Наруто и Полдень (джен)

Наруто с улыбкой наблюдал, как очередной чуунин попал в его ловушку, покрывшись тонким слоем алой краски. Тихо хихикнув, он поправил маскировочный плащ, изменив на нём текстуру на более детальную. Прятался он на самом видном месте, на красной вывеске с иероглифом огня, и пока никто из ниндзя не смог его найти, даже некоторые АНБУ, попавшись в его ловушку, не заметили его.

— Хе-хе-хе...

Наруто подавил свою чакру до нуля и был абсолютно невидим для сенсоров. Ничто не выдавало его присутствие на крыше здания Хокаге над красной круглой вывеской с чёрным иероглифом огня. Но всё же его поймали, схватив за шкирку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Итачи.

— Ой-ой, попался, — улыбнулся Наруто, выхватил дымовые бомбочки и извернувшись, ногой попытался ударить Итачи по руке.

Итачи извернулся, встряхнув Наруто и зажав ему руки за спиной. Бомбочка вылетела из рук Наруто и с тихим хлопком взорвалась, а Итачи отошёл на несколько шагов назад. Когда дым от бомбочки развеялся, Наруто, лежавший на крыше, обратился небольшой чуркой.

— Сбежал, — сказал Итачи и исчез, направившись по своим делам.

— Силён, — сказал Наруто, развеивая технику перевоплощения и превращаясь из чурки в самого себя.

— Так, что ты здесь делаешь? — спросил его находившийся сзади Итачи. — Твои техники хамелеона и превращения хороши, не каждый ниндзя способен на подобное.

— Ничего я не делал, вот так то! Бе! А ты сам-то, что делаешь?

Итачи моргнул. Он был очень умным ниндзя, гением своего времени, но он мало что смыслил в обычных человеческих отношениях, хотя он быстро закрывал свои пробелы, некоторые неожиданные действия Наруто были далеки от его понимания. Они были слишком необычны, временами нелогичны, чем привлекали его внимание.

— Я выписал себе выходной и теперь не знаю, что делать, — честно ответил Итачи.

— В смысле? — удивился Наруто, пытаясь осознать услышанное. Это же каким надо быть трудоголиком, чтобы не уметь отдыхать.

— Всю жизнь я только и делал, что занимался тренировкой или работал, — ответил Итачи. — Так я развлекаюсь и не знаю, что делать, если я не тренируюсь или работаю.

— Э...

— Со сверстниками мне скучно, они слишком просты и предсказуемы. С другими тоже, иногда мне кажется, что я живу среди марионеток с заранее прописанными действиями. Каждый день одно и тоже, ничего нового, я словно один нормальный человек в этом бесконечном сером и унылом мире, который осознаёт всю свою бренность бытия. Управляемое стадо, живущее своими мелочными целями и желаниями. Вот ты, Наруто, ты ведь наверное и никогда не задумываешься о чём-то, что вне пределов твоего разума и понимания. Ты просто ещё одна марионетка с заранее прописанной судьбой, отрицающая всё, что вне твоего понимания. Однажды я сказал одному человеку о возможности кинуть кунай так, чтобы тот пролетел на другой конец вселенной и уничтожил звезду, да тот лишь рассмеялся в ответ мне в лицо, обозвав глупцом. По мне так глупец это он, отрицающий вероятность подобного события. Жалкое ничтожество мыслящее привычными шаблонами сознания.

Наруто высчитал в уме скорость полёта куная и класс звезды, примерные размеры с весом и возрастом, чтобы такое было возможно. Выходило, что кунай должен был попасть в электронную звезду близкой к критической массе, чтобы взорваться, превратившись в чёрную дыру из-за упавшего на звезду куная, а сам кунай должен иметь скорость близкую к световой, чтобы долететь до звезды не испарившись в потоках её энергии. Но все эти расчёты Наруто засунул куда подальше, изобразив непонимающее выражение лица, глядя на Итачи, переживающего подростковый кризис, ожидая, когда тот начнёт диалог про смысл жизни. Все подростки одинаковы в своих мыслях и Наруто хорошо знал, что Итачи скажет дальше.

— Иногда мне кажется, что я теряю самого себя. Что жизнь абсолютно бессмысленна, — продолжал Итачи, подтвердив мысли Наруто. — Что мне делать? Куда идти? Будущее с каждым днём мне кажется всё более мрачным и мрачным. Вот умру я на миссии и всё...

— Честно, я ни слова не понял! Но я знаю что делать! — заорал Наруто, схватив Итачи за рукав. — Я видел, как решают такую проблемы взрослые!

— Это не опасно?

— Не беспокойся, Наруто плохого не посоветует! Будет весело! Хе-хе-хе-хе...

Уговорить Итачи на авантюру для Наруто было просто, даже слишком, ибо сам Итачи был заинтересован в действиях Наруто и никаких препятствий не чинил. Ему было интересно, что задумал Наруто и каким образом это могло помочь ему. Уж слишком уверенным был Наруто в своих действиях.

В этот день Итачи впервые выпил спиртное, научился незаметно подглядывать в женские купальни и тихо красться к себе в комнату, опасаясь, что его, жутко пьяного, обнаружит мать. А утром он узнал, почему его отец после праздников особо хмурый. Голова после пьянки болела настолько ужасно, что Итачи хотелось вскрыть свою голову кунаем и вытащить руками боль из головы.

— ИТАЧИ! — заорал Наруто, заявившись к Учиха с утра. — У вас есть, что поесть?

— Тс-с-с-с-с... — прошипел Итачи в унисон с отцом.

Чего стоило Наруто найти выпивку, чтобы наслаждаться болеющим похмельем Итачи с утра, стоило отдельной истории — как он ходил по барам под техникой перевоплощения, сливая остатки саке из всех бутылочек в баночку, как он потом обосновывал своё поведение еще трезвому Итачи, якобы частым и старательным просмотром фильмов про пьяниц. Сам же Итачи внутренне краснея от того, что он пьяным творил вместе с Наруто, медленно осознавал, что его хандра насчёт бренности и бессмысленности существования медленно отступает в сторону, заменяясь пошлыми мыслями и картинками с участием красавиц, что он повидал в купальнях. Напрягшись, он решил выкинуть эти пошлые мысли из головы, но уже через минуту высокий интеллект и сильная воля медленно начали сдаваться под натиском ранее подавляемых инстинктов и гормонов тела, среагировавших на биологические маркеры, виденные им вчера и сейчас в мыслях. Неожиданно для себя Итачи осознал сексуальность всех знакомых противоположного пола с кем ранее контактировал, включая свою мать, а так же понял то, что больше не сможет относиться к ним так же равнодушно, как раньше. Инстинкты не дремлют.

— О, Наруто, можешь присоединиться, — его мать, Микото, нежно улыбнулась сервируя стол. — Но сначала помой руки.

Итачи резко стало стыдно от того, что он невольно оценил Микото с новой для него стороны. То как она выгибалась, сервируя стол, то как её ловкие пальчики перекладывали вещи, то как она облизывалась. Всё это невольно выводило Итачи из равновесия.

— Да, сейчас, — ответил Наруто, улыбнувшись.

Но Итачи не был бы Итачи, если бы не смог взять под контроль инстинкты, он их хоть и не задавил, но принял как есть, перестав обращать на них внимание. Разум быстро привыкал к новым ощущениям и уже через несколько мгновений он смог посмотреть на мать более-менее нормальным взглядом, подсознательно отмечая её красоту. В этот момент его голову прострелило болью от крика незаметно подошедшего Саске.

— Брат! Потренируйся со мной! Ты же сегодня свободен, так? — Саске навалился со спины, обхватив Итачи за талию.

— Прости Саске, но я хочу отдохнуть, потренируйся... Вот, с Наруто, он вроде уже ходит в Академию и многое знает, — сказал Итачи.

— Да, Саске, я жду тебя, — ответил Наруто. — Твой семпай плохому тебя не научит!

— Нет! — ответил Саске.

— О, Итачи, решил отдохнуть? — спросила Микото. — Даже не будешь тренироваться в одиночку как раньше?

— Да, — ответил Итачи.

— Не мог бы ты тогда сходить со мной и Саске на горячие источники? Давно хотела сходить, вот только времени не было...

— Нет, — резко ответил Итачи, вспомнив, что обычно с матерью и Саске он ходил в совместные купальни.

— Понятно, — хитро улыбнулась Микото.

— Что понятно? — переспросил Наруто, сделавший вид, что не понял ситуацию.

— Да так, ничего, — ответила Микото.

Вот ещё одна загадка для Итачи: Наруто удивительным образом в течении трёх дней сумел подружиться с главными семьями всех кланов Конохи, благодаря чему теперь ходит к каждым в гости покушать в определённое время, никого не выделяя и ни у кого на долго не задерживаясь. Каким образом он смог так ловко со всеми договориться Итачи не понимал, как минимум его должны были проигнорировать. Итачи сконцентрировался и переключил свои мысли в другое русло, поскольку думать о неведомых возможностях Наруто без фактов и доказательств было бессмысленно, а потому он просто принял текущее положение вещей как есть, не создавая логических построений.

— Да ладно, Саске! Неужели ты не хочешь стать очень сильным ниндзя, чтобы все тебя признали? — спросил Наруто.

— Я хочу с братом. Он меня плохому не научит! — ответил Саске.

— Эй! Это моя фраза! Какого ты её скопировал у меня!

— Бе! — ответил Саске, показав язык.

— Вот же, хватит копировать!

Итачи прикрыл глаза, стараясь унять боль. Доев свой завтрак он отправился к себе в комнату, где лежал до обеда, глядя в потолок. Тело жаждало тренировок, повышенных нагрузок, но Итачи успевал давить такие порывы в зародыше, не позволяя жажде тренировок охватить его разум. Ничего не делать для Итачи было очень странным времяпровождением.

— Забавно, этот жизнерадостный ребёнок заставил меня сделать неожиданный поступок, — сказал Итачи потолку. — Обучить его, поставить цель и отправить во вражескую деревню... Получится хороший...

И тут на Итачи снизошло озарение поступкам Наруто. А что если разум Наруто захватил вражеский шпион? Тогда будет неудивительным, что используя свои навыки этот шпион под видом ребёнка легко наладит контакт с сильнейшими кланами Конохи, чтобы получать у них важную для себя информацию. А потом используя навыки ниндзя высоко уровня, сможет в виде баловства ребёнка создать довольно опасные ловушки для ниндзя, устроив диверсию.

— "Твои техники хамелеона и превращения хороши, не каждый ниндзя способен на подобное", — вспомнил свои слова Итачи.

Техники сокрытия и превращения — это были техники из минимального набора шпиона. Простые и низкоуровневые, они были очень эффективными в руках опытного ниндзя. Тем более — в руках шпиона.

Итачи помотал головой из стороны в сторону, прогоняя мысли прочь. Да, вероятность подобного исхода событий была, вот только не учитывала того, что бедному шпиону для наибольшей эффективности придётся вживаться в роль почти с самого рождения Узумаки Наруто, для плавного изменения характера в нужную сторону, чтобы об этом не заподозрили ниндзя уровня Хокаге, ведь насколько знал Итачи, с его уровнем допуска к секретной информации, о носителе главного орудия деревни — Наруто, был таким всегда. Его озарение не более чем чересчур развившаяся паранойя.

— Да они издеваются! — разбудил Итачи чей-то крик. — Они запрещают нам сопровождать мелкого на нашей территории!

— Успокойся, Яширо, — сказал отец Итачи, Фугаку. — Вполне нормально, что нам не доверяют.

— Мы! Не можем! Сопровождать вторженца на нашей же территории! Этот малец просто ходит сюда, как к себе домой, и мы ничего не можем сделать! Сколько это будет продолжаться? Старейшины мешают нам везде! Идут нам наперекор, разве не ясно? Мы должны...

— Яширо, хватит. Поговорим попозже...

Итачи прикрыл глаза, чувствуя негодование на соклановцев. Конфликт, зародившийся между кланом Учиха и деревней, возникший в момент нападения демона-лиса, контролируемого шаринганом, техникой глаз Учиха, нарастал, и он ничего не мог с этим поделать. Тогда первыми подозреваемыми были Учиха, что ухудшило к ним отношение в деревне, а в ответ Учиха стали не очень доброжелательно относится к деревне, тем самым только усугубляя своё положение. И ничего изменить было нельзя.

От отчаяния клан Учиха начал искать виновных и быстро их нашли, коими оказались старейшины, правительство деревни Коноха, забывая, что сами виноваты в том, что им перестали доверять. Они решили свергнуть правительство и встать во главе деревни. Они даже не представляют, что роют себе могилу, ну свергнут они власть, так с чего бы остальной деревне признать ИХ власть, ведь они всего лишь будут выглядеть кровавыми тиранами в глазах других, от которых постараются избавиться. И тогда начнётся круговорот бесконечной ненависти, клан Учиха и Коноху уничтожат другие деревни, это пошатнёт баланс и начнёт новую, кровопролитную войну. Мир погрузится в ад и всё из-за идиотизма Учиха, пошедших на поводу у эмоций и погрузившихся в ненависть.

— Клан Учиха... Почему они судят о ком-то только исходя из предположений, видя его маску? Почему они ненавидят друг-друга только из-за подозрений? Отчаянно цепляются за свой клан, за своё имя, ограниченные ничтожества не способные мыслить ничем, чем предначертанные заранее шаблоны, не способные превзойти себя и узреть истину... — Итачи протянул руку к потолку. — Деревня это не клан, деревня это серьёзнее. Как они могут считать, что смогут противостоять целой деревне? Они хотят свергнуть верхушку, даже не представляя, как дела стоят на самом деле...

Итачи начал презирать свой клан, с отвращением глядя на мир через свой шаринган. На ненависть отвечать ненавистью и местью, даже не пытаясь понять других. Интересно, а что если бы Наруто так сделал? Узнал бы, что является носителем демона, однажды чуть не уничтожившего Коноху, но убившего родных множества людей, понял бы, что жители Конохи — неблагодарные ничтожества, которые должны холить и лелеять его за то, что он сдерживает демона, а на самом деле лишь злобно глядят на него, избивал бы всех за косой взгляд в свою сторону, а те в свою очередь начали бы избивать его, за что Наруто возненавидел бы Коноху ещё больше. А потом бы начался круговорот ненависти Конохи и Наруто, когда конфликт бы дошёл до полноценной войны с уничтожением, а сам Наруто сбежал бы с Конохи и начал бы искать способ уничтожить её, захватывая всех хвостатых из других деревень под свой контроль и начал бы уничтожать эти деревни по одной, и тогда не далеко до мировой войны — с тотальной ненавистью и истреблением друг-друга.

— И тогда бы наступил конец света. Нет в мире людей, готовых преступить через неприязнь. Все ненавидят друг-друга. Все считают себя самыми умными и самыми лучшими, считая остальных глупцами. Даже я сам...

Итачи прикрыл глаза и заснул. И снился ему сон о том, как все упиваясь ненавистью пожирают друг-друга. Как тогда, в детстве, когда его отец показал ему мировую войну ниндзя. И все радуются... Радуются взаимной ненависти!

Проснувшись, Итачи понял, что больше так не может. Вскочив, он отправился в центр Конохи и набросил на себя технику перевоплощения, начав развлекаться. Именно так, как это ему ранее посоветовал Наруто.

* * *

Поздним вечером на окраине Конохи в парке, куда никто не ходил, было двое. Сакура, зеленоглазая маленькая девочка с розовыми спутанными грязными волосами лежала на земле, тихонько всхлипывая и роняя слёзы на грязное красное платьце. Над ней стоял темноглазый красивый мальчик с тёмными волосами, бледноватым, с плавными чертами лицом, что толкал Сакуру в бок своей пяткой.

Сакура ненавидела всех. Родителей — за то, что не видят дальше своего носа, взрослых — за то, что не понимают её, детей — за то, что издеваются над ней. И себя — за то, что не понимает, что делать.

— Жалкая эгоистичная капризная тварь! Ты смеешь от меня что-то требовать? — взрослые.

— Приберись за столом! — родители.

— О боже, какая ты тупая! Вся такая изображаешь из себя правильную, а сама не вникает в ситуацию и начинает вмешиваться! — её друзья.

— Не мешайся! Ты ничего не понимаешь! — дети с которыми она хотела поиграть.

— Хватит пищать! — воспитатели.

— За что ты побила моего брата? Да он идиот, но тебе-то что сделал? А? Высокомерная тварь? — родственники знакомых.

— Ты будешь лишь жалким балластом в работе ниндзя. Кто так вообще кунай держит? — школьные учителя.

Сакура прикрыла глаза и сжалась в комок, прикрыв голову руками. Её били и над ней издевались, и она ничего не могла сделать. Не могла понять за что и почему, а так же то, как исправить ситуацию.

— Что ты сказала, я не ослышался? Ты утверждаешь, что я что-то там должен? В задницу этикет! Его не все придерживаются!

— Но... Но ты позоришь н-наш класс...

— Заткнись! Какое тебе дело? А... Сказывается на твоих оценках, так? И потом тебя родители ругают? Эгоистка, запомни — я ничего тебе не должен!

— Прекрати, — раздался строгий голос над ними. Сакура приподняла голову и увидела голубоглазого блондина. Мальчик улыбался, подкидывая в руке камень.

— Ха! Да мне об эту соплю руки марать не хочется! Делай с ней всё, что хочешь! — ответил парень избивавший её и ушёл. Блондин же тепло улыбнулся и помог ей подняться.

— Как ты? — спросил он.

— Я... Всё в порядке...

Сакура робко улыбнулась принимая помощь. Впервые в её жизни хоть кто-то помогает ей, а не ругает или безразлично проходит мимо. Просто так.

— Как твоё имя? — спросила она.

— Я? Я Узумаки М... Наруто... Да, Наруто...

— Почему ты помог мне?

— Потому что глядя на тебя, я вижу самого себя, — ответил Узумаки, тепло улыбнувшись. — Тот парень прав, ты не самая лучшая, но я вижу, что ты хочешь измениться.

Сердце ухнуло, словно пропустило удар. И этот тоже такой, как все остальные. Сейчас он начнёт её ругать, ненавидеть и причинять ей боль. И Сакура зарыдала бы, если бы не следующие слова Узумаки.

— Ругать я тебя не буду, я приму тебя такой, какая ты есть. А теперь прости, но мне нужно поспешить. Уже поздно.

Он улыбнулся и растворился в наступающих сумерках. Сакура так и не поняла, куда он исчез, но поняла, что с нетерпением будет ждать встречи с ним. Даже если ей придётся быть снова униженной, битой и обруганной.