Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

Гарри Поттер, подросток четырнадцати лет от роду и обладатель самого известного шрама магической Британии, сидел на старой груше и качал ногой. Это было очень приятное и медитативное занятие. Самым лучшим в нем было то, что здесь его не найдут и не достанут. Груша эта росла в самой старой части парка, куда редко кто забредал. А еще реже кто-то задирал голову, чтобы увидеть сидящего на одной из веток парня. Собственно, Гарри наткнулся на эту грушу довольно давно, когда только начал ходить в школу, ведь путь домой лежал как раз через этот парк. И мальчик иногда подолгу бродил здесь, прежде чем вернуться в дом к тете. Так он и наткнулся на эту грушу, на которую удивительно удобно было залезать, а еще удобнее было сидеть на одной из веток. Вот и сегодня Гарри вспомнил про свое старое убежище. Ему надо было хорошенько подумать. От этого болела голова, но не так, как от шрама или после ночных кошмаров. Так болит голова, когда знаешь ответ, но не хочешь его признавать. Самое обидное, что Гермиона уже давно ему об этом говорила. Гарри сорвал незрелую грушу и со злостью швырнул вниз. А так хорошо все начиналось. Еще одна груша полетела вниз.

Хогвартс стал его волшебным домом, той семьей, которой ему всегда не хватало. Еще в детстве, когда он гостил у Снейпа или у Блэков, он мечтал, что когда-нибудь и для него найдется такое место. Но потом тетя Петунья вышла замуж за его крестного отца — Сириуса. И жизнь вроде бы наладилась. Тетя однозначно стала с ним добрее, а Сириус всегда был классным. Крестный много рассказывал про его родителей, особенно про отца, как здорово было, когда они учились в Хогвартсе. И Гарри мечтал, что и у него тоже будут верные друзья. Ведь по рассказам крестного он понял, что Сириусу тоже места не было в родном доме, он даже сбежал оттуда. К Поттерам. Вот и Гарри был счастлив на первом курсе, когда попал на Гриффиндор. Еще в поезде он подружился с Роном Уизли. А затем и с остальными мальчишками нашел общий язык. Он был так горд, что попал на факультет своих родителей, хотя шляпа и хотела отправить его на Слизерин. Тогда Гарри еще не знал, насколько ужасен этот факультет. Хорошо, что не попал туда. Однокурсники и старшие товарищи все ему про них рассказали. А еще Гарри узнал про Волдеморта и Пожирателей Смерти, из-за которых погибли его родители. И его захлестнули такие сильные эмоции — вот кто виноват во всех его бедах! Каково же было узнать, что предатели могут быть даже среди друзей. Тот, кого он знал как друга своей матери, тоже оказался Пожирателем Смерти. Когда Гарри напрямую спросил его об этом, Северус Снейп не стал отрицать. Ощущение, что его предали, раздирало мальчика на части. Одного Гарри не мог понять — зачем же он возился с ним? Но, подумав, решил, что так Снейп просто пытался завоевать его доверие. Видимо, этот человек не умеет хранить верность никому. И просто переходит на сторону победителя. Пока Волдеморта нет, Снейп просто наблюдает за Гарри. Но как только чаша весов качнется — он перебежит на другую сторону. Да еще и с ценными сведениями, которые продаст, чтобы спасти свою шкуру. И Драко оказался тоже подлым слизеринцем. Какие только пакости он не говорил и не устраивал и Гарри, и всем гриффиндорцам! Хорошо, что львиный факультет — самый лучший и самый храбрый. А самое главное — с ними Великий светлый волшебник Альбус Дамблдор. Парень до сих пор благоговел перед этим именем. Ведь и сам Гарри, да и все маги Британии обязаны ему.

На первом курсе Гарри узнал, что Волдеморт не совсем умер и вернется. Оказалось, он подселился в профессора Квиррелла и пытался захватить философский камень, который директор спрятал в Хогвартсе. Да, парень тогда напрасно думал, что это Снейп покушается на камень. Но Гарри смог доказать, что он сам храбрый, смелый и чистый сердцем. Тот разговор с Дамблдором Гарри не забудет никогда. Он почувствовал себя Героем. А как его качал на руках весь факультет! Ведь благодаря ему они смогли выиграть кубок школы впервые за долгое время. А еще Гарри стал самым молодым и самым быстрым ловцом в истории Хогвартса — даже отца превзошел. Сириус им гордился и даже обещал купить лучшую метлу, хотя Гарри устраивал и его «Нимбус», а вот тетя почему-то не оценила.

Когда Гарри вернулся на каникулы, работы у него прибавилось — кузина Вальбурга, уставшая от младших братьев, требовала, чтобы Гарри с ней бесконечно играл. А вот Джим умудрился его забыть и постоянно от него убегал и прятался. Маленький Рем находился в том чудесном возрасте, когда дети ползают быстрее, чем иные бегают, и вечно заползал куда не следует. Разумеется, Гарри жил в своей расширенной магией комнате-чулане. Впрочем, в основном он там ночевал либо прятался от кузенов. Вдобавок тетя снова была беременна. Кажется, даже крестный был не очень этому рад. Он что-то бормотал о том, что неплохо бы переехать в дом побольше. Но тетя не хотела жить ни с дядей Альфардом, ни с матерью Сириуса. А на новый дом зарплаты старшего аврора не хватало. И даже уверения, что в волшебном доме можно будет обзавестись домовиком, на тетю не действовали. А с беременными спорить бесполезно. Поэтому в августе Гарри просто сбежал в Нору. Там тоже было людно и шумно, но все дети были старше него, если не считать Джинни. Но девочка лишь смотрела на него во все глаза, а стоило заговорить с ней, как она, ужасно смущаясь, убегала в свою комнату. А возможно, дело было в том, что любви миссис Уизли хватало на всех детей, и даже Гарри купался в ее лучах. «Ведь с каждым новым членом семьи любовь не делится, а умножается!» — любила повторять Молли. Но, видно, у тети Петунии была какая-то другая арифметика, или же Гарри был просто исключен из этого уравнения.

* * *

Второй курс показался Гарри гораздо скучнее первого. Никто даже не пытался его убить. На этом фоне хвастливый и себялюбивый Гилдерой Локхарт казался вполне милым. Он всего лишь лишил Гарри костей, когда тот сломал руку в одном из матчей. И постоянно заставлял Гарри чувствовать себя неловко, заставляя изображать то оборотня, то ведьму с болот. Пожалуй, самым значимым происшествием стала дуэль с Малфоем, когда выяснилось, что Гарри — змееуст. Одноклассники начали было перешептываться за его спинами, но Рон и близнецы за него заступились. Это было чертовски приятно. Правда, с Гермионой они тогда почти не общались. Она все училась и училась, да еще и их заставляла. Насколько Гарри знал, подруга еще умудрялась находить время на магловские предметы. Поэтому ни на квиддичные матчи, ни на прогулки с друзьями времени у нее не оставалось. А еще Гермиона как-то провинилась перед Снейпом и целый месяц ходила к нему на отработки. Вот тут ему было действительно жаль подругу. Сам он на уроках у зельевара не высовывался, но и старался не нарываться. Снейп же смотрел словно сквозь него, лишь изредка высмеивая совсем уж запоротое зелье. Впрочем, ровно точно так же он себя вел со всеми гриффиндорцами.

Но Гарри гораздо больше зельеварения и злобного профессора волновал вопрос, почему он знает парселтанг. После того случая Дамблдор позвал его к себе на чай. Гарри, как сейчас, помнил этот разговор. Он тогда впервые попал в кабинет директора. Его впечатлило там буквально все — и движущаяся лестница, и портреты директоров, и куча всяких странных артефактов, и удобная мебель, но, конечно, больше всего его поразил Фоукс. Птица выглядела совсем дряхлой и больной, но вдруг вспыхнула ярким огнем, и среди пепла остался крошечный птенец, лишь частично покрытый перышками, которые напоминали языки пламени.

— Досадно, что ты увидел его в день сожжения, — заметил Дамблдор, усаживаясь за стол. — Большую часть жизни он очень хорош — в удивительном красном и золотом оперении. Восхитительные создания эти фениксы. Они могут нести колоссальный груз, их слезы обладают целительной силой, и еще они — самые преданные друзья.

Тогда Гарри усвоил еще один урок самопожертвования: умри и возродись обновленным.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать, Гарри?

— Профессор, я… я понимаю змей и могу говорить с ними. Это очень плохо?

— Только наш выбор определяет наши поступки. В том, что ты понимаешь змей — нет ничего дурного. Но, боюсь, это умение досталось тебе в наследство от Волдеморта. Очень немногим известно, что лорда Волдеморта когда-то звали Том Реддл. Я учил его здесь пятьдесят лет назад. Он хоть и вырос в приюте, но его мать была волшебницей из древней семьи Гонт. Они были наследниками Салазара Слизерина, и в их семье говорили на парселтанге. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными колдунами и магами. И все глубже погружался в тайны черной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Волан-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Темным Лордом и умным славным парнем, который был когда-то старостой школы. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил — в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел.

Глаза Гарри расширились, а сердце забилось чаще.

— Волан-де-Морт в меня вложил… частицу самого себя?

— Судя по всему.

— Значит, мое место на Слизерине, — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу и…

— Определила на Гриффиндор, — успокоил его директор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников: находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам, — тут усы директора вновь задрожали. — И, наконец, редчайший дар — змеиный язык. Однако же Волшебная шляпа направила тебя на Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай!

— Только потому, что я просил не посылать меня на Слизерин… — сокрушенно произнес Гарри.

— Верно, — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор.

Потом еще у них было много подобных разговоров, которые согревали сердце Гарри. Он всегда знал, что сможет сделать правильный выбор. И вот теперь, сидя на груше, Поттер думал, а не подвел ли он Дамблдора? Парень вздохнул. Теперь ему не казалось все таким простым, как в кабинете у директора.

* * *

Третий курс ознаменовал собой ряд важных событий. Во-первых, из Азкабана сбежал опасный преступник — Питер Петтигрю. Он каким-то образом смог сломать антианимагические наручники и сбежать, ведь его анимагической формой была крыса. Да он и по сути был крысой. Сириус не стал скрывать от крестника ужасную правду. Это он посоветовал его родителям довериться Петтигрю, а тот предал их, выдал тайну фиделиуса Волдеморту. Хорошо, что этот побег произошёл уже перед первым сентября, и Гарри отправился в школу, где был в полной безопасности. Ведь даже сам Волдеморт боится Дамблдора, что уж говорить о какой-то крысе. Сириус же скрыл их дом под Фиделиусом. Тетя ворчала, но все же беспокойство за детей — а теперь их было уже пятеро, в феврале родились близнецы Поллукс и Кастор — было сильнее ее нелюбви к магии. Тем более, было абсолютно ясно, что и Вэл, и Джим — волшебники, а значит, жить среди магглов становилось все сложнее. Сириус же пытался выследить своего бывшего друга и пропадал на работе. Министерство тоже всполошилось не на шутку. Для охраны школьников выделили жутких тварей — дементоров. А Гарри, как назло, оказался ужасно чувствителен к ним. Он сам себя ругал за эту слабость, которая казалась ему унизительной.

Хорошо, что было «во-вторых»: в том году профессором ЗОТИ стал Ремус Люпин. И, по мнению Гарри, да и всех остальных, это был лучший учитель. Правда, всех профессор Люпин лишь учил, а с Гарри он еще и подружился. Ведь Ремус был другом его родителей и крестного. Правда, он почему-то никогда не заходил к ним в гости. Кажется, тетя его недолюбливала. Гарри однажды даже слышал, как крестный с ней ругается из-за Ремуса. Но вот теперь-то никто не запрещал им общаться. И Люпин много рассказывал о родителях, но не так, как крестный, не только про отца, но и про маму. Даже про то, что Снейп, оказывается, был в нее влюблен, рассказал. Гарри не знал, как к этому относиться. Это было странным. Снейп не был добрым и простым человеком, и наверняка он ненавидел его отца, ведь мама выбрала Джеймса Поттера. Впрочем, они со Снейпом успешно продолжали игнорировать друг друга. Но Гарри начал присматриваться. Профессор никак не выдавал своего особого отношения к нему. И все же профессор зельеварения мог бы хорошенько испортить жизнь в школе любому, но он не делал этого.

А еще Ремус научил Гарри защищаться от дементоров, которые охраняли школу и даже напали на него во время квиддичного матча. Теперь Гарри умел вызывать патронуса. И это было так круто — ведь даже не все взрослые маги могут это сделать, а у него получилось в тринадцать. Правда, сначала у Гарри получалось только световое пятно, но потом он все же смог отразить атаку дементоров. Глупо, конечно, получилось, но они должны были спасти Клювика — гиппогрифа, которого должны были казнить из-за Малфоя. А тут еще Ремус к ним присоединился, а было полнолуние…

Это, кстати, было «в-третьих». Ремус оказался оборотнем. И все бы ничего, ведь Снейп варил для него аконитовое зелье. Хотя лично Гарри не стал бы пить ничего, приготовленное им, но Ремус почему-то зельевару доверял. Так вот, учебный год почти завершился, а на протяжении всего года тянулась тяжба с Малфоями. Драко на первом же занятии Хагрида получил царапину, и теперь бедного Клювокрыла приговорили к казни. Гарри ощущал ужасную несправедливость, ведь Малфой сам был виноват. Он вместе с друзьями решил спасти Клювика, казнить которого должны были на закате. Гарри, Рон и Гермиона успешно отвязали несчастного гиппогрифа, пока директор заговаривал зубы Фаджу и МакНейру. Так что у Хагрида было стопроцентное алиби. Вот только глупая скотина никак не желала улетать или уходить в лес. И ребятам пришлось задержаться. Но тут произошел ряд непредсказуемых событий.

Еще на экзамене Гарри услышал очередное предсказание от Сивиллы Трелони: «Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга, скитавшийся долгие месяцы, выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда-либо доселе. Вечером… до полуночи… слуга… отправится… на воссоединение… с господином…». А тут с гиппогрифом на поводке они столкнулись с Сириусом и Ремусом. Оба были чрезвычайно взволнованы. Оказывается, профессор Люпин увидел на карте Мародеров Петтигрю. Разумеется, он послал Сириусу весточку, все же тот был старшим аврором. Они хотели изловить беглого преступника, и им, как ни странно, это удалось. Гиппогриф вдруг увидел в траве что-то и схватил клювом крысу. Гарри смог отобрать животное, обменяв его на тушку хорька. Сириус превратил Петтигрю снова в человека. Тот выглядел кошмарно — худой, с обвисшей кожей, грязный и жалкий.

— Так, так, — сказал Сириус держа палочку наизготовку. — Ну, здравствуй, Хвост. Что же это тебе не сиделось в Азкабане?

— Сириус, Ремус, мои дорогие друзья… — начал пищать страшный человечек с еще крысиными зубами и маленькими бегающими глазками.

— Мы тебе не друзья, предатель! Признавайся, что ты тут делал, пока я не сдал тебя дементорам?

— Я искал справедливости, всего лишь справедливости! Я хотел поговорить с Дамблдором! Я знаю, где найти Темного Лорда, да-да, знаю, и если мне пообещают амнистию…

— Тварь! Из-за тебя погиб Джеймс! — и Блэк уже направил на него палочку.

— Подожди, Сириус! — остановил его Гарри. — Пусть расскажет! Вдруг это действительно важно.

— О, Гарри, — начал лебезить Питер. — Ты такой славный, храбрый мальчик! Ты не дашь старину Пита в обиду?

Гарри скривило от брезгливости. Но тут на поляне появился тот, кого совсем не ждали. Северус Снейп стоял с поднятой палочкой, в руке его была склянка с аконитовым зельем. По-видимому, он не сразу заметил Петтигрю, потому как начал отчитывать Люпина:

— Профессор Люпин, вы, верно, считаете, что я не только должен варить вам зелье, но еще и следить, чтобы вы вовремя приняли его, а не разгуливали с друзьями? — но тут он заметил наконец, что, кроме Люпина и Блэка, на поляне полно народу. — Петтигрю? Какого черта?

— Северус, ты же всегда был разумным человеком, — заюлил Питер, увидев новое действующее лицо. — Не дай им убить меня! У меня важная информация!

Но тут Гарри решил проявить инициативу и помочь друзьям своего отца. Сейчас эти Пожиратели Смерти сговорятся — надо обезоружить Снейпа. Он перемигнулся с Сириусом, толкнул плечом Рона и шикнул Гермионе, но та лишь недоумевающе на него посмотрела. Гарри, Рон и Сириус перевели палочки на Снейпа и выкрикнули заклятия. Каким образом зельевар смог отбить два из них, Гарри так до сих пор и не понял. Против инкарцеро Сириуса вылетел зеркальный щит, Ронов экспеллиармус он тоже отбил — да так неудачно, что палочка Рона отскочила чуть ли не в руки Петтигрю. Зато ступефай Гарри сработал, и Снейп рухнул столбом. И все бы ничего, да тут взошла луна. И Люпин, который забыл выпить то самое зелье, начал оборачиваться в волка. Гарри растерялся. Но вот Гермиона, которая до этого, казалось, была в ступоре и только стояла и ошарашенно смотрела на происходящее, вдруг взяла себя в руки. Она моментально вызволила Сириуса — тот тут же обернулся большим черным псом и отвлек Люпина. Где-то в кустах слышалась их драка. Клювокрыл, которому это все ужасно не понравилось, наконец-то вспомнил, что у него есть крылья, и улетел. Затем Гермиона хотела снять заклятие со Снейпа, но было уже поздно. Петтигрю, помахав им на прощанье рукой, превратился в крысу и исчез с палочкой Рона. Да, видно, дементоры наконец учуяли того, кого они ловили, и заявились целой толпой на поляну. Тут решимость оставила Гермиону. Она попыталась вызвать патронуса, но у нее вышло лишь слабенькое облачко, которое тут же развеялось, и она упала на колени. У Рона шансов не было вообще. Снейп все еще не пришел в себя. И тут Гарри вызвал самое мощное и сильное свое воспоминание — о своих родителях и о той великой любви, которой он был обязан жизнью.

— Expecto patronum!

У Гарри не было права на ошибку — и у него получилось. Огромный серебристый олень взметнулся и начал разгонять дементоров. И вдруг рядом с его патронусом появился еще один, похожий на леопарда. Однако хищник действовал заодно с травоядным и разгонял ужасных созданий. Тут же раздался голос Снейпа:

— Поттер, уводите своих друзей в замок. Немедленно!

— Но как же Сириус?

— Вы сейчас ему не поможете. Живо в замок!

— Гарри, Рон, пойдем же, — крикнула Гермиона и уже рванула в сторону Хогвартса.

Бросить подругу он не мог, и они с Роном последовали за ней.

На следующий день потрепанный Сириус рассказал сквозь зубы, что все же профессор Снейп каким-то образом помог ему разобраться с оборотнем. Но, естественно, о том, чтобы профессор Люпин продолжил работу, не могло быть и речи. Какая все же сволочь этот Снейп — из мстительности заставил уволиться Ремуса. Хотя тот выглядел таким виноватым, когда прощался с Гарри. И все же оставил ему карту Мародеров, наследство отца. Именно по ней он и вычислил Петтигрю. Но из-за дурацкой оплошности этот крысюк сбежал, да еще и с Роновой палочкой. По крайней мере, Клювика они спасли. Да еще и кубок школы снова выиграли. Так что год не был таким уж плохим. После отъезда Люпина у Гарри состоялся еще один важный разговор с директором. Вот и сейчас он вспоминал его слова: «Ты думаешь, что мертвые, которых мы любили, навсегда нас покинули? Но ведь мы их зовем, когда нам плохо. Твой отец живет в тебе, Гарри, и он, очевидно, явил себя, когда ты так в нем нуждался. Да как иначе ты смог бы сотворить именно такого Патронуса?» Интересно, а что бы сказал отец на последнюю выходку Гарри? Парень сорвал очередную грушу и кинул вниз.

* * *

Каникулы начались как обычно. Подросшие Вальбурга и Джим уже по большей части занимали себя сами, но зато Ремус, которому скоро должно было исполниться три, оказался практически на его полном попечении. Тетя Петуния была занята малышами Кастором и Поллуксом. Этим двоим было всего полгода, но внимания они требовали почти постоянно — их ни на минуту нельзя было оставить одних. Поэтому уборка и куча мелкой работы по хозяйству снова легли на плечи Гарри. Даже толком выйти из дома было нельзя — Сириус всерьез опасался, что кто-нибудь из Пожирателей может напасть на него. Вот и приходилось целый день крутиться по дому. Поэтому, когда наконец-то ему позволили отправиться в Нору аж на целые выходные, это стало долгожданным глотком свободы. Разговор о домовых эльфах с Роном и близнецами сначала казался просто трепотней, но повлек за собой большее.

— Да, по сравнению с нами ты — просто бедолага. Нас у мамы, конечно, тоже много, но мы никогда не были так завалены работой. Да еще все без палочки — жуть.

— Так у вас мама — волшебница. А моя тетка — нет, вот я и работаю, как…

— Как домовой эльф! — хором продолжили за него близнецы.

— Вот бы нам домового эльфа, — размечтался Рон. — Он бы извел всех садовых гномов.

— Ты что, Ронникис? Подумай, хорошенько, ведь тогда… — начал Джордж.

— Нам пришлось бы швырять тебя! Мы уже не смогли бы отказаться от такого развлечения! — закончил Фред. — Хотя в нашем доме…

— Домовик все равно бы не ужился, — подхватил Джордж.

— А Сириус говорил, что на Гриммо — это дом его матери — домовик есть. А в Блэк-маноре — так даже три, — решил поделиться знаниями в этом вопросе Гарри.

— Так ты сравнил особняк и манор…

— Самих древнейших…

— И благородных Блэков…

— И Нору!

Гарри пожал плечами:

— Но ведь в вашей семье все — волшебники.

— Так-то оно так, да вот дом наш — не годится.

— Тут только второе поколение волшебников живет.

— Да и будем честны, даже на особняк Нора…

— Не тянет. Иначе она бы не звалась Норой, а Норищей! Верно, братец Фордж?

— Верно, братец Дредд.

И близнецы начали изображать шутливые книксены и поклоны.

— А вот у тебя, Гарри, наверняка где-то есть эльф.

— Как есть эльф?

— Ну конечно. Поттеры были очень богаты.

— Я бывал как-то в Годриковой Впадине с крестным. Дом там совсем маленький, да и тот полуразрушен. Не думаю, что там есть какие-то эльфы.

Близнецы хитро переглянулись.

— Что мы потребуем с него, братец Фордж?

— То самое, братец Дредд!

А затем продолжили, обращаясь к Гарри:

— Обещаешь ли ты, Гарри Джеймс Поттер, исполнить одно наше желание в обмен на важную информацию?

— Не соглашайся, Гарри, — заверил его Рон. — Я в прошлый раз месяц за них мыл посуду!

— Но согласись, это стоило того, чтобы узнать, где папа спрятал тот журнал, а, Ронникис?

Рон покраснел, но возражать не стал.

— Хорошо, выкладывайте, что там у вас за информация?

— В Годриковой Впадине жили твои родители.

— Это я и без вас знаю.

— А вот где жили родители твоего отца?

И тут до Гарри дошло то, о чем он никогда не задумывался. У него же действительно были бабушка и дедушка Поттеры.

— В Поттер-маноре?

— Или особняке, но это не важно. Ведь ты — последний Поттер и единственный владелец.

— И, значит, можешь призвать семейного эльфа!

— Круто, конечно, но как это сделать? Я же не знаю его имени.

— Попробуй просто сказать, мол, я, последний из Поттеров, призываю своего домового эльфа.

Гарри немного помялся — звучало это крайне глупо, но, в конце концов, что он теряет? Разве что близнецы будут над ним прикалываться до конца его дней.

— Я, последний из Поттеров, призываю своего домового эльфа! — произнес он немного торжественно.

И ничего не произошло. Для верности подождали полминуты. Гарри повторил еще раз, но с тем же результатом.

— Ну что же, жаль… — начал было Рон, но тут с хлопком появился домовой эльф. Худющий, страшный и какой-то пыльный.

— О, сэр Поттер! Моди явился по вашему приказу, сэр! — пробормотал эльф крайне невнятно.

Он поклонился низко-низко и чуть было не свалился.

— Э, Моди, ты вообще в порядке?

— Да, хозяин, Моди может служить хозяину. Просто Моди был погружен в сон после смерти хозяйки Дореи. Вы хозяин Гарольд! — вдруг неожиданно заявил эльф и принялся заливаться слезами.

— Моди, Моди, да что с тобой!

— О, хозяин недоволен Моди! Простите, сэр. Я сейчас накажу себя.

Эльф огляделся в поисках подходящего предмета и потом принялся просто биться головой о стенку.

— Стоп, Моди, стоп! — заорал Поттер.

— Гарри, прикажи ему, ну, сделать что-нибудь, а то, видать, ему плохо без работы, — прошептал наконец-то Рон.

— Э, Моди, прекрати немедленно и постирай всю мою грязную одежду!

— О, спасибо, сэр!

— Вот это круто! — заявил Рон. — Теперь, Гарри, тебе не придется ничего делать по дому!

— Действительно. А кому ты обязан этому, а, Гарри, а?

— Вам, я помню. Так чего вы хотите?

— Чтобы ты женился на нашей сестре! — выдал Джордж, и лицо у Гарри вытянулось.

— Ты посмотри, братец Фордж, вот так ты и выглядел, когда узнал, что Анджелина решила встречаться со мной. Ладно, Гарри, мы пошутили. Можешь жениться на Рончике, мы не против!

— Хотя на твоем месте я бы выбрал Джинни — она меньше ест.

Тут уж лицо вытянулось и покраснело еще и у Рона.

— А вот так, братец Дредд, ты будешь выглядеть, когда Анжелина уйдет ко мне.

— Ладно, Гарри, мы пошутили. Должен был кто-то тебя научить сначала выяснять подробности, а потом давать обещания. Просто попроси своего домовика перенести нас в Поттер-манор. Представляете, как круто — заброшенный волшебный дом!

— Моди! — позвал Гарри.

Эльф тут же появился с кружавчиками пены на руках. И, надо сказать, выглядел он куда бодрее.

— Хозяин, Моди еще не успел все постирать, сэр! Мне наказать себя?

— Не надо себя наказывать! Я просто хотел узнать — ты можешь перенести меня и моих друзей, ну, в наш дом? Замок? Что там у нас?

— Поттер-манор закрыт магически до совершеннолетия наследника, сэр. Моди не может нарушить приказ хозяйки Дореи, сэр. Но Моди может себя наказать! — закончил тираду эльф.

— Вот драккл. Это обидно. Ну, попроси его хоть принести что-нибудь интересное из манора, а, Гарри? Я слышал, в подвале старых маноров всегда полно вина! — вдруг выдал то ли Джордж, то ли Фред.

— Вина нет, сэры, но есть огневиски, — важно сообщил эльф.

— О, тогда принеси бутылку, а лучше две. А потом стирай белье.

— Хорошо, хозяин, сэр!

И Моди принес две изрядно запыленные бутылки. Оказалось, пить неразбавленный огневиски тяжело — он прямо горит внутри. Разбавлять водой — невкусно, а вот с чаем — вполне приемлемо. Но лучше всего подошел вишневый компот. В общем, за этими дегустациями ребята не заметили, как их потянуло на приключения. Фред и Джордж заявили, что таким бравым и красивым парням, как они, да и Гарри и Рону, уже можно наведаться в "Магазинчик пряностей мадам Пеппер". Потом объяснили, что там за пряности можно приобрести. Ребята обрадовались и воодушевились. Все даже выпили экспериментальное старящее зелье, чтобы их туда пустили. Но на повестке оказалось два вопроса: за какие шиши и как туда добраться.

— У меня же в сейфе полно денег! — вдруг выдал Гарри.

И это всем показалось блестящей идеей. Но в любом случае надо было добираться до Лондона. Аппарировать еще никто не умел. Воспользоваться камином незаметно для Молли было делом нереальным. Но тут глаза у близнецов загорелись.

— Папин фордик! Гениально!

И они вчетвером очень тихо, по крайней мере, так им казалось, отправились в гараж. Затем близнецы чуть не побились, кто будет за рулем, но в конце концов победил Джордж. Правда, Фред был категорически не согласен. И когда они взлетели, близнецы все еще продолжали переругиваться, а Гарри и Рон на заднем сиденье глядели во все глаза на проносящиеся под ними поля, леса и дороги Англии. И вот, пролетая над одним городком, Фред заявил:

— Ну, все! Полдороги мы пролетели — теперь я!

— Ладно, братец, если у тебя получится, — ухмыльнулся Джордж.

И Фред принялся перелезать на водительское сидение прямо на лету. Гарри было бы страшно, если бы это не было так весело. Но в процессе всех этих перестановок кто-то щелкнул тумблером невидимости. Заметили они это не сразу. А вот их, судя по всему, очень даже заметили. Уже через десять минут рядом с машиной оказался аврор в красной мантии и на метле. Аврор прокричал, что им необходимо приземлиться. Делать было нечего, и они спустились на землю — прямо в какую-то клумбу.

— Аврор Боббинс, — начал было волшебник, но тут увидел, что в машине одни подростки — экспериментальное зелье действовало недолго. — Так, и, конечно, никому из вас еще нет семнадцати?

— О прекрасный сэр! — начали было близнецы, но закончить им не дали.

— Вы еще и пьяны! Да вы понимаете, что это незаконное использование заколдованных магловских изобретений?! Вас видело по меньшей мере несколько десятков магглов! Применение магии несовершеннолетними! Да вас вышвырнут из Хогвартса, а вашим родителям не отделаться от штрафа!

— Сэр, пожалуйста, — влез в разговор Гарри.

— А тут у нас кто? Гарри Поттер! — и тон аврора тут же сменился, он как-то замялся. — Что ж, если тут замешен сам Гарри Поттер… Э… Ладно.

Затем Боббинс отправил кому-то двух патронусов с сообщениями, а сам принялся расспрашивать Гарри.

— И как же ты победил Сам-знаешь-кого? Просто жутко интересно!

— Простите, сэр, но я действительно не помню.

Но тут почти одновременно появились два волшебника — Сириус Блэк и Артур Уизли.

— Роб, спасибо, что позвал, — вместо приветствия сказал Блэк. — Буду должен.

Артур тоже раскланялся в любезностях перед аврором Боббинсом. А затем принялся распекать своих сыновей. Правда, совести покраснеть хватило только у Рона. Близнецов такие мелочи не могли расстроить. Тем более, что мистера Уизли больше интересовало, как фордик вел себя в деле. В конечном итоге Артур запихнул своих детей в машину, сел за руль, и они исчезли.

Сириус же обратился к Гарри:

— Ты немедленно отправляешься домой. Никаких выходных у Уизли. Но сначала посмотришь, сколько работы из-за вас нам надо сделать. И скажи спасибо Робу, что он вызвал меня, а не стал оформлять протокол.

— Спасибо, сэр, — промямлил Гарри. Было ужасно стыдно.

— Да ладно, для меня честь познакомиться с самим Гарри Поттером! — ответил Боббинс и принялся пожимать Гарри руку.

Тем временем Сириус привел в порядок клумбу, которая пострадала от фордика Уизли. Затем они с Боббинсом трансфигурировали свои мантии в полицейскую форму и прошлись по всем домам, где маглы могли увидеть летающий автомобиль. Пришлось наложить больше двадцати обливиэйтов. Попрощавшись с Боббинсом, Сириус трансгрессировал их домой. Все уже спали. Поэтому крестный решил провести беседу на кухне. Сначала он пытался быть строгим и объяснять, что так нельзя. Но под конец уже откровенно потешался. И даже принялся рассказывать про свои приключения с Джеймсом.

— Впрочем, в четырнадцать еще рановато к мадам Пеппер. Но через год я тебя туда сам отведу. Мне, сам понимаешь, не положено, но когда-то мы с Сохатым — не подумай, еще до того, как он с твоей мамой начал встречаться — частенько туда наведовались! Какие там девочки! Ух!

Ну и, конечно, на этой фразе на кухню вошла тетя Петуния. Ее разбудили близнецы, а когда она их угомонила, то услышала разговор на кухне. И вот тут Гарри досталось. Тетя так разбушевалась, что сама не заметила, как вокруг нее поднялся вихрь из искр. Здорово, конечно, что тетя умеет колдовать, значит, Гарри не показалось тогда. Но теперь он был под домашним арестом до конца лета. А ведь в этом году чемпионат мира по квиддичу проходит как раз в Англии! И у них с Сириусом даже билеты есть. Но тетя сказала, что никаких Уизли и никакого квиддича!

Утром Гарри сбежал из дома в свое убежище, где его никто не найдет. Он сидел на старой груше и думал. То, как с ним вел себя аврор Боббинс… Нет, хорошо, что его не исключат из Хогвартса. Но это было так неправильно. Он же не герой, он даже не помнит, что тогда было — ничего, кроме зеленой вспышки и крика матери. Это его родители — герои. А он лишь пользуется своим громким именем, чтобы прикрывать неблаговидные делишки. И от этого было так гадко. Гарри чувствовал себя ничтожеством. Выходит, даже хорошие могут совершать плохие поступки? Еще одна груша полетела вниз.