Lobbed Dabble Spider (гет)

Под потолком парили свечи, крохотные огоньки бегали по ветвям разноцветных елей, свисавшая со стен мишура расчерчивала столешницы. Зачарованная омела проплывала по огромному помещению, а груда подарков, разложенных по номерам, дожидалась праздничной лотереи. Разнообразные блюда и напитки были выставлены на столах, к которым подходили беспечные, осторожные и отважные гости, чтобы определиться с выбором, в то время как воздух наполнялся смехом и шумом разговоров, летевших от сидевших и стоявших дружеских компаний.

Ежегодный праздничный министерский банкет был отнюдь не тем мероприятием, к которому можно было отнестись легкомысленно. Гермиона выдержала несколько таких вечеринок, чтобы полностью осознать этот факт, и пережила одну весьма неприятную ночь, чтобы понять: попытки изменить порядок вещей лишь натолкнутся на мстительность склонных к шалостям приверженцев традиций, которых только радовала возможность исследовать границы её смущения. Гермиона ела, прежде чем появиться на празднике, приносила с собой бутылку вина, которую хранила в сумочке, отлично знала, каких людей стоит избегать, и держала наготове палочку.

Благодаря предпринятым мерам она обрела уверенность и начала видеть пользу в таких торжествах. В прошлом году кто-то зачаровал шапочки эльфов так, что любой, на ком они были надеты, испытывал непреодолимое желание выполнять все обращенные к нему просьбы, а в случае отказа вынужденно отплясывал джигу. На фоне других заколдованных предметов, подарков с сюрпризами, зачарованных блюд и прочих забав, которых Гермиона смогла избежать, эта шалость не представлялась чем-то особенным. Но каким-то образом те головные уборы оказались на макушках четырёх членов совета по Регулированию. На следующий день после праздника Гермиона произнесла перед ними прочувствованную речь о домовых эльфах и с их помощью заручилась поддержкой большинства голосов для продвижения своих предложений, что незамедлительно и отметила бутылочкой шампанского.

Хотя Гермиона делала всё возможное, чтобы помочь своим друзьям и тем невинным жертвам, что попадались в ловушку, иногда она просто садилась и наблюдала за происходящим. Особенно если пострадавшими оказывались те, кто когда-то веселился за её счет. Но мало что могло сравниться с тем удовольствием, которое подарил бы Гермионе Драко Малфой.

Рон ухмылялся в свой бокал на другой стороне стола, Невилл, стоявший с ним рядом, тревожно посматривал на чаши с напитками. Вокруг Малфоя собралась небольшая толпа, в то время как остальные гости поглядывали на него исподтишка со своих мест, не рискуя обнаружить свои заинтересованность и веселье. Луна кивала головой на каждое малфоевское слово — Драко пару секунд вглядывался в неё, а затем окинул острым взглядом окружавших его людей.

Подавив улыбку, Гермиона протиснулась сквозь толпу. Возможно, приди Малфой хоть на одну такую вечеринку за все те пять лет, что он проработал в Министерстве, или задержись Драко дольше, чем на десять минут, на прошлогоднем мероприятии, он бы увидел достаточно, чтобы соблюдать осторожность. Она бы и сама предупредила его, не будь Малфой вечно таким невыносимо раздражающим.

— Это его бочка джина? — рявкнул Малфой.

— Я всё поняла, — заявила Гермиона, проскальзывая мимо Луны. — Похоже, он находится под воздействием какого-то колдовства. Я всесторонне изучила подобные случаи.

Стоило Малфою увидеть Гермиону, как его плечи напряглись, а челюсть сжалась.

— Веселится расстроенный парень — фа-ла-ла-ла-ла краб и лобстер наслаждаются, а плавник льёт! Стёрт!

Рука Драко дёрнулась к столу, он с силой поставил кубок, и янтарная жидкость выплеснулась прямо на его блестящие ботинки, но Малфой этого даже не заметил. В запахе яблок и корицы безошибочно угадывался яблочный сидр. К сожалению для Малфоя и к большой удаче Гермионы, в его напиток, судя по всему, незаметно подлили Болтушку для молчунов. Малфой мог вляпаться гораздо серьёзнее, но что-то ей подсказывало, что если бы Драко был в состоянии, то разбил бы этот утешительный аргумент в пух и прах.

Хмыкнув, Гермиона медленно кивнула.

— Да, хорошо. Рада, что ты решил не держать это в себе. Продолжай, Малфой.

— Метод дефект таится ёлка? — прорычал он, и ей пришлось сжать губы, чтобы сдержать улыбку — слишком уж эмоционально Малфой нёс эту смешную околесицу.

Взгляд Малфоя упал на её рот, и, издав резкий звук, Драко запустил пальцы в свою шевелюру. Гермиона знала, что он так делает только в минуты сильнейшего расстройства — выбившись из причёски, светлые пряди топорщились во все стороны. Ей нравилась мысль о том, что она смогла его так довести, умудрилась настолько сильно достать. И Гермиону совсем не мучила совесть, ведь это его рот кривился всякий раз, когда она начинала размахивать руками или тыкать в Малфоя пальцем.

— Да, я ему передам.

Он прищурился, сведя брови.

— Долька жадобу зарыть драный бот, пейджер, красно?

Гермиона рассердилась. Похоже, он использовал рифмы или похожие по смыслу слова, перемежавшиеся белибердой, но она могла распознать прозвучавшее оскорбление в любом виде.

Она вскинула подбородок, а Малфой наклонил голову — в его глазах сверкнуло предупреждение, пусть рот и не желал слушаться своего хозяина.

— О, прямо сейчас? — отчеканила она. — Мне кажется, Невилл почувствует себя неловко. Я понимаю: праздники, любовь витает в воздухе и всё такое, но…

— Что? — где-то за её спиной Невилл подавился.

— Тратит позволять родня компотом, щека келья… — Малфой захлопнул рот, его гнев вполне ощутимо клубился между ними, в то время как грудь Гермионы распирал смех.

Завтра он будет беситься ещё больше и либо затаится, обдумывая месть, либо пустит в ход весь свой арсенал для ссор.

Перебранки между ними стали обычным делом, особенно в течение последних лет, и превратились в то, что они оба исполняли филигранно. Первая стычка произошла через две недели после того, как Малфой приступил к работе под руководством Артура, а последняя имела место только вчера, когда Драко отправил авроров, чтобы поймать и посадить в клетку больного и ошарашенного клабберта, который случайно — и лишь чуть-чуть незаконно — пользовался своей магией. Гермиона решила, что происходившее сейчас — её реванш, а мстить за месть — дурной тон.

— Нет, не думаю, что он такой, но, Малфой, в твоих особенных чувствах нет ничего плохого. Невилл очень милый…

Он шагнул к ней — его покрасневшее лицо и дёргавшаяся щека едва не заставили Гермиону отступить.

— Приветливо помой ной вот, тучка!

— Согласна: эта мантия отлично подходит к его глазам. Но, возможно, ты…

Малфой вскинул руку чересчур стремительно — Гермиона не успела среагировать, а его ладонь уже обхватила её затылок. Она быстро задышала от удивления, а Драко накрыл её рот своим. Рука Гермионы взметнулась к его плечам — Малфой обхватил губами её нижнюю губу и трижды потянул. При каждом таком движении в животе у Гермионы что-то ёкало; она рвано вздохнула и не раздумывая ответила на поцелуй — при этом по-прежнему упираясь ладонями в плечи Малфоя.

Но Драко, похоже, было на это плевать: сделав небольшой шаг навстречу, чтобы сократить дистанцию, он обхватил её одной рукой. Под напором его языка Гермиона сдалась и обняла Малфоя в ответ, комкая в кулаках его рубашку. Она оказалась прижата к нему почти всем телом; у Драко был яблочный вкус, а стук собственного сердца отдавался в ушах.

— Не знаю, Гермиона. Кажется, он ещё не определился со своими чувствами, — пробился в сознание голос Луны, и Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить смысл сказанного и опуститься с носочков на пятки.

Гневное выражение исчезло с лица Малфоя — он всматривался в неё потемневшими глазами. Кровь яростно пульсировала в венах, щёки Гермионы окрасились жарким румянцем. Она облизала пересохшие от частого дыхания губы — Малфой выхватил это движение взглядом и снова встретился с ней глазами.

— Хвою дать, пейджер.

— Мильфей... — преодолевая шок, шёпотом начала Гермиона, но сказанное было совсем не тем, что она собиралась произнести. Слова рвались наружу, пузырились в горле, и она лишь широко распахнула глаза, когда они хлынули изо рта безудержным потоком. — Торт... Гы, кто проходил!

Малфой не спускал с неё глаз, и улыбка медленно растянула его губы.

— То-то удалилось, тинейджер? Так столбе...

— Зверская текучка!

Тишина вокруг них постепенно наполнялась шепотками и словами, которые Грейнджер не слышала, продолжая своё бестолковое препирательство с Малфоем. И Гермиона слишком долго не могла сообразить, что его рука по-прежнему обнимает её за талию, а её собственные пальцы всё ещё стискивают ткань его рубашки. И ещё больше времени потребовалось Гермионе для того, чтобы что-то с этим сделать.