Под покровительством (джен)

Бессилие. Вот наиболее точное определение, которое Северус мог подобрать для описания своего состояния в тот момент, когда он, вытирая воротом футболки кровь из носа, понуро плелся по вьющейся блеклой змейкой тропе. Сил не хватало не только на бодрую походку, но даже на эмоции. Нет, это не была та апатия, которая накрыла его после похорон мамы. Сейчас все не стало безразличным. Он по-прежнему понимал, что хочет быть с Лили. Сожалел о том, что не сдержался. Ненавидел Мародеров и тупую Петунию. Но как-то бесцветно и вяло. Реальность отдалилась, будто бы выдавленная разлитой головной болью.

Углубившись в сквер настолько, чтобы из-за деревьев не сквозил свет электрических ламп в доме Эвансов, Северус свернул с тропы и остановился у высокого дуба. Оперся спиной о покрытый глубокими, длинными трещинами ствол и медленно сполз на землю. Он оторвал от футболки лоскут, смочил его наколдованной водой — благо мамину палочку носил с собой — и, приложив мокрую тряпку ко лбу и переносице, закрыл глаза. Наверное, на Агуаменти ушли последние силы, потому что замерли даже мысли.

Звуком, вернувшим к реальности, стал почти неразличимый шорох и осторожное дыхание. Нечеловеческое дыхание.

Одновременно выхватывая палочку, Северус вскочил на ноги. Шагах в десяти от него, отделившись от густой тени кустарников, распрямился косматый силуэт и обернулся всего лишь школьным недругом.

— Он здесь, Сохатый!

— Научился брать след, Блэк? — Снейп растянул губы в ухмылке, скорее напоминавшей оскал, и украдкой перевел дух. От этих он знал, чего ждать.

— Да тебя любой выследит, Нюниус, — выступил из темноты Поттер, — за тобой же шлейф соплей.

— Так ты их собирал, что ли? — со злым весельем огрызнулся Северус. — Поэтому отстал?

— Не нарывайся, Снейп! — без обычного для себя издевательского тона, с плохо сдержанным раздражением потребовал Джеймс.

— Это кто здесь еще нарывается? — Северус медленно отступал назад, с каждым шагом аккуратно ощупывая почву. Зацепиться за торчащий корень или поскользнуться на камне было крайне нежелательно. — Не я вас выслеживал, а вы меня. С чего, кстати, вы здесь, а? Не иначе Лили вас вытолкала взашей?! — Догадка пронзила его только что и привела в восторг. Остатки головной боли как рукой смахнуло.

Джеймс с остервенением сунул зажатую до этого в руке палочку за пояс и, сжимая кулаки, подошел вплотную.

— Взашей она вытолкала тебя, — прошипел он, едва не касаясь его лба своим.

— А ты так за меня расстроился, что побежал следом, — в тон ему, но с торжествующей улыбкой, ответил Северус.

Поттер шумно втянул носом воздух и отступил на полшага. В свете неполной, но яркой луны отчетливо обозначились его сжатые в нитку губы и играющие на щеках желваки. Баловень Фортуны Поттер отчаянно нервничал.

— Отступись от нее, Снейп, — процедил он сквозь зубы, медленно покачивая лохматой головой, — лучше по-хорошему, уйди…

— Знаешь, что я могу на этот счет сказать тебе, Поттер? — С чувством небывалого куража Северус вальяжно опустил руки, обвел мечтательным взглядом верхушки деревьев и расслабленно шагнул неприятелю навстречу. Их лица вновь оказались совсем близко. За круглыми стекляшками сверкали глаза, растерявшего былую самоуверенность соперника. — Да пошел ты! — Северус выразительно посмотрел вниз, туда, где на уровне груди торчал его поднятый кверху средний палец.

От кулака Поттера он почти успел увернуться. Скользящий удар в челюсть был неприятным, но терпимым. А вот Олень в следующее мгновение согнулся пополам, беспомощно раскрывая рот в попытке вернуть выбитый из груди дух. Холеный мальчик из хорошей семьи решил без магии разобраться с парнем с рабочей окраины. Ну-ну.

Блэк кинулся на выручку

— Да, давай подключайся, верный пес! — Убирая палочку за пояс, Северус отскочил в сторону, чтобы постепенно возвращающий себе способность дышать Поттер оказался между ним и Блэком. — А то как же маленькому Джимми в одиночку справиться со злым нехорошим дядей.

— Оставь, Бродяга, я сам, — просипел Олень, как шлагбаумом преграждая Блэку путь вытянутой рукой.

Они снова сошлись врукопашную. Северус бил, уворачивался, пропускал. Возможно, впервые за долгое время он испытывал что-то сродни благодарности к папаше, который когда-то учил его драться, и улице, предоставившей много возможностей те навыки закреплять, пусть и против его желания. Бывало, те уличные тренировки заканчивались для него глотанием дорожной пыли, когда он, скорчившись, мог только закрываться локтями и коленями и, утопая в звуках собственных стонов, глухого топота и сосредоточенного пыхтения, через прижатые к лицу пальцы наблюдать за мельканием разнокалиберных потрепанных кроссовок. Зато уж держать удар он умел. Ну, а в Хогвартсе Мародеры расслабиться не давали. Так что, спасибо, Поттер, прими в знак благодарности еще и это!.. И костяшки пальцев отчетливо ощутили ряд сжатых зубов.

Олень все чаще мазал и пропускал, а на его лице отчетливо проступало выражение отчаянной злости. Маггловские мальчишки с такими гримасами обычно хватают с земли булыжник или горлышко разбитой бутылки. Поттер выхватил волшебную палочку.

— Получи! Тварь скользкая… — Запустил Ступефаем и сплюнул с разбитых губ кровь. Сбитое, тяжелое дыхание мешало выцеливать верткую мишень.

Если б не Блэк, Снейп мог попытаться и дальше обойтись без палочки, но тот счел применение магии поводом к активным действиям. Уворачиваться от перекрестных атак стало невозможно, и Северус, отмахнувшись от долбившего в виски: «Нельзя. Лучше сбеги или на худой конец — аппарируй», сотворил Протего. И еще одно. «Ой, да один хрен!..»

— Экспеллиармус! Ступефай!

Вспышки заклятий рассветили встревоженный маггловский сквер. Короткие серии шуршащих шагов, треск ломающихся сучьев, хриплые выкрики инкантаций, вперемежку с ругательствами разметали ночную тишину. Краем рассудка Северус понимал, что такое безобразие не продлится долго, и, конечно, оказался прав.

Характерные хлопки аппарации сразу со всех сторон и ослепительный свет Люмосов в лицо. Суровый возглас:

— Всем оставаться на местах! Палочки на землю, руки за голову.

Их обступили фигуры в красных мантиях.

— За грубое нарушение Статута секретности все задержаны до выяснения обстоятельств.

Чья-то тяжелая рука грубо легла на плечо.

— Где палочка? — раздалось сбоку. Человек в алой мантии тыкал Люмосом чуть ли не в глаза Блэка. Тот морщился и отворачивался:

— Я не ношу с собой палочку.

«Хм… Значит, тоже куда-то в кусты сбросил. А толку-то?..» Яркий свет заставил зажмуриться.

— А твоя где? — И тычок в плечо для убедительности.

— Дома, — огрызнулся Северус.

* * *

Грязно-серые стены камеры предварительного задержания, куда запихнули проштрафившихся подростков, покрывали выцарапанные нецензурные надписи, а также угольно-черные и подозрительно бурые пятна. Из освещенного тускло-желтым светом коридора несло табачным дымом.

Расползшиеся по разным углам Снейп и Мародеры изредка кидали друг на друга непримиримо злобные взгляды, но больше занимались разглядыванием собственных рук и обуви.

Ссадины на кулаках и скуле начинали ощутимо подпекать. Однако фингал под глазом и распухшие губы Поттера служили неплохим обезболивающим.

Северус скептически дернул уголком рта.

Только вот их-то предки отмажут, а ему… Ему спуску не будет.

К светящимся темно-фиолетовыми чарами решеткам подошли двое.

— Вот, принимайте, — сказал командовавший группой, производившей задержание, аврор человеку в штатской клетчатой мантии, — злостных нарушителей порядка. — Черная папка с торчащими из нее тремя волшебными палочками перекочевала из рук в руки. — Личности установлены.

— А палочки, выходит, бесхозные, — хмыкнул штатский, раскрыв папку и пробежавшись взглядом по вложенному листу. — Ничего, разберемся. Давай их через пять минут ко мне по одному, — через плечо бросил он стоявшему за спиной молодому аврору, — в алфавитном порядке.

Скрывая лицо за завесой спутанных слипшихся волос, Северус проводил удаляющихся правоохранителей настороженным взглядом. Они уже скрылись из виду, когда прозвучали торопливые шаги и женский голос полушепотом возвестил:

— Мистер Уильямсон, там… родители задержанных. Они хотели…

Северус скрипнул зубами, наклонился вперед и, уперевшись локтями в колени, с еще большим сосредоточением принялся разглядывать сцепленные в замок, испачканные подсохшей кровью пальцы.

Тем временем дежурный уже скомандовал Блэку на выход. Поттер напутствовал его дружеским хлопком по плечу. Блэк, криво ухмыляясь, вышел из камеры и проследовал в указанном направлении.

Минуты потянулись вязкой патокой. Поттер, подтянув одно колено к груди, откинулся на стену. Сквозь прореху в дорогой ткани светилась длинная ссадина. Но очкарик выглядел спокойным.

— Ты хоть представляешь, что тебя ждет, Нюниус? — нарушив молчание, белозубо улыбнулся он, поблескивая очками.

— А тебя? — не меняя позы, Северус повернул голову и зло прищурился.

— А что меня? — Джеймс пожал плечами. — Я на хорошем счету в школе. Да и по-любому отец вытащит… Хочешь, он и тебя вытащит? — Он подался вперед. — Только поклянись не приближаться к Лили.

— Мне казалось, что не так давно я уже указал тебе маршрут, Поттер. Ты не понял или забыл? Еще раз показать?

— Как хочешь, — снисходительно протянул Джеймс. — Я ведь тебе как сокурснику, почти по-дружески, — он коротко беззвучно рассмеялся, — предлагал. А Эванс все равно моей будет. Зачем ей такой — мало что сопливый нищеброд, так еще и уголовник?

Вполне вероятно, Снейп и не справился бы с душащей яростью, подмывающей вновь кинуться на соперника с кулаками, но за массивной решеткой снова возник молодой мракоборец:

— Джеймс Поттер, на выход.

Олень задорно подмигнул Снейпу, словно они и впрямь были приятелями, и вальяжно удалился.

Оставшись наедине с собой, Северус с досады приложился затылком об стену и зашипел от вспыхнувшей и отозвавшейся во всех частях черепа боли. Нет, это он зря. Голову нужно беречь. Голова — это лучшее, что у него есть. Поэтому успокаивать эмоции, долбясь ею об стену, — роскошь непозволительная. Но редкий гость — чувство самосохранения — подсказывал, что к жесткой окклюменции сейчас тоже лучше не прибегать. Подчиняясь интуиции, Северус растер виски и, стараясь дышать глубоко и медленно, попытался просто расслабиться, и вроде бы даже начало получаться. Однако сеанс релаксации прервал лязг отодвигаемой двери.

— Северус Снейп, — дежурный качнул головой, — вперед. Прямо по коридору. Без фокусов.

В конце коридора маячило ярко освещенное фойе Департамента правопорядка. Не дойдя до него футов пятнадцати, дежурный, который, как смутно припоминал Северус, учился в Хогвартсе классов на пять старше его, скомандовал:

— Налево. Стоять. — Ничем не примечательная дверь с табличкой «Допросная № 2» распахнулась. — Заходи.

В тесной комнате без окон за обшарпанным столом восседал следователь. Северус не собирался нервничать из-за предстоящего разговора, но вопреки планам неприятно задрожали руки и учащенно забилось сердце.

— Садись. — Мужчина в клетчатой мантии указал на стул возле стола. — Меня зовут Лесли Уильямсон, я занимаюсь расследованием по вашему делу. А ты у нас, значит, — дальше он прочитал с листа, — Северус Снейп. Учащийся школы Хогвартс. Шестнадцать лет. Задержан за нарушение магического правопорядка… Верно?

— Наверное… — непроизвольно скривившись, не сразу ответил Северус и пожал плечами.

— Что значит, наверное? — строго спросил следователь.

— Я не знаю, за что точно меня задержали, — поднял глаза подследственный.

— Хм. Давайте по порядку. Вы признаете, что устроили драку с мистером Поттером и мистером Блэком в маггловской части города Коукворт.

— Я не устраивал…

— Но факт участия в драке признаете? — повышая голос, перебил Уильямсон.

— Да, — Северус отвернулся и попытался собраться с мыслями. А дыра в углу у самого пола здорово походила на мышиный лаз. В министерстве магии мыши? Что за чушь?

По бумаге заскрипело самопишущее перо.

— Причина драки?

— Личная неприязнь, — Северус начинал злиться и чувствовал, как страх отступает.

— И в драке вы применяли магию?

Что в его случае лучше — говорить правду, отпираться или молчать — Северус не знал, а потому отвечать не спешил.

— А вот играть в молчанку я вам, мистер Снейп, категорически не советую. — Следователь с грохотом выдвинул ящик стола и извлек оттуда три волшебные палочки. — Ну! Какая из них ваша?

— Моей здесь нет, — выдерживая взгляд глаза в глаза, постарался как можно спокойнее ответить Северус.

Уильямсон усмехнулся.

— Вот протоколы проверки сих магических артефактов, мистер Снейп. — Он вытянул из черной папки три заполненных бланка. — Эти две, — палочки Поттера и Блэка на мгновение приподнялись в воздух и опустились чуть в стороне, — официально нигде не зарегистрированы. А вот эта, — повисла многозначительная пауза, — принадлежала миссис Эйлин Принц, в замужестве — Снейп. Вы по-прежнему настаиваете, что не видели ее раньше?

— Я не говорил, что не видел. Я сказал, что она не моя. Это палочка моей мамы.

Следователь хлопнул ладонью по столу, от чего Северус к своему неудовольствию вздрогнул.

— Ни к чему играть словами, мистер Снейп! — рявкнул Уильямсон. — Этим вы только усугубляете свое положение. Экспертиза не только установила владелицу палочки. А данный факт не оставляет, как — надеюсь — вы понимаете, сомнений в том, что именно в ваших руках она находилась в момент совершения преступления. Также нам известно, что непосредственно перед вашим задержанием через нее прошли восемь боевых проклятий.

— А я должен был бездействовать, когда проклятия летели в меня?..

— А вот это не факт, мистер Снейп, не факт, — следователь положил подбородок на свои переплетенные пальцы и насмешливо уставился на задержанного. — У нас нет ничего, что подтверждало бы вину пострадавших от ваших действий мистера Поттера и мистера Блэка. Но ваша вина, как и ваша ложь, налицо! И последний прискорбный факт позволяет подозревать, что нелегальным владельцем и этих палочек были вы.

От возмущения Северус вскочил на ноги.

— То есть вы хотите сказать!..

— Сидеть! Или прикую цепями!

— Вы хотите сказать, — опускаясь на место, дрожащим от негодования голосом продолжил Северус, — что я колдовал одновременно тремя палочками, чередуя боевые и защитные чары?

— Во всяком случае не исключаю… — пожал плечами следователь. — Вы только что признались в личной неприязни к пострадавшим. Что могло удержать вас от попыток нанести им физический вред, а заодно скомпрометировать? Выпускникам вашего, — слово было выплюнуто с нескрываемым презрением, — факультета, знаете ли, честность и благородство не свойственны.

Северус прожег его ненавидящим взглядом и замолчал. Смысла отвечать на вопросы он больше не видел. Но все, что говорил Уильямсон, против воли въедалось в память. А потому, вновь оказавшись в камере, он раз за разом прокручивал в мыслях фразы:

«Грубое нарушение запрета на использование колдовства несовершеннолетними вне школы».

«Грубое нарушение Статута секретности».

«Умышленное причинение вреда двум волшебникам из личной неприязни. Создание потенциальной угрозы для жизни магглов».

«Ложные показания».

«Неблагонадежен и социально опасен. Потенциальный последователь Волдеморта».

«Азкабан вам, конечно — пока! — не грозит. Но я буду требовать конфискации вашей палочки. Исключения из Хогвартса. И запрета на применение магии минимум на пять лет. До встречи в суде, мистер Снейп».

Не в силах ни успокоиться, ни придумать хоть сколько-нибудь правдоподобное решение проблемы, он бессильно сжимал кулаки, кусал губы, время от времени издавал звуки, напоминавшие нечто среднее между стоном и рыком, и метался из угла в угол. Благо камера была в его единоличном распоряжении. Поттер и Блэк же теперь — пострадавшие! Он, кстати, увидел их мельком по пути из допросной. Стояли вместе с папочками и мамочками. Престарелые Поттеры еще посмотрели на него так… как будто чуть ли не в серийные убийцы успели записать. Мамаша все кружевным платочком глаза промакивала. Блэки хоть комедию не ломали и сыночка по головке прилюдно не гладили.

Вообще старших Блэков за ту их сдержанность, за отсутствие явной враждебности во взглядах, он, пожалуй, даже зауважал бы. Если бы смог переключить на них свои мысли дольше, чем на пару секунд. Но его в тот момент всецело заботило только собственное дерьмовое будущее.

— Мистер Снейп?

Подняв от колен голову, Северус увидел стоящего в нескольких шагах от него невысокого мужчину средних лет в черной бархатной мантии с серебряным шитьем по вороту.

— Габриэл Прайд, — представился мужчина. — Адвокат. Если вы не возражаете, я готов представлять ваши интересы в суде.

— У меня нет денег, чтобы оплатить ваши услуги, — немного помедлив, ответил Северус, удивляясь тому, как адвокат проник в камеру настолько бесшумно. Или это он сам настолько ушел в свои мрачные размышления?

— Насчет денег не беспокойтесь, молодой человек. В нашей стране каждый имеет право на адвоката. Побеседуем?

— Вы будете помогать мне бесплатно?

— Да.

Прайд вытащил из кармана маленький, размером со спичечный коробок, стол и соответствующий ему стул, взмахом палочки увеличил их до нормальных размеров. Разместившись, наконец, с комфортом и закинув ногу на ногу, адвокат снова обратился к Северусу:

— Итак, чтобы я мог с большей эффективностью выстроить линию защиты, мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— Задавайте, — неуверенно сказал Северус. В других обстоятельствах он отказался бы от немотивированной помощи незнакомца, полагая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Только вот ситуация и так выглядела хуже не куда.

Он ждал подвоха или ловушки, но Прайд дал Адвокатскую клятву о неиспользовании полученной от клиента информации ему во вред. Да и вопросы не выглядели коварными. Почему носил с собой палочку матери и пользовался ею в нарушение запрета на магию несовершеннолетних? Как в действительности началась драка? Кто первый прибег к колдовству?

Северус не усмотрел для себя особого риска в том, чтобы рассказать о смерти мамы и о подработках в аптеке. Признался, что аппарировал в Лондон на Косую аллею и обратно, поскольку без магии пешком добираться нереально, а на «Ночном рыцаре» или маггловском транспорте — дорого. Честно рассказал он и про драку. Утаил только причину стычки. Не хотел впутывать Лили. Сослался на давнюю школьную вражду.

Прайд сосредоточенно слушал, изредка делал пометки в блокноте.

— Что ж, думаю, у нас есть неплохие шансы смешать ненавистнику слизеринцев карты, — наконец заключил он, чуть изогнув в довольной усмешке уголок рта под тонкими темными усами. — Я про Уильямсона… Для начала я намерен добиться того, чтобы вас отпустили домой. Но от вас потребуется принести Малый обет о том, что вы не покинете место жительства и явитесь со своей личной палочкой на заседание суда ровно к назначенному времени, а именно к девяти утра в понедельник. Согласны?

Долго размышлять было не над чем. Либо дожидаться суда в заплеванной камере, пока авроры роются в его вещах в поисках палочки, либо провести оставшееся время дома и явиться на заклание самому.

* * *

Шагнув с верхней ступени, Северус промахнулся мимо следующей, неловко ступил на подножку и чуть не вывалился из автобуса прямиком в придорожную канаву.

Едва его ноги коснулись земли, Ночной рыцарь сорвался с места и, не доехав даже до середины улицы растворился в ночи.

Путешествие на чудо-транспорте — первое в жизни — оказалось не из приятных. Пока пробирался к свободному месту Северус несколько раз чуть не упал, чувствительно долбанулся лбом об поручень и уже на финише отдавил ногу седой старушке, в результате чего чуть ли не всю дорогу слушал весьма нелестный монолог о себе и всей современной молодежи. Но даже упав на сиденье, он вынужден был держаться обеими руками, чтобы не вылететь в проход на одном из крутых виражей. К концу поездки к букету приятных впечатлений добавилась еще и тошнота. Поэтому, оказавшись на земле, вздрагивающей и покачивающейся, он первым делом постарался унять дрожь в коленях и продышаться и только потом нетвердой походкой направился к дому.

Даже не успев толком переступить порог, он понял, что жизнь твердо вознамерилась его так или иначе добить.

— Северус! — Тобиас встречал прямо у дверей. — Где тебя носило? Ты в курсе, который сейчас час?

— Нет. — Парень недобро зыркнул через сосульки склеенных грязью и потом волос и, держась рукой за стену, принялся ногами неловко стаскивать убогие лоферы.

— Три часа ночи… Ты что, пьян? — В голосе старшего Снейпа не чувствовалось ни угрозы, ни злости. Скорее — обескураженность и, возможно, даже сочувствие, но младший в тот момент не был способен ни анализировать, ни удивляться. Он ощущал только глухое раздражение.

— Представь себе, нет, — ядовитым полушепотом ответил Северус.

— Так, где ты был? — Тобиас, похоже, тоже терял терпение.

— В аврорате.

— Где?

— В полиции! Так яснее?! — наплевав на все возможные последствия, выкрикнул Северус родителю в лицо и с вызывающим видом направился к лестнице, но ожидаемо был остановлен жестким захватом за локоть.

— Как ты там оказался? За что?

— Подрался! — ехидно улыбнулся сын. — Доволен? А теперь отстань от меня! — Он резко дернул рукой, высвобождая локоть.

— Не смей так со мной разговаривать! — прорычал Тобиас и, схватив отпрыска на этот раз за плечо, грубо швырнул на диван.

Северус прекрасно осознавал, что палочка наверху в спальне и совершенно недоступна. А даже будь она в руках, пользоваться магией он не мог: отказ от колдовства до суда — одно из условий освобождения под Малым обетом. Без магии же известный в округе своим крутым нравом и тяжелым кулаком Тобиас мог запросто размазать его по стенам. Но, видно, вместо инстинкта самосохранения младшим Снейпом в тот момент двигал инстинкт самоуничтожения, поскольку, глядя на разъяренного папашу, он с наглой улыбкой поинтересовался:

— А то что? Прибьешь меня? Так давай! Это же все, на что ты способен.

Тобиас в самом деле ринулся было к нему с сжатыми кулаками, но в последний момент остановился. Шумно выдохнул и сглотнул. Прошелся взад-вперед по комнате, убрал назад упавшие на глаза волосы.

— Северус… Сын. Послушай. Мы с тобой давно не говорили по-нормальному. — Слова как будто спотыкались. — И это моя вина. Но давай попробуем найти общий язык. Хотя бы попытаемся…

Тобиас говорил о том, что они остались только вдвоем. Что им нужно теперь держаться друг за друга. Признавал, что был плохим отцом, но хотел бы хоть что-нибудь исправить. Что-то обещал. Но Северус слишком хорошо знал цену его обещаниям. На дне сознания шевелилось и росло нечто темное, надрывное. Из-за этого вскипала и пульсировала в ушах злость, с трудом улавливался смысл, но, испытывая от бурлящего бешенства некое извращенное удовольствие, Северус заставлял себя слушать.

Когда Тобиас выдал фразу о том, что им стоит попытаться наладить отношения хотя бы ради мамы, которая любила их обоих, тьма развернулась и явила лицо. Северус сорвался с места.

— Прекрати! — прошипел он опешившему, судя по широко раскрытым глазам, родителю. — Ты не имеешь права, говорить о маме. Даже имени ее касаться!

— Что?.. — растерянно начал Тобиас и умолк, как будто в его груди внезапно закончился воздух.

— Это ты виноват в ее смерти! — хрипло выкрикнул Северус. — Она… Она в самом деле тебя любила. Терпела. Прощала. Все!.. А ты только и делал, что изводил ее бесконечными нападками. Скандалами. — В тусклом лунном свете, сочащемся из незанавешенных окон, он видел исказившееся болезненной гримасой лицо Тобиаса, видел, как тот беззвучно открывает рот, то ли пытаясь что-то сказать, то ли просто хватая воздух. Но остановиться уже не мог. И не хотел. — Где это видано, чтобы волшебница умерла так рано? Ты!.. — На глаза выступили злые слезы. — Ты вообще знаешь, сколько обычно живут волшебницы? Сто тридцать — сто пятьдесят. И мама могла прожить столько же. Но ты превратил ее жизнь в ад. Поэтому ее сердце износилось к сорока, и даже магии не хватило, чтобы его поддерживать!..

— Замолчи! — тяжело дыша, прохрипел Снейп-старший, чуть покачиваясь и глядя на сына исподлобья.

— Нет, слушай! — сквозь зубы процедил младший, отзеркаливая его позу. — Ты угробил мать, а теперь решил поиграть в папочку? Не выйдет. Ты. Мне. Никто.

Выплюнув последнее слово, Северус круто развернулся и метнулся в свою комнату. Он не надеялся таким образом сбежать. Если бы Тобиас захотел поквитаться с ним за дерзость, то хлипкая дверь препятствием бы не стала. Да Северус и не стал запираться. Просто саданул ею со всей дури и рухнул на кровать, лицом в подушку. Он допускал возможность расправы и не боялся. «Пусть изобьет. Хоть даже до смерти, — с исступленной решимостью думал Снейп-младший. — Плевать. Зато сам отправится в тюрьму…»

Он вспоминал прошлое и почти задыхался от ненависти. Пусть Тобиас особо и не распускал рук дома, Эйлин он мог схватить за грудки или грубо оттолкнуть, если стояла у него на дороге. Сыну раза два или три довелось получить подзатыльник. Мелочи, если сравнивать с тем, что творилось в некоторых семьях по соседству. Однако Тобиас почти каждый день приходил пьяным, тиранил жену придирками и нелепыми обвинениями, нередко оскорблял. Громил мебель и бил посуду. А когда уходил, чтобы спустить в пивной последние деньги, Эйлин сидела посреди устроенной проклятым магглом разрухи и плакала. А потом брала слабой рукой палочку и сквозь слезы шептала «Репаро». Северус не мог этого ни забыть, ни простить.

Внизу что-то разбилось. Затем вновь опустилась тишина, в завершении которой хлопнула входная дверь. Северус закрыл глаза и неожиданно для самого себя провалился в пустой, но тяжелый сон.

* * *

Кричер скорбно складывал на затылке большие уши и тяжко вздыхал, наводя в доме чистоту и прикидывая, чем порадовать хозяев на завтрак. Он до самых глубин своей эльфийской души жалел старших Блэков и терзался угрызениями эльфийской совести. Глупое сердце Кричера пожалело заморыша-полукровку, а тот вон какие беспокойства хозяевам доставляет.

Ведь до чего дошло! Только они спать легли, и пары часов не прошло, а хозяюшка уже проснулась. Причем аж вскрикнула от боли. И пришлось благородным хозяевам вскакивать и среди ночи аппарировать туда, где полукровка умудрился влипнуть в очередные неприятности. Кричер вздохнул, сокрушенно качая головой, и продолжил энергично натирать столовое серебро. «И чего мальчишке спокойно не сидится?»

Правда, нашлось во всем случившемся и хорошее. Вернулся непутевый хозяин Сириус. Однако именно по этой причине и утро в мэноре не обещало быть спокойным. Домовик молитвенно сложил маленькие цепкие пальцы и возвел большие грустные глаза кверху: «Хоть бы у хозяина Ориона получилось все, как он задумал!»

Кричер — воспитанный эльф. Он не подглядывал и не подслушивал. Он просто незаметно прибирался в кабинете главы семьи, когда тот вошел туда с хозяйкой. Хозяин еще так заботливо, так ласково взял супругу за ручку, что Кричер аж прослезился. А тем временем хозяйка беспокоилась, справится ли Габриэл. Эльф не знал, кто такой Габриэл, но пожелал, чтоб справился. Дело, как он понял, сложное. Нужно и полукровку от судебного произвола спасти, и не допустить, чтобы недостойное поведение бестолкового молодого хозяина нанесло ущерб репутации рода Блэк.

— Он ведь все еще Блэк. И все еще наш сын, — говорила Вальбурга, — мы не можем допустить, чтобы пятном на его биографии стала еще и судимость. Пусть даже… Особенно, когда это глупое, мелкое хулиганство!

А хозяин Орион на то ответил, что есть у него определенные соображения насчет того, как сложившиеся обстоятельства использовать во благо: и чести Блэков не уронить, и Сириусу урок преподать.

— Только по данному вопросу мне еще необходимо проконсультироваться с юристами, — сказал Орион в заключение.

Потом хозяюшка Вальбурга ушла отдыхать, а старший хозяин еще долго работал и переписывался через камин с Демианом Клиффордом — главным адвокатом семьи Блэк.