Момент вечности (джен)

Третий и четвёртый курсы заграбастали все лучшие настольные игры, оставив младшим только потрёпанную «Монополию», которая не особенно привлекала слизеринцев, желавших развеяться в конце долгого дня. Пятикурсники же все вечера в последние две недели играли в одну-единственную масштабную игру, причём никому другому не разрешалось прикасаться и даже смотреть на доску, а днём на неё накладывали множество защитных чар.

К тому времени, когда игра закончилась, ни в ком из пятикурсников не наблюдалось ни малейшего веселья, а только мрачная решимость довести начатое до конца. Некоторые удивлялись их упорству, ведь дойти до финиша из чистого упрямства — это очень по-гриффиндорски, а слизеринцы, по общему мнению, гораздо практичнее. Конечно, всё стало понятно, когда узнали причину такой настойчивости: шептались украдкой, чтобы не узнал профессор Снейп, что на кон в этой игре было поставлено немало галлеонов. Тем не менее даже те, кто расстался со своими деньгами, скорее обрадовались, чем огорчились, когда всё наконец завершилось и Эллен Грейборн объявила о своей победе.

Трейси Дэвис какое-то время наблюдала за финалом игры пятикурсников, потом вернулась к диванным подушкам, которые первокурсницы разложили не совсем рядом с камином, поскольку самые тёплые местечки заняли шестикурсники, но достаточно близко, чтобы чувствовать тепло огня, вяло плюхнулась на одну из них и посмотрела на мальчиков: те, сбившись в кучу, играли в «Виселицу». Эдриан Пьюси научил их, как заколдовать маленькую фигурку на пергаменте, чтобы у неё сами собой исчезали нарисованные чернилами конечности при каждом неправильном ответе, а в самом конце несчастный человечек отправлялся бы сам на виселицу. Но мальчишки, похоже, играли не с таким энтузиазмом, как всего неделю назад.

— Что-то с ними не так, — пробормотала Трейси, глядя, как Гарри скрестил руки на груди и озадаченно покачал головой в ответ на слова Блейза.

— А что с ними не так? — Дафна тоже нахмурилась, посмотрев на мальчиков. — Наверное, они просто дуются из-за того, что их поймали.

— Это на них не похоже, — пожала плечами Пэнси. — Они мальчишки, они долго не дуются. В конце концов прошло целых четыре дня.

— Ты же знаешь Драко? — спросила Дафна. — Он дулся весь первый месяц здесь.

— Драко — особый случай, — возразила Пэнси.

— Он просто психованный, — добавила Миллисента.

— Да ладно, он же тебе нравится, — засмеялась Пэнси и замахала руками на возмущённое шипение Миллисенты. — Никто тебя не осуждает, Милли. Он вроде как симпатичный.

Трейси была не совсем согласна с таким утверждением, но, с другой стороны, ей же пока никто из ребят настолько и не понравился, так что она просто улыбнулась, увидев, как в притворном ужасе скривилась Миллисента, и снова посмотрела на мальчишек.

— Ладно, с ними и впрямь что-то такое, — признала Дафна. — Что-то большее, чем просто куча неприятностей с профессором Снейпом.

— Это очевидно, да? — прошептала Пэнси, и три другие девочки медленно кивнули, вспомнив о фигуре в мантии у подножия лестницы.

Вопрос повис в воздухе, впрочем, подобное происходило каждый раз в течение последних четырёх дней, когда эта тема поднималась, но девочки так и не приблизились к разгадке, кто же был тогда у лестницы.

— Знаете, — Трейси отвела взгляд от мальчиков и, перевернувшись, легла на спину, — а ведь он всю неделю почти не появлялся в гостиной.

Ей не нужно было говорить, кто именно. Все заметили отсутствие профессора Снейпа. Он не исчез совсем, но заметно отдалился со времени их злополучной прогулки. Даже когда накануне вечером после ужина он присоединился к остальным в гостиной, было очевидно, что на самом деле его там нет, настолько отрешённым был его взгляд, когда он смотрел на огонь. Декан даже не заметил, как двое третьекурсников, распотрошив присланные из дома посылки, набивали рты сладостями, которые обычно выдавались в приемлемых количествах. Это отклонение от его обычно острого, как бритва, внимания отметили все в гостиной, что привело к шквалу мелких проступков, остававшихся незамеченными, пока Люциан Боул не зашёл слишком далеко, заколдовав ботинки второкурсников так, что они пронзительно скрипели при каждом шаге. Профессор Снейп словно очнулся, отправил Люциана спать раньше времени и снова стал таким, как обычно, придирчивым, но всем было ясно, что на самом деле он отнёсся к наказанию Боула совершенно формально.

— Как думаете, кто был тот тип в мантии? — спросила Дафна и, когда никто не ответил, посмотрела на пустой диван, на котором обычно по вечерам сидел декан. — Интересно, а профессор Снейп знает?

— Не знаю, — пробормотала Трейси, хотя тихий голосок подсказывал, что нет, профессор Снейп не знает того человека, и от этой мысли внутри всё сжималось. До сих пор она думала, что профессор Снейп знает всё.

* * *

Минерва Макгонагалл неторопливо шла по коридорам замка. Ей нравились вечерние прогулки. После чашки чая и хорошей музыки по радио дневные стрессы теряли свою значимость, и она, хотя никогда не призналась бы в этом, иногда ловила себя на том, что, пока рядом никого нет, тихонько напевает какую-нибудь мелодию.

Дверь на винтовую лестницу, ведущую на Астрономическую башню, была приоткрыта. Минерва приостановилась, умолкнув на полуслове, и открыла дверь пошире. Для старшекурсников почти наступил комендантский час, и она намеревалась напомнить об этом тому, кто там околачивается. Поднимаясь по лестнице, она уловила знакомый запах, вздрогнув, нахмурилась и пошла быстрее, обеими руками подбирая мантию, чтобы не споткнуться, и надеясь, что на вершине башни не обнаружит гриффиндорца. Конечно, если понадобится, она снимет баллы и со своего факультета, но как же ей это не нравилось!

С идеально прямой осанкой и самым устрашающим выражением лица Минерва вышла на площадку башни, но сразу же облегчённо выдохнула, увидев, кто там был.

— О Мерлин, Северус.

— Чем могу быть полезен? — Северус приподнял бровь и подвинулся на каменной скамье, освобождая место для Минервы.

— Я знаю, чем ты тут занимаешься. — Минерва не села, скрестив руки на груди, смерила Снейпа сердитым взглядом. — И не вздумай отпираться, здесь воняет дымом. Я приняла тебя за ученика.

— А как думаешь, где я это взял? — Ухмыльнувшись, Северус взмахом палочки вернул свою сигарету. — Только не говори, Минерва, что не знаешь о конфискованных у старшекурсников вещах.

— Они не посмели бы принести это в замок, — натянуто сказала Минерва, прекрасно понимая, что это неправда. Она просто предпочитала смотреть в другую сторону и не вмешиваться, если ситуация не выходила из-под контроля, что случалось крайне редко.

— Я предпочту не спорить с тобой по этому поводу, — фыркнул Северус, достал из кармана слегка помятую пачку «Embassy⁽¹⁾» и предложил Минерве сигарету, а когда она отрицательно покачала головой, сунул пачку обратно в карман и повторил: — Так чем обязан твоему присутствию здесь в такое время?

— Я же сказала, — Минерва уселась на скамейку рядом со Снейпом, — я думала, что это ученик курит. А теперь хочу немного перевести дух после этой проклятой лестницы.

— Следи за языком, Минерва, — хмыкнул Северус, и его губы слегка дрогнули в том, что, как успела понять Макгонагалл, было его версией улыбки.

Закатив глаза, Минерва глубоко вздохнула, стараясь не обращать внимания на табачный дым, заглушавший свежий ноябрьский воздух.

Некоторое время они сидели в тишине. Минерва смотрела на сидящего рядом с ней мужчину, не в силах избавиться от подозрения, что что-то не так, и было не так последние несколько дней. Северус, по своей природе замкнутый человек, даже в детстве отличался редкостной угрюмостью, и Минерва вынуждена была признать, что недружелюбно относилась к мальчику. Нет, она не испытывала к нему неприязни, но её часто раздражали его несоблюдение гигиены и отсутствие навыков общения. Она не вмешивалась в жизнь своих учеников так, как это делали Помона и Филиус (да и Северус тоже, хотя он наверняка возмутится причислением себя к этой категории), и тем более не считала нужным вмешиваться в жизнь ученика чужого факультета, но теперь, оглядываясь назад, признавала: надо было вмешаться.

Минерва нахмурилась. Конечно, она знала, что Северус не ладил со своими сокурсниками-гриффиндорцами. Любой человек с мозгами догадался бы об этом практически сразу, а если и не сразу, то минут за пять точно. Но мелкие дрязги и соперничество свойственны детям. Так было, когда и она ходила в школу. Возможно, она потакала гриффиндорцам, и это заставляло её смотреть сквозь пальцы на их выходки и преувеличивать проступки Северуса, в то время как на самом деле над мальчиком попросту издевались.

Да, они издевались над ним, Джеймс Поттер и его друзья, теперь она это понимала, и даже если тогда отказывалась это замечать, то в глубине души всё равно догадывалась. Она жалела, что не вмешалась, более того — не выполнила свою работу. Когда Минерва была маленькой, от учеников ожидали, что они сами разберутся с подобными проблемами, и, хотя она по-прежнему предоставляла своим гриффиндорцам больше личной самостоятельности, она глубоко сожалела о том, что позволила себе… ну… пусть не испытывать неприязни к юному Северусу Снейпу, но и не иметь терпения по отношению к мальчику, который явно нуждался в некотором попечительстве и заботе, когда никто другой не хотел ему этого дать.

Она понимала, что подвела его. Легко было рационализировать свои действия, перекладывая вину на бесполезного болвана Слагхорна, отмазываясь тем, что ей необходимо изо дня в день заботиться о своих собственных гриффиндорцах. Но ведь именно гриффиндорцы превратили в ад жизнь Северуса Снейпа, когда он был учеником.

За прошедшие годы у Минервы появилось много времени для размышлений, по сей день она чувствовала себя виноватой в собственном бездействии и грустно удивлялась странной дружбе, возникшей между ней и человеком, в которого превратился этот заброшенный ребёнок. Не то чтобы они сразу подружились: когда Северусу было предложено преподавать в Хогвартсе, Минерва пришла в ужас.

— Но он же Пожиратель Смерти, — снова и снова доказывала она Альбусу, не веря, что Снейп действительно изменился. — Только потому, что Сам-знаешь-кто исчез, он пытается утверждать, что больше не такой. Альбус, тебя ведь нельзя одурачить, правда? Ты же помнишь, с какой компанией он водился в школе…

— Он дезертировал задолго до окончания войны, — отвечал Альбус, его тон всегда был невыносимо терпеливым. — Северус Снейп — запутавшийся человек, который совершил свою долю ошибок, я не буду этого отрицать, Минерва. Но в нём есть нечто большее, чем тьма, и я думаю, ты это тоже понимаешь.

Минерва не соглашалась и думала, что Альбус, должно быть, впал в старческий маразм, если поставил двадцатиоднолетнего ребёнка во главе Слизерина, абсолютно неуправляемого факультета. Слизеринцы сошли с ума задолго до окончания войны, но после исчезновения Сами-знаете-кого и суда над многими из родителей ученики совершенно распоясались, напрочь игнорируя тот факт, что война уже закончилась. Дуэли в коридорах стали обычным делом, нападения происходили с нарастающей жестокостью, и Минерва иногда опасалась даже за свою собственную безопасность. Не то чтобы прыщавые подростки действительно пугали её, но было жутковато думать, что ученики вдруг без предупреждения набросятся на неё.

Первый год деканства Северуса оказался настоящей катастрофой: долговязый молодой человек с негромким голосом не смог восстановить контроль над давно одичавшим факультетом Слизерин. Половину времени Снейп даже не появлялся на приёмах пищи, предпочитая обедать в одиночестве в своём кабинете, спрятавшись от посторонних глаз, пока его ученики разгуливали на свободе. А затем наступил переломный момент — и поворотная точка.

Минерва до сих пор помнила тот день, когда Роули и Себастьян Боул до полусмерти прокляли одну из её учениц. Если бы Северус не обнаружил девочку, скорчившуюся у подножия лестницы в подземелье, она в самом деле могла бы погибнуть. Была суббота, Минерва возвращалась из библиотеки в свой кабинет, зажав под мышкой томик в кожаном переплёте, когда услышала доносящийся с портретов шорох, подняла глаза и увидела, как из рамы в раму перебегают обитатели портретов и делятся друг с другом отвратительной новостью.

Минерва со всех ног помчалась в подземелья, выронив свою книгу, а потом так и не вспомнив, где именно та потерялась — в свете услышанного потеря книжки, название которой она теперь и вовсе забыла, занимала её меньше всего.

У подножия лестницы, потеряв сознание, билась в конвульсиях Абигейл Трентли, рядом с ней стоял на коленях Северус с палочкой в дрожащих руках и лихорадочно бормотал заклинание за заклинанием, за его спиной столпились слизеринцы, многие из которых явно прибыли на место происшествия одновременно с Минервой. Трое ребят — Томас и Элизабет Роули и Себастьян Боул — стояли ближе всех к месту происшествия, остальные слизеринцы отступили от троицы подальше. В воцарившейся тишине слышен был лишь прерывистый шёпот Северуса, который выдавал одно контрпроклятие за другим.

Минерва рухнула на колени рядом с Абигейл, выхватив палочку и приготовившись присоединиться к Северусу, но в этом уже не было необходимости: судороги прекратились, и девочка замерла с закрытыми глазами, однако она дышала, и пульс бился ровно. Макгонагалл, не отпуская запястье Абигейл, взглянула на Северуса. Тот держал девочку за вторую руку и смотрел на неё широко раскрытыми от ужаса глазами. И у Минервы, которая никогда не испытывала расположения к этому неухоженному, до невозможности скованному мальчишке и очень хотела просто проклясть его за то, что он, как декан, такой неудачник, раз допустил подобное, но… в общем, у неё потеплело внутри, хотя она так и не смогла толком определить, от чего именно.

Это длилось всего мгновение, и за это мгновение что-то в глазах Северуса изменилось, в них появилось выражение, которого Макгонагалл никогда у него не видела, а когда он отвернулся, она заметила, что его руки больше не дрожат. Не дрожал и голос, когда Северус шагнул к своим слизеринцам и рявкнул:

— В гостиную! Сейчас же! — Развернувшись к Саре Дэвис, которая, насколько знала Минерва, была старостой, он добавил: — Ты! Позови мадам Помфри. Живо! — Подойдя к троим провинившимся, Северус выпрямился во весь рост и угрожающе прошипел: — Это ваш последний день в Хогвартсе. Собирайте свои манатки. Немедленно!

— Вы... вы не можете нас выгнать, — пролепетал Томас. Элизабет сильно побледнела, а Себастьян молча разевал рот, словно выброшенная на берег рыба. — У вас нет на это права. Только Дамбл…

— Собирайте вещи! — рыкнул Северус. — Мы навестим директора до вашего отъезда, не сомневайтесь.

Остаток вечера растворился в ужасной мешанине из страха, гнева и взаимных угроз и оскорблений. Наконец трое слизеринцев ушли, а Минерва всю ночь просидела у постели Абигейл. По словам мадам Помфри, если бы девочку обнаружили всего на несколько минут позже, её, скорее всего, не удалось бы спасти. От этой мысли Макгонагалл передёрнуло. Это было не первое жестокое нападение на маглорожденную ученицу, но оно, к счастью, оказалось последним. Когда на следующее утро Минерва, пошатываясь, вошла в Большой зал, ни брата и сестры Роули, ни Боула уже не было, а остальные слизеринцы впервые за много лет притихли и выглядели подавленными. Северус, сжав губы в тонкую линию, сидел за преподавательским столом и наблюдал за своими учениками, как ястреб.

После завтрака все собрались в кабинете Дамблдора, и измученная Минерва наконец дала волю своей ярости — не на Северуса, не на Альбуса, а на весь мир в целом, на то состояние, в котором школа находилась уже более десяти лет.

— Так больше продолжаться не может, — заключила она, в полном изнеможении откинувшись на спинку стула.

— Нет, не может, — согласился Северус, заговорив впервые за утро, и его голос звучал не так твёрдо, как накануне вечером, но гораздо твёрже, чем все привыкли. — И подобного больше не будет.

И нападений больше не было, хотя в одночасье всё, конечно, не изменилось. Последние два месяца учебного года Минерва издали наблюдала, как Северус бьётся со своим факультетом, но он не отступал. Исключение троих учеников вселило страх в слизеринцев, однако лишь в следующем семестре до них начало доходить, что эта новая версия Северуса Снейпа здесь надолго. Шло время, и Минерва всё больше замечала, как Северус постепенно становится тем, кем поначалу только притворялся, как его напускная твёрдость превращается в настоящую уверенность, как он меняется до такой степени, что Минерва иногда поражалась этой метаморфозе, ведь импозантный, строгий и удивительно остроумный декан Слизерина был тем самым испуганным мальчиком, к которому она так и не смогла проявить никакого сочувствия в его юные годы. Минерва подозревала, что тот Северус, которого она знала сейчас, был в нём всегда, просто некому было помочь ему стать таким человеком, пока он сам не собрался и не сделал это.

Они не часто говорили о тех днях, равно как и об ученических годах Северуса. Никому из них не хотелось вспоминать, каким он был тогда. Минерва не знала, когда именно они с Северусом стали друзьями — это происходило медленно и практически неосознанно, пока каждый из них вдруг не обнаружил, что ему небезразлично присутствие другого, и иногда они даже искали общества друг друга. Минерва считала, что ей очень повезло заполучить такого друга, хотя этот человек периодически доводил её до белого каления — для затравленного когда-то подростка сейчас он был весьма самоуверен, на всё имел своё мнение и не стеснялся его высказывать.

— Ну что ты пялишься на меня? — вздохнул Северус, выпуская изо рта дым. — Давай, выкладывай, что там у тебя. Я предпочитаю не торчать здесь всю ночь в ожидании, пока ты решишься рассказать мне, что у тебя на уме.

— Не надо сарказма, — устало попросила Минерва. — Я не дура, Северус, и понимаю — что-то не так. Ты же почти не куришь, а если закуриваешь, то только потому, что на пределе своих сил.

— Возможно, ты просто никогда не заставала меня с сигаретой, — сухо сказал Северус, выражение его лица не изменилось, но Минерву это не остановило.

— Ты всю неделю был отстранённым и угрюмым. И не пытайся это отрицать.

— Ах да, в отличие от моего обычно тёплого и жизнерадостного настроения, — иронично протянул Северус. Минерва шлёпнула его по руке. Немного пепла упало на мантию Снейпа.

— Ничего страшного не происходит, Минерва. — Быстрым взмахом палочки приведя одежду в порядок, Северус приподнял бровь в притворном раздражении. — По крайней мере, ничего такого, из-за чего стоило бы волноваться. Хотя я ценю твою заботу, — смягчился он.

— Ну ладно, если ты так уверен… — нехотя сменила тему Минерва, но, не удержавшись, добавила: — Это не слабость — довериться кому-то. Если тебе когда-нибудь захочется… — Она замолчала, не зная, как закончить фразу, но и этого было достаточно.

— Я буду у твоего порога с чайником и конфетами, — с издевательской покорностью договорил за неё Северус. — Мы будем петь песни и делиться переживаниями о своих учениках, как Помона о хаффлпаффцах.

— Какой же ты зануда, — не сдержала улыбки Минерва. Северус фыркнул.

— И всё же ты продолжаешь общаться со мной, — с мягкой насмешкой заметил он. — Да ты и сама зануда, хлопочешь вокруг меня, как курица-наседка.

— И всё же ты продолжаешь общаться со мной, — поддразнила Минерва.

Какое-то время они сидели молча, пока Северус докуривал свою сигарету, потом он затушил её, буркнул «эванеско» и ровно сказал:

— Если тебя успокоит — в эти выходные весь мой первый курс, чёрт бы его побрал, сбежал на ночную прогулку. Это был сущий кошмар.

— Сбежали от твоего тотального контроля? — усмехнулась Минерва. — Неудивительно, знаешь ли. Ты же едва позволяешь этим бедным детям дышать, не определив точно, сколько молекул воздуха они вдохнули и выдохнули.

— Я знал об их вылазке с самого начала, — заметил Северус, и в его голосе зазвучали стальные нотки. — Им всего одиннадцать, они ещё не научились хитрить.

— Боже мой, Северус, так вот о чём ты думал все эти дни? — расхохоталась Минерва и тут же прижала руку к губам, поймав свирепый взгляд Снейпа. — Ой, прости, но ты в самом деле ведёшь себя точно так же, как Помона в прошлом году. Никогда не думала, что доживу до этого дня.

— И не доживёшь до следующего, если будешь продолжать в том же духе, — пригрозил Северус, но вся его свирепость была напускной.

Минерва постаралась принять серьёзный вид, хотя это далось ей с большим трудом, и посмотрела на Снейпа. Тот отвёл взгляд.

— Есть что-то ещё, верно? — тихо спросила она.

— Знаешь, Минерва, — Северус вздохнул, и она поняла, что его и в самом деле что-то гложет, помимо ночной вылазки первогодок, — тебе очень повезло.

— Повезло? — Минерва не думала, что она особенно удачливый человек, особенно после смерти Элфинстоуна всего шесть лет назад⁽²⁾. Но, с другой стороны, и совсем уж невезучей она себя тоже не считала. — В чём повезло?

Северус долго смотрел на неё, затем неохотно заговорил:

— У меня есть некоторые предположения, одно хуже другого. В курсе только Альбус. То, что я тебе сейчас скажу, никогда не покинет эту башню, договорились?

— Конечно, Северус. — Минерва притихла, внезапно осознав, что то, что беспокоит Снейпа, гораздо серьёзнее, чем она думала. — Что случилось?

— Кто-то из приверженцев Того-кого-нельзя-называть был или находится в замке и напал на одного из моих учеников.

Всё внутри Минервы заледенело. Она уставилась на Снейпа, не в силах сказать ни слова.

— Был или находится? — наконец переспросила она.

— Альбус прочесал весь замок. Ничего необычного не нашли, но…

— Расскажи мне всё, — безапелляционно потребовала Минерва и, когда Северус выложил всё, что знал, возмутилась: — Почему ты не рассказал мне сразу, как только узнал? А Альбус почему молчал?

— Не знаю, почему промолчал Альбус, но сам я пытался понять, что вообще происходит, — сказал Северус с таким убийственным спокойствием, что Минерве захотелось его придушить. — И если от этого станет легче, я планировал рассказать тебе чуть позже.

— Когда? — огрызнулась Минерва. — В Рождество? На День подарков⁽³⁾? Или когда половину моих гриффиндорцев перебьёт какой-нибудь Пожиратель в отместку за действия их родителей? Ты должен был…

— …сказать тебе немедленно, — перебил Северус. — Да, я знаю. Приношу свои самые искренние извинения за то, что не сразу подумал о твоих гриффиндорцах, когда напали на моих учеников, — произнёс Северус бесстрастно, хотя внутри у него всё кипело. — Хорошо, давай подумаем, Минерва. Я подозреваю Квиринуса…

— Ну конечно, а кого же ещё? — вскинулась Макгонагалл. — Он явно скомпрометирован, но Альбус не может…

— Но считать его единственным подозреваемым, конечно, мы не можем, — продолжал Северус как ни в чём не бывало, словно Минерва и не перебивала его. — Предположим худший вариант — в замок проник кто-то посторонний. Кому могло понадобиться вламываться сюда? А если учесть, насколько укреплён замок, то как он смог войти?

— Ему помогли? — Минерва опустилась обратно на скамью. — Кто-то изнутри?

— Да, — лаконично подтвердил Северус и замолчал.

— Значит, Квиринус, — задумчиво пробормотала Минерва, и Северус медленно кивнул:

— Да. Скорее всего.

— Северус… — Минерва посмотрела на него, понимая, что Снейп лишь слегка ей приоткрылся и многого вслух не сказал.

— Не смотри на меня с таким сочувствием. Ты же знаешь, меня от этого тошнит.

— Северус!

— Мы наблюдаем за Квиринусом, — махнул рукой Снейп. — Интенсивно. Круглосуточно. Но это просто альтернативная, маловероятная возможность, которая пришла мне в голову. Не заставляй меня пожалеть о том, что я доверился тебе, я не нуждаюсь в твоей жалости. И вообще, я бы предпочёл никогда больше не обсуждать эту тему.

— Они уже не такие, какими были раньше, — после долгого молчания заговорила Минерва. — Роули давно нет, а Люциан Боул не такой, как его брат. Ты изменил этот факультет. Независимо от того, чему они учатся у своих родителей, ты всегда рядом и направляешь их на верный путь. Не думаю, что в произошедшем замешан слизеринец.

— Я тоже не думаю, — сухо сказал Северус. — Но нужно учитывать все варианты, верно? Когда дойдёт до дела — по-настоящему дойдёт, Минерва, — и если я выступлю против их родителей, переча их приказам, как ты думаешь, кого они послушаются?

— Тебя? — неуверенно предположила Минерва и умолкла, увидев выражение лица Северуса, и чем дольше длилось молчание, тем больше становились её сомнения в послушании слизеринцев.

Похоже, ей в самом деле повезло — не приходилось думать о подобном в отношении своих учеников.

— Спасибо, что рассказал мне, — наконец сказала она. — Я знаю, как это нелегко для тебя. Особенно, если перед этим ты не выпил несколько рюмок.

— Почему ты думаешь, что я этого не сделал? — слабо усмехнулся Северус.

Что ж, даже если и так, по нему это было совсем незаметно и язык ему не слишком развязало. Минерва вспомнила дёрганого нервного мальчишку, который когда-то выводил её из себя, и безмолвно поблагодарила Мерлина за то, что наконец-то этот мальчишка смог довериться ей, пусть совсем немного — всё равно это был невероятно редкий и знаменательный случай.

— Итак, — нарушил молчание Северус, — ты готова продумать наши дальнейшие действия?

— Дай мне свою фляжку, я знаю, она у тебя есть, — потребовала Минерва, устраиваясь поудобнее — ночь обещала быть долгой.

1) Embassy — британская марка сигарет (прим. пер.)

Вернуться к тексту

2) Элфинстоун Урхарт (англ. Elphinstone Urquart) — чистокровный волшебник, муж Минервы Макгонагалл, с которой он прожил в браке счастливые три года. Умер в 1985 году (прим. пер.)

Вернуться к тексту

3) День подарков — праздник в Великобритании и в ряде стран Британского содружества (Австралии, Новой Зеландии, Канаде, на Кирибати, Самоа) и отмечается в этих странах ежегодно 26 декабря (прим. пер.).

Вернуться к тексту