Вторая попытка (джен)

Экстренный номер «Магического вестника» вышел на следующий день после трагедии. Кафф постарался на славу — ничего похожего на ставшие привычными за годы войны сухие строки рапортов о потерях в тексте короткой передовицы не было. Ужасы внезапного нападения озверевших аборигенов на мирно отдыхавших английских волшебников живописались, не скупясь на цветастые выражения. На развороте газеты текста не было вообще — лишь колдографии, сделанные Долоховым, который прибыл к остаткам резиденции Патилов на следующее утро после атаки. Они наглядно демонстрировали страшную картину последствий побоища: дымящиеся руины дворца, изувеченный парк, тёмная линия опалённой земли на месте защитных чар.

Из-за разницы во времени между Митхилой и Лондоном издательство получило материалы Антонина поздним вечером, и за ночь ударного труда номер был свёрстан и отправлен в печать. Наутро сотни служащих Министерства, продавцы и досужие посетители Косого переулка, завсегдатаи трактиров и даже ученики Хогвартса наперебой расхватывали «Вестник», привлечённые набранным аршинными буквами заголовком: «Митхильская бойня: тридцать английских магов погибли в одну ночь».

Сплетни разлетались по магическому миру со скоростью патронусов, аппарации и волшебных каминов, так что совсем скоро во всей Англии не было мага, который бы не знал об ужасной трагедии. История обрастала леденящими душу подробностями, а молчание официальных лиц лишь усиливало общественное волнение.

К обеду в Лондоне появились добравшиеся кружным путём через Австралию уставшие беженцы из Бомбея. Волна народного гнева докатилась и до западного побережья Индии, так что несколько семей англичан, которые проживали в этом кипящем жизнью городе, сочли за лучшее экстренно вернуться на историческую родину. Ничего конкретного к картине произошедшего они прибавить не могли, но породили новую порцию слухов.

На другой день ситуация усугубилась: «Ежедневный пророк» никаких официальных комментариев по-прежнему не давал, а «Магический вестник» появился на стойках только к обеду, зато содержал в себе обширную аналитическую статью за подписью Лорда Волдеморта.

Впрочем, сам автор сомнительного журналистского шедевра насладиться общественным вниманием не смог. Рано утром в окно нортумберлендского поместья постучалась растрёпанная сова, зажавшая в лапах послание. В нём не было никаких громовещателей или иных средств привлечения внимания, которые так любили министерские служащие начала девяностых. Простой серый конверт из плотной бумаги без адреса, а внутри — официального вида документ с шестизначным номером вверху:

«Том Марволо Риддл! Настоящим сообщаем, что сегодня, 16 декабря сего года, в 2 часа пополудни вам надлежит явиться в аврорат в качестве свидетеля. Предъявите настоящее предписание на контрольном пункте для получения дальнейших инструкций.

Напоминаем, что уклонение от исполнения настоящего предписания карается административным штрафом в размере ста галлеонов. Кроме того, в случае вашей неявки в указанный срок, аврорат оставляет за собой право предпринять в ваш адрес всю полноту розыскных мероприятий.»

Подписи не было, её место занимала сургучовая печать с гербом министерства. Тёмный Лорд хмыкнул — да, аврорат конца сороковых явно знал своё дело. Министерская сова на пару минут обогнала патронуса от до смерти перепуганного Каффа. Тот жаловался на вломившихся в редакцию авроров, безуспешно пытавшихся отыскать первоисточник сенсационных новостей. К счастью, на месте оказался Вистан, который смог пресечь поползновения охранников порядка опечатать типографию и арестовать уже выпущенный номер газеты. Умело ссылаясь на разные нормы гражданского общества, молодой Эйвери быстро доказал, что без решения Визенгамота никто не имеет права препятствовать свободам прессы.

Спокойный и обстоятельный отчёт своего друга об утренних событиях Волдеморт слушал из сквозного зеркала уже шагая по атриуму Министерства. Как бы грозен ни был послевоенный аврорат, Тёмный Лорд справедливо рассудил, что ничего откровенно криминального ему, всего лишь соучредителю газеты, инкриминировать не смогут, а портить отношения с властями в самом начале своей политической карьеры было бы неразумно. Потому за десять минут до означенного в предписании времени он уже стоял у контрольного пункта.

Так уж сложилось, что за свою долгую жизнь Волдеморту ни разу не довелось побывать в аврорате. В разгар политической борьбы шестидесятых его пару раз вызывали в департамент магического правопорядка, однажды он даже проходил свидетелем по делу об отравлении Нобби Лича, но тогда всё ограничилось словесными внушениями следователей департамента. В семидесятые же, когда его начал разыскивать именно аврорат, он уже перешёл на нелегальное положение и попасть в логово своих врагов не стремился. Так что теперь он пользовался случаем во всех подробностях рассмотреть главную базу потенциального противника.

Здесь всё говорило о военной, а не полицейской, принадлежности этой структуры. Массивный, сложенный из гранита, контрольный пункт в атриуме, отрезающий путь к лифтам в аврорат; двойной пост неулыбчивых ребят в форменных мантиях на выходе из них, специальными артефактами проверяющих всех посетителей; расширяющийся вглубь холл с анфиладой прямоугольных колонн в дальнем торце, за которыми так удобно занимать оборону, широким фронтом встречая атакующих. Аврорат явно готовился отражать потенциальный штурм всей гриндевальдовской армии.

Хотя вступившая в должность министра чуть больше месяца назад Вильгельмина Тафт уже успела провозгласить окончательный переход магической Британии к мирной жизни, тут ничего пока не поменялось. Разве что правое крыло с монументальной табличкой «Координационный центр добровольческих отрядов» пустовало, отсвечивая магическими печатями на запертых дверях кабинетов.

Впрочем, спокойно поизучать внутреннее устройство силового ведомства Волдеморту не дали. Ещё на пропускном пункте в атриуме у него изъяли предписание, приставив вместо него высвистанного откуда-то из гранитных глубин молодого паренька в аврорской мантии. Добравшись до подземного уровня и о чём-то переговорив за чарами конфиденциальности с дежурным в холле, тот уверенно повёл его лабиринтами кабинетов, вежливо, но настойчиво прося не задерживаться на поворотах. Через пару минут они добрались до неприметной двери с надписью «Допросная №3», за которой обнаружилось тесное помещение, вся обстановка которого состояла из стола и двух казённого вида потёртых кресел. В одном из них расположился приземистый мужчина средних лет. Правая часть его лица была изуродована страшным ожогом, какие оставляет на телах выживших счастливчиков Адское пламя. Молодой аврор отсалютовал:

— Свидетель Том Риддл доставлен, сэр!

Чуть подрагивающей левой рукой («Похоже, поймал тёмное режущее», — машинально отметил Волдеморт) мужчина взял предписание, и кивнул провожатому:

— Спасибо, Стивен, можешь идти.

— Слушаюсь, сэр!

Не дожидаясь приглашения, Волдеморт уселся в кресло и выжидающе посмотрел на сидящего напротив аврора. Тот несколько нахальное поведение свидетеля проигнорировал и спокойно представился:

— Я — старший аврор Уистлер, занимаюсь индийским делом, — он выложил из портфеля объёмистую картонную папку с номером на обложке и блокнот в толстом переплёте. — У аврората к вам несколько вопросов.

— Разве этим должен заниматься не следственный отдел департамента? — в сущности, Волдеморту было всё равно, с представителем какого из отделов общаться, но для проформы задать этот вопрос требовалось.

— Это дело имеет значение для национальной безопасности, так что им занимаемся мы. Вам известна процедура снятия свидетельских показаний?

— Нет, — он в самом деле не знал, как послевоенный аврорат обращался со свидетелями.

— К вам не будет применен веритасерум или легилименция, но все ваши ответы будут фиксироваться, а намеренное введение следствия в заблуждение повлечёт за собой всю полноту ответственности. Вы осознаёте это?

— Вполне.

— Что ж, тогда приступим, — аврор открыл блокнот, над которым тут же зависло перо. Утвердив артефакт посередине стола, он продиктовал дату и время. Зачарованное перо работало как положено, и в верхнем углу блокнотного листа появилась соответствующая запись. Сверившись с чем-то внутри папки, он вновь обратился к Волдеморту:

— Назовите ваше имя.

— Том Марволо Риддл.

— Какое вы имеете отношение к газете «Магический вестник»?

— Я один из её учредителей и внештатных корреспондентов.

— Откуда к вам поступила информация о произошедшем в Индии?

— Со мной связался один из моих знакомых. Он был в тот вечер на приёме у Патила, но успел сбежать, воспользовавшись семейным порталом.

— Его имя и место проживания?

— Прадип Догра. Он жил в Джойпуре, столице Раджпутаны, — заметив недоумение на лице аврора, он пояснил. — Это в западной Индии. Но, боюсь, вы не сможете его найти. Он написал, что опасается за свою жизнь и намерен скрываться.— В последнем Волдеморт был уверен. Как-никак, именно он разыскал талантливого жреца в алварской глуши, и именно с его помощью тот оказался в столице. Правда, случится всё это лет через пять, а сейчас вряд ли кто-то сможет найти уединённую долину с небольшим магическим поселением, в котором оттачивал своё мастерство молодой Прадип, ко всему прочему, обладатель другой фамилии. Ну а такая мелочь, как незнание коренным раджпутом английского, не стоила и упоминания.

— Каким образом он с вами связался?

— Прислал письмо с помощью портала. В нём было краткое описание произошедшего и колдографии.

— Почему тогда в статье шла речь об интервью с «пожелавшим остаться неизвестным» свидетелем?

— Обычная журналистская практика, — он безучастно пожал плечами. — Важных фактов мы не исказили, а читателем интереснее.

— Как вы познакомились? Вы были в Индии?

— Нет, мы встретились в Тханглонге. Я посетил его с исследовательскими целями, а Прадип был там по семейным делам.

— Когда это было?

— Месяцев пять назад, точно не вспомню.

— Есть кто-то, кто может это подтвердить?

— Хм… — Тёмный Лорд сделал вид, что задумался. — Моё пребывание в Тханглонге можете проверить по официальному запросу, наверняка их министерство магии ведёт учёт международных порталов. А вот знакомство с Прадипом никто кроме него не подтвердит. Мы сошлись на почве общего интереса к защитным амулетам, не поделив один интересный экземпляр в лавке старьевщика.

— Как много вы общались?

— Не слишком. Беседовали об артефактах, опробовали несколько необычных ритуалов, а потом я помог ему решить одну небольшую проблему с хитроумным проклятием на семейной реликвии.

— Почему, в таком случае, он решил связаться с вами, игнорируя возможную угрозу?

— Он чувствовал себя обязанным мне за помощь, а одноразовый портал, зачарованный на перемещение к конкретному человеку, отследить невозможно. Так что он ничем не рисковал.

— Если он боялся за свою жизнь, почему вернулся и сделал колдографии?

— Это не его снимки. Похоже, он просто скопировал их откуда-то, возможно, из какой-нибудь местной газеты.

— Сотрудники вашего издательства не смогли предоставить ни письма, ни колдографий. Где они?

Волдеморт изобразил возмущение:

— Если бы ваши парни были поаккуратнее с вызовом свидетелей и сбором улик, такого вопроса бы не возникло! Главный редактор сказал, что их спалили авроры, когда вломились к нему в офис.

— Эээ, — Уилстлер замялся, роясь в папке. Наконец, найдя нужный протокол и наскоро пробежавшись по нему глазами, он ответил. — Похоже, возникло недоразумение со срабатыванием защитных чар. Почему все бумаги были зачарованы на самовоспламенение?

— Спросите об этом Прадипа, — зло усмехнулся Волдеморт. — Видимо, он очень не хотел, чтобы кто-то, кроме меня, их трогал.

— В таком случае, зачем вы оставили их редактору?

— Потому что документы можно читать, не прикасаясь к ним. Чего, видимо, не знали ваши авроры.

— Они действовали в соответствии с инструкциями, — Уистлер чуть повысил голос, но тут же примирительно продолжил. — Впрочем, к делу это отношения не имеет. Вы можете связаться с вашим знакомым?

— Могу отправить ему письмо таким же одноразовым порталом.

— То есть вы можете привязать доставку к его магическому следу?

— Чуть сложнее, но общий смысл такой. Это их национальный способ доставки писем, он в Индии используется вместо сов. Прадип обучал меня ему на своём примере, так что мне не составит труда им воспользоваться, — это тоже было правдой, со сдвигом на несколько лет.

— Хорошо, вернёмся к этой возможности позже. Вам известно содержимое декрета Министерства магии номер… — Уистлер вновь сверился с какой-то бумажкой в папке, — 115, от 25 июня 1940 года?

— Нет.

— Он предписывает всем газетам и иным периодическим изданиям публиковать любые материалы, касающиеся национальной безопасности, только после согласования с нашим департаментом. Ваш материал прошёл такое согласование?

Это было чем-то новым. Разумеется, ни сам Волдеморт, ни столь же далёкий от издательского дела Вистан, ни молодой Кафф не имели ни малейшего понятия об этом документе. Впрочем, Тёмный Лорд не стал оправдываться, а тут же пошёл в наступление:

— Разве этот декрет не был отменён в ходе провозглашения возврата к мирной жизни?

— Эээ, — аврор явно не ожидал такого напора от молодого свидетеля и теперь был несколько обескуражен, — я этим вопросом не занимаюсь, инструкции нам передали смежники…

Почувствовав колебания следователя, Волдеморт поспешил развить успех:

— И вообще, как моё частное мнение, выраженное в статье, может чем-либо угрожать национальной безопасности?

— Погибли волшебники из нашей страны, мистер Риддл! Тридцать человек, если верить вашей же статье!

— Это ужасная трагедия, мистер Уистлер, и я, как издатель, приложил все усилия, чтобы о ней узнало как можно больше людей. Разве задача газет не в том, чтобы информировать общество о возможных угрозах?

— Почему же вы не сообщили об этом нам?

— Судя по направленному мне предписанию, в аврорате тоже читают газеты. Никаких точных данных, которые могли бы вам помочь, у нас не было. А общие сведения мы опубликовали в полной мере.

Растерянность на лице Уистлера искренне забавляла Тома Риддла. Многоопытному лорду Волдеморту, конечно, были безразличны чувства этого ничего не значащего ветерана, но юная часть его личности от души веселилась. Впрочем, отступать аврор не собирался. Хотя его голос порядком подрастерял уверенности и напора, он стоял на своём:

— Всё равно вы должны были сначала проинформировать об этом департамент.

— И что бы вы сделали? Запретили бы нам публиковать правду? Или пошли бы всем авроратом воевать с Митхилой?

Ответить на этот выпад следователь не успел. Неожиданно посреди допросной возник светящийся ворон, который каркающе скомандовал:

— Свидетеля в мой кабинет. Все материалы по делу — тоже. Выполнять!

Уистлер ни словом, ни жестом не выказал удивления по поводу столь неожиданного распоряжения. Он продиктовал зачарованному блокноту обстоятельства прерывания допроса, сложил документы обратно в папку и вежливо обратился к Волдеморту:

— С вами хочет побеседовать первый заместитель главы аврората мистер Блэк. Он руководит этим расследованием. Прошу следовать за мной.

Поллукс уже успел сменить кабинет, переехав из координационного центра ближе к приёмной главы аврората, как и полагается его первому заместителю. Бывший глава добровольцев восседал в монументальном кресле, держа в руках свежий номер «Магического вестника». Едва скользнув взглядом по начавшему рапорт Уистлеру, он прервал того на полуслове:

— Достаточно, старший аврор! Оставьте материалы и можете быть свободны.

— Но протокол допроса…

— Закройте протокол на последнем вопросе. Под мою ответственность.

— Слушаюсь, сэр!

Дождавшись от Поллукса взмаха палочкой и уставной фразы об окончании допроса, Уистлер закрыл зачарованный блокнот и вместе с папкой положил на стол. Отсалютовав, он чеканным шагом покинул кабинет. Как только дверь за следователем закрылась, Блэк хлопнул по столу газетой и указал на её заголовок:

— Что значит эта выходка, Риддл?

На первой странице красовалось: «Магловский след митхильской бойни: кто виноват в гибели наших родных?». Большая часть номера состояла из заблаговременно подготовленной статьи за авторством самого Волдеморта, дополненной слезливым интервью с удачно подвернувшейся двоюродной тётушкой одного из погибших в Индии волшебников. Сделав вид, что резкий тон собеседника ничуть его не задевает, Риддл вежливо ответил:

— Попытка проанализировать причины произошедшего, сэр.

— Не дерзи мне, мальчишка! Ты понимаешь, что эта твоя писанина попахивает открытой гриндевальдовщиной? Он тоже считал, что маглов стоит контролировать, и чем это кончилось?

Вздохнув, и призвав на помощь весь свой вновь обретённый эмоциональный самоконтроль, Волдеморт пустился в объяснения:

— Возможно, вас ввёл в заблуждение претензионный заголовок статьи, однако в моей позиции по этому вопросу больше противоположного идеям Гриндевальда, чем сходного с ними. Я не только не считаю, что волшебники должны управлять маглами, но и всячески поддерживаю дальнейшее отделение от них. Как показали последние события, даже минимальное влияние магловского мира на наш может закончиться трагически.

— При чём тут вообще маглы?! — Блэк почти кричал. — Погибли десятки волшебников, совершено ужасное преступление, а ты используешь его для обоснования своих антимагловских идей!

— Я пытаюсь предотвратить повторение такой трагедии! — Волдеморт тоже повысил голос. — Магловская империя разваливается, а страдают от этого волшебники! Сегодня в Индии идёт кровавая гражданская война, в которой многие обвиняют нашу страну из-за несправедливого раздела территорий. Какой-то местный маглокровка решил отомстить, устроил провокацию, и как итог — три десятка трупов британских волшебников! Что вы сделаете, если завтра где-нибудь среди песков Леванта местные ультраконсерваторы решат, что пора избавиться от волшебных представителей бывшего доминиона, и устроят аналогичную резню? Опять бессильно разведёте руками? Или созовёте знамёна и пойдёте воевать со всем миром до последнего аврора?

— Хватит! — Поллукс хватил кулаком по столу, и заряд стихийной магии заставил подпрыгнуть не только многочисленные папки с отчётами, но также и шкафы, и кресла, и даже сам стол. Взяв себя в руки, он продолжил гораздо спокойнее, тщательно выговаривая слова и явственно сдерживая ярость. — Я понял вашу позицию, мистер Риддл. Больше того, мысль о бессилии аврората в этой ситуации не даёт покоя и мне. Однако здесь и сейчас на повестке дня другой вопрос: убийство английских волшебников в Индии! Какое отношение к нему имеют эти рассуждения?

— Самое непосредственное! Вы знаете, в последние пару лет я много путешествовал, и в ходе своих странствий встречал соотечественников по всему миру. Что они делают в странах, покорённых маглами уже после принятия Статута? Ладно, Индия. Туда мы пришли ещё до Статута, вместе с Ост-Индской торговой компанией. Увы, всегда были такие маги, для которых честь и гордость волшебной крови — пустой звук, когда речь заходит о хороших деньгах, пусть и полученных из магловских рук. Но остальной мир? С сильными магическими сообществами, вобравшими в себя коренных волшебников тех земель, проблем нет. Канада, Соединённые Штаты, Австралия и Новая Зеландия процветают под управлением министерств магии или их аналогов. Но как быть с другими колониями? Там есть британские магические анклавы, обычно из нескольких десятков магов. Каков их официальный правовой статус? Кому они подчиняются? Кто несёт ответственность за их безопасность?

Молчание Блэка после риторических вопросов его молодого визави длилось долго, больше минуты. Наконец, он откинулся в кресле и прикрыл глаза. Спокойным голосом, в котором скользила лишь тень недавнего раздражения, он проговорил:

— Поднятая вами проблема действительно важна и требует своего решения. Я… — он запнулся, — благодарен вам, мистер Риддл, за высказанное мнение. Быть может, вы можете сказать что-то и по текущей ситуацией с этим нападением?

Волдеморт ответил со всей доступной ему осторожностью:

— Я всего лишь стараюсь честно исполнять обязанности мага и гражданина, мистер Блэк. Что касается вашего вопроса, то я могу лишь высказать достаточно общее мнение, исходя из знаний об этом регионе. За время своих путешествий я неплохо изучил Азию, хоть в самой Индии побывать не успел. Там сплошная мешанина народов и княжеств, которые и государствами-то назвать сложно. Так что сейчас вся Митхила, возможно, при участии соседей, увлечённо убивает друг друга, деля наследство покойного Арнав Джха. Вероятно, именно жажда власти, наряду с местью, подтолкнула кого-то на организацию столь чудовищной провокации. Эту позицию я изложил и в своей статье, заголовком которой вы меня попрекали.

— Хм, интересная точка зрения, мы такую не рассматривали. Да, кстати о статье, — Поллукс вновь нахмурился и взглянул прямо на него. — Что за имя такое дурацкое, Лорд Волдеморт?

С трудом пересиливая себя, Тёмный Лорд выдавил улыбку:

— Всего лишь авторский псевдоним. Напоминание о школьных годах. Вам что-то в нём не нравится?

— У нас не любят самозваных лордов. Слишком часто они становились причинами больших бед.

— О, уверяю вас, не в моём случае, — на миловидном лице молодого Тома Риддла отразилась столь ясная улыбка, что не поверить в искренность его слов было решительно невозможно. Поллукс ещё несколько секунд смотрел ему в глаза, потом резко сменил тему:

— Вернёмся к вопросу о расследовании этого преступления. Пожалуй, есть одна интересная идея. Вам никогда не хотелось стать внештатным сотрудником аврората, мистер Риддл?

* * *

Общий ужин в большой столовой особняка на площади Гриммо 12 был такой же неотъемлемой частью семейства Блэк, как и роскошный гобелен с вытканной на нём родословной. Все многочисленные представители этой обширной семьи собирались за огромным столом из морёного дуба, чтобы обсудить домашние дела и отдать должное плодам кулинарных стараний домовиков. Выбирался из недр Отдела тайн Регулус, отвлекался от создания очередного хитроумного артефакта Арктурус, смиренно усаживалась рядом с Сигнусом-младшим Друэлла и даже Сириус поднимался из своей тщательно зачарованной лаборатории, чтобы с отсутствующим видом занять своё место во главе стола.

Традиция семейных ужинов не нарушалась уже много поколений, и лишь чрезвычайные обстоятельства могли вынудить кого-то из Блэков не явиться на очередной сбор. После победы такое случилось лишь однажды, весной прошлого года, когда Поллукс сорвался по экстренному вызову в моравские горы. Впрочем, тогда всполошилась добрая половина Министерства — одна из поисковых групп напала на след проклятых (во всех смыслах) берсерков. Аврорат и добровольцы в рекордные сроки перебросили через пол Европы целую армию, но всё равно опоздали. От лагеря чудовищ осталась лишь выжженная адским пламенем огромная проплешина на лесистом склоне. Эвакуируясь, гриндевальдовцы основательно заметали следы.

И вот сегодня место фактического предводителя обширного семейства вновь пустовало. Хеспер Блэк, супруга Сириуса, неодобрительно покачала головой, глядя на пустующий стул. Худенькая старушка, разменявшая седьмой десяток лет, смотрелась невзрачно на фоне сидящей рядом дородной жены Поллукса Ирмы, в девичестве Крэбб. Но внешний вид закутанной в старомодную шаль хрупкой пожилой женщины не обманывал никого из сидевших за столом. Пока Сириус, а затем Поллукс, командовали на полях сражений, интриговали в министерских кабинетах и заключали выгодные сделки, дом держался на Хеспер.

В своей жизни она пережила многое. За пару месяцев до свадьбы был выжжен с семейного гобелена её суженый, Финеас-младший, осмелившийся открыто высказать свои промагловские взгляды. Грандиозный скандал завершился новым брачным контрактом, в результате чего она вышла за его старшего брата, которого даже толком не знала. Потом был взыскательный до деспотичности свекор, словно в насмешку носивший имя её первого жениха. Финеас Найджелус считал, и небезосновательно, что у невестки слишком мягкий нрав для истиной Блэк. Этот факт он пытался исправить в своём стиле, не раз доводя ту до истерики.

Впрочем, потихоньку взаимопонимание с новой семьёй налаживалось. Сириус, вынужденный жениться на Хеспер по указанию родителей, так и не смог полюбить свою супругу, но со временем проникся к ней искренним уважением. Она безоговорочно поддерживала своего мужа, даже когда тот рискнул выступить в открытый конфликт со своим престарелым отцом. Особняк на Гриммо трещал по швам добрых полгода, но в итоге глава рода всё же отступился и даже назвал Хеспер «любимой доченькой» (благо, его родная дочь Бельвина к тому времени уже двадцать лет как покинула родительский дом), после чего за ней и закрепился статус главы женской части семьи.

На общих ужинах она выступать не любила, предпочитая делать внушения членам семьи с глазу на глаз. Наставления детям, внукам, а также всевозможным родным, двоюродным и внучатым племянникам и племянницам, указания домовикам, планы ремонта принадлежащей семье недвижимости и поиск подходящих женихов и невест — дел у Хеспер хватало всегда. Даже когда Сириус удалился в добровольное затворничество, она не оставила своих хлопот. Разве что во время семейных обедов у неё появилась привычка подолгу замирать в кресле, с тоской глядя на своего супруга.

Тем удивительнее было, что сегодня она решила первой начать застольную беседу:

— Я слышала, Друэлла, что ты близко знакома с Томом Риддлом, который именует себя в газетах Лордом Волдемортом. Если мне не изменяет память, ты несколько раз встречалась с ним в последние месяцы. — Ирма возмущённо сверкнула глазами на невестку, но перебивать старшую Блэк не решилась. — Это так?

— Всё верно, Хеспер, — кивнула Друэлла. Строгое следование церемониальному этикету с его велеречивыми титулованиями было обязательным лишь для детей, чтобы до автоматизма отточить у тех умение вести себя на официальных приёмах. Взрослые члены семьи в домашней обстановке обращались друг к другу просто по имени.

— Орион, — Хеспер перевела взгляд на наследника Арктуруса, — ты тоже лестно отзывался о своём школьном друге. Твоё мнение о нём не изменилось?

— Нет, бабушка. Этим летом он вновь смог удивить своими талантами многих достойных людей.

— Да-да, Поллукс рассказывал о встрече у Малфоя. Я хотела бы услышать ваше мнение о нём и его идеях. Начни ты, Друэлла.

— Полукровка, придерживающийся консервативных чистокровных идеалов, которые активно пропагандирует, — Друэлла говорила медленно, стараясь наиболее полно, но лаконично, описать своего партнёра по дуэлям. В последние месяцы она ещё трижды сходилась с Волдемортом в учебных поединках и все три раза проиграла, но была весьма довольна возможностью попрактиковаться. — Сильный боевой маг с необычайно широким арсеналом применяемых заклятий. Хороший оратор и неплохой администратор. По крайней мере, если судить по успехам «Магического вестника», учредителем которого он является.

— Он занимается чем-то кроме своей газеты?

— Да, он возродил свой клуб в Хогвартсе, который уже стал довольно популярным. Старшие школьники устраивают дискуссии по разным вопросам, занимаются самоподготовкой и развлекаются. Идеи Тома просты и близки большинству чистокровных учеников, даже детям из либеральных семей. Кстати, в организации этого движения ему помогает наш Альфард.

В ответ на молчаливый вопрос в глаза Хеспер Ирма нехотя поддержала невестку:

— Альфард с большим энтузиазмом взялся за дело. Он всегда был слишком аполитичен, но идеи этого Риддла, похоже, смогли увлечь и его.

— Понятно. Ты можешь что-то добавить, Орион?

— Только отметить удивительную разносторонность интересов Тома. Недавно мы встретились на приёме у Эйвери, и я довольно долго беседовал с ним о защитных артефактах восточных народов. Он продемонстрировал отличное знание вопроса, в деталях поясняя разницу между защитой магией крови в китайской традиции и ритуалом «Кровавый щит» у японцев. Я не припомню, чтобы в школьные годы он сильно интересовался артефакторикой, а сейчас есть ощущение, что всё время после выпускного он провёл за изучением этой науки.

— Тоже самое можно сказать и про боевую магию, — удивлённо заметила Друэлла. — В Хогвартсе Том был отличным дуэлянтом, но сейчас он сражается совсем иначе. Постоянно использует сложные комбинации заклятий, а иногда применяет экзотические, но эффективные заклинания. Американские, африканские, арабские и многие другие. Он, конечно, много путешествовал, но результат такой, будто он прошёл аврорскую подготовку!

— Хорошо, спасибо. Кто-то ещё может что-нибудь добавить об этом молодом человеке?

— Он стал довольно прохладно относиться к большинству чистокровных родов, — неожиданно подала голос Вальбурга. — После свадьбы Малфоя-младшего Тому выслали не меньше дюжины приглашений на приёмы и балы. Но он побывал только на небольшом приёме у Эйвери по случаю дня рождения их младшей дочери. От остальных приглашений он вежливо отказался, ссылаясь на занятость.

В вопросе балов и прочих элитарных увеселений Вальбурге можно было верить как никому иному. Она была завзятой светской дивой и старалась не пропускать ни одного такого мероприятия.

— Теперь-то он не сможет отказаться, — одними губами улыбнулся Регулус. — Сегодняшняя его статья наделала много шума. Даже в нашем отделе её обсуждали.

— Такое поведение довольно странно, ты не находишь, Вальбурга? — Хеспер задумчиво нахмурилась. — Разве в Хогвартсе он вёл себя столь же отстранённо?

— Нет, наоборот. Том всегда старался стать своим в нашей компании, и ему это неплохо удавалось, — она училась на курс старше Риддла и из всех Блэков знала его дольше других.

— Почему тебя так заинтересовал этот парень, мама? — Арктурус на правах старшего решил выяснить причину столь тщательных распросов.

Хеспер тяжело вздохнула и вдруг растерянно пожаловалась:

— Я не знаю. Поллукс прислал патронус, сообщил, что задержится на работе. Дескать, Том Риддл предложил какую-то интересную мысль по их расследованию. Вот у меня и возникло какое-то нехорошее предчувствие... Не знаю, не могу объяснить.

— Не беспокойся по пустякам, мам! — Арктурус улыбнулся. — Послушайте лучше, какой необычный самозапирающийся сундук мне попался...

Скоро вся семья с интересом слушала байки из жизни артефактора, но Хеспер не обращала на веселье за столом никакого внимания. Глаза старой женщины, пережившей взлёт и падение Гриндевальда, невидящим взглядом смотрели на Сириуса. Но, вопреки обыкновению, в них застыла не грусть по ушедшему в себя супругу, а щемящее чувство тревоги. Тревоги не за себя, а за свою большую и искренне любимую семью, о счастье и процветании которой она заботилась уже больше полувека.