Свет переменчивой луны (гет)

* * *

За неделю положение мало изменилось.

"Когда же он тебя трахнет? Мне нужен компромат на этого чертова барраярца!" — спрашивала нетерпеливая Антали. Её шпионская аппаратура добросовестно фиксировала беседы, которые мистер Форпарадис вёл с терапевтом По. Еще барраярец с превеликим азартом играл в виртуальные игрушки, покупал через служебный комм Алексис разные сувенирные мелочи и заказывал экзотические вкусняшки. Никаких прочих попыток к сближению с сексотерапевтом, кроме церемониального воздушного поцелуя при расставании, он не предпринимал.

По мнению Алексис, которое Антали не сочла нужным выслушать, ситуация развивалась хоть и медленно, но правильно и логически последовательно. Тимон (в четвертую встречу барраярец разрешил называть себя по имени) воспитывался в патриархальной семье, испытывал искреннюю привязанность к своему императору, занимаемому положению в обществе и супруге, причем Алексис так и не сумела разобраться, что из этой троицы вызывает у Форпарадиса наиболее сильные чувства, и почему связанные со столь разными социальными объектами переживания носят почти одинаковый сексуальный подтекст. Выраженное Сверх-Я делало Тимона очень совестливым и обязательным, однако культура, ценности которой сформировали идеалы его личности, наоборот, поощряла паттерны доминирования, пренебрежения к чувствам окружающим и агрессии.

Сделанный По психологический портрет барраярца не оценили и ее главные мучители. Мускулистый не понял, о чем Алексис говорит; Хищник выбил из рук бетанки стопку распечаток и явно намеревался разбить ей лицо, но Красавчик его остановил: "Это создание еще не выполнило свою функцию. Не стоит усложнять ему и так непростую задачу".

"Да, гем Ишерен", — нехотя признал Хищник. Поэтому он избил Мускулистого. Формально — за то, что Алексис потребовала оплатить ее услуги, которые Мускулистый клянчил с жадностью подростка на пике гормональной бури. На самом же деле — просто, чтобы сбросить напряжение.

"Мне нужно, чтобы ты переспала с этим чертовым фором", — потребовал гем Ишерен. При этом он снова держал Алексис за горло. Прекрасный способ продемонстрировать силу, запугать, намекнуть, что она намного ниже ростом, физически слабее, да и в любом случае не посмеет пикнуть — и в прямом, и переносном смысле слова. "Мне нужна его плоть! Мне нужны его секреты! Трахни его, женщина, или ты даже на это неспособна?!"

По-хорошему, троице мучителей следовало сдать полиции. Но, с одной стороны, Алексис опасалась, что такой оборот событий разозлит Хищника и Красавчика еще больше. А с другой, общение с тремя социопатами в кои-то веки раз полностью удовлетворило ее мазохистские потребности. Даже с избытком.

Просить защиты у Антали терапевт По тоже не спешила. Во-первых, подозревала, что подруга изрядно выйдет из себя, когда узнает, что Алексис сообщает конфиденциальные сведения кому-то еще, кроме нее. А разозлённая Антали в постели была груба и травмоопасна. Во-вторых, предыдущий опыт подсказывал, что Антали может и договориться с противоположной стороной, и тогда они объединят усилия, требуя от Алексис результативной работы. Причем при таком раскладе Алексис получит гонорар только от одного из нанимателей, а вот выполнить совмещенный список указаний — поди, попробуй, узелком же завяжешься.

Именно так и вышло с эскобарским шпионом. Жгучий красавец-брюнет, поджарый, спортивный, самовлюбленный появился после второго акта разыгрываемого для Форпарадиса шоу. Не обращая внимания на протесты Алексис, влез в ее кабинет, разделся, принялся объясняться в любви. "Избавь меня от него!" — умоляла Алексис. Антали потеребила кончик носа, поразмышляла и велела пойти клиенту навстречу.

Позже, высвободившись из его потных объятий, Алексис устроила скандал куратору сектора. Почему, по какому праву он пускает к ней клиентов без предварительного согласования?! А диагностика? Кто-нибудь сделал этому паршивому эскобарцу входящую диагностику? Вообще, хоть кто-то помнит, что Сфера Неземных Наслаждений в первую очередь — научно-исследовательский институт, во вторую — организация, предоставляющая населению психотерапевтические услуги, и только потом — средство профилактики социальных девиаций? Или они окончательно скатились до статуса обычного борделя для инопланетников?!! Куратор смутился, признался, что получил от эскобарца взятку, щедро ею поделился, и пообещал выписать По квартальную премию.

К концу недели Алексис начала замечать у себя симптомы эмоционального срыва. Всё чаще ей требовалось запираться в ванной и рыдать в полотенце. Ночью мучала бессонница. Еда потеряла вкус.

"Тебе надо поменять цвет волос", — потребовал гем Красавчик. "Мы получили новые данные; похоже, Форпарадис предпочитает блондинок. И неплохо бы тебе подправить скулы — пропорции нынешних плохо сочетаются с измерениями носа..."

Замечание доктора привело Алексис в ужас. Ну вот! Как раз теперь, когда ей показалось, что она поняла, как можно договориться с этим цетагандийским садистом! Красавчик не делал попыток ее изнасиловать, напротив, он совершенно явно брезговал прикасаться к бетанке, но, выходит, она перестаралась, демонстрируя преклонение перед его умом, талантом и прочим совершенствам? Только не изменение лица, о, нет, только не это! Алексис пережила восемнадцать пластических операций, пока искала своё истинное Я, но лицо — своё лицо она любила с самого детства. Чуть вытянутое, с красивыми широкими скулами, маленьким ротиком; нос с изящной горбинкой, голубые глаза, темные шелковистые волосы... нет, они не посмеют украсть ее лицо! Да, оно несовершенно, но оно — её собственное! Нет, только не это!

Фантазия, в которой Хищник накачивает ее лекарствами, а Красавчик взрезает кожу, долбит кости черепа и перекраивает лицо, совершенно измучила Алексис. Это было отвратительнее даже ставших ежедневными допросов с суперпентоталом.

Это означало, что не осталось никакого кусочка её Я, ни физического, ни душевного, куда еще не дотянулись грязные руки, и если бы только руки, ее мучителей.

И ждать помощи было неоткуда.

— А вот это — мы с женой у ее родственников. Видишь тучку на заднем фоне? Тёщенька. Её бы вместо бомбы сбрасывать, на страх врагу. — Форпарадис перелистнул изображение. На следующем двое малышей плескались в воде. Алексис впервые в жизни увидела такое количество воды — водоем, явно естественного происхождения, простирался до горизонта. — Это мы на Южном побережье, есть там такой курорт... А это парад в четь именин императора. Я вон там, командую полком. Это наше полковое знамя, это мы с Джигсмитом на приеме по случаю Зимнепраздника; это моя жена, без противогаза... Это наш отряд рейнджеров заступает в караул замка Форхартунг, это снова мы семьей дома...

Их отношения вышли на новый уровень доверительности. Сегодня барраярец позволил усадить себя на кушетку и не возражал, чтобы Алексис села рядом. Гип-гип-ура. Вот только выяснилось, что сделано это было, чтобы бетанке удобнее рассматривать коллекцию голографий.

"Закономерно", — сделала правильный аналитический вывод терапевт По. — "Потому что мужчине, собирающемуся изменить жене, надо убедить себя в ценности семейных отношений. Ради которых он, собственно, и стремится к разнообразию сексуального опыта. Правда, такая терапия эффективнее, если присутствуют и участвуют оба партнера, но если он и вправду рискнет привести жену на Колонию Бета, и мне потребуется проходить все стадии знакомства уже с ней, я не выдержу. Я найму десантников и завоюю Барраяр только ради того, чтобы насадить в их школах уроки по сексуальному просвещению!!"

Второй внутренний голос, вальяжный, неторопливый, принадлежащий великому любителю компромиссов Алексо, тихо радовался прогрессу. Кажется, на этот раз гемКрасавчик угадал с феромонами, и барраярец на самом деле немного возбудился. Дело идёт!

И только глубоко спрятавшийся в лабиринтах подсознания Алекс По, красавчик, циник, своего рода социопат, умевший парой слов соблазнить любую женщину, мужчину, или гермафродита, но патологически не способный испытывать к кому-либо элементарную привязанность, не говоря уже об уважении, визжал и колотил по окружавшим его стенам: "Зачем я расстался со своим пенисом? Он нужен мне, чтобы меня, наконец, стали воспринимать всерьез! Верните мне мое достоинство, придурки!"

Чтобы отблагодарить Форпарадиса за возможность приобщиться к его барраярским воспоминаниям, Алексис устроила ему небольшое шоу — при помощи собственного тела и изысканно подобранных голограмм презентовала несколько самых чувственных и драматических историй, составлявших золотой фонд литературного и головидеоискусства Беты. Форпарадис явно оценил современную культуру. У него пересохло во рту, и он был вынужден ослабить застежку стоячего воротника своего костюма в стили милитари.

Включив музыку, Алексис присела на кушетку и легкими движениями помассировала мужчине плечи. Вернее, попыталась. Форпарадис с ловкостью и скоростью дикой кошки извернулся и шлёпнул ее по рукам.

Опять.

И долго это еще будет продолжаться?

— Если я тебя не привлекаю, ты можешь попросить помощи у любого другого терапевта Сферы, — сказала Алексис. Она скрыла наготу шелковым халатиком и плотно запахнула полы — так инопланетник чувствовал себя в большей безопасности.

— Нет, ты девка хорошая... — Он похлопал ее по коленке. Даже погладил, видимо, соблазнившись нежностью и гладкостью кожи. Потом, опомнившись, испуганно отдернул руку. Тяжело вздохнул. — Проблемы у меня, понимаешь ли.

— Проблемы? Сфера Неземных Наслаждений создана для того, чтобы решать проблемы. Расскажите, может быть, вместе мы придумаем, что можно сделать.

Алексис скользнула на пол, опустилась у ног Форпарадиса, чтобы заглянуть ему в глаза снизу вверх. Ну и заодно, чтобы продемонстрировать покорность — Красавчик настойчиво повторял, что Алексис должна полностью соответствовать культурным клише Барраяра. "Ну, соответствую. Только никак не возьму в толк, зачем цетагандийцам, недавно изгнанным из оставшейся непокоренной "Девятой Сатрапии", устраивать сексуальную жизнь своего врага. Надеются, что жена уйдет? Что рассерженная теща впадет в состояние берсерка и прибегнет к физическому насилию? Или расчет гораздо тоньше, и таким образом они хотят нанести ущерб будущей демографии Барраяра? Фу, какая гадкая месть..."

Алексис придвинулась еще ближе и положила ладони мужчине на колени. Чтобы физический контакт помог достичь доверительности в отношениях. Форпарадис попробовал отстраниться.

— Нет-нет, — взмолилась Алексис. — Пожалуйста! Я хочу тебе помочь. Я, Правда. На самом деле. Хочу. Помочь. Тебе, — четко, медленно проговорила терапевт.

Глаза у барраярца были карие, с хитринкой. Он был некрасив, и, наверное, догадывался об этом — худощавый до сухости, жилистый, весь какой-то неровный, искореженный. Похож на растения, голограммы которых они только что смотрели — выросшие на краю обрыва, под сильным ветром, на тощих песчаных почвах.

Но живой. И настоящий.

— Понимаешь, тут какое дело... — Форпарадис опустил глаза, сцепил пальцы в замок, постучал каблуком, чтобы справиться с волнением. Поднял взгляд. Хороший у Форпарадиса взгляд — твердый, уверенный. Пусть этот мужчина — сам по себе наглядная демонстрация, что до Барраяра еще не добралась современная эстетическая медицина, зато он точно знает, чего хочет.

"И вовсе даже не тебя. Смирись, девочка. Мужики уходят, квалификация остается"...

— Моему другу нужна помощь. У него обнаружилась некоторая... м-м... проблема со здоровьем, а у вас на Бете лучшие врачи. Ну, может, на Цетаганде есть специалисты и покруче, но вашим он доверяет больше.

— Ты уже говорил об этом, — кивнула Алексис.

Она считала, и Антали поддержала эту версию, что Форпарадис говорит о себе. Милая безвредная ложь о "собственном друге", скорее всего, скрывает или обычную, но катастрофическую с точки зрения жителя отсталой планеты сексуальную дисфункцию, или чуть менее приятное, но тоже легко излечимое венерическое заболевание. "Было бы чего стесняться..."

Гем Ишерен, услышав объяснения Форпарадиса, насторожился. Привычное для него упоение собственным совершенством сменилось явным любопытством. Алексис не рискнула бы утверждать, что у Красавчика затряслись руки от предвкушения, но от спокойствия и следа не осталось. "Дай ему всё, что он захочет. Свози его в любую клинику, нет, лучше приведи к нему врача... нет! Скажи, что у твоего друга-медика есть возможность провести частное ген-сканирование на защищенном от внешнего доступа оборудовании! Женщина, да соври ему что угодно, только пусть он покажет, где хранит образец тканей! Мы уже шесть раз обыскивали номер его гостиницы!!"

— Один мой хороший приятель — врач, думаю, он сможет помочь тебе.

— И расшифровать, есть ли у меня гены, отвечающие, скажем, за безумие, или склонность к опухолям, или даже плохому настроению?

— Медицина Колонии Бета творит настоящие чудеса.

— Тогда... — карие глаза Форпарадиса еле заметно сверкнули. — Нет, я не должен. Я дал слово, что не выпущу образец тканей из рук, — в доказательство он достал из верхнего кармана одежды небольшой, пятнадцать сантиметров в высоту, биоконтейнер. Полюбовался на него и с той же осторожностью снова спрятал.

На подобный случай Антали, измученная ожиданием хоть каких-то действий от барраярца, уже составила подробные инструкции.

Вот только Алексис По не собиралась им следовать. Как и делать то, к чему принуждали ее Хищник, Мускулистый и Красавчик. От этих игр, в которые ее втянула эта троица и женщина, которую она так долго считала подругой, Алексис чувствовала себя шлюхой.

— Пойдем со мной, — предложила Алексис.

Вообще-то, в Сфере постоянно дежурили как минимум три врача общей практики и полдюжины медтехников — у клиентов то кардиостимулятор замкнет, то кто-то потребует икры и шампанского, а потом давай маяться пищевым отравлением, не говоря уже об аллергиях, психических паниках, соматических блокадах и нервных тиках. Алексис провела барраярца через служебный выход в ангар и направилась к флайеру замкуратора экстремального сектора.

Он, точнее, оно, всячески стремилось доказать, что достойно повышения, а потому никогда не запирало свое транспортное средство на замок. И даже сняло с него ограничители скорости, что тоже могло помочь в осуществлении плана, задуманного Алексис.

Антали настаивала, чтобы По привезла барраярца в медцентр, давно сотрудничающий со спецслужбами. Алексис нацелилась на Университет Силики — там работал один из ее бывших партнеров.

А потом Алексис выполнит свой гражданский долг, позвонит в полицию поселения, и пусть та спасает ее от цетагандийцев, эскобарца и ненормированного графика работы.

Планы... планы... Изменчивей их только отражение блеска луны в глади безбрежного моря. Форпарадис показывал такую голограмму, и вид восхищал Алексис до оргазма.

— Стоять!!

Алексис замерла, не дойдя до флайера пары шагов.

— Не надо резких движений, — потребовал Мускулистый, выходя из глубины ангара.

Форпарадис выругался и ловко отскочил. В то место, где он только что находился, ударило три луча. Три?

— Никому не двигаться! — закричали сверху. Антали, сегодня одетая не в легкомысленный полупрозрачный саронг, а в униформу со щитками-протекторами, бежала по верхней галерее. Бетанка, не целясь, нажимала на гашетку парализатора.

К тому времени, как она достигла лестницы и съехала по перильцам вниз, на полу ангара лежали в полубессознательном состоянии трое случайных посетителей и коллега Алексис из пет-сектора. При падении тот выронил из рук пакет с продуктами, и теперь баночки премиального кошачьего корма покатились во все стороны. Поднырнувший под фургон службы доставки Форпарадис подхватил несколько штук, прицелился, выскочил и метнул консервы, как гранаты.

Сдавленный возглас, и на пол ангара откуда-то сверху рухнул тот самый назойливый эскобарец. Получай!

Однако долго злорадствовать у Алексис не получилось. Рядом с эскобарцем упал и отскочил в сторону игольник.

Что было неправильно. Потому что по Форпарадису, вернее, по фургону, под которым он прятался... по геликоптеру экослужбы... по флайеру замкуратора... по мусорному контейнеру, куда перебежал барраярец, — по всем этим временным убежищам кто-то деловито и сосредоточенно бил из лучевого оружия.

— Никому не двигаться! — еще раз закричала Антали, наконец, добежавшая до барраярца. Она атаковала его сходу, нанося удары с неистовостью песчаной бури.

Возможно, тем самым бетанка спасла инопланетнику жизнь. В тот момент, когда Форпарадис с воплем "Ах ты, сучка!" отпрыгнул от первого удара воительницы, в поддерживающую галерею опору ударил еще один луч. Алексис обернулась и увидела стрелявшего. Хищник тоже увидел ее, опустил нейробластер и побежал — неудержимый, яростный, готовый рвать на части.

Алексис зажмурилась в ужасе.

Хищник пробежал мимо нее, даже не позаботившись хотя бы оттолкнуть перепуганную женщину в сторону. Она — не помеха. Она всего лишь ничтожество, случайно попавшееся на пути.

Теперь в неистовой драке сплелись три тела. Подсечка... удар...подножка... перекат, удар!.. не беда, страховые компании компенсируют повреждение транспорта... удар! Блок! Перекат, выстрел!..Получай! Сдохни, негодяй, сдохни!..

Ыть!

Алексис почувствовала, как ее шею сжало стальным захватом. Опять. На этот раз ее поймал Мускулистый — деловито, без малейшего намека на сексуальные игрища

— Придержи, она еще понадобится, — раздался позади равнодушный голос Красавчика.

Исхитрившись скосить глаза и чуть-чуть повернуть голову, Алексис увидела третьего цетагандийца. Сегодня он изменил бетанской моде, и был одет в удобные брюки и длиннополый пиджак, наглухо закрывавший шею, прятавший кисти рук; золотые волосы собраны в сложную прическу; на лице...

Нет, это не может быть человеческим лицом. Это маска демона! Зеленые, коричневые и белые завитки, алые пятна, так похожие на кровь... Зачем это всё?! Зачем?!!

— Сдавайтесь, — звучным, хорошо поставленным голосом потребовал гем Ишерен. — И тогда я обещаю сохранить жизнь этому созданию.

Мускулистый вывел Алексис на середину ангара. Красавчик-демон элегантным движением достал из рукава виброскальпель, включил его и приблизил к шее бетанки.

Вопящий, ххекающий и матерящийся клубок на секунду замер. Первой отлетела в сторону Антали — непонятно, отскочила сама, или ей придали ускорение разъяренные мужчины. Форпарадис и Хищник боролись, как называют это спортивные комментаторы, на ближней дистанции (куратор традиционного сектора называл подобное положение тел итоговой позицией, из которой легко переходить в горизонталь, и так же легко выходить, попутно прихватив кредитку из кармана соперника).

— Я не шучу, — повторил гем Ишерен.

— Цетская погань, — плюнул кровью и выбитым зубом Форпарадис.

— Приказываю вам прекратить агрессию и сложить оружие, — потребовала Антали. — Если вы не подчинитесь...

По короткому сигналу Красавчика Мускулистый выстрелил в темнокожую бетанку. Очевидно, его парализатор был настроен на минимальный разряд — Антали даже не упала, лишь застонала и перехватила собственное оружие из безвольно повисшей правой руки.

— Вы нарушаете Уложение номер...

— Тебе лучше помолчать, женщина, — бросил Мускулистый. Антали, как ни парадоксально, не стала обвинять его в сексизме.

Гем Ишерен двинулся на барраярца, прикрывавшегося полузадушенным врагом. Под ноги цетагандийцу попалась банка с кошачьим кормом — и была отброшена в сторону; ладонь незадачливого эскобарского шпиона — и его пальцы затрещали, ломаясь под тяжестью наступившего на них человека.

— Ты знаешь, что мне нужно, — по-змеиному повернув голову, требовал Красавчик. — Отдай. Отдай, и я не стану тебя убивать.

— Так я тебе и поверил.

Антали выстрелила в раскрашенного цетагандийца. Тот легко увернулся, сумев не изменить общей траектории движения. Теперь их с барраярцем разделяли каких-то несчастных три метра бетонного пола и взятый в цепкий захват Хищник.

Мускулистый, продолжая удерживать перепуганную Алексис одной рукой, второй поднял свой парализатор и несколько раз выстрелил в Антали. Она упала. Служебное оружие выскользнуло из ее пальцев и со стуком покатилось под ноги цетагандийцу.

— Теперь ты один. И никто не придёт тебе на помощь, — шипел Красавчик. — Ну же, чего ты ждешь? Уж не думаешь ли, что тебя спасёт здешняя полиция? Сдавайся, барраярец.

— Рейнджеры не сдаются! — гордо заявил Форпарадис.

Мускулистый выстрелил из парализатора — одновременно Хищник дёрнулся, и ему почти удалось вырваться. Алексис вскрикнула.

— Ты не оставляешь мне выбора, барраярец, — посетовал гем Ишерен. — Если я не получу тот биоконтейнер, я буду очень, очень расстроен. Рассказать, какое средство мне понадобится для восстановления душевного равновесия? — Ишерен махнул рукой в сторону ближайшего аппарата, и виброскальпель засвистел, вгрызаясь в пластик. Представив, что прибор использован по назначению и вошёл в человеческую плоть, вообразив, как разлетаются в стороны крошечные кусочки мышц, как рвутся связки и скрипят распиливаемые кости, Алексис ощутила дурноту.

— Не делайте этого, — вдруг подала голос Антали. Говорила она еле слышно, медленно, с тяжелой одышкой. — Полиция не идёт на уступки терроризму.

— Тогда ей отпилят голову, — кивнул на Алексис барраярец.

Антали посмотрела на Алексис. "Умоляю, — одними губами прошептала По. — Пожалуйста!" Темные брови Антали сошлись в гримасе отчаяния. "Прости".

— Социопатам следует продемонстрировать, что они не обладают абсолютной властью. Но мой долг предупредить, — Антали заговорила увереннее, — что предумышленное нанесение вреда здоровью, а тем более — калеченье, — строго преследуется по закону.

— А убийство? — полюбопытствовал Форпарадис.

— Вы что, смеетесь? — недовольно фыркнула Антали. — Какое убийство? Мы с вами -цивилизованные люди; ну, я, во всяком случае, цивилизованная женщина. Какое убийство? Это негуманно!

"Зато эффективно". Алексис казалось, что больше испугаться она просто не может, но услышав эту фразу, сказанную мягким тенором Алекса По, похолодела.

— Цивилизация!.. Что ты называешь цивилизацией? Их жилища из навоза и веток? Их обычаи — обычаи дикарей, приплясывающих вокруг костров? — Гнев придал голосу Ишерена звучность и яркость. — Но я добр. Я не буду убивать это создание сегодня... Если оно проявит благоразумие... Ну же! Я жду!

Форпарадис посмотрел на Алексис, на Антали. На затылок настороженно застывшего Хищника.

— Ты заставляешь меня ждать! — напомнил демон-Красавчик.

Барраярец с глубоким вздохом полез свободной рукой во внутренний карман. У Ишерена, когда он увидел биоконтейнер в такой близости от себя, загорелись глаза.

— Он хотел проверить свой генотип на наличие болезней? Поздно спохватился! Но не беспокойся, несдающийся рейнджер, мы проведем полный и самый тщательный анализ, который только возможно!

— Если я выпущу эту вещь из рук, я нарушу слово, которое дал своему императору, — обреченно сказал Форпарадис. — А если не выпущу — то твой обалдуй сворачивает шею девушке, — он подбородком указал на Алексис, — потом стреляет в меня, пока не парализует. После чего ты забираешь контейнер и уматываешь восвояси.

— Именно так. Хорошо, что ты понимаешь бесполезность сопротивления! — похвалил демон.

Форпарадис повертел биоконтейнер в пальцах.

Потом всё случилось одновременно.

Барраярец закричал: "Алекса, беги-и!!!", и резко толкнул Хищника, так, чтобы он налетел на подошедшего слишком близко гема Ишерена.

Хищник же поднырнул под удерживающую его руку, и зубами впился в предплечье барраярца, пытаясь повалить, задушить, но, скорее всего, пытаясь вырвать из рук драгоценную добычу.

У Алексис же именно в этот момент не выдержали нервы, и она ударила Мускулистого. Она планировала заехать ему в пах, но получилось иначе. Из-за существенной разницы в росте Алексис просто затрепыхалась, как пойманная бабочка. Мускулистому стало неудобно удерживать вертящуюся бетанку, он чуть ослабил захват — и Алексис, мгновенно воспользовавшись ситуацией, скользнула в позицию номер сто девятнадцать: обхватила торс мужчины коленями, шею — ладонями и, успев подарить цетагандийцу мягкую, кроткую улыбку, вцепилась длинными наманикюренными ногтями ему в глаза.

Вопящий от боли Мускулистый отбросил Алексис в сторону, она врезалась в флайер, который должен был увезти ее в безопасное место, и на мгновение потеряла сознание и дальнейшее видела обрывками

Отчаянная драка. Цетагандиец в коротких шортах цвета хаки и полосатой футболке рычит, ведь барраярец успел сломать ему руку.

Второй цетагандиец, в зеленом и с красными каплями на лице, перешагивает через недвижимые тела. Он может видеть только сверкающую биотехнологическую штучку, которая каким-то чудом оказалась у него в руках.

Барраярец лежит неподвижно. Он не дышит.

... Глаза Алексис По снова закрылись.

Антали кричит. Она в ярости. Эти никчемные, бестолковые инопланетники нарушили чертову кучу правил и уложений, они начхали на законы Колонии Бета, а она ничего не сделала! Она даже не помогла своей подруге. Да стойте же! Вам приказывают — стойте!!

"Алексо, ты еще живо?"

Зачем ему жить? Ведь оно никому не нужно.

С трудом владея полупарализованным телом, Антали поднимается, подхватывает свой парализатор и начинает стрелять в спины удаляющимся. Проклятые сексисты! Мужики! Как они смеют не уважать ее?! Как они смеют поворачиваться спиной, когда их внимания требует женщина?

Антали продолжала бы стрелять, но, судя по угасающим синим искоркам, заряд парализатора подходит к концу. Бетанка разражается злобной бранью.

Откуда-то со стороны ей в руки летит оружие. Можно подумать, что его бросил барраярец, — но это ведь бред, ведь Хищник только что похвастался перед гемом Ишереном, что успокоил инопланетника навсегда.

Но думать об этих тонкостях и сложностях некогда. Антали, разгоряченная обидой и жаждой мщения, наставляет оружие и стреляет вслед удаляющимся цетагандийцам

Алексис улыбается и закрывает глаза.

Это был не парализатор. Это нейробластер. И шум, который долетает до ее опутанного болью сознания — это вопль Хищника, последний вопль, который он издает в своей жизни.

Алекс находится в странном месте. Между "здесь" и "всегда". Его как бы и нет, и одновременно он — вся Вселенная, такой же центростремительный и увеличивающийся до бесконечности. Он открывает глаза.

Антали рыдает. Она на редкость уродлива, когда ее широкий рот раззявлен, а глаза превратились в узкие щелочки. Антали, темнокожая богиня, смотрит на свои руки, только что лишившие жизни пусть и плохого, и незаконопослушного, но все-таки человека, и заходится то в смехе, то в слезах.

Пусть её. Она сильная, она как-нибудь справится.

Алекс чувствует, что его тело поднимается и плывет вдаль. Как ангел, воспаряющий ввысь и купающийся в лунном свете.

Резкий запах.

Алексис выгнулась дугой, замахала руками.

— Ну, будет, будет, — успокаивающе пророкотал голос с резким барраярским акцентом.

Она решилась открыть глаза.

Знакомый интерьер кабинета номер шестьдесят девять. Балдахин, опирающийся на искусственные слоновьи бивни. Форпарадис, сидящий рядом. Убедившись, что бетанка приходит в себя и инъекция синергина не понадобится, он прекратил подсовывать ей под нос виски, и вылил спиртное в себя.

— Твое здоровье, — запоздало отсалютовал он.

— Ты не умер?! — не нашла более умной фразы По. — Я видела, как ты лежал, там...

— Ну, полежал. Что я, дурак какой, позволять какому-то цету себя убить? А ты молодец. Не растерялась, крепенько приложила этого говнюка. Глаза совсем выцарапала?

Алексис поднялась, жестом попросила налить и ей. Барраярец передал всю бутылку. Конечно, на горлышке остались следы его слюны, но... да какая разница?

— Нет, только веки разодрала. Вылечат.

— Что ж, нельзя получить сразу всё, — философски признал Форпарадис.

Раздался стук в дверь. Барраярец встретил посыльного, принял у него из рук пакет, сумку с деликатесами и, выпроводив, крепко запер дверь.

— Есть хочешь?

Но не успела Алексис отказаться или согласиться, в дверь снова постучали.

На сей раз на пороге высился куратор традиционного сектора.

Замкуратора экстремального сектора, сегодня, похоже, лишившееся своего знаменитого флайера, мелькало на заднем плане. Руководитель пет-сектора, завершая кворум, тоже присутствовал, в обнимку с голодной кошкой.

— Что вообще здесь происходит?! По, что вы себе позволяете? Почему вас захватывают в заложники, а я об этом ничего не знаю? А вы кто такой, мистер инопланетник, и почему устраиваете свои сексуальные игры не в отведенном для этого месте, а где ни попадя?! Вы же могли по ошибке вступить в контакт с нелицензированным специалистом!!!

Форпарадис, чья усмешка с каждым воплем куратора становилась всё шире и всё откровеннее, открыл одну из коробок и прямо пальцами, без вилки, начал выискивать кусочки поаппетитнее.

Запечатанный пакет он по-прежнему держал под мышкой.

— Я обвиняю вас в нарушении внутреннего распорядка Сферы Неземных Наслаждений, я инкриминирую вам создание ситуации, опасной для здоровья моего сотрудника, — разорялся куратор. — И я буду жаловаться вашему начальству! Обязательно!

Когда вопли рассерженного бетанца (полно, бетанца ли? Похож на мужика не больше, чем... Ну, если очень присмотреться, то да, похож. Тьфу ты...) окончательно надоели барраярцу, тот все-таки снизошел до ответа:

— Жаловаться? Это правильно. Жалуйтесь. Кто мой начальник и где его найти? Записывайте: император Барраяра Эзар Форбарра. Проживает в собственном дворце в Форбарр-Султане, округ Форбарра. Вы как на планете высадитесь — спрашивайте, вам там покажут. Еще вопросы? Нет? Ну так будьте любезны, оставьте нас с девушкой вдвоем. А то я день оплатил, а никак не воспользуюсь...

Отбушевав, куратор скрылся за дверью. Форпарадис тщательно ее запер и вернулся к вкусностям. Вид у него был усталый.

Алексис сбегала в душ, вернулась и ласково погладила несостоявшегося любовника по плечу.

— У тебя ведь будут неприятности, — сочувствующе сказала она. И тут непрошеные слезы хлынули у нее из глаз. — Прости меня. Прости!!! Они заставляли меня, говорили, что я должна делать, но я не знала, что они подслушивают... я не говорила им, где ты хранишь контейнер, клянусь! Я... я помогу тебе. Если твой император посмеет обвинять тебя в том, что ты не исполнил его приказ, я расскажу, как всё было! Я приеду на Барраяр и устрою акцию гражданского искупления! Он должен, должен тебя простить! Ты же спасал мою жизнь!

— Кхм, — Форпарадис смущенно закашлялся. — Ну, если быть до конца откровенным... — он поискал на дне коробки еще вкусненького, но та была уже пуста. Мужчина взял второй деликатес. Но, судя по сосредоточенному виду, взял не полакомиться, а занять руки. — Я догадывался, что за тобой будут следить. Не думал, правда, что таким малым числом...

— Антали хотела получить повышение, поэтому не сообщала начальству.

— Ясно. Я предполагал нечто подобное. Все местные бабы, которые считают, что у них есть яйца, до смерти хотят трахнуть всех окружающих. А я так считаю — не умеешь, не берись. — Он прожевал еще два кусочка.

Алексис молчала. Чувствовала, как по телу проходит парализующая волна отвращения, недоумения и стыда, и молчала.

Форпарадис запил перекус хорошим глотком виски. Заговорил, не поднимая глаз.

— Я не лгал, когда говорил, что у моего друга проблемы со здоровьем. Но это часть правды. Некоторое время назад Эз...э— э... мой друг стал замечать, что у его сына тоже есть проблемы. Доставшиеся по материнской линии, надо полагать, его дядюшка покойный успел начудить... да уж, успел... И он решил узнать правду. А с хорошими генетиками на Барраяре, знаешь ли, не густо, — Форпарадис печально улыбнулся.

Алексис снова начала дышать. Уж что-что, а чуять правду она умела.

— Но тут возникает проблема. Если бы я обратился в клинику официально, да что я — любой барраярец, то информация об этом достигла бы посольства Цетаганды через полчаса, самое позднее. А дальше... Ты уже познакомилась с этими раскрашенными пидорами, можешь себе представить их действия. Бета, Гамма, Омега — им всё равно, они изничтожат любого, кто встанет у них на пути. Так что выход был один. Обратиться в клинику не барраярцу.

Он перевёл взгляд на служебный комм Алексис. Тот самый, за которым провёл не один час, играя в виртуальные игрушки.

Алексис сморгнула.

Барраярец доел, отставил пустую коробку, тщательно вытер руки об обивку кушетки, покрутил в руках запечатанный пакет, после чего продолжил, запинаясь:

— Я отправил образцы уже на второй день нашего знакомства. Вот, сегодня получил результаты; — он еще раз взвесил на ладонях драгоценный документ. Невесело усмехнулся: — И нам не пришлось красть лучших генетиков Беты, чтобы получить квалифицированное и объективное заключение. А цетский размалёванный индюк, надеюсь, сделает себе харакири, когда разберётся, чей образец он с таким трудом заполучил. И всё, вроде бы, пучком, но... Но мне очень жаль, Алекса, что я тебе лгал.

— Если бы я раньше знала, какие цетагандийцы на самом деле, — медленно проговорила Алексис, — я бы сама составила заговор против них.

— Прости меня. За то, что я подставил тебя, что подверг опасности. На самом деле я планировал, чтобы ты...

О его планах Алексис слушать не собиралась. Она решительно обхватила Форпарадиса за шею и прильнула к его губам.

Мягко. Нежно. Решительно и сильно.

Руки Алексис скользнули вниз, нашарили ремень брюк Форпарадиса, коснулись — робко, едва-едва — того, что ниже, а потом — истосковавшиеся, жадные, опытные -потребовали своего. Здесь, сейчас, немедленно, всё и сразу...

Форпарадис чувствительно шлёпнул Алексис по рукам, умело высвободился, проверил, все ли застежки на месте, подхватил драгоценный пакет и взял под козырек:

— Барраярская Империя благодарит вас за помощь и сотрудничество, мадам. До встречи.

— Ловлю вас на слове, сэ-эр, — мурлыкнула Алексис.