Я - Гений. Осознание (джен)

ГЛАВА 11

«СПЛЕТНИ»

— Я тебя как-то по-другому представлял.

— Каждый видит меня по-своему, — пожала плечами Смерть.

— Но год ещё не прошёл, — Гордон нахмурился. — Азазель сказал, что ты придёшь за мной через год, после того как меня заразили.

— Азазель вообще слишком много болтает, — недовольно надулась Смерть. — Демонам запрещено говорить смертным дату их кончины. Но он не солгал. Если бы ты не пытался излечиться, всё бы произошло так, как было сказано. Ты бы умер в день своего пятнадцатилетия от биостигмы.

Гордон задумался. Получается, что он лишь приблизил свою смерть, когда нашёл лекарство от биостигмы. Это о многом говорило. Произошедшие недавно события, которые раньше казались абсолютно несвязанными между собой, вдруг обрели смысл. Ну разумеется! Тёмным это не понравилось, и они решили похоронить секрет лекарства вместе с Гордоном. У мальчика появилась догадка, кто может стоять за его убийством, но тёмные просчитались, ведь секрет известен не только ему, но и Эли… Гордон почувствовал, словно проваливается в бездну. Эли в опасности! Ему нельзя умирать сейчас. Только не сейчас, когда он столько всего понял. Когда от него так много зависит. Гордон с надеждой бросил взгляд себе под ноги. Там, вокруг его тела, столпилось несколько человек. Они не были магами, они были обычными людьми, неспособными чем-либо помочь. Будь здесь Датсон, он бы непременно вытащил Гордона. Несколько человек взяли тело мальчика на руки и куда-то понесли, и Гордон ничего не мог с этим поделать. В последний миг, перед тем как люди вместе с его телом исчезли за поворотом, мальчик увидел слабый лучик надежды. В его амулете поселился ярко-красный огонёк, который с каждой секундой разгорался всё ярче. Амулет работает, но слишком медленно, чтобы мгновенно вернуть мальчика к жизни. Нужно тянуть время.

— Идём? — спросила Смерть.

— А можно поговорить с Азазелем?

— Хм… это вряд ли, он не придёт.

— Но ты же можешь позвать его? — настаивал Гордон.

— Могу, но он не придёт. Он… мне не подчиняется, — покусывая ноготь на мизинце, призналась Смерть. — Он, как бы это сказать, работает добровольцем.

— Мне рассказывали, что все демоны служат тебе, чтобы быть бессмертными.

— Да, но Азазель бессмертен и без моего вмешательства, поэтому мне нечем ему пригрозить. У него есть книга… в которой описан феномен жизни и смерти. Он понимает суть этих вещей и способен поддерживать в своём теле жизнь неопределённо долго.

Гордону вспомнилась их встреча с Азазелем возле кабинета магистра Боули в прошлом году. Тогда демон, выходя из кабинета, заворачивал в материю какую-то книгу. Интересно это была именно та книга, о которой говорит Смерть? Гордон лихорадочно придумывал, новые вопросы, чтобы протянуть время. Вопрос назрел сам собой:

— Тогда зачем он работает на тебя? Зачем забирает души, если и так бессмертен? — спросил мальчик.

— Да мне это без разницы, — безразлично пожала плечами Смерть. — Наверное, у него какие-то свои резоны. Никогда над этим не задумывалась.

В отчаянной попытке придумать новые темы для разговора, Гордон принялся озираться по сторонам. Мрачное место. Дома зеркально повторяли те, что стояли с той другой стороны стекла, в мире живых. Свет здесь полностью отсутствовал, единственным источником света служила луна по ту сторону стекла.

— Где мы?

Смерть тоже начала с интересом озираться по сторонам.

— Нигде. Это место существует только в твоём воображении. Послушай, нам пора. Я могла бы оставить тебя здесь навсегда, но я не столь жестока как некоторые демоны, — Смерть явно намекала на Азазеля. — Поэтому у тебя нет выбора. Ты идёшь со мной.

Гордон затравленно огляделся вокруг. Нужно ещё время, ещё чуть-чуть и амулет вытянет его отсюда. Бежать! Гордон рванул в ближайший переулок и побежал так быстро, как не бегал никогда за время своей непродолжительной жизни.

— Это какая-то игра? — донёсся ему вслед слегка удивлённый девичий голос. — Что-то вроде пряток?

Гордон выбежал из крохотного переулка и оказался на главной улице Хайрима, которая разделяла город на две равные части. И тут же налетел на спокойно поджидающую его за углом Смерть.

— Нашла, — Смерть ухмыльнулась, явно довольная собой.

Это бесполезно. От Смерти не убежишь. Гордон покачал головой, вглядываясь в абсолютно чёрные глаза девочки и понимая, что это конец. И тут в её глазах, отразилось красное зарево. Её пухлые губки удивлённо приоткрылись, глаза широко распахнулись.

— Так вот значит как… — с восторгом прошептала Смерть, глядя на что-то позади Гордона. Затем обожгла мальчика проницательным взглядом и добавила: — Но мы ещё встретимся.

Мальчик обернулся и понял, что амулет, наконец, заработал в полную силу. Весь горизонт полыхал красным заревом, и с каждой секундой это неистовое сияние становилось всё ярче. А затем грянул взрыв. Ударная волна расходилась кругом от эпицентра взрыва, превращая дома в пыль и надвигаясь прямо на Гордона. Стекло под его ногами задрожало, а затем дало трещину. Вторую, третью… Стекло разлетелось вдребезги одновременно с тем, как взрывная волна настигла мальчика. Его закрутило в вихре пыли и осколков стекла. В следующий миг Гордон обнаружил, что лежит на чём-то твёрдом и холодном. Он шумно втянул воздух и в панике дёрнулся всем телом вперёд. Раздались испуганные вопли, топот ног. Ещё не успев раскрыть глаза, мальчик понял, что его окружает много людей.

— Живой! — воскликнул кто-то. — Квинт всемогущий, живой! Чудо-то какое!

Гордон приподнялся на локтях и огляделся. Он знал это место. Вестибюль больницы на Перквей Стрит ничуть не изменился с тех пор, как он был здесь в последний раз.

— Взгляните, это же он! — раздался чей-то голос из толпы, плотным кольцом обступившей кушетку на колёсиках, на которую водрузили тело Гордона.

— Точно он.

— Юный маг, вы помните, что с вами случилось? — над мальчиком завис один из докторов больницы и, бесцеремонно раздвигая веки пальцами, светил карманным фонариком в глаза, чтобы проверить реакцию зрачков.

Гордон грубо отмахнулся от него, выбив из рук раздражающий фонарик. Он резко спрыгнул с кушетки и, сняв блокировку с проводника, внимательно оглядел окружающих людей. Он не мог понять, откуда здесь столько людей, и что им всем нужно. Любой из них может оказаться тёмным магом. Любой из этой толпы может попытаться убить его вновь. Гордон почувствовал боль под лопаткой, словно кто-то содрал с него кожу в том месте. Попытавшись ощупать источник боли, он понял, что в его пиджаке и рубашке прожжена дыра размером с кулак.

— Юный маг, не трогайте, позвольте я осмотрю, — вновь подался вперёд врач, подобрав свой фонарик.

Гордон, ещё не до конца соображая, что он делает, наставил на него проводник. Врач застыл на месте, плавно поднимая вверх раскрытые ладони.

— Я всего лишь хочу помочь, — обеспокоенно сказал доктор.

Гордон пристально огляделся. Множество незнакомых людей глядели на него с самыми различными выражениями лиц. Они перешёптывались и переводили взгляды с его перчатки, на форму иллюмината. Мальчик заметил, что практически у всех присутствующих здесь людей, повязки и перчатки на левых ладонях. Это заражённые биостигмой, которые ждут своей очереди к нему на приём. Гордон пристыжено опустил руку и включил блокировку на проводнике. Здесь нет врагов.

Доктор тут же воспользовался представившейся возможностью и, в два шага оказавшись рядом, принялся осматривать спину Гордона.

— Невероятно. Пять минут назад здесь была прожжена дыра, до самого сердца. Я сам видел. А сейчас ничего, — дрожащим голосом поведал доктор, ощупывая кожу мальчика тёплыми пальцами.

— Зеркало есть? — прохрипел Гордон, ощущая привкус крови во рту.

Он с большим трудом держался на ногах, ощущая мерзкую слабость, поселившуюся в коленях.

— Вот, — подбежала медсестра от регистрационной стойки и протянула ему круглое зеркало на подставке.

Гордон, изогнув шею, с помощью зеркала оглядел место, в которое попало плетение тёмного мага. Амулет сработал безупречно — на коже не осталось даже шрама, а саднящая боль медленно, но верно сходит на нет. Видимо именно поэтому амулет так долго не мог вытащить его обратно: рана была несовместима с жизнью, и первым делом ему пришлось вернуть тело Гордона в нормальное состояние.

— Это просто чудо какое-то, — продолжал причитать доктор, неверящим взглядом осматривая прожжённую в пиджаке Гордона дыру. — Люди видели, как в вас ударила молния. Вы были мертвы. Минут двадцать не меньше.

— Двадцать? — переспросил Гордон. Ему казалось что прошло не больше трёх минут.

— Да, а может даже больше. Как вам это удалось?

— Секрет фирмы, — хмуро буркнул Гордон, прикидывая, где сейчас может быть Датсон. Нужно как можно скорее встретиться с ним. — Возле больницы есть дежурные корабли? Мне срочно нужно в Белый Омут.

— Вас надо бы осмотреть для начала, — с сомнением заметил доктор.

— Я в порядке, спасибо, — раздражённо бросил Гордон и направился к выходу. Толпа расступалась перед ним, пропуская вперёд. — Так есть или нет?

— Кажется, был один, — неуверенно бросил ему вслед доктор.

— Скажите, а скоро вы нас примете? — поинтересовался старичок из толпы и потыкал пальцем в биостигму. — Очень уж болит.

— Постепенно приму всех, — на ходу бросил Гордон и толкнул входную дверь.

К его величайшей радости на небольшой посадочной платформе стоял служебный корабль. В кабине пилота горел свет, и через обзорное стекло было отлично видно Эдди Харриса, уминающего бутерброды с ветчиной. Гордон прибавил шагу и влетел по опущенному трапу внутрь.

— Эдди, мне срочно нужно в Белый Омут, — торопливо произнёс Гордон.

— А фы зесь откува? — с набитым ртом спросил Харрис. — И фачему факой гряфный?

Гордон оглядел свою форму. Выглядела она так, будто он шлёпнулся прямо в лужу, когда его атаковали.

— Это неважно, — нетерпеливо отмахнулся Гордон. — Можешь по-быстрому доставить меня в порт? Нет, лучше на крышу башни корпуса иллюминатов.

— Нет, на крышу я могу, только если что-то совсем срочное, — прожевав, качнул головой Харрис и запустил двигатель. — А вот в порт могу.

— В порт так в порт, — согласился Гордон. — Только побыстрее.

Трап поднялся и корабль, оторвавшись от земли, стал быстро набирать высоту. Гордон застыл в проходе между кабиной и отсеком для больного, крепко держась за поручень.

— Так что стряслось? — с беспокойством спросил Харрис. — Видок у тебя странный.

— Молнией ударило.

— Не люблю молнии, — поморщился Харрис. — Меня когда в последний раз ударила, половину аппаратуры выжгло. Неделю чинил. А на каком корабле ты был? Если на крупном, то там защита должна была сработать!

— Да на земле я был, на земле. А можешь ещё быстрее?

— Так тебя что… — до Харриса, наконец, дошло и он, позабыв об управлении, с беспокойством оглядел Гордона. — Молнией ударило?

— Угу, — со вздохом ответил Гордон.

— Ты вообще как, в поря… Эй! Ну, куда ты прёшь? — возмутился Харрис и, открыв окно, вылез из него почти наполовину. — СМОТРИ КУДА ЛЕТИШЬ ИДИОТ! Нет, кого только пускают за штурвал.

Параллельным курсом с медицинским кораблём Харриса, летел стандартный перехватчик. Он не обгонял и не отставал, он просто летел рядом, и именно это поселило в душу Гордона тревогу.

— Да что тебе надо? — с досадой всплеснул руками Харрис. — Давай уже, пролетай!

— Взгляни, — обратил Гордон внимание. — Справа ещё один.

— Что за… — возмутился Харрис и, округлив глаза, поставил штурвал на стопор и кинулся к светографу.

Послав сопровождающим их перехватчикам несколько коротких светограмм и не получив никаких объяснений, вновь взялся за штурвал.

— Тебя как зовут? Гордон кажется, да? — каким-то псевдо спокойным голосом спросил Харрис.

— Э-э-э… да, — ничего не понимая, ответил Гордон.

— У меня есть к тебе вопрос: ты знаешь парашютное плетение?

— Нет, — с ужасом сказал Гордон, как никогда жалея о столь досадном пробеле в своём образовании.

— Очень зря. Потому что эти двое идут без позывных, — напряжённо сказал Харрис, внимательно глядя на перехватчик идущий слева. — И разворачивают крылья в боевой режим.

С этими словами он резко вдавил штурвал в приборную панель, и мир перевернулся с ног наголову, да так резко, что у Гордона потемнело в глазах. Огни ночного Хайрима теперь были не внизу — они выросли стеной прямо по курсу движения корабля. Выжимая из корабля все, на что он способен, Харрис вертикально летел вниз к земле. Ноги Гордона оторвались от пола, и теперь всё его тело болталось, словно флаг на ветру. Вцепившись побелевшими пальцами в поручень, мальчик изнывал от чудовищной перегрузки. Всё это длилось бесконечно долго. Казалось, что перегрузка не закончится никогда, пальцы вот-вот соскользнут, но за несколько сотен метров до земли, Харрис, наконец, вывел корабль из пике.

— Что ты делаешь? — задушено спросил Гордон, обнаружив, что сполз по поручню вниз и теперь лежит на полу.

— А ты как думаешь? Снижаюсь и ищу место для посадки, пока нас не сбили! Что я ещё могу делать? Нет, ты посмотри, они до сих пор у нас на хвосте, — Харрис раздосадовано чертыхнулся. — Молнией его ударило, как же! Признавайся, что натворил?

Охота продолжается, подумал Гордон. Тёмным уже известно, что покушение на него провалилось, что он выжил, и теперь они намерены сбить корабль вместе с ним. Это будет трудно выдать за несчастный случай, но, видимо, кому-то позарез нужно похоронить секрет лекарства от биостигмы под обломками этого корабля. Но больше всего тревожило другое. Подослать убийцу-одиночку это одно, а вот втянуть в это дело магический флот это совсем другое. Если тёмные могут как-то влиять на действия флота, или хуже того быть в составе флота, то дела у Гордона хуже некуда.

Вдалеке мелькнул ряд разноцветных вспышек, и мальчик устремил свой взгляд туда. В сотне метров над промышленным кварталом завис авианосец, который передавал светограмму. Оба перехватчика, выждав пару секунд, встали на крыло и развернулись в сторону авианосца.

— Что они сказали? — взволнованно спросил Гордон у Эдди.

Харрис издал нервный смешок и со вздохом облегчения откинулся в пилотском кресле.

— Цитирую: двенадцать-один, двенадцать-два, отбой. Нашли допуск, — Харрис позволил себе улыбнуться. — Оказывается, они мой допуск в воздушное пространство Хайрима найти не могли. А я уж подумал, ты натворил чего и в бега подался.

— Ха, — не слишком правдоподобно усмехнулся Гордон.

К счастью его худшие подозрения не сбылись — пилоты перехватчиков не были тёмными магами и не действовали по их приказу. Но в простое совпадение ему верилось с трудом. Слишком уж вовремя у них пропал допуск Эдди Харриса. Как раз в тот момент, когда Гордон оказался на борту его корабля. Не стоит исключать, что тёмные могли поспособствовать этой пропаже, в надежде, что их собьют за столь грубое нарушение.

— Повезло, что мы были над домами, — Харрис покрепче ухватился за штурвал, чтобы унять дрожь в руках. — Над домами сбивать не рискнули бы. Ладно, уже подлетаем к горе.

Корабль взмыл вверх и устремился к шлюзу. Гордон вздохнул с облегчением: даже не верилось, что скоро всё будет позади. Хоть бы Датсон уже вернулся. Мальчику не терпелось рассказать всё учителю как можно скорее. Когда они достигли порта, Харрис сел неподалёку от «Гелиума».

— Спасибо, — на ходу бросил Гордон и выбежал из корабля.

Пробегая мимо трапа «Гелиума» мальчик отметил, как странно на него смотрят двое охранников. Хотя их недоумённые взгляды были как раз понятны: видок у Гордона был, откровенно говоря, странный. Форма перепачкана, на спине приличных размеров дыра, волосы взъерошены. Гордон выбежал из порта и по извилистым горным дорожкам добрался до школы. Из банкетного зала он двинулся в сторону учебного корпуса, в надежде застать Датсона в его кабинете. Но дверь в кабинет оказалась заперта. Гордон опустился на корточки рядом с дверью и привалился к стене. Если Датсон всё ещё не вернулся с заседания магистров, придётся подождать его здесь. Хоть и нет никаких гарантий, что учитель зайдёт в свой кабинет, когда вернётся. Возможно, он сразу отправится спать и имеет смысл подождать его возле учительского корпуса?

В коридоре раздались гулкие шаги, и мальчик с надеждой повернул голову. Но это оказался вовсе на Датсон. Две девушки шли в его сторону, и Гордон инстинктивно потянулся к проводнику и аккуратно снял его с блокировки. В голове уже проводились десятки расчетов, касательно того, какие плетения можно создать из того положения, в котором он сейчас сидел.

Две четверокурсницы, идущие со стороны больничного крыла в сторону корпуса целителей, проходя мимо Гордона, забеспокоились:

— Что с тобой?

— Может тебе помочь?

— Я в порядке, спасибо, — мотнул головой мальчик.

— Уверен? — переспросила одна из них. — Ну ладно.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Гордон нажал на кнопку и скинул рычаг блокировки в исходное положение. Он злился на самого себя из-за того, что стал слишком уж нервным. Но если подумать, у него есть на то веские причины. Меньше чем за два года его трижды пытались убить, причём два раза успешно.

Нет, пожалуй, ждать Датсона здесь бесполезно. Кто знает, может он вернулся в школу раньше него и уже мирно спит в своей постели? Решив, что разыскать учителя будет гораздо проще завтра с утра, Гордон встал и пошёл в корпус иллюминатов. Хорошо хоть время позднее и за всю дорогу ему никто не встретился. Он уже порядком подустал всем рассказывать, как у него всё в порядке, когда на самом деле всё было просто ужасно.

Уже подходя ко входу в башню, мальчик услышал голоса, доносящиеся из прихожей и сердце радостно застучало: среди голосов явственно слышались недовольные вопли Датсона.

— Как это ещё не приходил? Он же улетел раньше меня. Где он мог застрять?

— А я почём знаю? — послышался сонный голос Милены. — Он передо мной не отчитывается.

— О! А вот и он, — сказал Райн, указывая на вошедшего Гордона.

В прихожей были трое: Датсон, Фоукс и Префикс. Префикс стоял босой, в брюках, и в накинутом на голое тело пиджаке. Фоукс была в ночной рубашке и сонно потирала глаза. Похоже, Датсон вытащил их прямо из постелей и теперь выпытывал у них местонахождение Гордона.

— Квинт всемогущий, почему ты весь в грязи? — ошарашено воскликнул Датсон, оглядывая Гордона с ног до головы. — Ты где валялся?

— На мостовой, когда на меня напали и попытались убить.

Датсон быстро подошёл к мальчику и внимательно его осмотрел. Заметив дыру в пиджаке, он обеспокоенно хмыкнул, но комментировать никак не стал.

— Кто на тебя напал? — спросил Датсон.

— Сами как думаете? — Гордон покосился на Райна и Милену. — Я расскажу вам всё, когда мы останемся наедине.

— У меня такое ощущение, что нам не доверяют, — зевнув, заметила Милена. — Даже не знаю почему. А тебе так не показалось, Райн?

— Да, иногда возникает такая мысль, — подыграл ей Райн.

— Так, а ну-ка спать оба! — рявкнул Датсон.

— Мы и так спали, — со спокойствием ответил Райн Префикс и поплёлся к лестнице.

Милена же долго буравила взглядом то Датсона, то Гордона, затем фыркнула и, тряхнув напоследок рыжими волосами, удалилась вслед за Райном.

— Идём в комнату для отдыха, — поманил Датсон Гордона. — Ты вообще как, цел?

— Да, я в норме.

Усевшись в кресло напротив учителя, Гордон наконец-то почувствовал себя в безопасности.

— Ну, рассказывай. Хотя нет, постой, — Датсон снял проводник с блокировки и коротко взмахнул в сторону двери, откуда тут же донёсся обиженный вопль Милены. — Я СКАЗАЛ СПАТЬ!

После того, как звуки удаляющихся шагов стихли, Датсон вновь повернулся к Гордону:

— Что случилось, после того как ты вышел из магистрата?

— Гораздо важнее то, что случилось, когда я туда вошёл. Вы заметили, что вся наша беседа сводилась к одному: знает ли кто-то кроме меня, как лечить биостигму?

— Постой, ты же не хочешь сказать, что…

— Кто-то из магистров — тёмный, — заявил Гордон. — Как только магистр Флеминг убедилась, что никто кроме меня лечить биостигму не умеет, она меня отпустила. А спустя десять минут, мне в спину прилетает смертоносное плетение. Подумайте сами!

— Нет… — Датсон покачал головой. — Этого просто не может быть. Флеминг… она конечно странная. Эта старая клюшка появилась из ниоткуда несколько лет назад, и увела у меня из под носа пост магистра. Я всегда подозревал, что с ней что-то не так, но чтобы настолько! Нет! Если кто-то из тёмных пробрался в магистрат… Я имею в виду, это же безумие какое-то!

— И всё же это очень похоже на правду, — заметил Гордон. — Не обязательно, что это именно магистр здравоохранения. Это может быть кто угодно.

— А может и не быть! Но предположим, что ты всё же прав, не буду отрицать я бы тоже заподозрил подобное, окажись на твоём месте. Ладно, дальше будем действовать исходя из того, что кто-то из магистров тёмный маг, или действует заодно с ними. Пусть это и самый худший вариант, но зато мы будем к нему готовы. Чёрт, если один из магистров и вправду тёмный — это конец.

— Почему?

— Флот, система экстренной связи, издательства, больницы, школы, ремонтные базы, фабрики, храмы, заводы, финансовый и информационный сектора — всё это принадлежит магистрам. Если от магистрата отколется один из магистров, начнётся нечто невообразимое.

— Но люди ведь не станут ему подчиняться, если узнают что он тёмный?

— Ты правильно сказал. ЕСЛИ они узнают. Система экстренной связи в ведомстве флота.

Гордон вздохнул. Ему казалось, что после того как он расскажет обо всём Датсону, ему станет легче, а вместо этого всё стало ещё хуже. Оказалось, что Датсон гораздо сильнее Гордона понимал всю серьёзность положения, и поэтому не мог сохранять спокойствие. Мальчик впервые видел учителя таким растерянным.

— Вот как мы поступим, — собравшись с мыслями, Датсон хлопнул себя по коленям. — Ты продолжаешь лечить людей, как ни в чём не бывало. Но нигде не показываешься в одиночку, с тобой рядом всегда должен быть кто-то из друзей.

— Они ничего мне не сделают, — заупрямился Гордон.

— Это решено! Я тем временем попытаюсь разведать обстановку в магистрате. Попрошу Боули походить на заседания и присмотреться, думаю, он мне не откажет.

— Это не очень разумно, — перебил Гордон учителя. — Боули не ходит на заседания несколько лет, а потом вдруг появляется. Запросто так! Если тёмный маг поймёт, что у нас появились подозрения, он будет в сто раз осторожнее и тогда мы никогда его не вычислим. К тому же магистр Боули напрасно потеряет время, если тёмным окажется Николас Фултон. Он ведь заменяет магистра Боули, не так ли?

— Фултон? Да я его сто лет знаю! Хотя… Ладно, не будем исключать и этого. Чёрт, тогда я пока не знаю, как можно докопаться до правды в магистрате. Но я что-нибудь придумаю. Нам непременно нужны железные факты, тогда мы сможем предоставить их другим магистрам. Только они могут единогласным решением лишить того полномочий. И ещё, Гордон, тебе необходимо рассказать о лекарстве, пусть даже не мне, — торопливо сказал Датсон, заметив, как Гордон закатывает глаза. — Расскажи Префиксу и Фоукс. Во-первых, так ты сможешь себя обезопасить, убрать всех троих разом они не смогут. А во-вторых, если с тобой что-то случится, хотя я этого, конечно же, не допущу, но если вдруг тебя всё же…

— Они не смогут! — повысил голос Гордон. — Но Милене и Райну я расскажу. Чуть позже.

— Вот и славно, — закивал головой Датсон. — Сотни жизней стоят на кону, не только твоя и моя. Если лекарство будет утеряно, все заражённые биостигмой вновь будут обречены. Я повешу в башне несколько сторожевых плетений, для усиления вашей безопасности, но постоянно оберегать вас я не смогу. Поэтому не тяни и расскажи о лекарстве другим иллюминатам.

Датсон встал и направился к выходу.

— Чуть не забыл, к нам тут хочет перевестись один парень с факультета целителей. Кристофер Неро, ты с ним знаком? — получив в ответ отрицательное покачивание головой, Датсон продолжил. — Парень толковый, как только у меня не останется сомнений насчёт его кандидатуры в иллюминаты, я вас познакомлю. Ах да, новую форму я тебе завтра с утра принесу. До моего прихода из башни никому не выходить, я повешу на дверь сигнальное плетение, и если её кто-то её откроет, я буду знать, что кто-то проник сюда без приглашения. На ночь хватит и этого, а завтра я уже займусь нормальной защитой.

Той ночью Гордон спал беспокойно, просыпаясь каждые полчаса и прислушиваясь к ночной тишине. На утро Датсон, как и обещал, принёс новую форму, и когда Гордон отправился на лекции, принялся устанавливать в башне всевозможную защиту от проникновения. В учебном корпусе мальчику повстречались Патрик с Кайлом, которые напомнили ему, что гонки будут уже в это воскресенье, то есть меньше чем через неделю. Признаться, Гордон и думать о них забыл. Когда же лекции закончились, он отправился прямиком в больничное крыло, где его уже ждало девять человек. Зайдя в операционную, он впервые за день встретился с Эли и, воспользовавшись тем, что в операционной никого не было, рассказал ей о случившемся. Та повела себя на редкость сдержанно и не стала донимать Гордона лишними расспросами, лишь тревожно поглядывала на него. Когда мальчик закончил свой рассказ, она через силу улыбнулась и сказала:

— Не забудь забрать у Патрика свой золотой, — она приблизилась вплотную к брату и, взяв в ладонь свисающий с его шеи амулет, пристально вгляделась. — Так значит, он работает?

— Ещё и как. Говорят, у меня в спине дыра была до самого сердца, — подтвердил Гордон. — Эли, а ты никому не рассказывала о том, что тебе тоже известно как лечить биостигму?

— Нет, — пожала плечами девочка. — Да никто и не спрашивал.

— Никто об этом знать не должен. Сейчас об этом знают только двое, ты и я. И пока никто не знает, что тебе тоже известен секрет лекарства ты в безопасности.

Эли уже открыла рот, собираясь что-то возразить, но её прервали.

— Уже можно? — постучавшись, в операционную заглянул сухонький старичок.

— Да, заходите, — разрешил Гордон и, усевшись за стол, принялся доставать инструменты.

— А я вас вчера видел, — улыбался старик. — В больнице.

— Эм-м-м, да. Я вас тоже, — припомнил Гордон, поднося скальпель к ладони старика.

— Когда вас принесли, я подумал, у вас опять дуэль была.

Эли выронила из рук колбу с обеззараживающим лекарством и с подозрением уставилась на брата. Гордон и сам замер от неожиданности, занеся скальпель над больным участком кожи.

— Почему опять? — недоумённо спросил Гордон.

— Ну как же? У вас же была дуэль с профессором Датсоном. Все об этом знают! Говорят, тогда полкорпуса сгорело в огне, а ещё половина пеплом рассыпалось.

— Кто вам такое сказал? — с ужасом поинтересовался Гордон. — Да всё было не так! И вообще, где вы это слышали?

— Двоюродная племянница рассказывала, когда к нам в гости приходила.

— А где вы живёте? — спросил Гордон, уже догадываясь об ответе по странному выговору старика.

— Из Невала, — ответил старик, и на вопросительный взгляд мальчика восторженно пояснил: — Австралия!

— Невал, — обречённо кивнул Гордон.

Неужели всем этим людям настолько нечем заняться, что они днём и ночью собирают всевозможные слухи и сплетни, чтобы было о чём поболтать. Едва задавшись этим вопросом, Гордон понял, что так оно и есть. Ещё не так давно его занимал вопрос: как же развлекаются взрослые. Ну ладно Лили — она хотя бы книги любила читать. Но что насчёт остальных? Как ещё им развлекаться, кроме как не сплетничать? Театры бывают лишь в очень крупных городах, а книги любят читать далеко не все. Получалось, что слухи были для них единственным доступным развлечением и это многое объясняло. На первом курсе Гордон недоумевал, почему слухи так быстро распространяются по школе, но только теперь ему стало всё ясно. Мания собирать и распространять слухи впитывалась детьми едва ли не с молоком матери. Но если в прошлом году Гордон страдал от этой людской особенности, то теперь вдруг осознал, что может поставить её себе на службу. Слухи станут его самым страшным оружием. Его самым…

— Что-то не так? — вернул его к реальности старческий голос.

— Нет-нет. Всё нормально, — мотнул головой Гордон и сделал разрез в биостигме.

Пора начинать распространять слухи собственного изобретения. О-о-о да! Он даст людям тему для разговоров, да такую, что уже через неделю об этом будут знать даже исследователи на Антарктиде.

-А знаете ли вы, что… — Гордон мысленно потёр руки от предвкушения.