Помимо желания (джен)

В Майами сегодня было очень жарко. Малдер, сидящий в одном из баров, залпом осушил стакан какого-то коктейля со льдом и облегченно выдохнул. Коктейль был уже пятым по счету, а то, что бармен ему подсовывал, Малдер не особо отслеживал: было слишком жарко, душно, мозги плыли от усталости, да еще и легкое недомогание навалилось как-то неожиданно. Хотелось только одного: больше питья и льда. Льда — в таких количествах и так сильно, что впору возвращаться в гостиницу и заказывать ванну с ледяной крошкой, с большими пластами льда, с водой минусовой температуры…

— Малдер, неважно выглядишь. Все нормально? — Скалли, которую он ждал уже четверть часа, присела на стул рядом.

— Небольшой жар, на солнце перегрелся, наверно. Неважно. Ну что там со вскрытием? Почему нас не вызвали в Майами зимой? Почему в разгар лета? Как же душно…

Скалли обеспокоенно вгляделась в лицо Малдера, приложила пальцы к его лбу.

— Дать тебе антибиотик какой-нибудь?

— Да скоро все пройдет. Схожу на пляж, искупаюсь. Так что там?

— Никаких странностей я не обнаружила. Совершенно нет повреждений тканей, а вот кровь…

— Ее почти не осталось, — нетерпеливо перебил ее Малдер, набрасываясь на очередной напиток, будто целый год не пил. Он выловил кусочки льда пальцами и с наслаждением покатал их на языке. Лед… только он и спасает… Царапина на внутренней стороне запястья мучительно чесалась. Вдруг он какую редкую малярию подцепил? Попросить Скалли сделать анализы?

— Именно. Я подняла медицинские отчеты по всем трем жертвам, раньше показатели были в норме. Получается, что и вся кровь, и все остальные жидкости покинули организм естественным путем.

— Нонсенс. Ладно, я съезжу допрошу свидетеля. Встретимся вечером здесь же. Или созвонимся.

— Малдер, — окликнула Скалли его уже у выхода. — Прими таблетки, не веди себя как ребенок. И в море в таком состоянии не лезь.

Малдер только досадливо отмахнулся.

* * *

До свидетеля Малдер так и не доехал. На середине пути опять до умопомрачения захотелось льда. Зуд на запястье стал совсем нестерпим. Малдер напряг память, пытаясь восстановить облик того типа, который вчера вечером, толкнув его на парковке, случайно оцарапал своим ногтями. Тип был прилично одет, но выглядел будто не от мира сего, под глазами залегли болезненные тени. Тип извинился, очень вежливо, между прочим, и укатил на своем дорогом авто. Малдер номер не запомнил, а надо было. Его явно чем-то заразили: жар все усиливался, мелко трясло, а глаза слезились от яркого солнечного света. Поэтому Малдер, зайдя в очередной бар, блаженно выдохнул, оказавшись в прохладе и полутьме. Новый коктейль со льдом значительно улучшил настроение. Но тут… за столиком в углу Малдер увидел чудовище: человеческий череп обтянут усохшей кожей, вместо глаз провалы, заострившиеся клыки сильно выдавались из-под верхней губы. Малдер вздрогнул и потянулся за пистолетом. Чудовище заметило его реакцию и довольно улыбнулось, приветливо качнув головой, будто признало в нем своего. Малдер раздраженно почесал не вовремя напомнившую о себе царапину — она серьезно воспалилась. Его окликнул бармен, придвигая очередной бокал. Малдер перевел на его лицо взгляд и растерянно вцепился в барную стойку — бармен был таким же, не то живым покойником, не то дышащей зубастой мумией.

— Стадия адаптации? — сочувственно спросил бармен, тоже, кажется, проникаясь к Малдеру особой покровительственной симпатией. — Как тебя в такой момент мастер из комнаты-то выпустил? Или ты сам сбежал? Крови тебе пока нельзя. Терпи.

Малдер моргнул. Затем крепко зажмурился, тряхнул головой и опять открыл глаза: бармен-монстр никуда не делся, стоял напротив и дружески улыбался. Острые клыки придавали его сочувствующему рылу кровожадный оттенок.

Малдер растерянно огляделся. В баре было человек пятнадцать, в основном люди, даже среди персонала, и только монстр тот в углу, бармен да еще один, сидевший неподалеку за пустым столиком, пугали его неимоверно. Последняя тварь выглядела вполне сносно, следов гниения и мумификации на коже лица почти не было заметно, клыки наличествовали, но не желтые, отталкивающие своим видом, как у тех двух, а белоснежные, острые, губы яркие, цвет лица лишь слегка бледноват и радужка совсем узкая из-за непомерно расширенного антрацитового зрачка. Малдер, так и не вытянувший из кобуры пистолет, резко передумал это делать — провоцировать тварей раньше времени не следовало. Он медленно осушил свой бокал, внимательнее огляделся. Вампиры — а то, что это были именно вампиры, Малдер догадался как-то сразу, будто действительно признал своих, — продолжали улыбаться. Хотя внешне они совсем не походили на таковых, ничем не напоминая обычных клыкастых монстров из легенд. Тот, с белыми клыками и смотрящийся более молодым, сделал жест, приглашающий за свой столик. Вампиры нападать на Малдера и посетителей-людей пока, вроде, не собирались, потому Малдер решил принять приглашение.

— Какими судьбами в наш славный город? — спросил белозубый, когда Малдер на заплетающихся от плохого самочувствия ногах добрался до его столика и рухнул на стул напротив. — Проездом или по делу?

— По работе, — Малдер жадно посмотрел на бокал с чем-то бурым и вязким на вид. Там был лед, много-много кусков льда…

— Давали добровольное согласие?

— На что? — не понял Малдер. Телефон в кармане зазвенел, но пришлось сбросить вызов, не до того было сейчас.

— На инициацию. Кусали? Царапали клыками за язык? Бедренная артерия?

— Нет… Только это, — Малдер продемонстрировал воспаленную царапину на запястье.

— Понятно, — скучающе заметил вампир, отпивая из своего бокала.

— Что со мной будет? — Малдер обернулся к страшилищу за барной стойкой, и его снова передернуло от жуткого зрелища.

— А чего бы вам хотелось? — спросил все так же скучающе юнец-вампир. Малдер решил было, что он самый младший из всех, потому лучше сохранился, но бармен смотрел на соседа Малдера по столику очень уважительно, значит, предположения ошибочны.

— Меня же заразили? Так вот, я хочу, чтобы этого не было!

Малдер ожидал, что клыкастая тварь рассмеется ему в лицо, скажет, что уже поздно и он теперь такое же чудовище, как они; Малдер даже морально приготовился к тому, чтобы выхватить пистолет, перестрелять вампиров и последнюю пулю пустить себе в лоб, ведь, как известно, вампиры с поврежденным мозгом не живут. Но белозубый его удивил.

— Инициировали вас без согласия, так? Стадия адаптации еще не завершена. Думаю, раз вы так этого жаждете, можно обратить процесс вспять.

— Как? — в мыслях мутилось, ломота в костях не способствовала адекватному восприятию происходящего, поэтому Малдер старался направлять разговор так, чтобы суть сводилась к самому главному — возможности выжить. — Что для этого нужно? Я должен буду расплатиться за подобную услугу?

— У вас есть чем расплачиваться? — вампир сразу заинтересовался.

— Мы теряем драгоценное время. Как понимаю, мне осталось совсем немного? До того, как процесс станет необратимым?

— Ну… с полчаса у вас еще имеется. И все же?

Малдер достал свое удостоверение агента и, положив на стол перед клыкастым, выдохнул:

— Если не вернете назад все как было, сильно потом об этом пожалеете.

Вампир посмотрел на него как-то совсем-совсем сочувственно, как на спятившего или на малолетку, впервые попробовавшего дешевый вискарь и теперь блюющего на пол. Сочувствие и брезгливость прямо читались в вампирских темных глазах.

— От лица города приношу извинения, что так случилось. Обычно у нас с инициацией очень строго, только по сугубо двустороннему согласию. Инициация — это оказываемая честь, не меньше, не больше. С вами обошлись недостойно. Дикарь, наверно, был, заезжий, не соблюдающий правил. Мы с этим разберемся.

— А со мной как быть?

— Вы доверите мне применить воздействие, обращающее вспять стадию адаптации? Это тоже должно быть сугубо добровольно.

— Я опять стану обычным человеком?

— Сложно гарантировать. Но сделаю все возможное.

Малдер ненадолго задумался. По идее следовало требовать гарантий, обещаний, слова чести, в конце концов. Кто сказал, что этот клыкастый не сделает еще хуже? Но почему-то было ощущение, что Малдера не обманывают, что честь и так уже ему оказывают — общаются, считаются с пожеланиями.

— Как хоть тебя зовут? — совсем нелогично спросил Малдер. Больной организм, будто выжигаемый изнутри, разрывающийся на части, отметал любую рациональность и логику. Организм жил чутьем и обостренными реакциями. И эти реакции требовали поверить и дать полное свое согласие.

— Когда-нибудь вы это, может, и узнаете. Итак? Ваше слово?

— Я согласен.

А потом Малдер воспринимал происходящее уже будто во сне: время замедлилось, апатичное тело, следуя безмолвному приказу клыкастого, само придвинулось к вампиру, Малдер прильнул, обхватил его за плечи, инстинктивно подставляя свою шею под укус. Вампир надменно усмехнулся, но вонзать клыки в артерию не стал, лизнул языком в губы, затем, врываясь внутрь, провел им по небу, прошелся по языку и прикусил клыками нижнюю губу до крови, впрыскивая феромоны, не давая глотнуть столь необходимого сейчас воздуха…

* * *

Малдер очнулся на узком диванчике приватной кабинки у дальней стены бара. Перед барной стойкой все еще толпились посетители, за столиками методично напивались и ожесточенно о чем-то спорили. Малдер с трудом сел, но отметил, что жар у него спал, больше не лихорадит, пальцы не трясутся. Мысли были кристально чистыми. Прикушенная губа еще чуть побаливала. Неужели получилось? Его не обманули, предотвратили инициацию? Он все еще человек?

Малдер вдруг вспомнил про пистолет и в панике потянулся к кобуре на боку. Но зря он занервничал: оружие было на месте, так же как и удостоверение в нагрудном кармане рубашки. Какая поразительная предупредительность со стороны кровососов. Интересно, каким образом этот простой юнец-кровопийца смог остановить процесс обращения в вампира? Да кто их разберет, этих тварей? Вроде теперь надо быть… благодарным, что ли… Хотя избавить город от подобной нечисти — прямой долг спецотдела ФБР. Разве нет? Вопрос в том, что с этим сделать?

Малдер поднялся и вышел из кабинки. Решил уточнить у бармена, как при случае сможет разыскать кровососа, укусившего его в губу. Обещал же он расплатиться за услугу? Слово следует держать. Малдер глянул на бармена, и ему резко сделалось дурно: он все еще видел этих тварей! Во всех подробностях различал их звериный клыкастый оскал. Ничего не получилось? Тогда почему нет больше болезненного ощущения?

Бармен невозмутимо поставил перед присевшим напротив Малдером стакан с минералкой.

— Крепче сейчас тебе ничего нельзя, — обронил клыкастый, обслуживая других клиентов.

— Не вышло? У того юнца ничего не вышло? — задал Малдер единственный вопрос, который его беспокоил на данный момент. — Я теперь такой же?

Вампир недовольно поджал губы.

— Человеком был, человеком и помрешь. Если, конечно, опять во что-то не вляпаешься.

— Но я тебя вижу! Я…

— Князь сказал, что возможны побочные дефекты, но это лишь по мелочи. Видеть нас будешь, ощущать, иммунитет против любой насильственной инициации выработаешь. Это не должно тебя волновать.

— Жажда на кровь не проявится?

Вампир покачал головой.

— Человеком помрешь, говорю же.

Малдер облегченно выдохнул, поднялся, направляясь к выходу.

— Просили еще передать, — окликнул его бармен, — не афишируй ничего, все равно доказать не сможешь. Теперь ты знаешь, что увидеть и учуять нас может только зараженный, никакая аппаратура не выдаст доказательств аномалии. У трупов, кстати, тоже.

Малдер, разозлившись, вернулся и, схватив за жилет, дернул бармена на себя, зашипел на ухо:

— Значит, вы тут будете безнаказанно пить людишек, а вмешиваться мне не позволено? Доказательств не найду, говоришь?

Вампир лишь слегка сжал своими пальцами его кулаки, но даже этого хватило, чтобы Малдер скривился от боли. Отцепив его от своей идеально выглаженной жилетки, бармен ухмыльнулся уже совсем невежливо и далеко не терпеливо. Так же тихо ответил:

— У нас с людишками по договоренности, по их согласию и оплатой с нашей стороны. Трупов за нами не водится, слишком это хлопотно. Дикаря, который виноват, сами приструним, больше жертв не будет. Остальное — не твоя забота… — и презрительно добавил: — Агент Малдер.

Все, что Малдеру оставалось, это молча покинуть бар. Придется закрыть дело из-за недостатка улик. И следует поскорее увезти отсюда Скалли. А проследить, будут ли еще жертвы, соврал бармен или нет, Малдер сможет и из своего отделения, благо что осведомителей целый штат и уровень допуска позволяет воспользоваться любой информацией.

* * *

Скалли несколько удивленно отреагировала на желание Малдера поскорее покинуть Майами, но в итоге удалось ее убедить. Уже перед самым выходом из гостиницы их остановил агент, вручив предписание задержаться в этом городе на три месяца. Малдер со Скалли поступали в распоряжение местного бюро по официальной договоренности их агентств.

— У нас тут несколько нераскрытых дел особой секретности. Как раз по вашему профилю, — сказал курьер.

Скалли лишь пожала плечами, сдаваясь. Малдер еще думал, не уехать ли всем назло, нарушая все предписания, но тот же курьер передал ему записку. Почерком Скиннера значилось: «Чего бы от вас ни потребовали, Малдер, соглашайтесь». Он громко ругнулся. Затем его непреодолимо потянуло обернуться, что Малдер и сделал. Через дорогу, за столиком уличного кафе, сидел тот самый юнец-вампир, цапнувший его за губу. Он отсалютовал ему бокалом с чем-то бурым, улыбнулся так, как только вампиры умели — опасно и провоцирующе.

«Вы нам здесь еще пригодитесь. Погостите немного, не отказывайтесь. Кое-что новое узнаете», — уловил Малдер мысленное послание.

Прохожий наткнулся на зазевавшегося Малдера, толкнул плечом и шепнул на ухо:

— Князь привет передает, заразивший вас без спроса уже наказан, трупов больше не последует.

Пока Малдер пытался выпрямиться и разглядеть лицо говорившего, тот уже пошел прочь, низко надвигая на лицо летнюю шляпу.

— Малдер! Все в порядке? — забеспокоилась Скалли.

— Да. Мы остаемся.

Среди прочих вопросов, которые Малдер собирался задать вампирскому князю, тому, кого он принял за юнца, был один, мучивший больше всего: почему местные вампиры не боятся солнца? Но, похоже, у Малдера еще будет время и возможность спросить об этом. Только бы научиться не вздрагивать, видя вместо человеческого лица клыкастую морду.