Ионные и ковалентные связи (гет)

— Помимо ионной и ковалентной связи, существуют еще кое-какие связи, — промурлыкала Катя, сидя за одной партой с Петей, пока лучшая преподавательница из химического вуза читала лекции для всех старшеклассников города.

На самом деле старшеклассников приглашали не всех, а только лучших из лучших. Для всех отличников, которые интересовались химией, всегда готова была похимичить лучшая преподавательница факультета для будущих учителей химии. Ну, это так мысленно называла все это дело Катя — химию она терпеть не могла, в педагогический тем более не собиралась, да и отличницей ни за что бы не стала, лишь Петиными стараниями да их многолетней дружбой с первого класса. Вот Петя — тот был отличником, особенно по химии, физике и математике. Он просто обожал точные науки, и мечтал стать как минимум учителем, а как максимум — гениальным ученым и изобретателем. По мнению Кати, у него вполне могло бы получиться. Вот только если бы он интересовался не только химией, но хоть иногда и самой Катей…

Впрочем, не стоит думать, что Катя была глупой. Сногсшибательная блондинка с внешностью роковой красавицы, всегда одетая по последней моде, она, конечно, выглядела старше и круче любой ученицы 11 класса, тогда как Петя выглядел типичным ботаником. Но Катя обожала детективы, обладала необыкновенной интуицией, особенно что казалось того, кто что хочет скрыть, и мечтала ни много ни мало, а пойти в полицию расследовать преступления — а заодно соблазнять крутых парней в форме. Катя не сомневалась, что успеет и то, и другое. Впрочем, для нее никто не мог быть круче Пети — лучшего и единственного друга. Вот многие девчонки говорят, что ни за что нельзя влюбиться в того, кого знаешь с детства — Катя так не считала. Наоборот, что может быть лучше, чем полюбить того, кто знает все твои секреты, кому ты можешь доверить все свои тайны? Любовь — это доверие и общность интересов. В этом Катя не сомневалась. Их с Петей разлучала только химия.

— Вот ты хулиганка, — обреченно вздохнул Петя и отодвинулся. — Вечно что-нибудь придумаешь. Как в тот раз, когда ты притащила диск с таким фильмом, что я все время оглядывался на дверь и боялся, что моя бабушка войдет.

Катя только фыркнула, как рассерженная кошка.

— По-моему, твоя бабушка была бы только рада, если бы ты, кроме своей вечной химии, заинтересовался бы еще какой-то представительницей женского пола, — хитро улыбнулась она.

— А что насчет твоей мамы? — угрюмо буркнул Петя, обладавший редким ботаническим свойством из любого плюса сделать минус. — Она тебе так всыплет, мало не покажется.

Катя недовольно вздохнула. Здесь Петя попал в точку. Мама Кати, преуспевающая бизнес-леди Лидия Николаевна, воспитывала дочь очень строго. Возможно, этим и объяснялось то, что в свободное от зорких маминых глаз время Катя совсем не желала подчиняться никаким правилам. Лидия Николаевна была категорически против и слишком рано проснувшегося интереса дочери к мальчикам, и против того, чтобы Катя пошла работать в полицию. Зато требовала, чтобы дочь непременно подтянула химию и получила престижную, на ее взгляд, работу учителя — хотя Катя решительно не понимала, что престижного в загубленных нервах. Но это был единственный козырь Пети в глазах Лидии Николаевны — он подтягивал Катю по химии, и имел даже шансы дотянуть ее до универа. В остальном бедный парень, которого воспитывала одна бабушка, ну никак не мог рассматриваться амбициозной Лидией Николаевной в качестве успешной партии для дочери.

Впрочем, Катя была бы не Катя, если бы сдавалась так легко. Если уж мама хочет, чтобы она поступила на химический факультет, Катя поступит. Вот только не здесь, а в Москве. Там, куда собирается Петя. Они поедут вместе, а дальше дело техники — в своих соблазнительных способностях Катя не сомневалась. Именно этот план Барбаросса и являлся той причиной, по которой Катя терпела заунывные лекции по химии, обещавшие зеленую улицу в любой универ. Именно это и скрашивало скучные уроки, изнуряющую подготовку к экзаменам, дорогу на учебу, курсы и обратно, отнимающую кучу времени, которую можно было бы потратить на столь любимые Катей развлечения.

Тем не менее, Петя стоял насмерть. Все Катины намеки он отклонял на подлете, и сердцем его владела лишь химия. И это было лишь началом Катиных неудач — дома ее ожидал серьезный разговор с мамой и вынос мозга по поводу «поступлюля» (как Катя иронично называла поступление).

Лидия Николаевна всерьез пристала к Кате, в какой все-таки вуз она собирается после экзаменов, и пришлось Кате выложить, что она собирается в Москву.

— Туда же, куда и Петька? — строго спросила Лидия Николаевна.

— Э-э-э, ну, в общем, да, — промямлила Катя.

— Даже не думай! Не пущу! Мала ты еще по Москвам разъезжать! Я тебя знаю, разболтаешься и испортишься! Да и ему ты не нужна, поматросит и бросит! — закричала Лидия Николаевна, совсем позабыв о своем статусе преуспевающей бизнес-леди.

Слушать это было обидно. Катя чуть было не забыла о своей маске кошки, которая ходит сама по себе, и чуть не разревелась. Но факт оставался фактом — на мечте можно было поставить большой жирный крест, если, конечно, не убегать тайком, что сделать было бы сложновато. Хотя, если поговорить с Петей...

На следующий день Катя все равно шла на занятия по химии — чтобы поговорить с Петей начистоту и что-нибудь придумать. Летела как на крыльях к своей последней надежде, не подозревая, что судьба готовит для нее новый удар…

После занятий, как раз когда можно было поговорить, Катя догнала Петю и попыталась сказать хоть слово — у нее, всегда такой решительной, язык прилип к нёбу и пропал дар речи — как внезапно заметила на его лице улыбку такой ширины, какую вызывала только химия. Проследив за направлением взгляда Пети, Катя увидела, что его ждет их одноклассница Машка — круглая двоечница, как две капли воды похожая на свою пьющую и гулящую мать, раскрашенная как индеец, не имеющая ни красоты, ни чувства стиля, ни каких бы то ни было целей в жизни, кроме как гонять с богатыми мажорами на крутых тачках, не знающая не то что никакую химию — никаких книжек в жизни не открывающая, и уж точно не сумевшая бы раскрыть ни одного преступления, разве что ввязаться в них ради денег.

Так вот к кому у Пети была самая настоящая химия.