Младенец (гет)

Роды начались вечером, когда у горизонта вспыхнуло алое зарево и на окнах домов засверкали красные блики. Джеймс Сириус родился тридцать первого декабря, в последние часы уходящего года.

Когда принесли новорожденного младенца, Джинни недолго подержала его на руках и отдала колдомедику.

— С ребенком что-то не так, — неожиданно сказала она.

— Что за глупости? — рассмеялся Гарри. Странное поведение жены не могло омрачить его счастья. — Десять пальчиков на руках, десять пальчиков на ногах. У нас прекрасный здоровый малыш.

— С нашим сыном что-то не так, — упрямо повторила Джинни.

* * *

Джинни исправно исполняла материнские обязанности: она кормила Джеймса и вовремя меняла пеленки, но старалась не прикасаться к нему без крайней необходимости.

Джинни словно подменили. Тихая и задумчивая, она подолгу глядела в окно, рассматривая засыпанную снегом улицу и закутанных в теплые одежды прохожих.

Однажды Гарри читал газету, а Джинни пеленала Джеймса у него за спиной. На улице быстро стемнело, валил снег. Жар от камина распространялся по комнате. Красные отсветы оживляли тени, ползущие по стенам.

Раздался крик, и Гарри резко обернулся. На Джинни не было лица. Зажав рот рукой, она неотрывно смотрела на Джеймса.

— Что случилось? — отбросив газету, Гарри кинулся к ним, опасаясь, что с ребенком что-то случилось.

Но с ним все было в порядке.

Джинни медленно убрала руку от лица.

— Ничего, — выдавила она. — Ничего, просто показалось.

Гарри тяжело вздохнул и поцеловал ее в висок.

— Тебе надо поспать, Джинни. Отдохни, — он взял ее за руку и отвел в спальню. Гарри вернулся и сам допеленал Джеймса.

* * *

Ночью Гарри проснулся и обнаружил, что Джинни нет рядом. За окном по-прежнему валил снег. В доме стояла мертвая тишина. Прошло около четверти часа, но Джинни так и пришла. Ощущая странное волнение, Гарри отправился на поиски и обнаружил жену в детской.

Джинни, босая, в небрежно накинутом халате, стояла напротив кроватки и неотрывно смотрела на ребенка. Руки безжизненно свисали по бокам ее тела.

— Что-то случилось? — с беспокойством спросил Гарри.

Джинни вздрогнула и повернула к нему бледное лицо.

— Он звал меня, — сказала она.

Гарри внимательно посмотрел ей в глаза.

— О чем ты? Джеймс еще слишком мал, чтобы разговаривать.

— Он звал меня по имени. Разве ты не слышал?

Гарри удивленно моргнул.

— Тебе приснилось, Джинни, — как можно спокойнее сказал он. — Джеймс не мог разговаривать. Пойдем спать.

Прежде чем увести Джинни из спальни, Гарри внимательно посмотрел на сморщенное личико спящего ребенка.

* * *

На следующий день Гарри ушел с работы раньше, чем обычно. По пути домой он заглянул к Гермионе.

— Джинни в последнее время странно себя ведет, = сказал он. — Я боюсь, с ней что-то не в порядке.

Гермиона принесла две чашки дымящегося кофе и села напротив, поставив локти на ручки кресла и сцепив кончики пальцев.

— У Джинни была тяжелая беременность, — сказала она. — Просто послеродовый стресс, скоро это пройдет. Через пару недель все наладится, — Гермиона протянула руку и ободряюще сжала его ладонь. — Все будет в порядке, Гарри.

Она встала с кресла и взяла с полки пару книг в глянцевых обложках.

— Вот, смотри, — она раскрыла одну из книг. — Этот маггловский автор пишет, что иногда материнский инстинкт просыпается не сразу...

Но Гарри уже не слушал ее. Он устало потер лицо руками.

— Я надеюсь, что так оно и есть, — сказал он. — Я так надеюсь, что ты права.

* * *

Когда Гарри вернулся домой, то услышал плач Джеймса и обнаружил разбросанные по полу пеленки. Его охватило смутное беспокойство.

— Джинни! — закричал он и бросился в детскую.

Джинни была там. Бледная как мел, она стояла перед кроваткой. Бескровные губы дрожали, а кончик трясущейся палочки целился в ребенка.

Джеймс разрывался от плача. Джинни посмотрела на Гарри полными слез глазами и повернулась к сыну. Палочка в ее руке дрогнула.

— Нет! — закричал Гарри и бросился вперед, сбивая ее с ног.

Джинни била крупная дрожь, слезы ручьем бежали из глаз.

— Я не могу! — прорыдала она, когда Гарри выбил палочку из ее ладони. — Не могу этого сделать. Но кто-то должен!.. Мы не можем допустить, чтобы все повторилось!

Гарри схватил ее за плечи и прижал к себе.

— Все будет в порядке, — прошептал он, гладя ее по щеке. — Все будет хорошо.

Гарри уткнулся лицом в рыжие волосы жены и заплакал вместе с ней.

* * *

Джинни оставили на долгосрочное лечение в больнице Святого Мунго. "Позаботься о Томе", — без каких-либо эмоций в голосе сказала она. Это были единственные слова, которые Гарри услышал от нее на прощание.

Гарри покормил Джеймса подогретой смесью. Он долго держал в руках пустую бутылочку, не сводя бездумного взгляда с окна. Третий день подряд шел снег. Казалось, будто весь мир потускнел и утратил краски. В доме стояла непривычная мертвая тишина. Гарри устало протер воспаленные от бессонницы глаза.

— Извини, малыш. Придется нам какое-то время пожить без мамы.

Раздался тихий смех. Гарри медленно обернулся и посмотрел на ребенка. Голову пронзило током, и он согнулся пополам от нестерпимой боли в шраме.

Когда приступ закончился, Гарри выпрямился и, тяжело дыша, уставился на младенца. Джеймс улыбался, его карие, как у матери, глаза медленно принимали красный оттенок.