Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус... (гет)

Однажды солнечным утром Лорна Уиллоу и Аллан Бернс стояли у борта пассажирского корабля, который уже приближался к своему месту назначения — к Лиссу. Морской пейзаж, расстилавшийся перед ними, был великолепен, но они гораздо больше обращали внимания друг на друга, чем на живописный вид; впрочем, он казался им просто прекрасным, как и всё вокруг. И даже профессор Уиллоу, чья отцовская ревность постепенно уступала место осторожной симпатии к молодому человеку, сумевшему по достоинству оценить такое сокровище, как его собственная дочь, пребывал в отличном расположении духа.

Ветерок трепал белокурые локоны Лорны, слегка выбившиеся из причёски; она улыбалась и была прелестна, как никогда. Аллан глядел на неё во все глаза — разумеется, он и для спасения собственной жизни, несмотря на всё своё писательское искусство, не смог бы описать её наряд, но всё же в его памяти она запечатлелась именно такой — юной и счастливой, изящной, как статуэтка, в серебристо-сером дорожном костюме и шляпке с белым пером. А что до Лорны, то она уже понимала, что Аллан Бернс нравится ей гораздо больше всех тех молодых людей, что прежде делали ей предложения, и если он решится на подобный шаг (не если, а когда!), то, скорее всего, встретит совершенно иной приём.

Ещё несколько минут назад они смеялись и веселились — ведь только нынче утром мисс Уиллоу сделала поразительное открытие, убедившись, что её новый знакомый, служащий в торговой фирме, и А.П.Бернс, автор набирающей популярность детской повести, — одно и то же лицо. Почему-то писатель представлялся ей, да и её отцу, если уж на то пошло, солидным стареньким дяденькой, а вовсе не таким молодым человеком. Аллан был и польщён, и смущён, и мог лишь отшучиваться — не очень ловко, так как в присутствии Лорны знаменитое красноречие, отточенное в университете на примерах древних классиков, решительно покидало его.

"Значительный признак, значительный..." — думал Леандр Уиллоу, глядя на Лорну и Аллана. Сейчас они перестали смеяться и молчали, прислушиваясь к плеску волн. Они могли говорить без умолку или вот так мирно и согласно молчать — и это тоже было весьма значительным признаком надвигающихся перемен.

И вдруг Аллан указал на что-то вдалеке, у линии горизонта. Лорна ахнула удивлённо и будто обрадованно. Профессор Уиллоу тоже подошёл ближе; вскоре почти все пассажиры судна высыпали на палубу, всматриваясь в необыкновенное, сказочное зрелище, представшее их взорам.

Но надо сказать, что Лорна и Аллан были первыми, кто увидел, как под солнечными лучами в морской дали сверкнул алый парус — символ смелой мечты, претворённой в жизнь; сказки, ставшей реальностью — такой же, как море и небо, шёлк и сталь, пеньковые канаты и деревянная обшивка корабельного борта.