он еще не разобрался.