Легенда о Мастере Книг (гет)

Для того чтобы держать себя в руках, нужно уметь разжимать пальцы.

Из гимна адептов монастыря святой Капели.

Я ждал её пробуждения, как второго пришествия. Ходил нервно по кабинету, грыз карандаши, пытался прорепетировать приветственный диалог, но ничего не получалось.

Я хотел было приготовить ужин, но подумал, что девчонка, должно быть, проспит не меньше суток, если преодолела такой долгий путь. На дороге от окраины Зимнего Леса и до вершины моего холма нет приютов. Поэтому я просто прикрыл дверь в спальню, унёс сушиться её одежду и вернулся в кабинет, не зная, куда себя деть. Ни разу ещё не было такого, чтобы гость взял, да и навернулся бы в обморок, прям с порога. Обычно я как-то успевал надеть парадный черный плащ, вставные клыки и встать перед ними во всей своей грозной красе. Ох, какие были шикарные времена.

А с этой что мне было делать? Я даже не знаю, кто она. Хотя вообще, мне её аура чем-то знакома... Детальнее рассматривать я не стал. В конце концов, надо соблюдать правило приличия.

Хотя о каких правилах приличия может идти речь, когда по всем мирам ходит черная слава. Люцифер ошибся, когда выбирал меня на этот пост. Нет, он не ошибся в моей демонической вере, в скверном характере и угрюмости. Он просто не мог предположить, что Вечности достаточно, чтобы прочитать все самые Светлые книги во Вселенной. А ещё он не подозревал, насколько они способны изменить даже самую черную душу. 

Вот только... 

И тут я услышал шаги.

А девчонка-то крепкая, раз проснулась, не пролежав и двух часов. И это под расслабляющим заклинанием. На неё что, не действует моя магия? Я улыбнулся этой шутке и выдохнул.

Я встал возле стола и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как отворяется дверь.

Она не сразу переступила порог, хотя, что я говорю, в моем доме только один порог — входной, так что… 

Она не сразу вошла в кабинет. 

Замерла на пороге, широко распахнутыми глазами глядя на стеллажи с книгами, приоткрыла рот и двинулась к ним, совершенно не обращая на меня внимания.

Где-то на середине она бросила взгляд в мою сторону и мгновенно отшатнулась.

Я усмехнулся такой невнимательности. Я нашел в себе противоречивое чувство оскорблённости и… единения.

Это талант — заметить сначала Книги, а потом — Мастера.

Она замерла посреди комнаты, глядя на меня.

И тут я почувствовал настоящую неловкость. Никогда я ещё не испытывал такого пронзающего взгляда. Мне казалось, что эта золотоволосая девушка, в моей рубашке (она посмела взять мою рубашку!), попросту запахнутой и доходящей до колен, больше похожая на сонную девочку из детской, мне казалось, что она здесь уже давно.

Будто бы до неё здесь не было ничего. Ни меня, ни Дома, ни Книг. А она была здесь всегда. Или, по крайней мере, должна была быть. Да чёрт побери, кто она?!

Её взгляд скользил по мне, и я не мог понять, что она думает. Веснянка прекрасно владела лицом, даже по её взгляду невозможно было понять, какие эмоции она испытала при виде меня. Нехарактерно для веснянки. Скорее дочь зимы могла бы так владеть лицом, и то — не каждая.

Её подтаявший зеленый взгляд аккуратно исследовал мои волосы, брови, ресницы, впадины глаз — особенно долго, подбородок, скулы, сложенные на груди руки — на них он задержался, а затем взгляд ушёл в пол.

Я воспользовался этим моментом для того, чтобы потереть отчаянно чесавшуюся щеку о плечо и выдохнуть. Нет, не такое уж у неё и каменное лицо. Кое-что читается. Например, сейчас она явно не знает, что делать. Как обратиться, как поздороваться. Хмм... интересно, что она придумает? Самое время для первого желания Мастера Книг. За всю историю моего существования никто его так и не угадал, хотя я загадывал его нескольким десяткам, от безысходности я едва ли не моргал им и не дергал локтями, но ещё никто...

И вдруг она подошла ко мне.

Подошла ко мне и… обняла.

Я настолько растерялся, что не сразу понял, что, собственно, произошло и как, собственно, мне на это реагировать.

Ну ещё бы, не каждый день к тебе приходит град пойми кто и угадывает град пойми какое по счету из самых сложных желаний!

Её движение было немного скованным, нерешительным. От неё отчетливо веяло страхом и в то же время — теплом. Тем самым неуверенным теплом, присущем ранней Весне, ещё не вступившей в свои права, но отчаянно желающей принести в мир свою радость.

Признательность за это рухнула на меня водопадом, я усмехнулся и разомкнул руки. Ладно, девчонка, первый раунд за тобой.

И обнял её настолько же тепло, насколько мог.