Две реальности (джен)

Люциус смотрел на Драко, в тайне гордясь им, высоким, красивым, с аристократичным лицом — истинный наследник.

— Сын, ты уверен, что тебе нужна эта русская? — с брезгливостью проговорил Малфой старший. Он по-прежнему не мог ходить и сейчас сидел с подложенными под спину подушками.

— Да, отец, нужна. Новая кровь вольётся в наш род, тем самым обновив его, — с гордостью сказал Драко, — тем более мама сама просила подружиться с кем-нибудь из русских.

— Но, Драко, подружиться! А не тащить в наш дом. Я не потерплю такого ханжества, ноги её не будет в особняке! — непреклонно заявил Малфой старший.

— Что ж, мне придётся написать матери и сказать, что ты против моего счастья, она очень расстроится, тем более в её положении, — хитро сверкая глазами, сказал Драко. Естественно, он про письмо ничего не сказал. Люциус думал, что он знает, где находится Нарцисса.

Отцу пришлось сдаться, ведь он ещё не забыл то время, когда Нарцисса была беременна Драко. Гормоны сыграли злую шутку — её любая мелочь могла вывести из себя, тогда летели тарелки, мебель и всё, что под руку попадалось. Нарцисса то плакала, то хохотала, то хотела есть, причём яства заказывала самые экзотические. Бедный Люциус сидел в это время у себя в кабинете, дрожа и молясь, чтобы жена быстрее родила.

— Ну, что ты, Драко, не будем расстраивать мать. Лучше скажи, как она поживает? — мягко спросил Люциус.

— Прекрасно, отец. Шлёт тебе привет, — слукавил Драко. После последнего письма о Нарциссе не было вестей.

— А почему она мне не пишет? — с грустью спросил Люциус. Сын пожал плечами. Он не хотел говорить, что мать давно не писала.

— Отец, я надеюсь на твоё благословение. Эта девушка очень хорошая, и встречи с ней — это лучшее, что со мной происходило.

— Хорошо сын, как только мы вернёмся в мэнор, тут же объявим о помолвке.

— Как жаль поместье. Его же разграбят, — с тоской сказал Драко.

— Не беспокойся, не разграбят. На большинство вещей наложены охранные чары — мои и чары твоей матери. Вот только о библиотеке мы не подумали. Скорее всего, мы лишимся редких книг, но в целом всё останется на месте. Тем более я перевёл деньги в офшоры, уж до них точно не доберутся. Очень жаль, что родовая защитная магия такая каверзная штука.

У Драко камень упал с души. Он очень переживал за поместье, в нём прошли его лучшие годы, годы детства и юности. Драко с закрытыми глазами мог сказать о том, где что лежит. Он помнил свой первый полёт, первую верховую езду и шикарный усадебный двор, пруд, домовиков, которых он знал поименно. Всё то, что Волан-де-Морт так безжалостно разрушил.

— Не печалься, сын, мы сможем противостоять, ведь с нами Дамблдор. Как бы я ни хотел это признавать, он действительно могучий волшебник, — сказал Малфой, увидев, что сын погрустнел. Драко слабо улыбнулся, он знал, что надеяться нужно на лучшее, а готовиться к худшему.

* * *

Большой зал пребывал в трауре. Зачарованный потолок был затянут тучами, из которых, не прекращаясь, лил дождь, но капли не долетали до людей, растворяясь в воздухе. У всех собравшихся в зале был скорбный вид. Кто-то негромко всхлипывал, кто-то сидел и не шевелился. Все понимали одно: миру, который они знали, приходит конец!

Гарри сидел, придерживая Рона за плечи, рядом сидела Джинни с опухшими от слёз глазами. Мистеру Уизли удалось трансгрессировать, как только защита Министерства пала, но ему отрезало руку Сектумсемпрой. А вот Перси не успел, и его останки лежали среди других тел, так как Пожиратели не выдавали тела и на переговоры не соглашались.

Как только патронус Кингсли растворился, началась паника. Девушки громко кричали, парни пытались их успокоить, но у самих тряслись руки. Многие из ребят хотели тут же поехать домой или написать весточку, чтобы узнать, что никто из их близких не погиб. Макгонагалл только через полчаса смогла навести порядок. Строго-настрого она запретила кому-либо покидать замок, велев старостам развести всех по гостиным.

Сейчас за преподавательским столом сидел Дамблдор. Его худшие опасения оправдались — Том негласно объявил войну, завоевав Министерство и взяв курс на Хогвартс. Альбус не знал, что за новая сила у Лорда, но знал одно — ей противостоять будет очень сложно. Надежда была лишь на то, что защитный купол выдержит натиск. Директор встал, подойдя к стойке, и, усилив голос Сонорусом, начал говорить:

— Мы сегодня собрались здесь, чтобы почтить память погибших в Министерстве. Смерть забрала многих из ваших родителей, друзей и родных. Волан-де-Морт без объявления начал войну! Он и его приспешники не ведают жалости. Хоть и в стенах замка вам ничего не угрожает, будьте настороже, не передвигайтесь по школе в одиночку. Хогвартс не покидать ни при каких обстоятельствах! Из гостиных выходить только на приём пищи. Преподаватели будут патрулировать коридоры круглосуточно. И помните — счастье можно найти даже в тёмные времена, если не забывать обращаться к свету, — закончил директор.

Ребята полностью согласились с директором. Учеба отодвигается на второй план, если ходишь по грани.

— Да, дела плохи, — сказала Гробыня, сидя в кресле в гостиной, — Чумиха хотя бы Министерство не захватывала.

— Она сразу пошла на Буян, пыталась открыть Жуткие врата и выпустить созданий Хаоса в первый раз. Во второй ей повезло меньше — её Таня победила, — сказал Шурасик.

— И в третий раз я её победила, только в другой реальности, где Сарданапал сидел в камере, а Чума-дель-Торт была директором Тибидохса, — вспомнила Таня. — Но всё было повёрнуто на каком-нибудь артефакте. В этих случаях у меня был медальон Четырех Стихий и Золотая Пиявка. Благодаря им я смогла выстоять. И благодаря друзьям.

— Твоя речь по пафосности перебила речь Дамблдора, — сказала Гробыня, на что Таня только отмахнулась.

— И что будет дальше?

— Мы не знаем, что будет дальше, скорее всего, Волан-де-Морт пойдёт на школу, и нам придётся сражаться, — ответил Ягун.

— По этим делам мы специалисты, нам не впервой. Да и заклинаний боевых знаем кучу, — с задором сказала Гроттер.

— Гроттерша, говори за себя. Не все лезут на рожон, я хочу сохранить своё лицо и жизнь, — Гробыне был неприятен её запал.

— Даже если нападут на твоего драгоценного Драко? — съехидничала Таня.

— Да я... Сначала прокляну, потом отравлю. Затем воскрешу и ещё прокляну! — Склепова говорила так, как будто на Малфоя уже напали. — Так, Гроттер, откуда у тебя вообще такие мысли? Ты же из светлого отделения, а ведёшь себя, как тёмная.

— У меня были хорошие учителя, я жила с одним из них в комнате. Целых пять лет! И на четвертом курсе была переведена на тёмное отделение, а затем обратно на светлое. Так что я на четверть тёмный маг! — с улыбкой сказала Таня.

— С тебя надо было плату брать за обучение — я уже миллионершей была бы. Хотя у тебя денег никогда не было, так что пользуйся, пока я добрая, — в тон ей ответила Склепова.

— Как вас достало слушать! Пойдем, Ванечка, — заявила Зализина, таща Ваньку за собой.

Таня с Гробыней переглянулись — и вот перед присутствующими вместо Лизы была курица с ослиными ушами. Когда нужно было, они умели работать сообща. Все расхохотались. Гроттер и Склепова ударили друг друга в ладоши, отчего курица заметалась по комнате. Ванька подобрал её и понёс в комнату расколдовывать.

— Вы опасные женщины! — отсмеявшись, заявил Глеб.

— Да, мы такие! — кокетливо отозвалась Склепова.

Гарри, Рон, Гермиона и Джинни сидели перед кроватью мистера Уизли. Тот был бледен, потерял много крови, не помня, как очутился в Хогвартсе.

— Это было ужасно, — говорил Артур, — везде летали заклинания, метались чёрные тени, разрывая людей изнутри. Особенно Лестрейндж радовалась, раздавая Круцио. Я не знаю, как я умудрился покинуть Министерство, — он посмотрел на обрубок руки. Мадам Помфри пока повременила с протезом, так как ткани ещё не зажили.

— Папа, перестань, пожалуйста, тебе нельзя нервничать, — всхлипнула Джинни. Они ещё не говорили ему, что Перси погиб. Миссис Молли с близнецами укрепляли щит вокруг норы, пообещав освободиться и тут же приехать в Хогвартс.

Золотое трио шло по коридору.

— Они настоящие звери, даже тело не отдают, — негодовал Рон.

— У Пожирателей человечного ничего нет. Поубивать всех людей без разбора — я думала, что никто на такое не способен, — поддержала Гермиона.

— Мистер Поттер, вот вы где! Идемте, вас ждёт директор, — подходя ближе, позвала его Макгонагалл.

Гарри удивлённо посмотрел на друзей и последовал за деканом. В кабинете Дамблдора сидели Сарданапал, Ягге, Медузия и сам директор.

— Гарри, я не хотел тебе этого говорить, но придётся, — печально начал Дамблдор, пересказав историю о хоркусах и о том, что Поттер являлся седьмым из них, Гарри казалось, что это страшный сон — вот почему межу ним и Лордом была связь, и вот почему он видел, чувствовал то, что творит Волан-де-Морт.

— Мальчик мой, ты не расстраивайся. Мы нашли то, что тебе сможет помочь, не причинив вреда, — успокоил его Дамблдор.

— Звучит обнадёживающе, — скептически сказал Гарри.

Ритуал изъятия хоркуса решено было проводить в кабинете Дамблдора. Ягге, держа книгу в руках, начертила круг мелом, велев Гарри войти в середину. Окропив парня живой водой, она начала читать заклинание из манускрипта. Шло время, но ничего не происходило, Сарданапал жестом остановил старушку.

— По-моему, ты ошибся, — обратился он к Дамблдору. Тот нахмурился. Он был уверен, что в Гарри находится хоркус, интуиция его ещё ни разу не подводила.

— Мальчик мой, скажи, с тобой ничего странного в последнее время не происходило? — спросил директор у Поттера.

— Вроде нет, хотя подождите минуту... — он рассказал о странном случае на квиддичном поле, умолчав о встрече с Таней.

— Впервые такое слышу, чтобы магия сама удалила хоркус. Ты точно был там один? — посмотрев в глаза, спросила Медузия. Гарри кивнул.

— Медузия, дорогая, не стоит давить на мальчика. Оно и к лучшему, что магия избавила от частицы его душу. — Добродушно опередил её глава Тибидохса, понимая, что Медузия хотела устроить допрос с пристрастием. — Третьего хоркуса нет, значит, осталось только четыре. Вот где их искать? Ещё один в змее, итого — три неизвестных. Преподаватели стали делиться своим догадками. Гарри покашлял, напоминая о себе.

— Профессор, можно я пойду? — спросил он у Дамблдора.

— Да, конечно иди, — разрешил Альбус.

* * *

Тем временем в Малфой-мэноре Пожиратели собирались телепортироваться в Хогсмид. Волан-де-Морт расхаживал важным индюком среди своих подчинённых. Одет он был в белую мантию.

— Прорываем купол, убиваем преподавателей! Детей не трогаем, они — будущее нашей магии, потом с ними разберёмся, кто нам нужен из них, а кто нет, — напутствовал он, перед тем, как переместиться в деревню.

В Хогсмиде Пожиратели не зверствовали. Подожгли пару домов и особенно любопытных помучили Круцио, они берегли силы. Дойдя до границы защитного купола над школой, Пожиратели остановились. Волан-де-Морт выступил вперёд, выпуская тени Аида из пальцев. Те начали накручиваться на купол, кромсая его. Послышался треск — это рушилась защита, освобождая Пожирателям дорогу. Когда брешь стала настолько большой, что можно было пройти, Волан-де-Морт увидел, что к ним спешит Дамблдор, преподаватели и ещё несколько неизвестных ему человек.

Русские начали осыпать Пожирателей заклинаниями, те, не сразу осознав, что происходит, не успели выставить магические щиты, и их ряды начали редеть. Преподаватели из Хогвартса стали латать купол, постепенно закрывая брешь. Пожиратели в ответ бросали заклинания, так что теперь учителям приходилось выставлять щиты вокруг себя. Численное превосходство было у нападавшей стороны. Сарданапал исхитрился и заделал брешь до конца, но перед тем, как это произошло, Беллатриса с истеричным оскалом прокричала «Авада Кедавра», и зелёный луч полетел прямо в Дамблдора.