Да здравствует король! (джен)

Почти всю ночь Артур потратил на расспросы: почему отец так поступил с матерью, сожалеет ли о своём решении, думал ли о последствиях, лишь поэтому ненавидит магию и всех, кто ею пользуется, и так далее, и так далее… Покинув королевскую спальню и отправившись в свои покои, Пендрагон обмозговывал ситуацию и обсуждал с самим собой, как ему теперь вести себя с отцом. С одной стороны, он вполне понимал его как короля, так как страна, где правитель без наследника — лакомый кусочек для захватчиков. С другой — всё его естество восставало против решения Утера. Впрочем, если верить словам отца, в своём решении он искренне раскаивался. Прошло столько лет, он мог продолжать скрывать правду, но решил её рассказать, по-видимому, посчитав, что сын уже взрослый.

Добредший до своей комнаты принц разделся, оставив одежду валяться на полу (всё равно Мерлин потом уберёт, это, в конце концов, его работа, так пусть выполняет), юркнул под одеяло, ткнулся носом в подушку и мгновенно уснул. К счастью, рассказанное отцом на сон Артура не повлияло, и даже медведь позавидовал бы наследному принцу Камелота.

Что удивительно, Пендрагон проснулся сам. Его не разбудил яркий свет, ударивший по глазам, или не вырвало из объятий Морфея ушисворачивающее пение Мерлина. Принц, приоткрыв один глаз, когда в покои постучали, заворчал, что его сон прервали, и сел в кровати, приходя в себя. Разрешив войти, одновременно с этим тщетно пытаясь подавить зевок, Артур вопросительно уставился на рыцарей, с утра пораньше нарисовавшихся в его комнате. Сэр Леон откашлялся:

— Вы не знаете, где может быть король? Его нет ни в тронном зале, ни в своих покоях. Стражники не видели, чтобы он покидал замок.

— Отец пропал? — сонный мозг Артура, что немало бы изумило одного скептически настроенного к умственным способностям принца колдуна, соображал быстро. За Утером, вроде бы, не водилось исчезновений и внеплановых отъездов из города. Тем более, он всегда о них предупреждал за два или три дня.

Здесь Артур замер, поражённый и испуганный догадкой: отец открыл ему правду о рождении, раскаялся в содеянном, говорил ласково, и такой тон принц от короля слышал только в детстве, да и то за редким исключением. Позднее Утер сильнее замыкался в себе и вместо заботливого отца всё больше походил на сурового наставника. Внезапная перемена не могла ведь значить, что?..

— Вы всё обыскали?

— Да.

— Продолжайте поиск, — отдал распоряжение Пендрагон, поднимаясь на ноги, запутываясь в валявшейся одежде и чудом не встречаясь носом с полом. — Я скоро присоединюсь.

Рыцари кивнули и покинули комнату принца. Артур, из-за отсутствия Мерлина вынужденный одеваться сам, наспех завязал шнуровку рубахи, отдёрнул шторы и поморщился, отвернувшись. Судя по положению солнца, уже было далеко за полдень, и как бы ни любил его слуга опаздывать и будить господина позже нужного времени, он никогда ещё не пренебрегал своими обязанностями настолько, чтобы вообще не прийти. Плюс один в копилку к странностям сегодняшнего утра. Впрочем, есть заботы посерьёзнее, чем поиски слуги — отец. Куда могло унести короля, если ночью — Пендрагон был в этом точно уверен — тот находился в своих покоях и никуда уходить не собирался?

Взволнованная Моргана, встретившаяся на полпути к апартаментам короля, предложила помощь, и Артур, пусть не зная, какая от этого будет польза, попросил девушку проверить библиотеку, неожиданная любовь к которой обнаружилась у правителя во время визита Баярда, кухню, куда Утер стал частенько захаживать за яблоками, и покои лекаря. Авось отцу просто понадобилось лекарство и он решил прогуляться к старому другу, не став просить позвать его к себе.

Моргана серьёзно кивнула и, подобрав юбки платья, поспешила исполнить просьбу Артура.

Следующие несколько часов замок представлял собою пчелиный улей: слуги, стражники, рыцари и знать носились по коридорам, заглядывали в потаённые уголки, интересовались друг у друга успехами и лишь пожимали плечами, встречая принца. Короля они отыскать не смогли, и оставалось всё меньше и меньше мест, куда бы тот мог пойти. К вечеру Пендрагон в сопровождении Морганы, которая наотрез отказалась сидеть в своей комнате и ждать новостей, и рыцарей выехал за пределы города. Артур сомневался, что отец уехал бы далеко, но тот вполне способен возжелать отвлечься охотой. Впрочем, в одиночку он бы не пошёл, да и знали бы об этом хотя бы на конюшне, как-никак.

Нервы были на пределе. Взвинченный, не нашедший ничего, что бы могло указать на местонахождение короля, принц вернулся в замок глубокой ночью и, не поверив собственным ушам, тут же помчался в покои отца, бросив поводья слуге. Спешившаяся Моргана поспешила за ним, прося подождать, и в королевскую спальню они ворвались вместе, не озаботившись стуком и замерев на пороге.

Утер Пендрагон, вполне себе живой, целый и невредимый, сидел за столом, закинув ногу на ногу, отстранённо наблюдал за тем, как в его покоях убирается слуга, и пил воду. Поперхнувшись, завидев визитёров, король поставил кубок рядом с пустой тарелкой и воззрился на сына с подопечной так же, как и они на него — с удивлением, неверием и возмущением. Монарх напрягся и сжал подлокотники кресла до побелевших костяшек пальцев.

— Чем обязан столь позднему визиту? — медленно поинтересовался он, не понимая, что вызвало подобную реакцию детей.

— Где ты был?! — взорвался Артур, всплеснув руками, но поумерил пыл, стоило Моргане осторожно дёрнуть его за рукав рубахи. — Мы тебя весь день искали! После вчерашнего разговора я думал!..

— Извини, — вздохнул король, и негодование Артура быстро сменилось изумлением. Принцу сперва показалось, что он ослышался. — Я должен был предупредить, что уйду, но я не думал, что моя отлучка затянется.

— Вы заставили всех переживать, — Моргана, в отличие от Пендрагона-младшего, успокоилась быстрее и говорила скорее устало, чем взволнованно. — Мы знать не знали, что случилось.

— Я вам потом всё объясню, — после недолгого молчания молвил Утер, широким жестом приглашая принца и свою подопечную присоединиться к нему за столом. — А пока, Артур, Моргана, не желаете ли вы на денёк выбраться из замка, скажем, на пикник?

Предложение короля охотно поддержала Моргана, ворчащий Артур тоже согласился быстро; когда слуга принёс ужин, все волнения улеглись и Утер со своими детьми продолжил обсуждать планы на завтрашний обед.

Когда принц вернулся в свою комнату (опять-таки, часа в три ночи), предварительно проводив Моргану в её покои, то с праведным негодованием уставился на дремавшего на стуле Мерлина, который весь день непонятно где пропадал, так ещё и нагло спал! То, что апартаменты наследника сверкали идеальной чистотой, оправданием не считалось, и Артур удовлетворённо улыбнулся, когда слуга вскрикнул, схватившись за макушку: схваченный со стола кубок был брошен метко.

— За что? — обиженно вопросил Мерлин, морщась и таращась на принца.

— А ты где был? — сложив руки на груди, поинтересовался Артур. — И почему спишь здесь?

— Я… — протянул чародей и замолк, задумавшись. — Спасал свою жизнь?..

— Очень смешно, — кивнул Пендрагон. — Сидра перебрал?

— Вообще-то…

— Меня это не интересует, Мерлин, — вздохнул юноша. — Где моя ванна?

— Там же, где твои манеры, — пробормотал себе под нос колдун, со вздохом отправившись подогревать уже остывшую воду. Как хорошо иногда уметь колдовать — вы даже не представляете. Разумеется, есть риск, что вас лишат головы и сожгут на костре, однако это такие мелочи по сравнению с тем, что не нужно лишний раз носиться туда-сюда, возвращая нормальную температуру луже, в которой венценосный осёл будет плескаться.

— Ты что-то сказал? — переспросил Артур, и Мерлин поспешил уверить принца, что он молчал.

У чародея до сих пор в голове не укладывались все события прошедшего дня. И дело даже не в том, как всё закончилось и чем началось, а как происходило и что обсуждалось. Всё, что говорили об Утере — грозном гонителе и уничтожителе колдунов и магии — рушилось на глазах, и Мерлин до сих пор пытался взять в толк, по какой такой причине король, прознавший про его дар, так ревностно следивший, чтобы волшебников отлавливали, вдруг ни с того ни с сего сохранил ему жизнь.

Подождав, пока представитель непарнокопытных закончит принимать ванну, Мерлин собрал одежду принца, погасил свет и отправился к Гаюсу, который не мог сомкнуть глаз, ожидая, когда вернётся чародей.

— Прости, я только освободился, — извинился он перед вздохнувшим с облегчением лекарем, стоило прикрыть дверь.

— Мерлин, тебя не было весь день, — старик пристально смотрел на мага. — Рассказывай.

— Я спустился к дракону, надеясь получить у него совет, что делать дальше, а там…

* * *

Килгарра мирно спал, положив голову на скрещенные лапы и укрывшись крыльями, отсекая все посторонние шумы и наслаждаясь спокойствием и тишиной. После появления Александра и Мерлина, как ни странно, размеренная жизнь в плену у Утера счастливо попрощалась, собрав вещи и объявив, что она собирается в отпуск на неопределённый срок, так как сейчас приходилось решать проблемы колдуна со своей судьбой, а также помогать советами попавшему в Камелот человеку. Работа кипела, и привыкший к одиночеству дракон меланхолично вспоминал те дни, когда к нему никто не ходил. В последнее время не подземелье — а проходной двор!

Поэтому, когда примерно в пять утра чуткий сон Килгарры нарушило тихое ругательство запнувшегося Александра, дракон шумно выдохнул, подождал несколько секунд, окончательно прогоняя сонливость, и наконец-то обратил взор на визитёра. Мужчина, застыв с факелом почти у самого края пропасти, открыл рот, качнул головой и произнёс:

— Мерлин знает, что мне известно о его даре, — Косаткин прикусил губу. — Что делать?

— Почему ты решил искать ответ у меня? — устало поинтересовался дракон, зевнув. Его сон прервали ради такой мелочи…

— Потому что ты лучше всего знаешь, что будет делать чародей, так как он определённо придёт к тебе жаловаться! — всплеснул руками Александр и тут же схватился за плечо. Хоть Килгарра понимал, что перед ним — не Утер, — злорадство при виде страданий Пендрагона сдержать не удалось.

— Возможно, — неоднозначно ответило существо, прищурившись. — Как давно ты знаешь?

— Буквально со вчера, — задумавшись, отозвался Косаткин. — Он наколдовал сферу, чтобы указать Артуру путь, а я в этот момент оказался у Гаюса.

— И что ты там делал?

— Снотворное просил, — пожал плечами Александр. — Хотел убедиться, что Мерлин не отправится в мёртвые раньше времени. А что из этого вышло — решай сам.

— Что ты от меня хочешь?

— Ты же волшебное существо, — Килгарра удивлённо наклонил голову. Дракону казалось, что этот факт очевиден. — Можешь стереть им память, чтобы они не знали, что я знаю?

Килгарра хрипло расхохотался. Увы! Даже если бы он и мог — не стал бы. Во-первых, чародей всё равно окажется неподвластен колдовству, так как сам является порождением Древней Религии, отсюда имеет иммунитет к некоторым заклятьям; во-вторых, решать такие ситуации нужно сразу, чтобы позднее всё не аукнулось. Нельзя вмешиваться в дела настоящего, так как можно нанести вред возможному будущему, сделав его в разы хуже, чем оно есть сейчас.

— Нет, — покачал головой дракон. — Эту проблему ты должен решить сам.

— И как я это сделаю, по-твоему?! — возмутился мужчина. — Я не могу резко поменять политику в отношении магии — это слишком подозрительно и неправдоподобно! Если Утер при малейшем подозрении на колдовство уже на костёр отправлял, то что он сделает, когда собственными глазами увидит, как колдует слуга? Правильно — казнит! Оно мне надо? Я его и так отравил.

— Нимуэ, — поправил Килгарра.

— Какая разница? Кубок вручил я, — вздохнул Косаткин и, оглядевшись, облокотился о камни. — Гаюс пытался убедить, что смешение трав в снотворном и частое его употребление вызвало галлюцинации. Может, мне сделать вид, что я в это поверил? Утер, как и весь Камелот, наблюдательностью не отличался…

— Не поможет. Мерлин будет относиться с подозрением и крайней…

— Дракон! — не успел Килгарра договорить, как в подземелье влетел чародей, запыхавшись от бега. Голос колдуна дрожал, и Александр замер. Н-да. — Утер знает!.. — он осёкся, завидев стоявшего в сторонке короля.

Мерлин приоткрыл рот, побледнел, позеленел, посерел, а после закатил глаза и бухнулся в обморок. Килгарра громко рассмеялся, а цокнувший языком Косаткин пошёл проверять, не ударился ли колдун затылком и не отправился ли к праотцам. К невероятному счастью Мерлина, его затылок приземлился в нескольких сантиметрах от камней, так что единственное, что грозило чародею — головная боль и набухающая шишка. Устало выдохнув, Александр снял королевский плащ, свернул его цилиндром и подсунул под голову магу. Сам мужчина, вернувшись к облюбованному камню, многозначительно посмотрел на дракона.

— Вот видишь? — указал на Мерлина он. — И что мне с ним делать?

— Ты собираешься оставить его здесь?

— Разумеется, — подтвердил слова Килгарры Косаткин. — Я же не могу расхаживать по замку со слугой на руках? Короля попросту не поймут. Утро уже: коридоры полны челяди, которая готовится к пробуждению монарха.

— Почему бы вам просто не поговорить? — дракон расправил крылья, готовясь взлететь. — Убеди его, что не собираешься зверствовать, — и, не прощаясь, Килгарра оставил Александра наедине с бессознательным чародеем.

— Поговорить? — у пустоты риторически спросил Косаткин, пытаясь представить, как это будет выглядеть. Мерлина удар раньше времени хватит. — Ну и что мне с тобой делать? — обратился мужчина к магу, но ответом послужила тишина.

Колдун долго отказывался приходить в себя. Несколько раз он честно пытался это сделать, но стоило Александру открыть рот, чтобы задать вопрос, а Мерлину осознать, что король перед ним — не галлюцинация, — и всё повторялось. В конце концов, вздремнув, замёрзнув и едва успев удержать пожелавшего было сорваться вниз слугу, Косаткин ощутил, что его чаша терпения переполнилась. Раздражённо выпустив воздух сквозь сжатые зубы, мужчина присел возле Мерлина на корточки и, потерев ладони друг о друга, приготовился отвесить спящей красавице несколько пощёчин.

К его несказанному счастью и облегчению, Мерлин открыл глаза, стоило Александру замахнуться. Колдун пару раз моргнул и, разглядев над собой короля, инстинктивно дёрнулся, подавшись назад.

— Если хочешь свалиться — падай, — встал на ноги и сделал шаг в сторону Косаткин. — Я тебя больше ловить не собираюсь.

— Я… — Мерлин посмотрел через плечо и, сглотнув, отполз подальше от края пропасти. — Что вы здесь делаете?

— Не поверишь — пришёл поговорить с драконом, — мужчина вздохнул, мысленно веля себе успокоиться. — Итак, — не дав колдуну опомниться, подвёл итог Александр, — ты — маг.

— Нет, — повысившимся на несколько октав голосом отозвался Мерлин, но, увидев скептический взгляд короля, сдался. — Да, — тихо согласился он.

— Другое дело, — кивнул Косаткин. — Тебя отравили, — жестом попросив слугу молчать, начал Александр, — и ты лежал при смерти, однако умудрился создать какую-то сферу. Она была необычной и вряд ли несла зло, — тщательно подбирая слова и игнорируя внимательный взгляд Мерлина, говорил мужчина. — Артур рассказывал, что ему послали на помощь сферу, когда он оказался в безвыходной ситуации. Из этого логически следует, что ты колдовал, чтобы спасти Артура.

— Не знаю, — неопределённо повёл плечами маг. — Наверное, я не контролировал свои действия.

— Необычайно полезно: находиться при смерти, но бросаться спасать свою вторую, — худшую, если верить самому Мерлину, — половину, — улыбнулся Александр.

— А что происходит? — юноша поднялся, пытаясь сохранить равновесие на дрожащих ногах. — Вы…

— Вопрос знаю наперёд, — кивнул Косаткин, соображая, как бы и себя не выдать, и Мерлину дать понять, что отправлять он его на костёр или плаху не собирается. — Итак, за жизнь сына я беспокоюсь и хочу, чтобы он дожил до своей коронации и унаследовал трон и страну, — волшебник нерешительно кивнул. — Так вот: ты спас его — опять-таки рискну предположить, что с помощью магии — когда колдунья пробралась к нам на пир, — и когда Александр впервые оказался в «Мерлине», — после стал его слугой. За всё то время, что ты ему прислуживал, ты ни разу не обратил свои чары во зло, действуя исключительно в благих целях, — мужчина ловко скрыл улыбку, повернув голову вбок, видя ошеломлённое выражение на лице колдуна, — и даже сейчас, имея возможность убить меня, — на этих словах Косаткин едва вздрогнул, — ты ждёшь, что будет дальше. Я не знаю, могу ли тебе верить в полной мере, но знаю одно — рядом с тобой Артур в надёжных руках, и я не собираюсь лишать его защитника.

— Ваше величество… — растерянно пробормотал Мерлин, открывая и закрывая рот. — Но как же?.. Магия — зло?.. — речь юноши путалась.

— Проанализировав твои поступки, я пришёл к выводу, что магию можно использовать и для добра, — Александр сглотнул: горло от долгого монолога-объяснения пересохло. — Возможно, ты единственный, кто не использует этот дар исключительно для собственной выгоды, а потому… Я буду следить за тобой.

Прозвучало угрожающе, но общий смысл улавливался без труда — не проказничай, Мерлин, и будет тебе райская жизнь, когда не надо скрывать свой дар от короля и бояться, что он погонит тебя к смертному одру. Осталось, для полного-то счастья, чтобы Артур обо всём узнал, и тогда можно с чистой совестью колдовать, чтобы спасти чьё-то ослиное высочество, тем самым избегая насмешек. Но до этого ещё нужно дожить. И подправить отношение принца к магии: внедрённая в сознание ненависть отца за пять минут не пройдёт.

— Милорд, — оторвал Мерлин от размышлений Александра, и тот не сразу понял, что обращаются к нему, — а почему вы здесь?

— Здесь — это где? — выразительно посмотрев на колдуна, надеясь, что тому хватит ума уловить намёк и не заикаться о драконе, подозрительно осведомился Косаткин.

— В подземелье? — ответ слуги прозвучал вопросительно, и юноша тут же опустил глаза.

— Хотел убедиться, что пленника никто не освободил, — вздохнул мужчина. — А что, по-твоему, здесь забыл ты?

— Я… заблудился, — ни капли не искренне ответил Мерлин, и Александр мысленно застонал. И в такие моменты колдуну верят?

— Поверю на слово, — серьёзно кивнул Косаткин. — Теперь что касается Артура…

Они беседовали. Долго, много, обсуждая всё, что могло представлять интерес. После получаса разговора и до его конца Мерлин умудрился позабыть, кем является стоящий перед ним человек; его интересовало всё: мотивы, причины, последствия, — и он сыпал вопросами. Александр стоически всё выдерживал, не забывая вносить и свою лепту. Король и чародей позабыли о времени, и когда они наконец-то покинули обитель дракона, то очень удивились, обнаружив переполох. Оказывается, монарха искали, и Косаткин, попрощавшись с Мерлином и пожелав ему удачи, отправился к себе в покои. Мужчина устал и хотел спать, а потому по неосторожности смахнул весь ужин со стола на пол. На звук ударившегося об пол металла прибежал слуга, и Александр, усевшись и постаравшись не мешать человеку делать свою работу, налил в кубок воды и только пригубил его, как в покои ворвались Артур и Моргана. Об отдыхе пришлось забыть и быстро придумывать оправдание, а после ловко переводить тему.

На этом день закончился, и Александр, не поверив своему счастью, добрался до кровати и с чистой совестью лёг спать.

В конце концов, сегодняшний день прошёл довольно-таки плодотворно: он умудрился не растоптать отношения «отец-сын» между Утером и Артуром, решив рассказать принцу правду о его рождении; успокоить Мерлина и поддержать его в своей нелёгкой судьбе — защищать наследника трона, с которым они в будущем создадут Альбион, где будет место магии и волшебным существам; и, конечно, попытался сблизиться с «детьми», так как быть королём — это, разумеется, ответственная работа, но не стоит забывать о тех, кто рядом и поддерживает. В нелёгкие времена только доверие и искренняя дружба способна сохранить веру, и Александр понадеялся, что если выстроить с Артуром и Морганой тёплые отношения, то последняя, когда придёт время, не отвернётся от близких людей и продолжит видеть в магии лишь свет.

С этой мыслью мужчина уснул.