Дядя Федор и Кубок Огня (гет)

Чемпионы, собранные в одной палатке перед первым испытанием, нервничали. Седрик, слегка зеленоватый, ходил взад и вперед по шатру, Флёр выглядела бледнее и белее своих серебристых волос. Гарри Поттер сжимал кулаки, и казалось, чрезмерно стискивал зубы, как будто стараясь не выпустить что-то наружу. Сам дядя Федор ощущал, что руки его потеют и скользят по посоху, а в горле как будто внезапно образовалась пустыня. Даже то, что он и дядя, при участии Матроскина, выработали абсолютно надежный план и подготовились, не облегчало состояния дяди Федора.

Пришедший с мешочком в руках Людо Бэгмен, судья и распорядитель соревнований, только усилил общую нервозность. Каждый из чемпионов вытащил из мешочка фигурку дракона с порядковым номером на шее, и дяде Федору выпал алый Китайский Огнемет с цифрой три. Фигурка едва не выскользнула из вспотевших пальцев, и дядя Федор облизал пересохшие губы.

Надо было успокоиться, и он отошел в угол палатки, закрыл глаза, сосредоточился.

Каникулы в Простоквашино, Матроскин и Шарик, Печкин и Хватайка, покос под жарким солнцем и прополка грядок... образы спокойной и мирной жизни, наполненной трудом и созиданием. Но сосредоточиться не получалось, в образы вплывало встревоженное лицо Гермионы, нахмурившийся «дядя Игорь», врывались крики Бэгмэна, комментирующего выполнение Седриком, а затем и Флёр задания. Крики зрителей, хлопки, свист, рычание драконов добавляли общего шума и сбивали с настроя.

Свисток и выкрик Бэгмэна.

— И вот появляется мистер Свекольников!

Во внезапно опустевшей голове дяди Федора, пока ноги несли его к выходу из шатра, билась совершенно неуместная мысль: насколько чисто Людо Бэгмен произнес его фамилию. Но зато, выйдя из палатки, в которой находились чемпионы, дядя Федор внезапно ощутил полное и абсолютное спокойствие. Дракон, охраняющий золотое яйцо, сидел на цепи, и следовательно не мог достать дядю Федора, разве что огнем издалека. Юному магу требовалось время на подготовку, и теперь это время у него было.

Шум трибун, рев алого дракона, стук сердца и пересохшие руки, все это отошло на второй план. Дядя Федор не видел толком ни трибун, ни круглой арены, усеянной опаленными камнями, ни даже дракона, который беспокойно рыскал на цепи и старался дотянуться до юного мага.

Сосредоточение. Спокойствие. Ощутить себя единым с природой вокруг. Ударив посохом о землю, дядя Федор начал нараспев читать стих — заклинание. Погодная магия, долгая и медлительная, требующая особого настроя, но сейчас внезапно пригодившаяся, благодаря тому, что дракон сидел на цепи и не мог достать дядю Федора.

Китайский Огнемет, ало-радужный и злой, издал ужасающий рев, после чего изрыгнул в небо струю пламени.

— Зачем дядя Федор заставил меня одеться теплее? — спросила Гермиона у Матроскина, усаживаясь рядом с ним на трибунах для зрителей. Кот оторвался от лизания лапы и мурлыкнул в ответ.

— Самау узнаешь.

Гермиона пожала плечами и огляделась. К её удивлению не она одна была в пальто и шарфе. Все делегация Дурмштранга вырядилась так, как будто ожидала внезапный приход зимы. Трибуны уже были полны, когда в палатку чемпионов один за другим прошли четверо волшебников. Дядя Федор, конечно же, был среди них, он вышагивал в тяжелой шубе, опираясь на посох. "Господи! Да что он там придумал, этот ненормальный русский" — подумала девушка, снимая пальто и укладывая его на колени.

На эту импровизированную подстилку тут же забрался Матроскин и заурчал, требуя ласки.

Пока девушка отвлекалась на кота, объявили порядок выступлений. Первым на поединок с драконом вышел Седрик Диггори. Он достаточно ловко заморочил голову дракону трансфигурированными из камня собаками и добыл яйцо. Трибуны, большая часть которых была наполнена учениками Хогвартса, громко рукоплескала. Драконологи увели одну рептилию, и приготовили вторую. Флер Делакур заворожила дракона танцем и тоже добыла яйцо. Затем Людо Бэгмен объявил выступление дяди Федора.

Кот встрепенулся, слез с колен Гермионы и потребовал:

— Оденься.

Девушка спорить не стала и надела пальто, заинтригованная предстоящим сюрпризом. Федор вышел из палатки, церемонно поклонился публике и подошел к границе безопасной зоны, примерно туда же где до него стоял Диггори. Русский волшебник ударил посохом о землю и начал читать нараспев, какой то речитатив на русском. Гермиона удовлетворенно отметила, что понимает минимум две трети слов — долгие и регулярные беседы с дядей Федором очень сильно улучшили ее познания в русском языке.

Вот уж осень улетела,

И примчалася зима.

Как на крыльях, прилетела

Невидимо вдруг она.

Вокруг фигуры мага закрутился вихрь снежинок, и ощутимо потянуло холодом.

Вот морозы затрещали

И сковали все пруды.

И мальчишки закричали

Ей спасибо за труды.

Снег начал падать густыми хлопьями, накрывая не только арену с драконом, но и трибуны. Прохлада сменилась явным морозом, обжигающим щеки и кончик носа. Гермиона закуталась в пальто и натянула на голову вязаную шапочку.

Вот появилися узоры

На стеклах дивной красоты.

Все устремили свои взоры,

Глядя на это. С высоты

Арена покрылась слоем блестящего на солнце снега. Посреди заснеженной площадки нервно дергался дракон, пытался изрыгать пламя, растапливать снег, но тщетно.

Снег падает, мелькает, вьется,

Ложится белой пеленой.

Вот солнце в облаках мигает,

И иней на снегу сверкает.*

Усилился ветер, который начал гнать облако снежинок в сторону дракона и скоро вокруг лап и хвоста намело приличные сугробы. Пурга бросала снежные заряды в морду рептилии, забивала ледяными кристалликами глаза, нос и уши. В конце концов, алый дракон, дрожа всем телом, забился в одну из небольших расселин арены, свернулся в комочек и укрылся крылом. Ещё несколько минут дядя Федор выжидал, старательно наметая на свернувшуюся ящерицу сугроб, и убедившись, что магический зверь не реагирует, спокойно пошел к кладке яиц.

Ветер утих. Свежевыпавший снег скрипел под ногами мага и лучился искрами, как рассыпь крохотных бриллиантов. Это было красивое зрелище, маг в запорошенной снегом шубе постукивая посохом, шел по ослепительно белой площадке арены с золотым шаром в руках и улыбался, глядя на трибуны.

А на трибунах в ответ улыбалась ему раскрасневшаяся от мороза девушка и кот.

Припорошенные снегом зрители на трибунах взорвались громом аплодисментов. Делегация Дурмштранга, которой дирижировал раскрасневшийся и довольный Каркаров, скандировала громче всех. Дядя Федор поклонился на три стороны и хотел уже проследовать к трибуне, где сидели ученики Гриффиндора четвертого года обучения (он ходил на занятия с учениками разных факультетов, но на той трибуне сидела, точнее, стояла и кричала что-то Гермиона), когда Аластор Грюм его остановил.

— Молодец, парень, — одобрил преподаватель ЗОТИ, — но вначале тебе туда.

Он ткнул пальцем через плечо, указывая на трибуну, где располагались судьи. Дядя Федор перехватил золотое яйцо удобнее, чтобы не выскользнуло. Медленно, увязая в созданном им самом снегу, он подошел к пятерке судей: двое магов из Министерства, Бэгмен и Крауч, и три директора. Каждый из них молча выстреливал из палочки серебристую ленту, превращавшуюся в оценку. Две девятки и три десятки.

— Поздравляю! — крикнул Каркаров. — Это было потрясающе!

Приветственные и одобрительные крики с трибун снова усилились, зрители и школьники одобряли судей. Дядя Федор еще раз поклонился, поблагодарил судей, но сесть там, где хотелось, ему опять не дали.

— Успеешь еще похвастаться, — проворчал Грюм, усаживая дядю Федора рядом с преподавателями и судьями.

— А где остальные чемпионы? — спросил дядя Федор, оглядываясь и не находя ни Седрика, ни Флёр.

— Лечатся, — бросил Аластор, тыкая пальцем в небольшую палатку — шатер в сторонке.

Дядя Федор припомнил выкрики, комментирующие выполнение задания, и обеспокоенно посмотрел на палатку. Арену тем временем расчищали заклинаниями от снега и выводили нового дракона — Венгерскую Хвосторогу, выпавшую Гарри Поттеру. Драконица била хвостом и выпускала язычки пламени, что-то сердито шипела.

— Ты — молодец, племянник! — Каркаров использовал возникшую паузу, чтобы пообщаться с дядей Федором. — Единственный, кто не получил никаких ранений!

— Они тяжело ранены? — все же спросил дядя Федор.

— Ничего смертельного, — отмахнулся директор Дурмштранга. — Драконье пламя и ожоги, это все было ожидаемо! Думаю, и знаменитый Гарри Поттер их не избежит!

Но здесь Игорь Каркаров ошибся. Дядя Федор (и не он один) завороженно следил, как Гарри лихо носится на метле вокруг Хвостороги, отвлекает, запутывает, чтобы потом рывком профессионального Ловца выхватить яйцо из-под носа драконицы. Трибуны опять взорвались аплодисментами и криками искреннего восторга, судьи одобрительно кивали, и в результате Гарри получил сорок три балла из пятидесяти, оказавшись внезапно на втором месте.

— Кто тебя обидел, Гермиона? — спросил дядя Федор, натолкнувшись в своих поисках на плачущую девушку.

Та помотала головой и убежала, разрыдавшись еще сильнее.

— Ничего не понимаю, — сказал дядя Федор в пространство.

— Вот, дядя Федор, ты познал суть женщин, — ответило пространство наставительно — мудрым голосом кота Матроскина, — ибо женщина — это всегда загадка!

— Давай разгадаем эту загадку, — пробормотал дядя Федор, глядя вслед убегающей Гермионе. — Потому что у меня такое ощущение, что я ее чем-то обидел и не знаю чем.

Матроскин хитро ухмыльнулся в усы, и сказал.

— Ты хочешь разгадать эту загадку?

— Не знаю. Наверное, — ответил дядя Федор, подумав. — Как-то все сложно и запутанно выходит.

— Что один человек запутал, то другой кот всегда еще сильнее запутать сможет! — торжественно объявил Матроскин. — Ой, немного не то.

— Нет, почему же, теперь я точно запутался еще сильнее, — улыбнулся дядя Федор. — Так что мне делать?

— Ну, для начала вручить это золотое яйцо мне, — мяукнул Матроскин, потирая лапы.

— Оно нужно мне для решения загадки — что будет во втором туре, — возразил дядя Федор. — И никакого больше жульничества — я должен сам разгадать эту загадку!

— Ну, сам так сам, — огорчился Матроскин, — а я пойду тогда.

И он и вправду пошел по направлению к Хогвартсу.

— Погоди! — крикнул дядя Федор. — Так из-за чего слезы?!

— Ты разве забыл? — ответил Матроскин, дернув хвостом. — Женщина — это загадка!

Дядя Федор озадаченно почесал в затылке. Посмотрел на золотое яйцо, и, исполнившись мрачной решимости, дернул за петельку, раскрывающую предмет. Истошный вопль огласил окрестности, и дядя Федор поторопился закрыть яйцо.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он озадаченно.

— Ну что? — мурлыкнул Матроскин близнецам Уизли. — Собрали мой выигрыш?

— Это нечестно, — сказал Джордж, — у тебя был инсайд, информация, известная только тебе!

— Никто не мешал вам помогать Гарри Поттеру, не так ли? — с мягкой улыбкой парировал Матроскин. — Каждый помогает своему чемпиону, все честно.

Близнецы озадаченно переглянулись, потом кивнули, то ли придя к одной и той же мысли, то ли соглашаясь с тем, что сказал Матроскин. Кот же, тем временем, забрал выигрыш — большой мешочек полновесных галлеонов, и встряхнул, прислушиваясь к звяканью монет. Ставки делались на все подряд, и шансы дяди Федор стать чемпионом оценивались очень низко, благодаря чему Матроскин сейчас стал богаче на сотню золотых рублей.

— Могу вернуть, — прищурился кот, — но не просто так.

Ему стоило большого усилия сохранять спокойный, почти равнодушный вид, когда он произносил эти слова. Сто золотых рублей! Матроскин уже видел, буквально ощущал новую крышу коровника, и сверкающие на солнце окна, и тележку для молока, вместе с лошадью, нет вместе с пони, так соразмернее будет. Но... но и еще раз но, дяде Федору требовалась помощь и, самое главное, такая же помощь требовалась самому Матроскину.

— Мы слушаем, — ответил Фред (Матроскин различал их по запаху) за обоих близнецов.

— У вас есть волшебная карта Хогвартса, — ответил Матроскин.

— Нет, — огорченно ответили близнецы в унисон. — Нету!

— Но как же? — немного разволновался кот. — Она же была у вас!

— Была, — кивнул Джордж и спросил. — А откуда вы, мистер Матроускин об этом знаете?

— От миссис Норрис, — не стал отнекиваться кот. — Аргус Филч предлагал мне работать с ним, но не сошлись во взглядах и расценках, мурмяу!

О том, что он предлагал заставлять школьников чинить все за собой магией или брать деньги взамен, Матроскин говорить не стал. Не захотел Аргус Филч экономить и зарабатывать — его проблемы.

— Но! — сказал Фред, подняв палец. — Мы не отказываемся! Карту за деньги до Нового Года!

— Навсегда! — прошипел Матроскин. — Сто золотых рублей — понимать надо!

В общем, сторговались, что карта будет у Матроскина, пока тот не уедет из Хогвартса. Подумав, кот признал правоту близнецов: зачем ему карта британской школы колдовства в Простоквашино? На стенку повесить и любоваться перемещениями? Попутно Матроскин еще кое-что для себя сообразил, но тут собственно все было в его лапах, особенно если заполучить карту.

— Договорились! — сказал Матроскин, и договор был заключен.

--

* Сергей Есенин «Зима»