Процедура старта третьего испытания турнира Трех волшебников отличалась от запомнившейся мне с прошлого раза разве что тем что в лабиринт мне предстояло входить не в компании Седрика Диггори, а одному. Ну и разрыв по времени между входящими будет довольно приличным. И меня это радовало. Для того чтобы выполнить то, что я хотел — мне потребуется некоторое время. И желательно, чтобы мне в этом замысле не помешали.
Пройдя несколько поворотов, я вышел на достаточно большую площадку, которая позволит мне выполнить необходимое графическое построение. Серия заклинаний отвода глаз, отвращения, невнимания и побуждения (последнее заставляло подпавшего под него «вспомнить», что у него есть совершенно неотложное дело где-то далеко отсюда) — накрыла все входы на площадку. Следующее заклятье выровняло землю, превратив ее в удобную для расчерчивания колдовской фигуры поверхность.
Три, девять, сорок лучей… Внешняя звезда с трудом, но все-таки разместилась на выбранном мной участке. Дуги, малые круги для жертвоприношения и символы арканы… В общем, когда я закончил построение, четвертый свисток Бэгмана сообщим мне, что и Флер Делакур уже вошла в лабиринт.
В отмеченных местах для приношений обитателям Той Стороны дымились курительницы, сияли собственным светом кристаллы, поблескивала металлическим серебром пролитая мной кровь. Я уже почти слышал далекий шелест волн, накатывающих на белый песок…
Разумеется, пройти гладко мое чересчур сложное построение просто не могло. В момент, когда мне оставалось только завершить аркан и позволить ему воплотиться — вместо ласковой штилевой зыби в изящные построения высокой магии ударила штормовая волна… и хорошо еще, что не цунами или кейпроллер*.
/*Прим. автора: Кейпроллер (англ. cape roller — вал у мыса) — разновидность одиночных, аномально крупных морских волн высотой до 15 — 20 метров, которые выделяются крутизной своего переднего фронта и пологой ложбиной. В июне 1968 года американский супертанкер «Уорлд Глори» был потоплен накатившим кейпроллером, который переломил его пополам.*/
Аркан перекривило. Вместо того, чтобы принести в лабиринт покой, заставив всех приведенных в лабиринт монстров игнорировать и меня, и друг друга, он начал затапливать промежутки между растительными стенами густым туманом. Такой себе подарок Губительных сил, сопряженный с очередным испытанием.
Оружие само материализовалось у меня на поясе. Признаться, я не уверен, что хотел этого, но… Отговорить девочек у меня все равно не получилось бы. Так что… «улыбаемся и машем».
Я шагнул в туман. Признаться, было страшновато. По сравнению с тем, что я натворил, «милые и дружелюбные» чудища, выведенные или приведенные Хагридом — могли показаться и вправду милыми и добрыми.
Внезапно в окутавшем нас тумане исчезли все звуки, сменившись отчетливым треском радиопомех.
— Луна? — мысль звуком не является, поэтому мое послание дошло до адресата.
— Враг, — коротко ответила наша штатная провидица.
Как всегда, Луна оказалась права. Из тумана к нам выползла… Когда-то, наверное, это было Сирином — райской птицей. Но сейчас, скованная и придавленная к земле Холодным железом, с переломанными крыльями, «это» ползло по земле, причем ползло — однозначно в нашу сторону. Но самым страшным в этом создании было то, что оно все еще сохраняло былое совершенство. Ужасная красота… прекрасный ужас… То, что не должно существовать.
Лицо, чем-то напоминающее мою французскую соперницу, исказилось. Скованная Сирин запела. К счастью, голос ее утонул в заклятии Луны. Так что мы ничего не услышали. Но проверять, как долго защита будет сопротивляться этой атаке — у меня не было никакого желания. Так что, «презрев все традиции Магии Света, набросив на время аркан» я сплел для ужасного видения будущее, которого не было. И не все ли равно, прекратил ли существование, которое я не назову «жизнью» оторвавшийся тромб, разорванный сосуд, или же не вовремя спазматически сократившаяся сердечная мышца? Главное — в нашем потоке времени ее больше не было. И снова вернулся тихий шепот листвы зеленых стен лабиринта.
— Любопытно… — мысленно пробормотала Гермиона.
— Что именно? — поинтересовался я.
— Похоже, перед нами — страх Флер, — отозвалась моя девочка, предлагая склонится над трупом. По ее мнению, перья птицы Сирин, даже такой — искаженной и изломанной, могут нам пригодиться.
— Думаешь? — безо всякой нужды уточнил я, вырывая два маховых пера, наиболее ярко светящихся алой яростью Азир и изумрудным эхом жизни Гиран.
— … — Гермиона фыркнула, не став следовать моему примеру и озвучивать очевидное: «Иначе бы не говорила». — Обычный страх вейл: встретить того, кто превзойдет ее, сломит и подчинит, как она подчиняет себе других… Сбывается… не сказать, чтобы часто, но бывает, бывает…
Мы двинулись дальше. Теперь девочки уже не покидали моих рук. Признаться, мне было интересно: организаторы придумали что-нибудь, чтобы зрители могли наблюдать за происходящим в лабиринте? Или собравшимся предстоит любоваться зелеными кустами, пока кто-то из Чемпионов не доберется до Кубка? В прошлый раз у меня такого вопроса даже не возникло: было слишком много своих проблем, чтобы задумываться о чужих. Сейчас же я шагал сквозь семь черных, вращающихся звезд, и мог себе позволить отвлеченные размышления.
Между тем фон шипения электрической статики снова стал нарастать. И я непроизвольно ускорил шаг, стремясь уклониться от очередного противника. И, разумеется, у меня это не получилось. Из серебряного тумана Улгу на меня бросилась натуральная костяная гончая. К счастью, Луна оказалась начеку, и головка кистеня совместилась с кошмарным, почти собачьим, но сохраняющим человеческие черты черепом. Мое оружие полыхнуло Истинным Светом, принося покой Лишенному Покоя.
Черные звезды звали нас, вели и указывали Путь.
— Легко… — задумчиво произнес я. — Даже слишком легко…
— Не торопись, — ответила Гермиона. — Город опаснее своих обитателей!
Туман слегка раздвинулся, и стали видны… нет, не стены-кусты, но чем-то знакомые каменные стены, ограждающие добропорядочных британских обывателей от любопытства других, столь же добропорядочных и благонамеренных.
— Что это? — спросил я. — Кошмар Седрика? — потому как вряд ли болгарин Крам будет бояться английского городка.
— Боюсь, что скорее — мой, — вздохнула Гермиона.
Под очередную волну усилившегося треска из переулка вывернула странная фигура. Наверное, когда-то это было среднего роста мужчиной в добротном костюме из добротного английского сукна. Сейчас… Человеком это назвать было трудно. Искажение его тела было вне всякой логики. Даже просто взгляд на это — вызвал бы тошноту у любого нормального человека. И даже нам троим, вроде бы привыкшим к выбрыкам варпа, пришлось преодолевать себя.
Фигура презрительно посмотрела на нас, особое внимание сосредоточив на сабле в моей руке.
— Когда-нибудь ты поймешь, что это — для твоего блага! — голос, произнесший это, был в поразительным диссонансе с обликом произнесшего. Его хотелось слушать. Ему хотелось верить. С ним почти невозможно было не согласиться… Почти.
— Да-да, — фыркнул я, разрывая гипнотическое воздействие. — «Ни один из запретов не сменится позволением…» Гермиона! Сегодня я сокрушу твой страх!
Одна из черных звезд полыхнула тусклой бронзой. Тварь, которой не было места в моем существовании, в моей правде — распалась под ударом не столько клинка, сколько моей воли. Появившаяся на его месте невысокая фигура то ли с ножом, то ли — длинным когтем, кинулась мне в ноги… и была рассечена почти пополам. «От плеча до сердца». Но за ней торопились все новые и новые… И я бросился в бой.
Серая кровь плескала на разноцветные камни мостовой и хрустальные стены. Враги набегали снова и снова — и падали. Они не могли оказать мне никакого сопротивления. И я убивал снова и снова. Сокрушал. Разрывал. Уничтожал…
Пока сквозь треск электрической статики ко мне не прорвался голос Луны.
— Остановись, Анрио… Город…
— …опаснее своих обитателей, — выдохнул я.
К счастью, участок варпа я почистил довольно-таки основательно. Потому что, закончив феерию истребления — я буквально упал на камень. Ноги меня не держали. Девочки преобразились, и тут же разбежались накладывать ограждающие и отпорные заклинания. Сил не было. Вот то есть совсем. Слишком уж я растратился, истребляя создания варпа…
Я едва смог набраться сил, чтобы шевельнуть рукой… И под ней лужа, натекшая на цветной камень, сложилась в слова… «Бойся древней крови».
Icerider
Я так думаю нельзя сказать что наемники ( А Годрик был либо наемником, либо командиром отряда наемников ) верны ( т.е любой наемник как мне кажется априори нейтрален ) хоть кому либо. Они же воюют за деньги. И Годрику думаю без разницы кого было стукать за деньги нанимателя. Только вот как того он мог прославится нестяжательством как тут говорили? 2 |
Raven912автор
|
|
Лейтрейн
Вообще-то, есть такое понятие, как "сарказм". |
Лейтрейн
Icerider Ну, всегда есть шанс, что прозвище не имеет отношения к деньгам, а связано, например, с любимым приёмом в виде превращения какой-нибудь фигни на поле боя в полноразмерную боевую статую грифона)Я так думаю нельзя сказать что наемники ( А Годрик был либо наемником, либо командиром отряда наемников ) верны ( т.е любой наемник как мне кажется априори нейтрален ) хоть кому либо. Они же воюют за деньги. И Годрику думаю без разницы кого было стукать за деньги нанимателя. Только вот как того он мог прославится нестяжательством как тут говорили? 1 |
Raven912автор
|
|
Ярик
Ага. И деньги на покупку земли, строительство немаленького такого замка у черта на ногах, и прочие затраты на основание Школы им добрые люди подарили. Вот просто так... 2 |
Это вообще парадокс какой-то - "добрые люди". Доброе слово без кольта (или грифона-голема) бесперспективно
1 |
Чал Мышыкъ
Это да. Само по себе доброе слово не особо тащит. А вот доброе слово от того кто может втащить это другое дело. :) . 1 |
Raven912
Ярик Не, я у тому, что деньги вполне могли быть не причиной прозвища. Грифон-голем подходит не хуже. Ага. И деньги на покупку земли, строительство немаленького такого замка у черта на ногах, и прочие затраты на основание Школы им добрые люди подарили. Вот просто так... А золото могли и остальные подогнать. Плюс, есть магия, а значит замок можно было и не покупать. 1 |
Лейтрейн
Icerider "Предай их всех, останься верен себе", да.Я так думаю нельзя сказать что наемники ( А Годрик был либо наемником, либо командиром отряда наемников ) верны ( т.е любой наемник как мне кажется априори нейтрален ) хоть кому либо. 1 |
1 |
trionix Онлайн
|
|
Имя-кличка точно французское, ну так идея про Годрика как профессионального наемника И могло иметь любое происхождение. К примеру затрофеил он добрую кирасу с изображением грифона с француза и носил ее, так как размер подошел, и сталь хорошая. Или шлем с гравировкой. Вспомните, что в "Беовульфе" герой просит местных жителей, чтобы если он погибнет в бою, его меч и кольчугу передали его родственникам. Дорогое было оружие и военное снаряжение. Фамилия же у него могла быть какая угодно, вплоть до Гонт или Поттер. 1 |
Kier116
Вот вот. Катри Бреган де Эрт. Оно самое. 1 |
А чем вам геральдическое значение не понравилось? Грифоны много у кого отметились, а прозвище связанное с родовым гербом/именем не редкость. Даже трофеить ничего не надо.
|
koriolan
Пофиг с ним с грифоном. Мне интересно почему у Ровены с крайне говорящей фамилией ( прям таки толсто намекающей на ее возможную магспециализацию ) Равен Клав на гербе орел а не ворон? Или в книгах у нее на гербе таки ворон? 1 |
Raven912автор
|
|
Лейтрейн
Не знаю, что там на гербе Ровены, а вот герб Дома Рейвенкло - точно орёл. Ещё в описании послания Хогвартса для Гарри об этом сказано. И тут не надмозги переводчиков постарались. В оригинале тоже орёл. |
Логика Джоан Роулинг, том 34-й :)
|
trionix Онлайн
|
|
Или просто есть ограниченный список животных, которых можно рисовать на гербах.
|
trionix
И ворон в этот список входит. |
Raven912
Как возможный вариант - был изначально ворон, но потом при очередной итерации копирования/переписывания по ошибке превратился в орла (ставший бобром бабр тому свидетель) |